Пару дней спустя.
Сегодня Лань Чжаню впервые приснился сон. Он увидел себя в окружении маленького мальчика, что цеплялся за его ногу, и рыдал белугой. Растерявшись, и не зная что делать, он просто смотрел на него, что он сам отвяжется. Этот мальчик, показался ему безумно знакомым, словно он видел его где-то. Да и вся эта обстановка тоже. Вдруг, он услышал такой родной смех, что грела его душу и застыл. “Вэй Ин, ты вернулся? ” - осталось неозвученным, да и вряд ли бы он услышал ответ. Проснувшись и тяжело запыхавшись, как будто от какого-то кошмара, он немедленно взялся за свой гуцинь, и сыграл “Расспрос”. “Вэй Ин, ты здесь?” - и как ожидаемо, никто не ответил. И вдруг его озарило, тот мальчик, Юань, вспомнил он, что ему приснился, ведь это его “родил” Вэй Ин. “Может он живой?” - подумалось ему, хоть и звучало неправдоподобно. Ведь весь оставшийся клан Вэнь погиб во время «осады горы Луаньцзань». Веря своей внутренней интуиции, что никогда его не подводила, он наконец-то за долгое время, вышел из своих покоев. В Облачных Глубинах стояла глубокая ночь, и даже звука сверчка не было слышно. Оно и неудивительно, ведь время перевалило всего за полночь. Лань Чжань после того случая, больше не спал спокойно, ему хватало пару часов в день, но и этого бы не было, если бы его организм от истощения сам не отключался из-за недостатка сна, пищи, и внутренних сил. Выйдя за ворота, он встал на свой меч и улетел в направлении горы, от которой не осталось ничего, кроме зябкой пустоты. Приземлившись, его лицо дрогнуло, все, что он помнил со своего прошлого визита, исчезло. Приглянувшись, можно было увидеть кровь, а вся “мебель”, что была, была разгромлена на мельчайшие куски, создавая хаос. Пройдя дальше, Лань Чжань увидел место, где ему подсказывало, росла вся живность. “Редиски, ” - грустно подсказало сознание. Но теперь, там не росло ничего, вся растительность, была растоптана, а остальная часть, что осталась невредимой, погибла либо от нехватки солнца, либо воды. Затем он вошел в пещеру Фу Мо, а если точнее в пещеру, от которого осталось только название. И вправду, хозяин ушел, а весь его “инвентарь” забрали кому нужно. А то, что не показалось людям пригодным, было выброшено или разбито на части. Повернувшись, Лань Чжань сел на имитированную кровать Вэй Ина, и закрыл глаза в уединении. “Я все еще чувствую тебя, Вэй Ин,” - сладко подумалось ему, но внезапно услышанный кашель заставил открыть глаза и взяться за Би Чэнь. Он немедля вышел, и оглянулся в поисках врага, но так и ничего не увидел. И вот опять! Кашель повторился, но уже тише, и если бы не идеальная тишина, его можно было бы и не уловить. Лань Чжань направился вслед звуку, что его отвлёк, держась правой рукой за свой меч. Приблизившись к дереву, он увидел чьи-то волосы, которые и не заметишь в этой кромешной тьме, если не идти целенаправленно. Тело, что лежало там, опять кашлянуло, как будто вот-вот было готово испустить свой дух. Недолго думая, он осторожно достал, вероятно, мальчика и осмотрел визуально на наличие ран. Ран не было, но мальчик был таким горячим, как солнце, что согревало их каждый день. И тогда его пронзило: “Юань!” Подхватив беспомощное тело на руки и встав на свой меч, осторожно притронулся к его спине, дабы поделиться своей духовной энергией. Через несколько минут, которые показались ему бесконечностью, он приземлился возле барьера Облачных Глубин, и ускорился в направлении своей цзинши. ““В Облачных Глубинах” нельзя бегать!” вспомнилось ему, но еще раз посмотрев на слабого Юаня, он ускорился. И наконец, оказавшись у своих дверей, он выдохнул. “Наконец-то.” Положив Юаня на кровать, которому явно стало лучше после переливания духовной энергии, Лань Ван Цзи встал в поисках воды, чтобы попробовать дать ему, ведь мальчик наверняка ничего не пил и не ел в течение этих дней. Взяв чашу с водой, он приблизился к кровати, и осторожно намочил губы и детально осмотрел раны. Взяв целебную мазь, что всегда лежала возле его кровати, и начал обрабатывать царапины, предварительно очистив их от грязи водой. Затем, поставив все на свои первоначальные места, он коснулся его груди, и начал переливать свою духовную энергию, и думал: “Как хорошо, что хотя бы ты живой,” - эта мысль заставила почувствовать его лучше. Он обязательно о нем позаботится.5 лет спустя.
