Заряди свой револьвер

- За что ты извиняешся?       С удивлением, тихо, но с небольшим напряжением спрашивает Дима. -Что тебе снилось? Это из-за этих мразей?       После последней фразы он начинал злиться, злиться от того, что не мог помочь своему питомцу в трудную минуту, от того, что не убил этих тварей в той долбаной больнице. Они сделали ему больно, а значит мафиози должен отомстить - Расскажи что они с тобой делали. Хочу знать за что их в фарш превращу, раскрамсаю на маленькие кусочки и выкину на улицу гнить. Чтобы их мясо с костей сгрызали голодные собаки. Хотя даже этот скот не будет есть такую ужасную и мерзкую гниль.       Дмитрий шипел от злости, прижал к себе Арсения ближе и сжал чуть сильнее. Он правда был вне себя.       Арс мелко подрагивал. Сонный мозг позволял ему рассказать, но страх все еще был: - Извинился за свое состояние. А они... Они... блять... шатен изнасиловал меня, подсыпав виагру....        Попов опустил взгляд, не смея смотреть в глаза мафиози, было страшно от неизвестности как мужчина мог отреагировать на его слова, а ему сейчас нужна была только поддержка: - Блять...       Вздыхая, говорит Дима сквозь зубы. Он понимал что это лучшие врачи в этом городке. Поэтому убив их , пострадают и простые люди. Дмитрий хоть и мафия, но не тиран. У него есть свои мотивы чтобы убивать кого-либо. Просто так он это не делает, особенно если это нужные люди в городе. Он никогда пальцем не тронет врачей, волонтеров и невинных крестьян.       Он мягко поцеловал брюнета в висок и вдохнул приятный яблочный запах темных волос, прикрыв глаза. Да, он был зол, но не на него, а на совершенно других людей: - Тшшш. Тише, тише, малыш. Я тут. Я рядом. Все хорошо. Всё будет хорошо.       Арс обнял Диму в ответ и потихоньку начал успокаиваться, грудь все мелко поддрагивала от невыплаканых слез. Но вместе со спокойствием, нарастал дискомфорт физический: - И мне... Больно...       Брюнет не решился добавлять где именно и как больно и так щеки уже красные от смущения. Тем более всё ещё ныла нога, так что тут вообще история "веселая": - Где тебе больно?       Дима слегка отстранился чтобы осмотреть Арсения, он был взволнован. И первый раз за кем-то присматривает. Или он раньше не замечал за собой подобного.       Только сейчас он начал осознавать насколько ему дорог Арс. Как бы сильно он не хотел его трахать во всех позах и плоскостях, в первую очередь он важный ему человек.       До него только сейчас дошло, то что Попов всегда бесприкословно выполнял его задания. Пытался не тревожить его. Ни разу не жаловался на боль всерьез, даже если болел не показывал этого. Что-то кольнуло в груди Позова... Сердце будто пропустило один удар: - Перестают действовать обезболы для ноги и там...       Неоднозначно закончил Попов, кивнув головой вниз и чуть в сторону, и покраснел ещё чуть больше. Ему нужны были усилия, чтобы не ёрзать. Мужчина сидел на пятках и одной рукой облокачивался на кровать, как четырнадцатилетняя девственница, скромно опустив взгляд вниз. Растрёпанные волосы уютно спадали на лоб и немного путались.       Дмитрий ухмыльнулся. Но сразу вида не подал, что такая скромность Арсения его умиляла и возбуждала одновременно. Им хотелось управлять, подчинять, связывать, слушать и наслаждаться каждой его клеточкой. Но он лишь встал с кровати и отошел в соседнюю комнату, вернувшись с обезболивающими. Мужчина протянул на раскрытой ладони Арсению таблетку, а в другой держал кружку с водой. На удивление Позову, Попов вместо того чтобы взять нормально таблетку и проглатить, потянулся вперёд и слизнул ее языком прямо с ладони, оставляя мокрый след на коже, при этом невинно смотря на него из под ресниц. У Дмитрия непроизвольно сжался узел внизу, а из глотки раздался тихий, глухой, утробный, почти животный рык.       Когда Попов запил таблетку, уже как нормальный человек, у него из рук почти вырвали стакан, отставляя тот на тумбочку у кровати. Его резко повалили на спину, чуть пододвигая за здоровую ногу ближе к краю, чтобы он не ударился головой об изголовье. Арс тихо ойкнул, когда почувствовал как тяжёлое тело придавливает его к кровати. Он хотел было немного оттолкнуть Диму, но его руки точно так же нагло прижали около головы. Позов нависал сверху с хищным блеском в глазах и ухмылкой на губах.       Диме открывался прекрасный вид сверху на столь смущенного и беззащитного Арсения. Он чувствовал полную власть над ним, опираясь лишь на колени и руки, находясь меж разведенных ног. Черная челка Попова спадала ему на лоб, делая его ещё более милым. Пухлые губы чуть приоткрыты в немом удивлении. Бояться ему нечего, Арсений ему доверяет и сам знал на какую провокацию шел. Дмитрий резко подаётся вперёд, буквально впечатываясь в губы напротив. Властно, смокуя сначала верхнюю, потом нижнюю губу, обкусаные, но такие мягкие, проводит по ним языком, ощущая сладковатый вкус. Ответ приходит почти сразу в виде тихого полустона. Он углубляет поцелуй, проникая языком и устанавливая там свои правила. Одной рукой проводит Арсению по боку, властно сжимает в районе талии, от чего нижний слегка выгибается в пояснице и снова стонет. Но Дима чувствует грань дозволенного и не даёт себе возбудиться слишком сильно. Арсений плавится под таким напором, чувствуя огромную разницу с Антоном. Он знает что без разрешения его не тронут больше чем это.       Так и есть, Позов отстраняется и просто ложиться рядом, притягивая Арса к себе за талию и кладет руку поперек живота того. А Попов пытается отдышаться и прийти в себя, так его не целовал ещё никто. Так они и засыпают в позе ложечек, один сопит другому в загривок, второй плывет от этого.

