🧁🧁🧁
Маленькая пекарня-кондитерская «Элена» была втиснута между двумя огромными бутиками. Её можно было и не заметить, если бы не тёплый жёлтый свет, льющийся из окна, витрина за которым хвалилась плетёными корзинами с выпечкой на деревянных полках; если бы не чудесный запах, вырывающийся на нью-йоркскую улицу, как только открывалась дверь, и вызывающий в голове картины с чашкой ароматного дымящегося кофе и мягкой, только из печки баранки; и, почему бы и нет, если бы не симпатичный парень, открывающий своё уютное заведение каждый день в шесть утра, чтобы спешащие на метро и в высотки жители мегаполиса могли захватить с собой пару свежих мягких булочек с изюмом и стакан капучино с карамельным сиропом. А что вы думаете, располагающая внешность тоже привлечёт покупателей. Тоже маркетинг. В тот вечер, в одиннадцать, Джерард Уэй, а именно так звали владельца и главного повара-технолога «Элены» (назвал в честь бабушки, которая и поделилась с внуком рецептами), готовился закрывать своё заведение. Он уже давно отпустил Кристин, которая работала у него сегодня, разложил ингредиенты по контейнерам, чтобы уже в пять утра начать чудодейственный процесс выпекания. Жил он тут же, в спрятанной от посетителей комнате со всем необходимым и даже полноценной ванной. И вот, Джерард уже представлял, как примет душ, наденет тёплую пижаму и устроится в постели с ноутбуком, чтобы заплатить налоги и посмотреть очередную серию нового сериала, а потом уютно укроется одеялом и отправится к Морфею, как дверь резко и широко распахнулась. Не иначе как с ноги. Громко вещая по телефону в пекарню вместе с прохладным ночным воздухом ворвался молодой мужчина в чёрном пиджаке поверх белой рубашки. — Простите, мы закрыты, — сказал Джерард. — Приходите зав… — А мне насрать! — раздалось в ответ. Джерард округлил от удивления, а потом захлопал своими фисташковыми глазами. Так их цвет определяла бабуля, посыпая зелёным дроблёным орехом слоёные круассаны. Но, оказалось, что фраза относилась к собеседнику мужчины на том конце… телефонного провода — обиходная фраза, но сейчас же всё через спутник, поэтому Джерард решил, что просто — абоненту будет нормально. Или это звучит ещё старее, чем телефонный провод? — Найди этот чёртов рояль, даже если придётся спуститься в самое днище американской глубинки. Да, блядь, автомобиль было бы проще. Но кто ж знал, что он коллекционирует рояли? Мальчик, кофе мне сделай, — кивнул он мимоходом Джерарду, а потом продолжил: — Но это важный партнёр, на его днюху надо постараться. Джерарду не понравился этот мужчина. Не внешне, нет. Внешность у него была располагающая, в отличие от его речи и поведения. К тому, же Джерард уже выключил кофеварку. Может быть, будь это вежливая бабулечка с тростью, он бы постарался, но в этом случае… — Мы уже закрыты. На Джерарда взглянули большие глаза. Тоже ореховые. Только это были не фисташки, а, скорее, пекан или грецкий. Потом глаза сузились в гневе на бариста, который не выполнил команду. — Мэйсон, я перезвоню, — сказал мужчина голосом, ничего хорошего не предвещающим. — Дверь открыта, а, значит, работаете, мать вашу. — Я только собирался её закрыть, — спокойно, сдерживаясь, ответил Джерард. — Расписание висит на входе. Мужчина подошёл ближе к стойке, Джерард сделал шаг назад. Грубиян усмехнулся. Вдруг его взгляд упал на объявление, стоящее на столешнице, которое предлагало покупателям сделать массовый заказ на праздник — несколько маффинов с разными начинками, покрытыми глазурью, на которых можно было написать буквы, чтобы сложились слова. В качестве примера приводилось фото, где в открытой коробке лежали кексы, складываясь в слова «Майки, с днём рождения». — У меня заказ, — зло улыбнулся незнакомец. — Сто пятьдесят маффинов, из них пятьдесят шоколадных, пятьдесят фруктово-ягодных и столько же ванильных. Глазурь разнообразных оттенков. Не дай бог их будет три. А надпись должна быть… — мужчина задумался, а потом выдал: — «Фрэнк Энтони Томас Айеро-младший — лучший исполнительный директор». А на других нарисуй скорпионов. Заберу завтра с утра. И большой стакан латте с ореховым молоком… скажем, кешью, пусть тоже меня ожидает. Джерард смотрел на эту