- Отец, сегодня нас учили как правильно называть вопрос бродившей душе на гуцине. - Мгм. - Отец… - начал Лань Сы Чжуй, приемный сын Лань Ван Цзи, а также ученик ордена Гусу Лань, и устремил свой взгляд в пол, не осмелясь задать свой вопрос. Но, тем не менее, он набрался духа, и продолжил, под чутким взглядом Лань Ван Цзи: - Я могу к вам присоединиться сегодня? - Зачем? - Я хочу научиться их понимать, чтобы помочь им. Пожалуйста. - Хорошо. После ужина. Значительно обрадовавшись этой вести, он улыбнулся и оставил покои своего отца, Хангуан-Цзюня, величайшего заклинателя, который “всегда появляется там, где творится хаос”. Причиной, по которой он хотел присоединиться к отцу, действительна была той, что он озвучил. Но кроме этого, ему было любопытно, почему отец возвращается более грустным, чем есть на самом деле. Хоть его лицо не менялось, а голос не был дрогнутым, он все равно видел, что ему отчего-то было плохо, хотя он и не осмеливался спрашивать. Его не волновало то, что он знает всего три вопроса, а сложный ответ бродившей души он и не сможет понять, зато он проведет время со своим отцом. Он нечасто его видел, ведь отец все время был в разъездах, а когда возвращался, был мрачнее тучи, словно его что-то душило изнутри. Хотя на тот миг, что он задал вопрос, ему показалось, что в глазах отца, промелькнула радость, а может, ему и показалось. Весь путь, что он проделал от цзинши отца до учебной комнаты, внезапно закончился, а его мысли улетучились, когда он увидел своих друзей, активно беседующих о чем-то. Когда он наконец поужинал, он направился в цзинши отца со своим гуцином, к которому он только привыкал. Отец, похоже, ждал его в своих покоях, медитируя, и он не осмелясь нарушить воцарившую тишину, неловко стоял у двери, не зная, куда смотреть. Тогда отец взял свой гуцинь и выйдя из комнаты, повел его в неизвестном направлении. Спустя некоторое время, он увидел много кроликов, что тихо спали на траве, а их окружило множеством деревьев. Следуя своему отцу, он тихо сел, и прислушался к звону, что прозвучало из гуциня. Это был стандартный вопрос, чему учат первым, “Как тебя зовут?” К сожалению, он не смог понять ответ, и выразительно посмотрел на отца. - Лунь Жань. Затем последовал второй вопрос, “Как ты умер?” - Во сне. И контрольный вопрос: “Чего ты хочешь?” - Скажите моей семье, переехать в другое место и пусть живут дальше, не оплакивая меня. Услышав, как отец озвучил последнее предложение, Лань Юань посмотрел на гуцинь, что перестала издавать звуки и переместил свой взгляд на кроликов, которые очнувшись ото сна, смотрели на них. Затем он вздрогнул, когда ощутил ладонь отца на своей спине, и встав, подошел к черному кролику, что неотрывно глядел за ним. Взяв его на руки, и гладя его мягкую шерстку, он вновь посмотрел на отца, который уже опрашивал вторую душу. Ночь будет долгой.13 лет спустя.
Лань Сы Чжую, в быту Лань Юаню, недавно исполнилось 16, и они с друзьями направлялись в деревню Мо, потому что жители жаловались на активность лютых мертвецов, что было обычной причиной, когда их звали. Наконец, прибыв, они начали переговоры с семьей Мо, которые их и вызвали, когда их прервал неизвестный, бледный как смерть, и с румянами на щеке, как кровь. Уже некоторое время спустя, когда они с помощью, господина Мо, что был похож на призрак виселицы, выяснили про руку, которая убила мадам Мо. Господин Мо, оказался очень умным, несмотря на свой внешний вид, и охотно объяснял, где они прогадали. Хоть