Скамейка

Грязный тротуар. Криво уложенные чьими-то, явно-не-из-того-места-растущими руками керамические шестиугольники. Приторно-сладкий запах сахарной ваты витает в воздухе. Совершенно идиотская вязаная шапка с огромным помпоном, подаренная бабушкой, грубо сжата белыми пальцами. «На дворе всего-то сентябрь, к чему шапка?» – думает Исин и, опустив полный обиды взгляд на ни в чем неповинный пушистый помпон, мысленно восклицает: «Детский сад!» Все скамейки, как назло, заняты тошнотворно любезничающими парочками. Исин уже битый час упорно вышагивает по мостовой, исключительно из вредности дожидаясь, пока хоть одна скамейка освободится. И как только это случится, все будет, как обычно. Он и минуты не усидит на месте и еще более разбитый лениво направится домой, куда ему совсем не хочется. Плитка вновь сменяется асфальтом, и Син снова разворачивается на сто восемьдесят градусов, не осознавая, что такой же поворот совершила и его жизнь только что. Что-то заставляет его вынырнуть из своих клейких мыслей и прекратить созерцание собственных кед и плитки под ними, и он в паре метров от себя замечает пустую скамейку, блестящую под скупыми лучами солнца. Яркого, раздражающего глаз, оранжевого цвета. Исин еще более приходит в замешательство, потому что какого черта такой нелепый предмет может делать здесь? Недоумевая, он оглядывается по сторонам – все скамейки обыкновенные и как на подбор, выкрашенные в приятные светло-бежевые тона, и не замечает, что уже стоит в шаге от оранжевого недоразумения. Усталость в ногах решает все за Исина, и он приземляется на скамейку, отмечая, что все парочки, сидящие близ него, начинают перешептываться. Он тщательно отгоняет мысль о том, что предмет обсуждений – он сам, и тут взгляд натыкается на шагающие два метра недалеко от него. В шапке, такого же вырвиглазного цвета, как и скамья под Исином, и в синей рубашке с закатанными до локтя рукавами поверх белоснежной майки. Но совершенно не это притягивает внимание Сина больше всего. А то, что парень улыбается. Ярко и непосредственно. И совершенно непозволительно для такого плохого дня. Для такого плохого настроения Исина. Он скрещивает руки на груди, уже планируя вернуться к своим безрадостным рассуждениям, когда парень ровняется с ним, и его глаза расширяются, осматривая Исина. Тот начинает нервничать и теребить помпон, когда два метра вдруг широким шагом подходят к нему и присаживаются напротив на корточки: - Я думаю, я могу помочь тебе. – На одном дыхании выдает парень. Исин недоуменно хлопает глазами и нервно озирается по сторонам в поисках поддержки в такой непонятный для его мозга момент. - Как тебя зовут? – Парень не смущается молчания Исина и продолжает. - Исин. – Зачем-то отвечает тот. - Чанель. – Лицо парня снова озаряется улыбкой. – Расскажи мне, зачем ты сюда приходишь? Я вижу тебя здесь каждый день – ты ходишь туда-сюда, потом садишься на первую освободившуюся лавку, сидишь с полминуты и уходишь. – Чанель задумчиво поднимает глаза к небу и снова упирается в ошарашенный взгляд Исина. – А! Молчи. Молчи - я сам догадаюсь. Она снова не пришла, да?.. – Лицо Чанеля изображает величайшую скорбь на земле, и Исин невольно улыбается, но резко одумывается и прячет улыбку снова вглубь – ему непозволительно улыбаться сегодня – ведь он с утра решил, что этот день обязан быть плохим. - Или. Ох, давно бросила, да? – Глаза Чанеля выражают настоящий ужас, а Исин по-прежнему не отвечает. Вернее, он не успевает вставить и слова в беглые реплики Чанеля. – Вот стерва! – Выдает Чанель и смешно хмурит брови. В следующую секунду его лицо становится по-матерински обеспокоенным, и он сиплым шепотом произносит: - Переживаешь, да?.. Конечно.. Я бы тоже переживал.. Вы, наверное, так любили это место.. - Чанель, что ты несешь? – Исин наконец ловит паузу между слов странного парня и почти смеясь задает такой волнующий его вопрос. - Ну вот видишь. Ты улыбнулся. Я уж думал, ты не умеешь. – уголки губ Чанеля тепло приподнимаются, и он смущенно опускает голову вниз. - С чем ты собирался мне помочь? – Отчего-то первое впечатление о парне с каждой секундой его пребывания здесь