***

      Сергей был всё ещё очень зол из за случившегося. Он скакал на спокойном галопе домой, где то позади был Антон. Они так и не поговорили в больнице, так как второй был очень подавлен и тот решил немного сжалиться над ним. Но в голове у него было лишь одно: вытрахать из младшего душу, чтобы тот вымаливал прощение и больше не совершал такой глупости. А секс на эмоциях никогда не был плохим. Дорога обратно заняла не так много времени. Отправив лошадей в конюшню с конюхом, Матвиенко коротко бросил Антону: - Иди наверх, в красную       Думаю все уже догадались, что это за комната. В этой комнате они появлялись чаще, чем в любой другой.       Антон был просто в ужасном настроении. Мало того что его чуть не удушили так и приказывают, будто все нормально и так должно быть. Зайдя в дом, он направился в свою комнату.       Он редко сидит в ней так как в основном спит с Серёжей. Зайдя в неё он сразу закрыл дверь на замок, после направился в душ, ему надо смыть все эти ужасные ощущения и переосмыслить ситуацию.       В душе его прорвало на слезы. Начали всплывать плохие мысли. То как он докатился до такой жизни. Как влюбился в Сережу и как понял, что эти отношения не самые здоровые.       Антон не нашёл иного спасения кроме как закурить. Взяв никотиновою палочку он обнаружил что ему нечем её поджечь. Желание выходить не было. - Блять, почему именно сейчас?       Проскулил Шастун и всплеснул руками. У Антона уже подгорало терпение. И тут он резко вспомнил про свёрток бумаги, лежаший у него под кроватью.       Пулей выбежав из ванной комнаты, подобрав бумажку и развернув её он обнаружил пару грамм белого порошка.       Сережа направился на кухню, налить себе немного коньяка. Он просидел там не менее получаса, когда услышал звуки наверху, зачем Антон бегает из душа в комнату и обратно? Матвиенко направился наверх и попробовал открыть дверь в комнату Антона, она заперта. Мужчина нахмурился, парень никогда не закрывался от него, и постучался: - Антон? Ты чего, все хорошо?       Он говорил достаточно громко и строго. Сергею было немного неуютно в такой обстановке: говорить бестрастным голосом, но внутри он сгорал от волнения за своего возлюбленного. Он его любил до безумия, но сейчас он просто был зол, он боялся что Антон может совершить огромную ошибку, за которую потом пожалеет. Он не собирался причинять настоящую боль, только ту, что обычно бывает по ночам, может немного жестче. Но судя по состоянию шатена ему надо усмирить свой пыл и просто дать тому немного отдохнуть: - Тош, открой, пожалуйста.        Уже тише и мягче, с выдохом, сказал топ, еще раз постучав. Мужчине уже было наплевать что парень пошел не в красную, а в свою комнату. Услышав возню по ту сторону, а потом тишину, Сергей все таки собрался с силами и один верным движением выбил замок у двери, открывая ее. Он увидел как на полу, около кровати, лежит Антон под кайфом, смотря в пустоту и глупо улыбаясь. В этой улыбке не было счастья или хотя бы радости, только сплошная боль. Мужчина чуть ли не подлетел к мальчику и взял в руки его лицо, немного встряхивая, будто так приведет его в сознание. Он знал, что Шастун долго бросал, знал, как быстро вызывается у того зависимости и все равно дал тому это сделать. Он метнул взгляд на стол и скривился в гримасе сожаления и негодования, там лежала бумажка и несколько белых гранул порошка: - Ну зачем же ты так с собой, Тош?..       В это время парень уже плакал. Из за действия наркотиков он не контролировал свои эмоции, но доза не была настолько большой, он всё ещё сооброжал, хоть и плохо: - Серёж... Я не хотел... Прости меня...       Голос немного срывался на хрипы и шепот, но все было разборчиво. Парень извинялся за все сразу: за Арсения, за наркотики, за свое поведение и обиду. Он был слишком обидчивый и ранимый для таких отношений...       Сережа тяжело вздохнул и немного отстранился, чтобы взять парня на руки и отнести в свою комнату. Сейчас ему остаётся только ждать, когда он прийдёт в себя, начнется пока несильная ломка, но в этот момент он должен быть рядом в здравом уме...