наглую физиономию, которая так и кричала о том, что, мол, ты, кондитер, ни фига ведь не справишься и сейчас опять будешь трындеть про «приходите завтра». Поэтому Джерард улыбнулся и уточнил: — Как пишется фамилия? А ещё мне нужен номер телефона, чтобы сообщить о готовности заказа. — Сообщить о готовности? Когда я приду — он должен быть уже готов. А приду я к открытию. Расписание гляну на входе. Мужчина бросил на стойку визитку, повернулся и быстрым шагом выбрался из пекарни. Дверь хлопнула, и Джерард сделал то, что обычно не делал (а вот Фрэнку Айеро, если, конечно, он заказывал кексы для себя, это было привычным делом) — выругался. Потом отправил смс Майки, тому самому, чьё имя было написано в объявлении, и заодно брату Джерарда. Майки должен был работать завтра вместо Кристин. «Пожалуйста!!! Завтра к открытию нам срочно нужно молоко из кешью. Заедь в круглосуточный супермаркет». Конечно, можно было сразу послать этого нахала, но… но ещё чего! Тогда он бы выиграл. Джерард насупился и отправился на кухню. Нельзя быть злым, выпечка этого не любит. Поэтому кухню наполнили звуки расслабляющего lo-fi. Он вытащил огромный пакет белоснежной муки, достал с полок банки с сахарной пудрой и какао, пакетики ванилина, разрыхлителя, упаковки яиц из холодильной камеры и брикеты сливочного масла, абрикосы, клубнику, ежевику и бананы. Вытащил из тумбочек красители и посыпки. Джерард закрыл глаза, глубоко вдохнул, шумно выдохнул. Пора приступать. В большой посуде он смешивал ингредиенты, миксер держал в руках — объем теста не помещался в приспособленный для это ковш. И это выглядело очень красиво — переливающиеся молочного цвета волны, наплывающие друг на друга. Джерард повеселел. Процесс выпечки всегда заставлял его успокаиваться и радоваться от того, что получается. Бабуля говорила, всегда готовь с приподнятым хорошим настроением, бисквит в духовке это чувствует и тоже поднимается. Когда он отправил первые пятьдесят маффинов в духовку, то сладко зевнул. А когда его стал накрывать сон во второй раз, то всё пошло по пи…рожкам. Джерард задел локтем край выступающего со стола противня, готовящегося отправиться в двухсотградусную жару. С громким противным звоном противень ударился о кафель, на плитке осталась трещина, обтекаемая сладким тягучим тестом. У Джерарда был запас теста, всегда должен быть на случай порчи. Но не на пятьдесят штук! Он никогда так не косячил. Он вышел в зал и всё-таки включил кофеварку.🥨🥨🥨
Этот горелый крендель Фрэнк Айеро не пришёл. Если бы Джерард мог, то кипел бы как чайник. Но его очень сильно клонило в сон. Аккуратные плоские коробочки, с разложенными в них маффинами, с глазурью мятного, лавандового, морской волны, закатного оранжевого, рассветного розового и белого цветов, с этими скорпионами в серебре, на шаблон которых он потратил больше времени, чем на саму выпечку, стояли под стойкой. Ящик с пакетами молока из кешью (да, он не уточнил, когда просил брата Майки, что это не новинка в кофейной карте, и нужен лишь пакет) стоял в холодильнике, а Майки, видя состояние Джерарда, пытался того спасать, беря на себя обязанности по всему в этой пекарне. Джерард же уже около часа помешивал кофе в чашке и думал о том, что он справился. Не только с маффинами, но и с выпечкой на продажу. Что надо теперь включить в меню латте с молоком кешью, а для этого нужно рассчитать ингредиенты, а если сделать из него глазурь? На ореховые слоёные булочки? Кажется, они уже начинали сниться. Но тут Майки толкнул в плечо. — Фрэнк Айеро — мускат, — выдал уставший Джерард. — То есть мудак? — поправил Майки. — То есть да. — Я позвоню Кристин, пусть придёт, поможет. — Не-не, у неё какой-то экзамен сегодня, — зевая, ответил Джерард. — Тогда иди, поспи часик, а то в обед здесь будет наплыв, я не справлюсь, одновременно бегая на кухню, за стойку кофе варить и в зал собирать чашки. — Всё путём, — нежелающий бросать свою пекарню, Джерард вышел из-за стойки. Он подошёл с подносом к одному из освободившихся столиков с уютным угловым диванчиком и решил, что убрать две чашки со стола можно и сидя. В итоге он свернулся калачиком, обняв поднос. Перед сном он заметил, как Майки взял плед для посетителей