меняет знаки с минусов на плюсы, и Исин забывает, какой грязный под ногами тротуар и пренеприятные парочки вокруг. Лицо Чанеля становится серьезным, и Исин неосознанно записывает в мнимый список эту новую для него эмоцию. - Мне нужно кое-что тебе сказать. Ты только не переживай, хорошо? – Чанель поднимается на ноги и делает шаг назад.. Чистое небо. Чанель совсем не разбирается в цветах и оттенках, но, на его взгляд, цвет неба художник намешал удивительно красивый для этой реальности. В воздухе витает вкусный запах сахарной ваты, и Чанель тянется в задние карманы на поиск закравшейся звонкой мелочи. Он поправляет теплую мягкую шапку и проводит ладонью по огромному помпону сзади. Чанель смотрит на часы: «Три.. два.. один..». Как по расписанию, из-за поворота показывается парень в неизменно светлых джинсах. Чанель довольно улыбается и идет навстречу. Парень, не обращая ровно никакого внимания на чуть ли не в наглую разглядывающего его Чанни, проходит мимо, упорно рассматривая пол. Чанель доходит до асфальтовой дороги и вновь разворачивается. Все повторяется – Чанель привык и не спешит рушить устоявшиеся традиции – приходить вот так сюда каждый день после работы и гадать, о чем думает этот странный паренек, не отрывающий взгляда от кед. Но сегодня сценарий рушится – парень присаживается на скамейку и упирается взглядом в Чанни. Тот, сдерживаясь, чтобы не завопить от счастья, едва отводит взгляд в сторону, но улыбку сдержать все же не удается. И Чанель, уже готовый гордо продефилировать мимо, поворачивает голову к объекту своего наблюдения, одаривая его ослепительной улыбкой, и.. Улыбка гаснет так же быстро, как загорелась. Чанель в ужасе смотрит на парня и то, на чем он сидит. Скамейка. Все бы ничего, только Чанель ее собственноручно выкрасил в ярко-оранжевый цвет пару часов назад. Чанель в ужасе осматривает чистые белые джинсы ничего не подозревающего парня и широким шагом подходит к нему. Далее Чанель почти не контролирует своих слов, изливая сумбурный поток глупостей, но, как ни странно, вызывая робкую улыбку и даже сдержанный смех юноши по имени Исин. - С чем ты собирался мне помочь? – Интересуется вдруг парень с любознательными искорками в красивых глазах. - Мне нужно кое-что тебе сказать. Ты только не переживай, хорошо? – Чанель поднимается на ноги и делает шаг назад. – Скамейка.. – Он не успевает ничего договорить, как на Исина вдруг снисходит понимание. Сладкий аромат сахарной ваты ненавязчиво смешался со стойким запахом эмалевой краски, предупредив об этом обоняние Сина только сейчас. Он в ужасе опускает взгляд на свои любимые светлые джинсы и встает, практически отдирая ткань от окрашенной поверхности. Исин поворачивается к скамейке лицом, оглядывая забавный след от его прекрасного места, а Чанель, ахая, плотно прикрывает глаза. Син даже боится повернуть голову и посмотреть, насколько красивы сейчас его джинсы сзади. Он сдержанно втягивает воздух и поворачивается к зажмурившемуся Чанелю. Натянуто улыбаясь, Исин говорит: - Ничего, переживу как-нибудь. Идем. – Но Чанель только мотает головой и отвечает: - Это не все, что я хотел тебе сказать. – Произнеся это, он начинает стягивать с себя рубашку, и взору Исина представляются открытые плечи. Красивые, к слову, плечи, если бы не одно «но» - на них красуются ярко-оранжевые, хаотично разбросанные капельки. Исин не находит, что сказать и только нервно похихикивает, едва не оседая снова на ту же скамейку – руки подлетевшего Чанеля не дают этого сделать. - Но я обещал тебе помочь. Конечно, джинсы это не спасет, но.. - Чанель берет стянутую с себя рубашку за рукава и обхватывает ими узкие бедра находящегося где-то в прострации Исина, завязывая спереди узел.. Чистое небо и грязный тротуар. Два парня вымеряют шагами мостовую, смеясь над забавно уложенными чьими-то, явно-не-из-того-места-растущими руками керамическими шестиугольниками. За ними шлейфом тянется аромат поедаемой ими пушистой сахарной ваты, а два огромных помпона на шапках мягко качаются при каждом их шаге. Все скамейки выкрашены в скучные бежевые тона, и только одна весело блестит ярко-оранжевым цветом на солнце.