Всё будет хорошо… (JJBA SC, Avdol x Polnareff, Jotaro x Kakyoin)

«Я должен в конце концов сказать Какёину об этом. Я слишком долго молчу, и для меня это уже становится невыносимо. Я не знаю, что всё-таки будет после этого и как он в дальнейшем будет ко мне относиться... Но я должен сказать...» — Джотаро выдохнул сигаретный дым и взглянул на свой окурок. Перед ним было ночное облачное небо, а вокруг была тишина. И в этой тишине парень курил, не переставая думать о Какёине и своих чувствах к нему. А ведь сегодня он почти весь день не был с ним... «Интересно, как там он?» — подумал Джотаро и сделал затяжку, а затем выдохнул. — «Ладно... Звонить не буду. Поздно ведь, уже спит, наверное. Все равно мы завтра придём к нему.» После этих мыслей Куджо затушил сигарету и выкинул. Затем он подошёл к дверям балкона, распахнул их и, войдя в номер, направился на свою кровать. Он проживал в отдельном номере от деда, и это ему позволяло спокойно выходить на подобные ночные перекуры на балконе. Раскрыв одеяло, парень улёгся в постель и, закрыв глаза, подумал: «Я признаюсь Какёину завтра. Больше молчать нельзя.» . . . От той новости мистера Джостара о сюрпризе Какёин долго не мог уснуть. Он крутился в постели, поворачивая голову с одной стороны на другую, и не мог перестать строить догадки о том, что это за сюрприз и какой он. Но спустя время, наконец, его начало потихоньку клонить в сон. И он был таким спокойным... Таких грёз у Нориаки было в последнее время мало, и для него это было большое облегчение, ведь в них нет этого чёртового Дио. И так же спокойно он проснулся на следующее утро. Яркие лучи солнца так и пробивались в маленькую, белоснежную палату, что и привело Какёина к пробуждению. Первые несколько секунд он жмурил глаза, но они быстро привыкли к свету. Парень немного раскрыл одеяло, привстал, чтобы было лучше видно вид из окна, и начал ещё больше наслаждаться тишиной и спокойствием этого утра. Как тут он вспомнил: «Сегодня ведь придут мистер Джостар вместе с Джотаро... И я узнаю о том сюрпризе...» И вовремя он вспомнил об этом. Раздался тихий скрип двери, и в палату вошла медсестра: — О, доброе утро. Вижу, вы уже проснулись. — Да, доброе утро, — тихо ответил Какёин. А затем он увидел за работником знакомый чёрный гакуран и заметил взгляд знакомых зелёных глаз... Это был Джотаро. Он уже прибыл. — Что ж, Какёин, к вам прибыли Куджо и мистер Джостар, — сказала девушка и затем... В палату вошёл сам Джотаро. А где же мистер Джостар? Парни молча смотрели друг на друга, ибо никто не решался начать разговор. И это молчание могло бы длиться вечность, если бы Какёин всё-таки не решился заговорить: — Ну... Доброе утро тебе. — Ага, доброе, — наконец ответил Джотаро и вошёл в палату. После этого к парням вошёл Джозеф со словами: — Извините, мне надо было ненадолго отлучиться. Какёин, доброе утро! — Доброе утро, мистер Джостар, — сказал Нориаки. Брюнет тогда уже сидел на стуле рядом с койкой. А затем он поднял глаза, снова взглянул на парня и спросил: — Ты ведь уже знаешь, зачем мы с дедом пришли так рано? — Да, вы о каком-то сюрпризе говорили, — сказал рыжий. — Сейчас ты всё узнаешь! — сказал Джозеф. Затем старик прокашлялся и продолжил. — В общем, я поговорил с фондом Спидвагона о том, как можем помочь тебе. Так что, в скором времени тебе предоставят специальную конструкцию, чтобы можно было проще ходить. Какёин внимательно всё это слушал и, когда мистер Джостар договорил, спросил: — Серьёзно? — Конечно, — ответил Джозеф. Глаза Нориаки и улыбка засверкали также ярко, как и изумруды. Джотаро не мог не улыбаться при виде такого яркого и искреннего счастья своего возлюбленного, так что он тоже коротко улыбнулся. Затем рыжеволосый обнял Джозефа и сказал: — Я вам бесконечно благодарен, мистер Джостар! Вам, фонду Спидвагона, всем! Старик улыбнулся ещё шире, и обнял Нориаки в ответ. Наблюдая за этим, Куджо не прекращал чувствовать тепло на душе. Всё-таки, когда его возлюбленный счастлив, то и он тоже не может не радоваться. Как только рыжий отпустил Джозефа от объятий, он заметил улыбку на лице брюнета. И он вдруг понял, насколько она красива, так что он не смог сдержать своей улыбки. И, увидев перед собой милый взгляд красивых глаз Нориаки, Джотаро хмыкнул, всё так же улыбаясь. Они оба ощущали тепло... Такое же, как и вчера, во время тех объятий. И почему же такие сильные ощущения появились именно в этот момент? Этого они не знали. Но Куджо знал, что этот день будет особенным для него с Какёином. Осталось лишь придумать в какой обстановке лучше всего