и Цзин И фыркал каждый раз, Сы Чжуй видел, что он, как и остальные, охотно слушал, все время поглядывая уже на труп. Что он совершенно не ожидал, так это то, что злобные твари начнут нападать, и им придется вызвать Хангуан-Цзюня, ведь ситуация вышла из-под контроля. Лань Ван Цзи, услышав зов своего сына и учеников ордена, когда он играл “Расспрос”, его ежедневный ритуал, немедленно встал на свой Би Чэнь, и улетел в сторону зова. Его сын или его друзья никогда не звали его без важной причины, хоть он и знал, что он успеет, и они со всем справятся, он все равно волновался. Наконец прибыв, он начал играть “Смурное дуновение пронизанных ветром сосен”, и создания, что сражались, застыли на месте. Оглядев, его взгляд наткнулся на парня, что, вероятно, хотел по-тихому удрать. Не придав значения, он начал играть другую мелодию, “Песнь истребления”, и семья Мо, наконец пала, а рука шлепнулась на землю, и только тогда он подошел к Сы Чжую, и посмотрел на него. - Эта рука напала на всю семью Мо, и овладев сначала их сыном, он убил по очереди всех. Но нам помог молодой господин Мо, который ушел, и именно он разгадал загадку этой руки. Кивнув, он начал играть технику упокоения на гуцине, дабы успокоить темную энергию этой загадочной руки. Положив ее в цюанькунь, и убедившись, что с учениками все в порядке, он послал вызов Гусу Лань, ведь дом нужно было очистить, а жителей успокоить. Затем, на следующий день они направились в сторону леса ордена Ланьлин Цзинь, на гору Дафань, на которую жаловались местные жители, и переходя лес, наткнулись на волшебные сети ордена Ланьлин Цзинь, которая опять играла не по правилам показывая свое преимущество. Подходя, он достав Би Чэнь, разорвал все сети божественного плетения, и пройдя дальше, они наткнулись на странного парня, который совершенно не смотрел по сторонам. Ведь он шлепнулся прямо у ног Лань Чжаня, пятясь назад, от удара меча Цзинь Лина, племянника Цзян Чэна. Затем Лань Ван Цзи обошел этого молодого парня, и посмотрел на Цзян Чэна. - Хангуан-Цзюнь, а ты и вправду “всегда там, где творится хаос.” Значит, у тебя нашлась минутка и для столь глухого места? Когда Цзин И безнравственно ответил, он выразительно посмотрел на Сы Чжуя, и тот, как всегда понял его без слов, и приказал помолчать всем остальным. Он не давал ответа Цзян Чэну, не только потому, что редко говорил, так из-за глубокой обиды, поселившейся в его сердце. Так еще и его племянник начал говорить ерунду про людей, которые сами попадаются в его сеть, и наложил заклятие молчания. Увидев, как Цзян Чэн высказался в защиту своего племянника, хотел было и ему наложить заклятие, но вовремя вмешался его сын. “Посмотри, какой твой сын умный. Ты бы гордился им,” - пронеслось в голове. Но он нахмурился в душе, увидев как глава ордена Юнь Мэнь Цзянь поглаживает кольцо на указательном пальце правой руки, когда вестник рассказал, что случилось. Его брат и Цзян Чэн дружили, и второй точно бы не стал вступать в конфликт с ним. Затем глава ордена Юнь Мэнь Цзянь отругал с насмешкой своего племянника и тот удалился, поклонившись. Хоть ему и было все равно на всю эту ситуацию, он все же имел привычку всегда наблюдать за происходящим. Увидев, как и глава ордена Юнь Мэнь Цзянь их покинул, он окинул ребят строгим взглядом, и сказал: - Займитесь делом! - и затем секунду спустя, добавил: - Делайте все, что в ваших силах. Не пытайтесь прыгнуть выше головы. Вскоре он выражая свою благодарность, кивнул молодому господину Мо, что помог его ученикам днем ранее, и даже не удосужившись, посмотреть на него, устремился прочь, на очередной зов жителей, что жаловались на создания, беспокоившие их. Ведь он всегда там, где творится хаос. Уже сыграв Песнь успокоения, для очередной злобной души, он направился обратно на гору Дафань, проверить как там справляются его ученики. Не успел он пройти и чжаня, он услышал песню, которую когда-то