с полки (там ещё лежали книги и настольные игры), накрыл брата, а потом, отходя, говорил по телефону: — Кристин, милая, как экзамен? «Милая?» — пронеслось в голове, и Джерард тут же окунулся в сон. Проснулся он после обеда, чувствуя скованность во всём теле от неудобной позы. Из загадочной полутёмной атмосферы начали выступать знакомые очертания его маленькой пекарни-кондитерской. Людей почти не было, у кассы стояло лишь два человека. Джерард взглянул на часы над дверью, три после полудня. Он откинул плед, затем аккуратно сложил его. Потянулся. Из кухни выскочила Кристин с подносом мини-эклеров. Их Джерард тоже сделал ночью и положил в холодильник. Наверное, первую партию таких уже раскупили. Посетители любили забирать с собой маленькие бумажные пакетики с логотипом «Элены», наполненные миниатюрными пирожными. Выставив пирожные на витрину, Кристин потянулась к Майки, который уже отпустил покупателей, но мельком заметила Джерарда и будто бы (или Джерарду показалось?) отпрыгнула от младшего Уэя. Джерард поднялся, положил плед на место и подошёл к стойке. — Привет, Кристин, — сказал он. — Прости, что Майки тебя вытащил. Это я виноват. За сегодняшние часы начислю двойной оклад. Как экзамен? — На отлично, — улыбнулась девушка. — Молодец, — похвалил Джерард. — А этот… не приходил? — Мистер Айеро за маффинами? — Ага… мистер, — выплюнул это слово Джерард. — Нет, его не было. Не появился мистер Айеро и когда Майки с Кристин ушли в десятом часу. Джерард выглянул им вслед и прищурился, наблюдая, как его брат положил руку на талию Кристин. — Хм, — только и произнёс он. Что-то такое происходило. А ровно в одиннадцать, как только Джерард выключил кофеварку, зазвенел колокольчик. Он повернулся и замолчал. Так много хотелось сказать, но не вылетело ни слова. — Приветик, — нервно произнёс Фрэнк. Это что ещё за панибратство?! Джерард вытащил из-под стойки коробки с маффинами, быстро подошёл к Фрэнку и впихнул в его руки. — Счёт внутри. Можно оплатить наличными или по карте, а также онлайн, если имеется банковское приложение на смартфоне, — холодно проговорил Джерард. — Амм… слушай, — произнёс Фрэнк, облизнул губы, а потом добавил: — А можно, я у тебя тут останусь? И взволнованно обернулся на дверь. — Нет, — рявкнул Джерард. — Чёрт, — Фрэнк жалобно посмотрел на Джерарда. Того не проняло. Он перехватил коробки одной рукой, что заставило пекаря поволноваться за свою продукцию. Свободной рукой Фрэнк вытащил из заднего кармана брюк бумажник, с помощью зубов и пальцев кое-как вытащил оттуда несколько купюр и бросил их на ближайших столик. — Сдачи не надо, — сказал он. — Может, всё-таки разрешишь? Я не помешаю… Посторожу тут всё. — Я сам сторожу, — грубо произнёс Джерард. И стал наступать на Фрэнка, подталкивая к выходу. Колокольчик звякнул, Фрэнк Айеро оказался на улице, а Джерард защёлкнул дверь на щеколду. Он подошёл к столику и взял деньги. Пятьсот баксов. Это много. Конечно, можно было принять за моральный ущерб, но надо быть честным и брать по прейскуранту. Два доллара за маффин. Он взял двести долларов из той пачки и снова отправился к двери. Отворил. Фрэнк Айеро сидел на тротуаре, прислонившись спиной к стене «Элены». Одна коробка была вскрыта, и он жевал маффин, крошки глазури сыпались на белую рубашку. — Когда моя жизнь успела превратиться в фильм для детей до пяти, — простонал он и снова откусил кусочек. Джерард вздохнул. Бабуля, под именем которой сейчас страдал Фрэнк Айеро, была доброй. «Хороших людей больше, чем плохих, — говорила она внуку. — А плохие тоже порадуются масляной розочке на корзиночке. Смотри, как мы её сделаем…» — Проходи, — сквозь зубы прорычал Джерард. Фрэнк тут же подскочил и с улыбкой посмотрел на Уэя. Красивой улыбкой, честно говоря. Но мерзавцы, обычно, красивы. — Что у тебя случилось? — спросил Джерард, забирая из кассы крупные купюры на всякий случай, и пряча в карман ключ от кухни. — У меня денег больше, чем в твоей кассе и наверняка на всех твоих счетах, можешь не прятать, — произнёс Фрэнк, но потом вдруг погрустнел и тихо добавил: — Хотя, не знаю, когда смогу ими воспользоваться. — И всё-таки? — Это всё рояль, — Фрэнк взмахнул руками и уселся за