close your... gestalt

Этот вечер вторника они наконец-то посвящают долгожданной записи песни, проводя на студии часа 4, если не больше, в попытке угодить Пелагее с её взявшимся из ниоткуда перфекционизмом. Сначала ей не нравится аранжировка, которая, по всей видимости, успела как-то видоизмениться за прошедшие два месяца, потом её раздражает собственное звучание, а дальше у звукорежиссёра начинают сдавать нервы, и он берёт перекур и настойчиво просит Диму поговорить с ней, потому что творчество – это, конечно, классно, но сидеть тут до утра никто из присутствующих не собирался. - Поль, ну, ты чего? - спрашивает он, снимая с неё наушники и откладывая на стол. - Да бесит меня всё, - жалобно стонет блондинка, утыкаясь лбом ему в плечо. - Успокойся, - просит он, обнимая её за плечи, - Мы ж не на Евровидение едем... - Даже там тебе было бы лучше без меня, - подмечает она, искренне полагая, что только портит своим присутствием его песню. - Ну, перестань, всё же хорошо, - он всё ещё не понимает, чем обоснована её критика в свой адрес, - Кстати, я хотел с тобой поговорить... - О чём? - устало глядя на него, уточняет Поля. - Давай поужинаем в четверг с тобой и... - он осекается, не зная, как закончить это предложение. - И-и? - нетерпеливо продолжает она. - С Тасей, - неуверенно заканчивает он, замечая, как она мгновенно меняется в лице. - Чего? - недоумевает она, невольно хмурясь, - Зачем тебе понадобилась Тася? - Я должен хотя бы познакомиться с ней, - предполагает Билан, тем самым ещё сильнее напрягая её. - Не должен, - возражает Пелагея, заметно оживившись от его слов, - Для чего, Дим? Тем более куда ты собрался идти? Нам что, мало слухов? Она не до конца понимает, что сильнее всего её напрягает в сложившейся ситуации, и на чём основывать свои аргументы, чтобы быть наиболее убедительной. Да и нужно ли это вообще? - У меня есть на примете одно заведение, где не будет никого, кроме нас, - подготовленно отвечает он, кажется, вынашивая эту идею не первый день, - И с его хозяйкой я уже обо всём договорился! - Ты про Добрякову? - она слишком легко догадывается, - Я надеюсь, ты ей ничего не говорил о нас... - Я просто попросил её сдать мне в аренду свою кофейню на один вечер, - объясняет он, не раскрывая никаких подробностей своей личной жизни, - Но она сказала, что я дурак, если думаю, что она будет брать с меня за это деньги, и разрешила прийти просто так... - Боже, ты ещё и Катю в это втянул, - закатывает глаза она, с каждой секундой всё больше поражаясь его настойчивости. - Поль, я хочу увидеться с Тасей, - настаивает он, явно имея какой-то свой план. - А то ты её никогда не видел, - с сарказмом отзывается она, всё же сдаваясь, - Ладно, давай попробуем... Ей абсолютно непонятно, зачем ему это нужно, и что из этого получится, но ему удаётся уговорить её, а дальше ничего не ясно. Звукорежиссёр возвращается в студию, более-менее передохнув от Полиного упорства, а та, наконец, берёт себя в руки, понимая, что уже и сама устала, и что все, по её мнению, «косяки» исправят при сведении трека. Они заканчивают только к двенадцати часам ночи, и он отвозит её домой вместе с водителем, договариваясь, что заберёт их с Тасей послезавтра вечером. Она никак не комментирует эти слова, едва заметно кивая и пока что переваривая эту идею. Он целует её на прощание, неохотно отпуская и провожая взглядом до тех пор, пока она не скроется за углом дома. Провожать не нужно – она сама так решила, и здесь он не мог настоять, и так потребовав от неё слишком многого этим вечером. Почему он решил устроить всё это? Зачем и для чего ему видеться с её дочерью? И что из этого выйдет по итогу? Он, наверное, должен был ответить ей на все эти вопросы, но пока не мог ответить на них даже самому себе. Или просто сформулировать. Он думает, что в любом случае ничего не теряет от этого вечера, не предполагая, что буквально ходит по тонкому льду, учитывая то, как остро Пелагея воспринимает всё, что связано с её ребёнком. А что под этим льдом, никому неизвестно.