От первой до последней любви

Стоя в аэропорту и через стекло рассматриваю как готовят самолёт на котором я должна была лететь, я опять думала о том что для меня значит время и что это вообще такое? В последнии дни я стала все чаше и чаще задумываться об этом, какую роль в нашей жизни играет время? Для чего оно дано и на какой период времени? что такое время? Возможно время это просто чёрная река по которой мы слишком быстро проплываем жизнь и как долго продлиться наше путешествие решает только оно. Я назвала бы время самой настоящей смертью, ведь только оно решает как долго осталось жить человеку и когда ему умереть. Возможно проще сказать что такое время так как нас учили в школе, непрерывной величиной, априорной характеристикой мира, ничем не определяемой, так наверно будет куда проще. Зачем нам вообще время? почему некоторые тратят время в пустую, а другие судорожно цепляются за каждое мгновение? Все в нашем мире решает время. Если ты проспишь и опоздаешь на роботу, а так же из за этого не попадёшь на важную конференцию, то скорее всего тебя ждет увольнение. Не насладишься моментом со своим любимым человеком, такого шанса уже никогда не будет, а именно такого момента. Или же вовремя не прийдёшь домой и твоим родителям прийдется тебя забирать. А когда они будут читать тебе очередные нотации их подрежет мотоциклист, и свернув с моста они упадут прямиков в озеро, и тогда только времени надо будет решать кому выжить в тот день, а кому умереть, и видимо ее взгляд пал лишь на юную девушку, которая так отчаянно хотела жить. Возможно у времени тоже есть лимит, по которому оно работает. От вдруг нахлынувших мыслей меня прервал голос диспетчера-информатора который объявил посадку на рейс Москва, Нью-Йорк, взяв свой чемодан я пошла на последнюю регистрацию. Напоследок посмотрев в окно, меня немного одолела паника, и изо всех сил стараясь не психовать, я пошла дальше. Так спокойно не паникую, все хорошо. Легко сказать. И дело не только в том, что я вот-вот оставлю позади все, что знаю, хотя еще две минуты назад именно это и тревожило меня больше всего. Но теперь, когда я смотрю на этот самолет, который был невероятно большим, моя паника выходит на новый уровень. – Итак, спокойно, начинается новый этап в твоей жизни, разве не об этом ты мечтала последнии 2 года. – Услышав повторное повторение о начале рейса,я ускорила шаг, но это было немного сложно так как у меня был с собой большой чемодан в котором уместилась вся моя жизнь. Стоя в очереди я не могла перестать думать о том готова ли я жить в другой стране, получиться ли у меня ? Готова ли я пережить приключение? Может остаться дома? Хотя какой дом, его же у меня теперь нет. Если бы месяц назад вы сказали мне, что я буду стоять в аэропорту Москва, Нью-Йорк, я бы ответила, что вас информировали неверно. А скажи вы мне, что в Москву я прилечу только затем, чтобы сесть на самый что ни на есть огроменный самолёт и полететь на край света, – а точнее, в город который никогда не спит и который находиться на берегу атлантического океана.– я бы сказала, что вы обкурились наркоты . Но за тридцать дней многое может измениться. И еще больше у тебя могут отнять. В эти последние несколько лет я точно знала только одно – как бы плохо ни обстояли дела, они всегда могут стать еще хуже. —Ваш билет, пожалуйста.—Спросил молодой человек на станции. —Да, конечно.— протягивая ему свой билет, сказала я, при этом не забыв натянуть на себя улыбку. Вы наверно спросите, ты что так не хочешь лететь и тебе совсе не радостно от мысли что ты покидаешь Россию? То я вам скажу, очень, честно я очень рада тому что я все таки поступила в университет мечты и то что я переезжаю, но вы бы меня поняли если так же как и я впервые летели на самолёте, так что моя паника совершенно нормальное явление. Пройдя по длинному рукаву, я наконец попала в самолёт. Меня поприветствовали бортпроводники и указали по какому ряду мне надо искать своё место. Идя в узком проходе я никак не могла найти его. “Ряд C, место 11“ А вот и он, место оказалась ближе ко второму запасному выходу, в принципе как и сказала стюардесса при в ходе. Сев на своё место и кое как засунув свой чемодан на полку, я достала свои наушники, присоединила их к своему телефону и включила музыку. Смотря в окно и постепенно уходя в мир музыки, я совершенно не заметила как уснула. *** — Вот он.—Сказала я зачем то вслух, пролетая над городом который был весь в огнях.— Какой же он красивый.— В притык заглянув в окно говорила я. Впрочем, отсюда много не разглядишь. Так как ещё сверкали сумерки и была небольшая туманность, впрочем это неудивительно, по их нему времени сейчас 5 утра, и ещё был большой минус, у нас все же была большая высота, так что насладиться видами мне не суждено.– Пилот такое поведение природы назвал «гражданскими сумерками», хотя сейчас еще нет и шести часов. От моего нетерпения скорее сойти с самолета и наконец прогуляться по долгожданному городу, скрутило живот. Как же я долго этого ждала. — Дамы и господа! Говорит главный пилот самолета, сейчас мы будем совершать быструю посадку, на небольшой полосе, так как сейчас слишком большая загруженность аэропорта, пожалуйста не вставайте со своих мест и пристегните ремни.—запись отключилась. Я понятия не имею, что значит «посадка будет быстрой», но, по-моему, ничего хорошего это не сулит. И поэтому я хватаюсь за металлический ручки кресла, который наверняка предназначен именно для таких целей, и крепко держусь за них, пока мы спускаемся все ниже и ниже. Как вообще в таком большом городе может пойти что то не так. Посмотрев по сторонам я поняла что в большом напряжении сижу лишь я, а другие как ни в чем ни бывало спокойно сидят, разговаривают, читают и даже едят. Здесь это что обычное дело? Посмотрев в окно, я увидела что приближается земля, белая и жесткая, и я зажмуриваю глаза. Несколько секунд спустя я чувствую, что шасси самолета касается земли. Самолёт бьет по тормозам, и меня так резко бросает вперед, что от удара головой о чужое сиденье меня спасает только ремень безопасности. Самолет воет; не знаю, какая из его частей производит этот ужасающий звук, – быть может, этот вой, предвещающий наш близкий конец, издает он весь. А потому я стараюсь не сосредоточиваться на этой жути. Особенно когда нас начинает заносить влево. Я закусываю губу и жмурюсь, а мое сердце колотится так бешено, что, кажется, вот-вот вырвется из груди. Если это и вправду конец, мне ни к чему за ним наблюдать. Эта мысль несколько отвлекает меня, и я гадаю, что чувствовали перед смертью мои мать и отец, а когда заставляю себя выкинуть из головы и это, наш «маленький» самолет, трясясь и вибрируя, начинает катиться все медленнее и наконец замирает на месте. Я знаю, каково это – ждать конца, и сейчас меня трясет так, что дрожат даже пальцы на ногах. Я медленно разлепляю глаза, борясь с позывом ощупать себя, дабы убедиться, что все части моего тела на месте. Но тут резко все начинают аплодировать. Все? Этот кошмар закончился?