столик. — Партнёр нашей… вернее, уже не нашей, а фирмы мистера Пауэлла, коллекционирует рояли. Раритетные, старые, музейные… И мне нужно было найти один такой экземпляр, редкий, чтобы подарить на его день рождения. Это обещал быть помпезный праздник на хрен знает сколько человек. А испортил его я. Мы с помощником нашли этот ёбаный рояль. Облезший, как горжетка из помойки. Но как горели глаза у этого важного типа. И как горели они потом, когда из-под крышки выскочил скунс. Животное можно понять, оно защищалось. Что ты ржёшь? Думаешь, такое только в глупых комедиях бывает? Ни хрена. Где-то же искали сценаристы вдохновение? А Джерард смеялся, припадая к стойке. Он не знал, как выглядят все эти важные дядьки — любители древних вещей, но представлял их по своему — крупными, в дорогих пиджаках, а потом вообразил эту сцену, Фрэнка, довольного, что он нашёл лучший подарок, испуганного зверька, который поворачивается задом… — И я сбежал, — продолжил Фрэнк. — Смейся, смейся. Начальник заблокировал мой счёт, а последние бабки я отдал тебе за маффины. Я выбросил телефон, чтобы не получать эти бесконечные звонки. Укрываешь преступника. — Какой же ты преступник? — сказал Джерард, отсмеявшись. — Заложник обстоятельств и строгого начальства без чувства юмора. Так. Спать будешь тут на диванчике, плед на полке, подушечку можешь взять с соседнего кресла. Туалет возле кухни, на кухню нельзя. Завтра подъём в пять, и можешь… куда ты там пойдёшь, не знаю. К своим крутым друзьям в их крутые дома. — Нет у меня друзей, — промычал себе под нос Фрэнк, снимая пиджак. Джерард лишь мельком взглянул на него, опустил голову и ушёл в свою комнату. Окно в комнатке выходило на задние дворы магазинов, то есть на горы коробок, развоженную грузовиками грязь и заднюю стену здания напротив. Джерард зажёг фонарики, стоящие на подоконнике — резное дерево и семейка плетёных шаров от большого к маленькому, миниатюрные светодиодные лампочки, которыми был обёрнут кактус. Потом задвинул вертикальные жалюзи и выключил большой свет. Он посетил душ (задумался на минуту о том, что, может, стоило предложить душ Фрэнку, но потом отогнал эту мысль и эти нежности к грубияну), надел пижаму (синюю, с вышитым на груди стаканом молока и круассаном (а пижамные штаны были в такой же принт). Но как только собрался улечься, глухая музыка проникла в помещение. — Что это ещё за шутки? — пробурчал Джерард, вскочил с кровати, опустил ноги в тапочки и выскочил в зал пекарни. Громкая музыка наполнила зал, а Фрэнк Айеро развалился на диванчике и подливал в кофейную чашку виски. Рядом стояли бутылки рома и водки. — У тебя тут подпольный бар? — приподнял Фрэнк брови. Лицо его даже в тусклом свете выглядело покрасневшим, а глаза в расфокусе. Боже, когда он успел напиться? За то время, что Джерард душ принимал? — Это для выпечки и кофе по-ирландски! — громко сказал Джерард. И хранилось это в специальном шкафу. Этот Айеро, лучший исполнительный директор, всё тут облазил! — И водочка? — Представь себе. Для хрустящего печенья. — Ага, — подмигнул Фрэнк. Джерард выключил стереосистему, а потом собрал бутылки со стола. Надо забрать их с собой. — Мне надо рас…расслабиться, понимаешь? — пролепетал Фрэнк. — Выспись. Это лучшее расслабление. — Какой ты зануда, — проговорил Фрэнк и зевнул. — Я исполнительный директор в двадцать шесть, а ты… сколько тебе? Что ты тут делаешь? Всего лишь малюсенькая пекарня… — Сейчас ты пьяный никто, — сказал Джерард. — А эта малюсенькая пекарня — место твоего ночлега. Будь добр, заткнись. Разозлённый Джерард ворвался в свою комнату и расставил бутылки на комоде. Хлебнуть бы янтарного рома, но этот чудик и так много выпил, на пропитку бисквитных рулетов не останется. — Бабуля, ты уверена, что хороших больше? — спросил Джерард в потолок и устроился ко сну. Но через некоторое время был опять разбужен. Ещё большей наглостью. Фрэнк, в майке и трусах забрался к нему в постель. — Да как? Да что? — только и смог, что возмутиться Джерард. Нет, намерения совершить нечто непотребное у Фрэнка явно не было, он был до чёртиков пьян. Пробормотав «там плохо спать», он прислонил голову к плечу Джерарда и для верности закинул ногу на его