диалог

— Что же случилось с нами? Мы были лучшими друзьями. Внезапный вопрос среди разговоров ни о чём на балконе в четыре часа утра, где они провели вместе всю тёплую июльскую ночь, заданный Джеком, курящим рядом, застал Феликса врасплох. Шатен недоумевающе перевёл взгляд на Волтена, продолжая крутить в руках уже пустую пачку сигарет, сжав её в итоге до такого безобразия, что её оставалось только выкинуть. Брюнет как будто не обратил на это внимания, смотря вдаль и докуривая последнюю сигарету. Сердце внезапно пропустило несколько ударов то ли от страха, то ли от какого-то другого неведомого чувства; Феликс попросту не почувствовал этого, пытаясь привести свой сонный и нетрезвый рассудок в порядок. — Почему были? Разве… — Кранкен отбросил пачку куда-то в сторону с мыслью, что уберёт её позднее и переключился своим взглядом на пепельницу, стоявшую на подоконнике, боясь поднять свой взгляд, — разве мы перестали ими быть? — Нет, — Джек издал несколько нервных смешков, которые прервались хриплым кашлем от неудачной затяжки. Всё же, брюнет начал курить недавно и это было заметно, — я не совсем имел в виду это. То есть, — Волтен сделал ещё одну затяжку и выдохнул густые клубы дыма, после чего стряхнул табачный пепел на рядом стоящую пепельницу и хотел было скинуть туда окурок, но рука инстинктивно дрогнула и выбросила отход на улицу. Феликсу не нравилось, когда брюнет это делал и пытался переучить его, однако, в этот раз это маленькое преступление не было замечено. Осознав свой косяк, Джек вздрогнул, но когда понял, что шатен не сказал ему ни слова, вновь расслабился и продолжил своё незаконченное предложение, — это всё чувствуется так… Странно, что ли? Не думаю, что я когда-либо… Наконец, Феликс робко поднял свой взгляд и столкнулся с мутным и уставшим взглядом Джека, заставляя того замолчать; этот неловкий визуальный контакт продлился всего лишь пару секунд, после чего старший поспешил прервать его, покрывшись едва заметным румянцем. — Забудь, я уже не понимаю, что несу, — с грустной улыбкой отметил Волтен. Отчасти, это была правда, так как из-за отсутствия сна Джек не до конца осознавал, что говорит, но с другой стороны… Ему есть что сказать Феликсу. Однако сковавший брюнета страх не позволил ему это произнести, принуждая того тяжело вздохнуть и опустить свой взгляд, — может, пойдём спать? Кранкен поспешно зевнул, вспоминая о том, что они не спали всю ночь и не заостряя своё внимание на произошедшем только что диалоге. Испуг, который продолжал скрести его спину, постепенно отступал, оставляя неприятные мурашки. Феликс однозначно будет думать об этом, но как-нибудь позже. Сонливость постепенно овладевала ими двумя, стирая из памяти только что произошедший разговор на некоторое время. — Идём.