сочинил сам. - Вэй Ин! - чуть слышно сказал он, а одинокая слеза уже побежала по его щеке. Внутренности расцвело, и он впервые за эти одинокие тринадцать лет, улыбнулся. Все его страдания за один миг испарились, а его тоска по любимому, которому он так и не признался, превратилась в огромное счастье, в чувство, которое казалось никогда не будет ему знакомо. Он поскорее встал на меч, и приземлился аккурат сзади молодого господина Мо, что играл на флейте. Червячок сомнения, что терзал его эти бесконечные несколько минут, когда он добирался сюда, с колотящимся сердцем, испарилась, а муки вины и сожаления, наконец-то рассеяли свои невидимые оковы, что пленало его сердце. Хоть мелодия и не была совершенной, а кое-где он совершенно фальшивил, он знал, что это он. Вэй Ин. Его родственная душа, с которой теперь прощаться не нужно. Видя, что он идет назад, завлекая Вэнь Нина за собой, при упоминании которого, он мысленно фыркнул. Жгучая ревность, что была ему неведомой все эти годы, внезапно охватила его сердце и душу. “Лучше я всю оставшуюся жизнь буду пить уксус, чем еще раз его потеряю,” - подумалось ему, ведь он никогда не испытывал добрых чувств в отношении Призрачного генерала, считая, что он проводит слишком много времени с Вэй Ином. Еще тогда, 13 лет назад, когда он был известен как Старейшина Илина, этот мертвец не отставал за ним, как будто он хвост собаки. Он считал, что Вэнь Нин занимает его место, ведь он, именно Лань Ван Цзи, должен был быть всегда с ним. Не удержавшись, и крепко его схватив за руку, после столкновения спиной к груди, он посмотрел на свою родственную душу. Вэй Ин же, внезапно остановившись играть, смотрел на него, на Лань Чжаня. “Все такой же, даже взгляд не изменился. Как же я по тебе соскучился, Вэй Ин.” И похоже, что-то для себя решив, Вэй Ин опять поднес флейту к своим восхитительным губам, которые хотелось целовать до синяков, и вновь продолжил мелодию. Хоть она и звучала быстро и поспешно, его слух ласкала флейта Вэй Ина. Он так давно его не слышал, что даже был готов слушать призыв темной энергии вечность, лишь бы играл он. Его Вэй Ин. Он стиснул руку на запястье Вэй Ина, чтобы он уделил время ему, а не Вэнь Нину, и наконец он закончил играть, а мертвец скрылся в темном лесу. Его сердце сделало кульбит, ощутив как прекрасные пальцы Вэй Ина, схватили его другую руку. И ему было плевать, что тот похоже решил, что он пойдет за Призрачным Генералом. Ведь рука Вэй Ина держит его. Весь мир может подождать, пока они смотрят друг на друга и держатся за руки. Ему хотелось так много сказать, признаться, или притянув к себе поцеловать, но он понимал, что такая выходка выйдет ему боком. Он и так, в тот самый раз, когда он насильно поцеловал Вэй Ина, не сдержавшись своих чувств, все испортил, поддавшись своему сердцу. Хотя он об этом никогда и не жалел, ведь тот поцелуй был сладок, как мед, а ощущение уст Вэй Ина до сих пор были на его губах. Честно говоря, он был очень расстроен, узнав, что для него это был очередной привычный поцелуй, затем успокоил себя, говоря что и это ему не досталось бы. И вот теперь, Вэй Ин, его любимый Вэй Ин, снова перед ним, и он обязательно его завоюет, и не важно, другом ли он будет или возлюбленным, хотя шансы на роль последнего, были ничтожно малы, ведь тот любил девушек, а Лань Ван Цзи был самым настоящим парнем. “Хочу быть рядом с тобой всю оставшуюся жизнь.” И тут появился Цзян Чэн. Это ничтожество, что умудрило своим появлением испоганить этот момент, но Лань Ван Цзи было совершенно все равно, и он вцепился в руку Вэй Ина как клещ, и не собирался отпускать его во что бы то ни стало. Взор Лань Ван Цзи попал на Цзы Дян, что устремив свой язык, хотел поранить Вэй Ина. Он немедля достал свой гуцинь, и сыграл мелодию, отражая каждые фиолетовые всполохи Цзы Дяна. “Ты не пострадаешь, доверься мне. Просто будь рядом.” “Прости, брат, похоже, мне придется