бёдра. — О, Господи, — пролепетал Джерард и непроизвольно опустил руки. Ладони коснулись, говоря пекарским языком, мягких булочек… «Фу, какую пошлость я подумал! — тут же промелькнуло в голове у Джерарда. — Забудь, забудь!» Он тут же отнял руки и закинул их на подушку. Потом аккуратно отстранил от себя Фрэнка, помещая его тело на край кровати. От него несло спиртом, Джерард поморщился. Он посмотрел на внезапного соседа по кровати. Его лицо немножко освещали фонарики из-за жалюзи. Вместо Джерарда он обнял подушку и свернулся калачиком. Брови сдвинуты. Будто снится что-то серьёзное, рот приоткрыт. Джерард усмехнулся, но тут же взял себя в руки. Не будет же он с ним спать, в самом деле. Он схватил подушку и стащил мягкое одеяло. — Поспишь в прохладе, — прошептал Джерард. — Для отрезвления полезно. Джерард постелил одеяло на пол, подложил подушку под голову и, наконец, уснул. Он был уставший, уснуть мог где угодно.🍰🍰🍰
Будильник возвестил о начале нового рабочего дня. Любимого, в запахах ванили и специй, пышных булочек с корицей и миндальных круассанов. А не спирта из матершинного рта Фрэнка Айеро! Но этот сон никуда не делся. Фрэнк Айеро стоял за стойкой и в приготовленный самому себе чёрный кофе лил ром. Ну уж нет! — Отдай мне бутыль, сейчас же! — взревел Джерард и бросился на своего нового знакомого. — Да мне надо! — прокричал Фрэнк. — У меня состояние… — Я тебе покажу состояние! Джерард налетел на Фрэнка, повалил того на стойку и отчаянно тянулся рукой за бутылкой. Зелёные глаза со злобой смотрели в карие. Их лица были совсем близко друг от друга. Звякнул колокольчик, хлопнула дверь. — Доброе… — начала Кристин, но, завидев сцену двусмысленного содержания, тут же развернулась: — Я покурю. — Ты не куришь, — рявкнул Джерард в закрывающуюся дверь. Потом он поднялся, потянулся и выдернул из руки Фрэнка бутылку. — А ты — свободен. — Можно у тебя работать? — вдруг спросил Фрэнк. — Исполнительному директору в двадцать шесть нечего делать в малюсенькой пекарне, — обиженно отозвался Джерард. — Это я так сказал вчера, да? Джерард промолчал, а Фрэнк продолжил: — Прости, что ли. И за кровать. Джерард продолжал молчать, пряча бутылку рома в шкаф. — Я за любую работу возьмусь, — произнёс Фрэнк. — Без оплаты. За возможность ночевать. Честно говоря, я… я трус и боюсь идти домой. Если найдётся раскладушка, да даже если и нет, я не потревожу тебя, клянусь. Джерард повернулся к Фрэнку. Тот не знал, куда деть свои руки и в какую сторону смотреть. Наверное, не часто приходилось просить о помощи. — Может, уборщик мне не помещает, — пожал плечами Джерард. — Тем более бесплатный. Который убирал бы за посетителями, полы протирал. — Согласен, — быстро отреагировал Фрэнк. Снова звякнул колокольчик. — Вы хоть стойку за собой протёрли? — спросила Кристин, направляясь на кухню. — Вот тебе первое задание, — произнёс Джерард, обращаясь к Фрэнку, — протри стойку. — Она имела в виду… — начал Фрэнк, ухмыльнувшись. — Не надо мне объяснять, пожалуйста, — Джерард выставил перед собой ладошки. — Просто протри, чтобы была, как зеркало.🥐🥐🥐
Джерард наблюдал за своим новым работником пристально. Тот, вроде, старался, поправлял стулья, сметал крошки со столов и пола, убирал посуду… Но в один момент, видимо, включился исполнительный директор. — То есть, вы заказали целую кружку латте и уходите, не выпив и половины? — посмотрев на одну из посетительниц, произнёс Фрэнк. — Да если бы любая коммерческая фирма так тратила деньги, не пользуясь благами, которые приобрела, то давно бы обанкротилась! Лучше бы вы эти деньги на благотворительность отдали, если у вас их столько, что можете себе такое позволять! А, может, кофе невкусный? Знаете ли, у моего друга Джерарда лучший кофе в Нью-Йорке! Джерард тут же выскочил из-за стойки. — Фрэнк, — он увёл разгорячённого парня от удивлённой дамы. — У нас не кричат на посетителей. Мисс, я прошу прощения. Он новенький, у него большая семья, где принято всё съедать. Мы вас не задерживаем. Всего доброго, хорошего дня. — Она не выпила кофе. Это перевод продукта. — Но она заплатила и может делать с ним всё, что захочет. — Ни фига. За деньги ты получаешь продукт, еду, удовольствие. Иначе потрачено напрасно. А этот кофе мог следом заказать другой и выпить. Это нерациональный подход. — Не нам судить подходы людей к экономии и растратам. Позволь им самим решать. И вообще, это всего лишь чашка кофе. — Всего лишь! Всего лишь чашка кофе, всего лишь баррель нефти. Херня. — Просто не лезь к посетителям, ладно? — А смотреть недовольно на них можно? Джерард отрицательно покачал головой. — Блин, — расстроился Фрэнк. — Ладно, эта мадам ещё и накрошила, пойду уберу.🍩🍩🍩