***

— Слушай, Феликс, мне нужно поговорить с тобой. Руки вновь начали дрожать, а ноги подкашиваться. Феликс чертовски боялся этого разговора, он боялся того, что всё закончится именно так — он слишком ценил и уважал Джека, чтобы всё закончилось именно так. Слабость и страх начали постепенно нарастать, так что шатен неловко облокотился на стену, дабы разуться и не упасть вовсе. Джек, как будто дожидавшийся прихода Кранкена, сидел на стуле вполоборота, продолжая нетерпеливо барабанить пальцами по поверхности стола, словно не имел ни малейшей секунды времени, так что шатен решил не усугублять ситуацию и перешёл порог комнаты общежития. Взгляд Волтена гулял по всей комнате, иногда останавливаясь на Феликсе, но лишь для того, чтобы рассмотреть некоторые детали его одежды, не обращая никакого внимания на напряжённое выражение лица парня, словно он боялся поднять свой взгляд и увидеть это. — В чём дело?.. — пролепетал Кранкен, проходя вглубь комнаты, слегка шатаясь и вздрагивая. Брюнет осторожно приподнялся и направился в сторону Феликса, показывая своё смуглое, худощавое лицо в анфас, приукрашенное той же самой грустной улыбкой и нотками волнения в глазах. Однако, через пару секунд расслабленное и слегка расстроенное выражение лица Джека сменилось тревогой, когда юноша заметил странное состояние шатена, едва державшегося на ногах. — Ох, Феликс, ты в порядке? — всего лишь один шаг — и Волтен заключил младшего в неловкие объятия, придерживая его за плечи. Тремор всё ещё преследовал Феликса, но всё же отошёл на второй план, сменяясь тяжёлым дыханием и частым сердцебиением. Все эти непроизвольные касания, обжигавшие кожу и двусмысленные намёки, произносимые Джеком навеселе, начавшиеся именно после того неловкого диалога, сводили с ума Кранкена, заставляя прокручивать в голове все эти назойливые мысли, противоречащие друг другу. Феликс был уверен на все сто, что он попросту надоел брюнету, но второй никак не может собраться с мыслями, дабы объявить это. Однако… вся эта забота, которую шатен получал, слишком сильно контрастировала с тем, о чём он думал. На глазах выступили слезинки, которые младший поспешил спрятать, уткнувшись Джеку в грудь. — Я в порядке, — непроизвольно проворчал Феликс, пытаясь отвлечься от ужасных мыслей и утихомирить сбившееся дыхание. Плечи всё ещё подрагивали и, приметив это, Джек немного отстранился, чтобы заглянуть шатену в глаза сквозь тонкие стёклышки очков. — Почему ты плачешь? Ничего же не случилось! — Волтен глупо улыбнулся и положил свою руку на щеку младшего, смахивая слёзы большим пальцем; всё это произошло настолько спонтанно, что Джек всё ещё не мог понять, что стало причиной такого странного поведения Феликса, Джек всё ещё не мог понять, что он сам напугал Феликса. Сердце шатена забилось ещё сильнее, отрицая факт того, что это всё происходит наяву. Слёзы вновь потекли из глаз, однако Кранкен слишком сильно боялся показаться нытиком и слабаком (особенно перед Джеком, который вот-вот скажет ему, что их дружба окончена), поэтому он аккуратно убрал руку старшего и отвернулся, вытирая горячие солёные капли рукавом рубашки. — Нет, всё в порядке, я— — Нет-нет, не говори ничего, — брюнет перебил младшего, заботливо взявшись одной рукой за плечо, а второй за запястье Феликса, которым он вытирал слёзы, тем самым прерывая его. Мурашки, пробежавшие по спине, бабочки в животе и мягкие щёки, покрывшиеся румянцем — шатен словил себя на мысли, что он не против того, чтобы старший касался его таким образом, — давай присядем. Кранкен никак не сопротивлялся, так что старший осторожно, словно боялся поранить, приобнял своего друга и посадил на свою постель, присаживаясь рядом и взволнованно наблюдая за поведением Феликса. Взгляд шатена был опущен, а сам он был неподвижен, словно какая-то кукла, и лишь непроизвольные всхлипы и вздрагивания выдавали в нём то, что он настоящий, живой человек. Джеку было очень неприятно видеть такой печальный вид, но очень боялся сделать первый шаг, будучи зачарованным. В голове проносилось тысячу мыслей, тысячу желаний вновь приобнять Феликса, утешить его, поцеловать его и больше никогда не отпускать… Но Волтен предпочёл ничего не делать, чтобы не усугубить ситуацию, не сделать Феликсу больнее. Наверное, молчание продлилось бы значительно больше, если бы младший не приподнял свой взгляд, полный печали, тоски и смирения