признаться ему в любви. . . . Джозеф ещё побыл какое-то время в палате, но всё-таки в скором времени ушёл, оставив парней снова наедине друг с другом. Какёин сидел перед зеркалом и накручивал на свои пальцы длинные пряди его распущенных, лохматых волос, когда понял, что ему всё-таки удобнее с завязанными волосами. Но сперва нужно было расчесаться, так что он взял расчёску, которая лежала возле умывальника, и начал расчёсывать свои волосы. Закончив, он уже собирался взять резинку, чтобы завязать их, но к нему вдруг начал идти Куджо, который до этого сидел на стуле с учебником: — Помощь нужна? Какёин в ответ глянул на друга, улыбнулся и ответил: — Ну, если хочешь помочь, то давай. После этого брюнет взял резинку, и начал завязывать волосы возлюбленного. С этим он закончил быстро, и Нориаки начал отъезжать из ванной. И тут он заметил на стуле учебник по морской биологии, который Джотаро до этого читал: — О, всё так же про рыб читаешь? — Ага. Рыжеволосый подъехал к окну, и тут его товарищ спросил: — Как спалось? — Лучше, чем обычно, -ответил Нориаки и издал смешок. — Вот и славно, — сказал Куджо. — А тебе? — Нормально, — почему-то, разговаривая про сны, Джотаро вдруг вспомнил тот сон, в котором был его возлюбленный. Тот самый сон... Он так чудесно помнил его и те ощущения, которые он испытывал тогда. Глядя на Нориаки, он ещё больше вспоминал то чувство умиротворения. А ведь именно его возлюбленный был в том сне. А у Какёина, в свою же очередь, были видения с Джотаро во время комы. Он понимал, что его друг очень повлиял на него, и в последнее время он необычно ощущал себя с ним, но так тепло... И он всё ещё не понимал, к чему все эти чувства. . . . Прошёл ещё какой-то промежуток времени, и парни уже были в зале. Конечно же, было занятие на поручнях, и Какёин старался выкладываться по полной. Как вдруг, хватка рыжеволосого опять ослабла, и его руки тут же начали соскальзывать с поручней. Но его успел подхватить Куджо: — Поймал, — сказал он. Нориаки лишь тихо сказал с лёгкой улыбкой: — А ты быстрый. Куджо взял рыжего за его правую руку, чтобы тому было проще становиться обратно. — Тебе хоть не больно? — спросил брюнет. Долго ждать ответа от своего возлюбленного ему не пришлось. Тот ответил ему, всё так же улыбаясь: — Всё в порядке. Дальнейшее занятие проходило спокойно, пока в какой-то миг парень не начал снова чувствовать себя слабым. Он перестал быть таким спокойным, и в его голову вдруг снова начали приходить дурные мысли и воспоминания, связанные со страхом стать обузой. Но почему? «Нет, Нориаки... Ты не обуза...» — пытался мысленно успокоить себя он. Но все равно, эти мысли продолжали брать вверх. Ему было слишком уж плохо от них. Он отпустил поручни, на которых уже итак уже слабо держался, и уселся обратно в своё инвалидное кресло, которое находилось на достаточно близком расстоянии от него. Джотаро тут же отреагировал на это: — Какёин? Всё нормально? — Я вдруг подумал... А есть ли от этой реабилитации толк? — В каком смысле? — В прямом. Я точно буду ходить как раньше? Я буду таким же независимым и самостоятельным как раньше? Или же... Буду просто обузой? Взгляд Куджо стал ещё серьёзнее, строже, и он всё ближе и ближе подходил к Какёину: — Не смей так говорить, слышишь? Как тебе такое вообще в голову пришло? — спрашивал он строгим тоном, но в его басе все равно была слышна маленькая и лёгкая нота волнения. В ответ было лишь молчание. Затем брюнет взял рыжеволосого за руку и, аккуратно поднимая его с кресла, сказал. — Ты не обуза, и никогда ею не будешь. А теперь... Давай попробуем ещё раз. Взгляд Джотаро снова стал теплее, и от него словно начал развеиваться туман, созданный теми негативными мыслями. Какёина всё больше и больше отпускало от того негатива. Ему потихоньку становилось лучше, он чувствовал умиротворение, и теперь его переполняли мысли о том, что он обязательно восстановится, скоро вернётся в Японию, и всё будет хорошо... — Да, ты прав. Наверное, мне удастся попробовать ещё раз, — сказал он, попытавшись улыбнуться. . . . Прошёл час после того занятия. Осмотр только закончился, и Куджо вернулся в палату к своему возлюбленному. Всё было как обычно: мирно и спокойно. Часы показывали без десяти четыре. Какёин снова сосредоточил взгляд на вид из окна, подпирая голову ладонью. Ему и вправду почему-то в последнее время приносило это удовольствие. А может, это из-за недавно появившегося желания снова взять в руки карандаш и кисточку и изобразить все эти виды? Как тут, его наблюдения прервал голос Джотаро: — Какёин. Рыжий тут же