Фрэнк жил у него уже неделю, когда Джерард стал замечать за собой, что поглядывает на этого парня часто. Фрэнк работал ответственно. Наверное, так было и на его прошлой работе, иначе не поднялся бы так быстро до крупной должности. И он был… красавчиком. В белой рубашке с закатанными рукавами, чёрных брюках, повязанным поверх фартуком. Волосы негде и нечем было укладывать, поэтому они распушились, и он утончённым движением приглаживал их время от времени. Джерард делился с ним обедом и ужином, который заказывал, разрешал посещать душ. Майки притащил из маминого дома старую раскладушку. Уэй беседовал с ним по вечерам, Фрэнк напросился помогать ему с налогами и письмами. — Ты читал, что эта мразь — твой арендодатель, повышает плату за пользование помещением? — возмутился однажды Фрэнк. Джерард отрицательно покачал головой, полуприкрытыми глазами глядя на парня напротив. На парня в его старой футболке. — Наверняка кто-то перекупить место хочет… Оно хорошее. Но мы ему сейчас ответим популярно… Не матом, не переживай. Дай-ка только найду пару законодательных актов, на которые могу сослаться… Слушай, а помещение над тобой пустует? — Вроде бы, — наконец откликнулся Джерард. — Там раньше был какой-то офис, но они уехали. А шуму было, когда приезжали… Сверлили, бурили… Кошмар. — Про уровень шума и время работы тоже есть нормативные акты, если что. Знай на случай, если кто-то снимет опять. — Фрэнк, ты хоть родственников предупредил, что ты жив-здоров? — Да, попросил подружку Майки съездить к маме на работу. — Подружку Майки? — Кристин, — улыбнулся Фрэнк. — Ты хоть что-то замечаешь вокруг, кроме булок? Джерард вдруг вспомнил первую ночь Фрэнка в пекарне и покраснел. Эти булки-то он замечает и ещё как. Кошмар, что с ним творится? И этот кошмар однажды вылился в нечто большее.🥯🥯🥯
Джерард стоял у окна, поливал кактус, когда Фрэнк вышел из душа, обёрнутый полотенцем с мокрой головой. Обычно, он желал спокойной ночи и уходил в зал, где стелил свою раскладушку. Но сейчас он подошёл к Джерарду. Тот сразу отставил лейку и повернулся. Фрэнк приблизился совсем близко. Джерард сжал край подоконника. — Не бойся, — шёпотом сказал Фрэнк. — И вовсе не боюсь, — пролепетал Джерард. А потом губы Фрэнка Айеро коснулись его. Обхватили, будто бы вкусное пирожное, нежно, но со страстью. Пальцы потянулись к пуговице пижамы, но остановились. Фрэнк оторвался от губ и, посмотрев Джерарду в глаза, спросил: — Можно? Конечно, Джерард занимался любовью. С помощью непристойных комиксов сам с собой. Единоличная забота о пекарне в бабулину честь не позволяла ему завести отношений. И он… привык. Но сейчас рядом стоял человек, который хотел… боже, неужели его хотел? И почему бы не… — Можно, — тоненько ответил Джерард. Фрэнк расстегнул пижаму и стащил её с плеч Джерарда. Поцеловал его в шею, а потом ниже — там, где шея переходит в плечо, и Джерард невольно взволнованно выдохнул. Как такие зоны называются, эрогенные? Наверное, это она и есть. Как и те, что ниже, куда дальше отправились поцелуи Фрэнка. Он ложился в кровать ужасно переживая и от этого замечая мелочи. Например, что у Фрэнка оказалось всё необходимое. Наверняка всегда носил с собой на случай важных переговоров. И как Фрэнк дышал, обдавая Джерарда тёплым мятным дыханием, как бережно относился к нему. А ведь казался поначалу грубияном, и Джерард сперва реально боялся, что Фрэнк будет бесцеремонен. Но он был таким чутким. После интимного таинства Джерард лежал рядом с Фрэнком на кровати и не знал, что делать. Ощущение было странное. Но в приятную сторону. Он всё ещё смущался, немножко подрагивал (скорее, от удовольствия) и чувствовал этих воспеваемых бабочек. Надо что-то сказать? А