close your... gestalt

Он открывает глаза и почти сразу понимает, что это был не сон. Ни её звонок, ни просьба забрать её, ни их объятия в машине, ни этот дурацкий разговор на лестничной клетке, ни поцелуи, ни её спальня, ни её стоны, ни эта ночь — всё это был не сон. Он считает самым оптимальным вариантом уйти и как можно скорее, чтобы в очередной раз не дожидаться каких-нибудь её-их общих выводов и потом не думать об этом каждую секунду. Она просыпается от какого-то шороха и, открыв глаза, видит его силуэт, спешно натягивающий джинсы. И её это не удивляет, не обижает и даже не злит. Она молча наблюдает за ним со стороны, сонно потирая глаза и желая узнать, что же будет дальше. Вряд ли он уйдёт, не попрощавшись или хотя бы не обернувшись, а стало быть, ему придётся заметить, что она не спит. - Доброе утро, - вздрагивает Дима, внешне не подавая виду, как сердце ухнуло в пятки, едва встретившись с ней взглядом. - Ага, - заторможенно кивает она, не до конца проснувшись, - Не принесёшь водички? В отличие от него, её мучает похмелье, о чём он невольно забывает, потому что, судя по происходящему прошедшей ночью, наличие алкоголя в их организмах не играло особой роли. Он приносит ей стакан воды с кухни и садится рядом на край кровати: сам виноват, что не успел уйти до её пробуждения, а теперь деваться некуда, да ему уже и не особо хочется. - А можно я не буду дожидаться, пока ты окончательно проснёшься и снова начнёшь говорить про психотерапевта, про гештальты и про то, почему мы не можем быть вместе на сей раз? - неожиданно уточняет он, отчего она заметно теряется, - Я много думал о тебе, о нас и обо всём этом, пытался понять, как опять умудрился всё проебать в два счёта... ведь только что ты была со мной, и у нас всё было хорошо, а теперь мы снова не можем быть вместе, потому что у тебя есть дочь; потому что это не любовь; потому что так всем будет лучше. А знаешь, что я понял? Мы не можем быть вместе только по одной причине: потому что ты сама так решила за нас обоих. Так чётко разложила всё по фактам: кто кого недолюбил; кто что выбрал; что мне нужно, и что я хотел тебе доказать. Только отношения – это не психотерапия, и здесь не нужно ставить диагноз каждому слову или действию; пытаться найти смысл; заранее предугадывать побочные действия. Ты всегда всё зачем-то усложняешь, а я просто вижу тебя и каждый раз думаю «Господи, какая же она красивая», и мне ничего не нужно, чтобы точно знать, что я тебя люблю... Она замирает вместе с этим стаканом в руке, явно не ожидая, что его прорвёт на этот длинный монолог. Она забывает о том, что у неё болит голова, и смотрит на него, пребывая в таком шоке, что не сразу находит, что сказать. - Дим... - вздыхает блондинка, отставляя стакан на тумбочку возле кровати. - Нет, пожалуйста, давай хотя бы не сразу, - просит он, мотая головой и поднимаясь на ноги, чтобы поскорее уйти, - Подумай над моими словами хотя бы минут десять прежде, чем придумать очередной повод, а вообще, можешь ничего не отвечать. И если вдруг я тебе снова буду нужен: ну, там забрать из клуба или подвезти к любовнику, то ты обязательно звони, Поль... Я для тебя никогда не занят. Он скрывается за дверью через считанные секунды, просто по-прежнему не в силах спокойно дожидаться, когда ему в очередной раз разобьют сердце и скажут, что так и нужно было. Объяснят, почему и зачем. И заставят поверить, что это правильно. Он забирает свою любовь и проваливает вместе с ней куда подальше, ни о чём не жалея. Ни о том, что забрал её ночью; ни о том, что они переспали; ни о собственных словах минуту назад. Она довольно быстро анализирует его слова, хоть и не до конца проснулась. Просто для того, чтобы понять самое главное, не нужно десяти минут, шести лет или целой вечности. Внутри либо что-то резонирует, либо глухая пустота. И в данном случае пустоты нет. Её нет со вчерашнего вечера, когда, стоя у бара с бокалом очередного коктейля, она поняла, что всё было зря. И больше нет страха наконец-то рискнуть и поставить на «всё», даже если в конечном итоге это будет стоить им обоим и разбитых сердец, и разрушенной нервной системы, и кучи незакрытых гештальтов. Жизнь – это парк аттракционов, где только самые смелые и отчаянные идут на американские горки; остальные довольствуются колесом обозрения, чтобы не рисковать. И каждый сам для себя решает, кто он и куда ему идти. Он доходит до конца коридора прежде, чем телефон начинает вибрировать в кармане джинсов, и на экране высвечивается её имя, что вынуждает его невесело усмехнуться и вернуться назад. Она успевает подняться с постели и завернуться в одеяло, чтобы пойти за ним и остановить, если телефонный звонок будет недостаточно убедителен, но он снова появляется в дверях спальни. - Что-то ещё? - уточняет Дима, выжидающе глядя на неё. - Ты мне нужен... - тихо, но от того не менее уверенно говорит она, - Насовсем!.. Он смотрит на неё с неким недоверием, словно сомневаясь в достоверности её слов или в том, что она как минимум окончательно протрезвела. И нет ли в её словах подвоха в виде очередного «но». - А где весь твой скептицизм, отсутствие смысла и вера в то, что «у нас ничего не получится»? - интересуется он, пытаясь в точности воспроизвести её интонацию и не так-то просто ведясь на её слова, желая прояснить этот момент заранее. - Мне плевать, - разводит руками она, повторяя те самые его слова и всё ещё удерживая одеяло, - Потому что я тебя люблю, и мне тоже больше ничего не нужно, чтобы точно знать это. Ты – мой самый незакрытый гештальт в этой жизни...