и не начал очередной странный диалог. Сердце брюнета вновь ушло в пятки, игнорируя все внутренние мольбы. — Что ты хотел сказать?.. — шатен чертовски боялся смотреть прямо в глаза человеку, которого он так сильно любил, да, он больше не отрицал того, что имеет какие-то неправильные чувства к своему собственному другу; но в этот раз он осмелился и сделал это, непроизвольно приблизившись к Джеку, в то же самое время смахивая оставшиеся слезинки с покрасневших глаз, опуская руки на поверхность кровати. — Это правда не имеет значения, я просто… — Волтен запнулся на полуслове. Разве это не имеет значения?.. Видимо, шатен размышлял точно так же. Зарывшись в свои тёмно-русые волосы правой рукой, Феликс тяжело вздохнул, обдумывая свои слова, которые он вот-вот собирался произнести, чтобы снова не запутаться и не сказать бред. — То есть, сначала ты говоришь мне о том, что мы перестали быть друзьями, а теперь сообщаешь, что это не имеет значения? — начал Кранкен дрожащим голосом. Руки вновь начали трястись, а глаза слезиться. Страх потерять своего лучшего друга, да и к тому же усугубить всё своим криком заставил Феликса сбавить обороты и сменить тон, перейдя на полушёпот, — Для меня это имеет огромное значение. Я волнуюсь, — шатен вновь положил свои руки на скомканное постельное бельё, буквально вцепившись в него своими тонкими пальцами от обиды. Джек заметил это и хотел прервать этот монолог, слегка приоткрыв рот, пока не был схвачен приподнявшимся Феликсом за ворот рубашки, приближаясь слишком близко. На этот раз визуальный контакт невозможно было прервать, поэтому брюнету нечего было делать, кроме как смотреть в мутно-бирюзовые слезящиеся глаза. Сердце снова пропустило несколько ударов. — И все эти слова и касания, боже… — младший слегка вздрогнул, вспомнив то объятие, которое произошло буквально пару минут назад. Наверное, будь бы он не так расстроен, они бы продолжали стоять посреди комнаты и молча обниматься, слушая чужое дыхание и ни о чём не думая. Мысль об этом слегка успокаивает Феликса и разжимает кулаки на воротнике Волтена, однако он не поспешил отстраняться от второго, будто бы даже не замечая того, что между их лицами такое маленькое расстояние, — Я правда не понимаю, чего ты добивался всё это время… Но я не хочу, чтобы ты бросал меня. Я не хочу потерять тебя. В то же самое время, старший не мог никак успокоиться из-за нараставшего волнения. Только сейчас он осознал, что ему придётся рассказать о всех своих чувствах, которые так долго копились внутри, будучи неспособным их скрывать до конца из-за потребности в вечном контакте с Феликсом. Джек винил себя в том, что ляпнул такую глупость тогда, на балконе, что именно он стал причиной слёз шатена. Но ведь всё тайное становится явным, ведь так? Кранкен нехотя отошёл от брюнета и хотел было буркнуть какое-нибудь «прости», после чего покинуть комнату снова, но разразившиеся слова заставили его остановиться. — Я люблю тебя, — Джек произнёс эти слова, глядя в разочарованные глаза шатена, запыхаясь от волнения и боясь сделать лишнее движение. Какой-то противный ком подступал к горлу, но это не помешало ему закончить предложение, — это всё, что я хотел сказать. Феликс стоял как вкопанный. Он не верил собственным ушам, он перестал верить в то, что это всё реально. Всё, что произошло раньше, теперь казалось ему таким абсурдным и не имеющим смысла; всё как будто погрузилось в темноту. Он не помнил то, как вернулся к Джеку, присев рядом, их первый неловкий поцелуй, закончившийся усмешкой брюнета, признания в любви в ответ, руку Волтена, бережно поглаживающую его щёку, его густые и непослушные волосы, горячие поцелуи возле губ и шеи, тёплые руки под одеждой… Это всё ещё чувствовалось нереальным, но таким… правильным. Боже, наверное, родители шатена прикончили бы их обоих, если бы узнали, что происходит прямо сейчас! Феликс действительно был рад тому, что они были лучшими друзьями.

***

— Подожди… — выдохнул Джек, заставляя приостановиться разгорячённого Кранкена, расстёгивающего рубашку. Лицо брюнета приукрасила неловкая улыбка, — Я думаю… Мне надо перекурить. — Я не против, — шатен улыбнулся в ответ, пытаясь утихомирить своё дыхание и наклонился к тумбочке, схватив всегда лежащую там пачку сигарет. Бегло рассмотрев её, Феликс молча одобрил выбор Волтена, переведя взгляд на своего любовника, — пошли на балкон? — Идём.