повернул голову в сторону друга и вопросительно глянул на него, не убирая ладони. — Сегодня мне снова нужно будет уйти пораньше. На этот раз любопытство взяло вверх. — А чего так? — тихо спросил Нориаки. — Это личное, — ответил брюнет, встал с кресла, взял сумку и начал идти к дверям. — До встречи, — сказал ему вслед его возлюбленный и мило улыбнулся. Джотаро повернулся к нему, кивнул, окидывая тёплым взглядом, а затем открыл дверь и вышел из палаты. И почему же всегда, когда Нориаки остаётся наедине с собой, он всё продолжает думать о Джотаро? Пора бы получше разобраться в этом, что он и решил сделать. Он снова обратился за помощью к Польнареффу. Набрав номер и приложив телефон к уху, Какёин сказал: — Привет, Польнарефф. — О, Какёин, рад слышать тебя, mon ami! Ну, рассказывай, как ты поживаешь? Как там дела с реабилитацией? — любопытно спрашивал Жан-Пьер. — Да так, потихоньку, — с небольшой улыбкой ответил рыжеволосый — ДжоДжо всё ещё ходит к тебе? — Ага. Я как раз хочу о нём поговорить с тобой, Польнарефф. Помнишь наш первый разговор? — Конечно, помню! Тебе удалось разобраться в своих чувствах? — Ну... Я начал замечать, что в последнее время очень часто думаю о Джотаро. Когда он рядом, когда его нет рядом, все равно мысли о нём есть. Не знаешь, что это может означать? Француз всё это внимательно слушал. Как тут от слов его товарища он начал вспоминать себя. У него точно такая же ситуация, но с Абдулом, и он прекрасно понимал, что испытывает к нему. Он был влюблён в него. Так что Польнарефф посчитал, что точно сможет помочь Нориаки разобраться с этим. — Какёин, скажи, а до этого ты когда-нибудь влюблялся в кого-то? — спросил он, когда его друг закончил говорить. — Нет. Никогда раньше, — ответил японец. Первые секунды на другом конце было лишь молчание. Жан-Пьер испытывал какие-то странные ощущения от слов его друга, было похоже на смесь радости и шока. Как тут он снова заговорил: — Оoh la la... Ну, что сказать, mon ami... Я поздравляю тебя! — С чем? — спросил в недоумении Какёин. — Похоже, что ты уже испытываешь это чувство! Нориаки был в неком ступоре от ответа. Это был уже не первый раз, когда у него была такая реакция на заявления его друга. — Какёин?! — раздался его взволнованный голос. — То есть... — к Нориаки после этого возгласа вернулся дар речи. — Ты хочешь сказать, что я влюбился? — Именно! — Я, конечно, понимаю, что ты вполне разбираешься в таких романтических вещах, но как ты это определил? — спросил рыжий. — Я просто очень хорошо знаком с этим чувством, — ответил немного спокойнее Польнарефф. — Ты тоже влюблён? — Нууу... В общем, да. «У Польнареффа тоже есть влюблённость? Интересно, к кому же?» — Какёина очень заинтересовало это, и он чувствовал эту лёгкую волну любопытства. Но ему всё-таки нужно было что-то сделать со своей влюблённостью, так что он выдал: — Польнарефф, ты помог мне понять, что я влюблён. Вот только что мне теперь делать? — Признайся Джотаро в своих чувствах. Если учесть его поведение с тобой, то, уверен, он ответит взаимностью! — сказал бодрым тоном Польнарефф. — Поль, ну ты думаешь, что я так просто возьму и скажу ему? — Non-non! Даже не думай так! Признание в любви — очень ответственная и важная вещь, к ней нужно хорошо готовиться! На это обязательно нужно время. Вот будешь морально готов, и вперёд: блистай! Я знаю немало оригинальных способов признания в любви, могу поделиться с тобой, если хочешь. Нориаки издал тихий смешок и сказал с улыбкой: — Спасибо, Польнарефф. — Так ты желаешь узнать самые необычные способы признания в любви? — романтичным и заговорщицким голосом спросил Жан-Пьер. — Думаю, пока не надо. — Ну ладно. Как признаешься в чувствах — сразу звони мне! Чую, у меня будет праздник в честь вашего с Джотаро счастья! Какёин снова издал смешок, но немного погромче, и сказал, всё также улыбаясь: — Обязательно! На другом конце Польнарефф тоже издал добрый смешок, а затем сказал: — Ладно, желаю удачи, mon ami! У тебя всё выйдет. — Ещё раз спасибо тебе, Польнарефф. Пока! — сказав это, Какёин бросил трубку и тихо выдохнул. Он был рад, что теперь всё ему стало ясно. Наконец-то, благодаря Польнареффу, он понял, что это были за чувства, почему с Джотаро ему в последнее время тепло и почему он о нём так часто думает. Теперь на душе он чувствовал себя так спокойно и приятно... Спустя какое-то время у парня прошёл очередной приём пищи. Как говорится: поели, можно и поспать, что Какёин и сделал. Он проспал где-то полчаса, как тут его сон прервали лёгкое касание по плечу и знакомый голос: — Просыпайся.