обнять его можно? Ведь люди обнимаются после… И Фрэнк будто бы услышал и протянул руку, приглашая Джерарда на своё тёплое, как свежий пирожок, плечо. Джерард несмело прилёг. А потом подумал и выдал: — Я… ну… спасибо. — Спасибо? — удивлённо повторил Фрэнк и тихонько рассмеялся. — Ещё не слышал благодарности после… В таком случае, и тебе спасибо. Мне было приятно. Очень. — Я не знаю, что ответить, — смущённо проговорил Джерард. — Ничего, — проговорил Фрэнк. — Я и так всё вижу. Слушай, детка, ты высыпаешься? У тебя такие тени под глазами… Вблизи это прекрасно видно. — Я, обычно, сплю по пять часов. Бывает, беру выходные, оставляя всё на Майки и Кристин, но долго не выдерживаю. — Ясно… — загадочно протянул Фрэнк. — Тогда спи, добрых снов. — Я всегда желаю себе новых рецептов во сне. — А я не желаю тебе работу в качестве сна. Пусть остров присниться тропический. Пляж, нежный мелкий песок, ласковые волны. Когда Джерард проснулся, он чувствовал себя свежее, чем обычно. Он сладко потянулся. Фрэнка рядом уже не было, о чём он немного посожалел, хотелось бы проснуться рядом с ним, недовольно поворчать под… будильник. Будильник не звенел. Джерард вскочил и схватил с тумбочки смартфон. Белым цветом выделялись весёлые цифры 10:00. Святые профитроли! Он быстро оделся и выскочил в зал. А там шёл налаженный процесс. Фрэнк стоял за кассой, улыбаясь посетителям, Майки возился на кухне. — Майки, займи-ка на минутку место этого нахала, — крикнул в кухню Джерард, а сам схватил Фрэнка за рукав и потянул в туалетную комнату. — Ты отключил будильник, — констатировал Джерард. — Каюсь, — Фрэнк примирительно поднял ладони, а потом развернул Джерарда к зеркалу над умывальником. — Посмотри, ты стал выглядеть свежее. Круги под глазами уменьшились. Тебе нужен отпуск. Фрэнк обнял Джерарда со спины и положил подбородок на его плечо. — Уехать куда-то далеко на море, — продолжил Фрэнк. — Когда верну свои сбережения, увезу тебя на Гавайи, или в Мексику, да даже в Европу. — Я не… — уж был начал отказываться Джерард, но был прерван: — Ты такой хороший человек, Джерард, ты бы знал. Ты заслужил всё. И Фрэнк поцеловал его в то место, где шея переходит в плечо. Запомнил, хитрец.🥧🥧🥧
Дальше без Фрэнка Джерард уже не мог. Без его подмигиваний, поцелуйчиков украдкой в течение рабочего дня. Особо внимательные девчонки замечали и хихикали. А потом заходили в «Элену» только ради этого. Без их разговоров по вечерам, его возмущений при переписках с налоговой (а он пытался сделать какой-то вычет, о котором Джерард и понятия не имел). Без засыпаний на его плече (Фрэнк шутил: «Я всё это специально затеял, чтобы больше не спать на дырявой раскладушке»). Без его крепких объятий, жарких поцелуев. Без этих ночей, когда время останавливается. И когда он проснулся, а Фрэнк ушёл не только из спальни, но и из пекарни вообще со своими вещами, Джерард чуть не заплакал. Да почему «чуть»? Он разревелся в ванной. Кристин сказала, Фрэнку сообщили, что инцидент на его прошлой работе исчерпан, и незачем больше прятаться. Поэтому он спохватился, просил передать поцелуй Джерарду и убежал. — Поцелуй я передаю на словах, — сказала Кристин. — Всё-таки я девушка твоего брата. Фрэнк не появился к вечеру. Джерард напрасно прождал его за столиком у окошка весь день, вызывая сочувствие Майки и Кристин. В один момент девушка хотела забрать чашку остывшего капучино, но Джерард не позволил «переводить продукты». А потом он захандрил. Не вылезал из постели. Джерард не знал номера телефона Фрэнка, но ведь Фрэнк знал, как его найти! Что же это всё — ложь? Просто держался за место, где можно ночевать? Тогда это подло. Как бы выразился сам Фрэнк: пиздец, как подло. Вдобавок через два дня наверху стали сверлить. Кто-то снял офис и наводил там свой ремонт. Джерард положил на голову подушку. В этот момент он ненавидел всё вокруг. — Может, хватить валяться, страдалец? — в очередной раз Майки посетил его жилище. — Ты кое-какие дела делать должен, как руководитель. — Сгоняй к нотариусу и сделай на себя доверенность, — безразлично ответил Джерард. — А хочешь, даже дарственную. Я подпишу. — С дуба рухнул? Вставай, Джерард. Там какой-то мужик-подрядчик, страшный и