нарушить свое обещание и вступить в конфликт с главой ордена Юнь Мэн Цзянь.” Пока он играл на гуцине, сражаясь с Цзян Чэном, ощутил холодок, и испугавшись, что Вэй Ин был иллюзией, которое ему померещилось, оглянулся, и заметил, что тот сломя голову бежит. “Живой. Настоящий. Невредимый.” Пока он успокаивал себя, Цзян Чэн уже направил Цзыдян в сторону Вэй Ина, и тот, аккурат попал в спину, а Вэй Ин покачнувшись от боли, отлетел вперед от такой силы. “Прости, я обещал, что ты будешь в порядке, но опять не уследил. Прости меня.” Он немедля остановил свою игру на гуцине, и в душе усмехнулся, услышав, как тот жалуется на Цзян Чэна, опять болтая ерунду. “Тебя молодой господин Мо призвал и пожертвовал собой, раз Цзы Дян не сработал. Но почему тогда ты не отвечал мне, а ему ответил, согласившись помочь?” Услышав, как кто-то зовет Вэй Ина, точнее молодого господина Мо, обрезанным рукавом, в его душе появилась надежда, которую он потушил как пожар. “Идиот, как ты мог подумать что он тоже обрезанный рукав, даже если он занял его тело, не значит, что он станет как прошлый хозяин.” Затем, когда все начали верить в то, что это не Вэй Ин, кто-то пробормотал, что его игра на флейте ужасна, и он просто копирует. Лань Чжань мысленно фыркнул, говоря: “Сам попробуй смастерить инструмент из первого попавшегося бамбука, тогда и посмотрим, как ты сыграешь.” Хотя, конечно же, его лицо не выражало его мысленные терзания. Увидев, как глава ордена Юнь Мэн Цзянь собирает возле себя народ, внутри него поселилось нехорошее чувство, что подсказывало, если он не заберет его с собой в Облачные Глубины, Цзян Чэн заберет его с собой и будет пытать, как раньше. И только он намеревался подойти к Вэй Ину, так вдруг Вэй Ин сам, и его осел, что был с ним, еще во время стычки в лесу, спрятались за его спиной. И тогда он воскликнул: - Ага! Что это вы такое задумал со мной сделать? Лань Ван Цзи посмотрел на него, и уже смирился с его театральным поведением. Так в стиле Вэй Ина. Услышав, как Цзян Чэн сказал: - Второй молодой господин Лань, ты умышленно препятствуешь мне? И услышав ответ своего сына на вопрос Лань Сы Чжуя, он еще больше спрятал за собой Вэй Ина. Но, как будто бес вселился в Цзян Чэна, и он не помедлившись, продолжил: - Тогда зачем второй молодой господин Лань прикладывает столько усилий, чтобы защитить такого незначительного человека, как он? Он уже было хотел возмутиться, что он не незначительный человек, так Вэй Ин внезапно рассмеялся и произнес: - Глава ордена Цзян, м-м-м… своей настойчивостью вы ставите меня в очень неудобное положение, - и замолчав на секунду, продолжил: - Я благодарю Вас за ваше внимание. Однако боюсь, что вы немного ошиблись. Даже если меня и привлекает мужчины, то это не значит, что мне нравится все без разбора, и я готов бежать за любым, кто меня поманит. Например, меня совсем не интересует мужчина вашего типа. Лань Ван Цзи застыл. Впрочем, как и все остальные. Он был в культурном шоке, ведь он совершенно не ожидал такого. А затем Цзян Чэн, у которого потемнело лицо, выдал: - Да неужели? Тогда позволь полюбопытствовать, мужчины какого типа тебя интересуют? И Вэй Ин, выдал совершенно неожиданный ответ, после которого подкосились ноги, а сердце забилось чаще: - Какого типа?.. Ну в общем-то, мне очень нравятся такие мужчины, как Хангуан-Цзюнь. “Я бы понравился Вэй Ину... Ты сам это сказал.” Последнее он сказал вслух, глядя на его лицо. Пока Вэй Ин растолковывал его ответ, он решил, что пора, и повернувшись к главе ордена Цзянь, твердо сказал: - Я забираю этого человека в Облачные Глубины. “Теперь ты не отвертишься, Вэй Ин. Я завоюю тебя, и ты ответишь за свои слова. Все 13 лет, что я провел без тебя… я отыграюсь на тебе, когда придет время.” И под его грудью, где гулко билось его сердце, звучало: “Я люблю тебя. И ты, надеюсь, тоже полюбишь меня.” Лань Ван Цзи был уверен. Вэй Ин будет его. Без вариантов.