огромный, капец, арендатора спрашивает. Говорит, нужно разрешение подписать на перепланировку. — Так скажи ему, что ремонт этажом выше. — Как бы выразиться… Этот ремонт переходит к нам. В твою комнату. — Чего? — Вставай и сам разбирайся. Я боюсь этого подрядчика. Я его тоньше в десять раз. Джерард пробухтел что-то невнятное, что именно и сам не понял, и, как был — лохматый, в мятой пижаме, отправился в зал. Огромный бородатый мужик и вправду был не фантазией Майки. Но казался не таким уж и страшным, улыбался сквозь усы Кристин, которая угощала его кофе. Вот она — реальная причина, почему Майки его вызвал, сто пудов. — Здрасте, — шмыгнув носом, произнёс Джерард и протянул руку. — Джерард Уэй. Я, вроде как, тут главный. Пока. Что там нужно подписать? — Люк в потолке под лестницу, — прогремел голос подрядчика. — Не понял? — заморгал Джерард. — Да что ж такое? — возмутился строитель, — То жду полчаса, пока этот главный, видимо, проснётся, судя по его виду, а теперь он в непонятках вообще! — Сейчас всё разрулим, — раздался знакомый голос. К стойке подошёл Фрэнк Айеро, собственной персоной, в безупречном бежевом костюме под цвет глаз. — Приветик. И, будто бы он не пропал на эти долгие две недели, поцеловал Джерарда в висок, а потом продолжил: — Подпиши, будь добр. — А какие вообще основания у меня есть, чтобы тебе доверять? — возмутился Джерард. — Ты сначала орёшь на меня, маффины печь заставляешь. Потом смотришь жалобно. Затем… ну…это… после бросаешь в конце. И что я сейчас подписать должен? Отжимаешь у меня мою пекарню? А хрен тебе! Фрэнк спокойно, стараясь не улыбаться, посмотрел на Джерарда. — Сюрприза не вышло, — в конце концов сказал он. — Да мне плевать на ваши сюрпризы, — встрял подрядчик. — У меня оборудование и люди простаивают. Я за что им платить должен? За то, что они там покуривают сейчас? — Погодите минутку, — попросил Фрэнк. — Хотите эклер? — мило улыбнулась Кристин, Майки в ответку нахмурился. Строитель снова улыбнулся красавице и тарелочке с пирожным. — Джерард, — начал Фрэнк. — Я купил офис наверху. Только это будет не офис, а полноценное жилое помещение. Двухэтажное, с кухней, спальней, гостиной, огромной ванной. И окнами на улицу, а не на задворки. Но туда же как-то надо уходить из пекарни. То есть, пробурить потолок для лестницы. И это… это будет твоя квартира. Наша. Джерард не заметил, как тихо стало в пекарне. Посетители — случайные зрители, забыли, что положено беседовать и стучать чашками о блюдца. Сейчас только тихо играла lo-fi музыка. — Я тебя люблю, — сказал Фрэнк. Эти слова считались важными во всех книгах и фильмах. Их произносили в особенных местах, в подходящее время. А вот буднично, посреди скандала? Да, наверное, тоже. А что Джерард? Он должен, должен тоже это сказать. Как бы ни был зол, он чувствует то же самое к Фрэнку уже продолжительное время. Но он засмущался. — Я и так всё вижу, — сказал Фрэнк, видя замешательство Джерарда, поставленного в ситуацию признаваться при всех. Чтобы не стеснять его ещё больше, Фрэнк скромно поцеловал возлюбленного в щёку. Джерард же спрятал голову у него на плече и шёпотом проговорил: — Люблю. Снова наступила тишина, а потом раздались аплодисменты. — Я никогда не заберу «Элену», придумал тоже, — проговорил Фрэнк, когда радость в зале утихла, Джерард, наконец, поставил подпись, и ситуация рассосалась. — Я злюсь, — ответил Джерард. — До сих пор? — Наверное. Ты мог появиться пораньше. — Я хотел с помпой. — Тогда стоило захватить скунса. — Люблю тебя, говори, что хочешь. Рассказать тебе, что произошло, когда меня на работу позвали? Нашли через маму… Они сидели на диванчике за столиком, на котором стояли две кружечки латте с молоком кешью. Фрэнк рассказывал, пародируя голоса и жестикулируя. Пекарня-кондитерская «Элена» жила своей жизнью вокруг них, пропуская посетителей мимо себя, отдавая им вкусную выпечку и забирая взамен кусочек их радостного настроения и удовольствия. Джерард держал Фрэнка за руку и не планировал её отпускать (фигурально, конечно) в ближайшее… нет, долгое-долгое время… нет, никогда не планировал. И если и могла существовать концентрация уюта и нежности в одном месте, то она была здесь.🍪🍪🍪