Howlers

Гермионе внезапно напоминают о ее ужасной ситуации топот сапог и вой буйных волков, ее обнаженная грудь покачивается от натягивания цепей, когда ее ведут к ее несправедливой и неблагодарной судьбе. Это то, до чего её довели, шлюха, в которую стая монстров сбрасывала свое семя в надежде, что она забеременеет зверем. Может быть, они избавят ее от мук родов и перейдут к пиршеству на ее гниющей туше. Она, по крайней мере, надеялась и молилась Мерлину, чтобы ее смерть была быстрой и безболезненной. –Ты заставишь собак сойти с ума! Хотя они разорвали ту маленькую блондинку, как будто она была праздничной индейкой, и она была такой же плодовитой! Разговаривая с одним из Пожирателей Смерти в масках, Гермиона почувствовала себя убитой горем из-за потери своей подруги Луны, которую называли "блондинкой", она также начала чувствовать тошноту при мысли обо всех других друзьях, которые также были мертвы. Слишком много, чтобы думать обо всем сразу… –Ты должна была это видеть! Мне почти жаль блондинку. Он снова заговорил без капли сочувствия в голосе, несмотря на его слова "мне почти жаль", по правде говоря, Гермиона не знала, как Пожиратель Смерти может испытывать сочувствие… Не с таким количеством крови, которая была пролита их палочками. Другой Пожиратель Смерти издал неприятный смешок и хлопнул своего друга по спине, демонстрируя свою радость. У Гермионы очень сильно болели колени, пока Пожиратели вели ее все глубже в лес. Этим утром, перед тем как ее выгнали из камеры несколько часов назад, ряд акушеров и целителей проводили всевозможную диагностику и насильно залили ей в горло различные флаконы с зельями. Она не была знакома со многими вкусами и пришла к выводу, что это были новые смеси, вероятно, для того, чтобы повысить ее шансы забеременеть, но она была на сто процентов уверена, что одно из них, несомненно, было зельем плодородия, побочными эффектами были сильное возбуждение и общий дискомфорт. Целительница регулярно следила за ее циклом во время ее тюремного заключения и экспериментировала над ней и ни одно из испытаний не было вредным для неё физически, но морально они насиловали ее и соскребали самые глубокие части ее разума. У нее было в общей сложности 6 циклов, пока она была заперта, это означало, что она была заперта в одной и той же камере уже полгода после битвы-которая-все-изменила, как все ее называли. Хотя, несмотря на то, что она была их пленницей, ее все еще кормили сбалансированной и здоровой едой, полной питательных веществ, и все для того, чтобы убедиться, что она достаточно здорова для материнства, Гермиона пыталась уморить себя голодом, но они держали ее и насильно кормили, в конце концов она просто перестала сопротивляться. Когда пришло время, Волдеморт сам лично сказал Гермионе, что ее пощадили только по личной просьбе Альфы его Драгоценной Волчьей Стаи, для того чтобы она могла родить новых "солдат", Гермиона искренне не понимала зачем Реддлу новые солдаты, он уже выиграл войну и больше не нуждался в них. Кроме того она больше не считала себя Гермионой Грейнджер, самой яркой ведьмой своего возраста, героиней войны, эта девушка умерла давным-давно вместе с Гарри и остальными ее друзьями. Она думала о себе как о трупе, у которого были сердцебиение и пульс. –Слышишь, Грязнокровка? Собаки пускают слюни и в бешенстве царапаются, чтобы попробовать тебя на вкус. Заговорил другой Пожиратель Смерти, за которым последовал неприятный смешок и рывок ее цепей. –Я тоже это слышу. Объявил другой Пожиратель, когда он хлопнул своего друга по плечу, весело оглядываясь через плечо на ее полуобнаженную фигуру, Гермиона инстинктивно попыталась прикрыть свою наготу, но ее цепи снова сдёрнули. Гермиона вздрогнула и безвольно потащила свои босые ноющие ноги за собой, надеясь выиграть еще немного времени, прежде чем ее либо растерзают до смерти, либо насильно оплодотворят и изнасилуют. Ее желудок сжался от звука другого пронзительного воя, который был ближе, чем другие. –Эй! Прибавь шагу, грязная сучка, осталось немного. Еще один сильный рывок на ее цепях, и она, упала на колени позади двух Пожирателей Смерти. Они не остановились чтобы она поднялась, вместо этого они продолжали тащить ее по грязи, пока она изо всех сил пыталась подняться с грязной и влажной земли. Полная луна насмешливо отражалась в мутной воде, когда они углубились в лес. По иронии судьбы, ее колени теперь кровоточили и были покрыты грязью, она была еще более восхитительной закуской для стаи оборотней, которые ждали, чтобы сожрать ее. Отчаянно сглотнув, она облизала пересохшие губы и продолжила идти. В конце концов, они прошли через своего рода арку, и вокруг них возник магический барьер, кончики пальцев Гермионы гудели от магии, о которой она уже забыла. Впервые за несколько месяцев Гермиона Грейнджер поймала себя на том, что улыбается, но прошло совсем немного времени, прежде чем слезы снова начали накапливаться в ее глазах. Она чувствовала непреодолимое чувство вины за то, что испытала хоть каплю радости, когда все ее друзья были мертвы. Гермиона обладала прискорбным даром чувствовать горе и потерю на крайнем уровне. Ей потребовался год, чтобы осознать, что она никогда больше не увидит своих родителей, кроме того факта, что они не умерли. Она все еще не оправилась от потери. Пожиратели Смерти внезапно остановились и быстрым движением выхватили свои палочки. Гермиона заметила, что они были особенно напряжены, когда приближающийся белый волк подошел к ним ближе. Гермиона обратила внимание, что волк был крупнее обычного вида ликантропов, это, должно быть, альфа. –Вот она альфа, по вашей просьбе. Задрожал второй Пожиратель Смерти, бросив цепи перед волком, медленно отступая, волк сразу уставился прямо на нее. Его сияющие голубые глаза заставили все тело Гермионы покрыться мурашками, глаза волка казались глубокими и личными. Гермиона заметила что-то знакомое в представшем перед ними оборотне, его голубые глаза были честолюбивы, а поведение до сих пор было довольно хитрым, когда он медленно начал кружить вокруг неё и Пожирателей и начал рычать. Интересно, что двое взрослых мужчин были явно потрясены страхом, вероятно, при мысли о том, что их самих съедят. Наверное, им и в голову не приходило, что их могут съесть, пока они тащат ее за собой и отпускают шуточки. С еще одним низким рычанием и одобрительным кивком мужчины поклонились альфе и быстро убежали, теперь, когда Гермиона не могла видеть зверя перед собой, она не могла удержаться от дрожи. Волк направился к ней, не отрывая взгляда от ее глаз, словно пытаясь прочитать ее мысли, он добрался до нее и просунул морду между ее обнаженными грудями, волчьи усы коснулись ее сосков, когда он вдохнул ее запах. Его морда тянулась вниз, к ее ногам, где ткань из разорванных простыней отделяла волка от её тела. Уши белого волка навострились, и он издал громкий пронзительный вой, вероятно, из-за ее плодовитости. Волки были существами стаи, и их животные инстинкты состояли в том, чтобы охотиться, трахаться и размножаться, и она не собиралась возражать, если бы это означало ее выживание, если бы она решила умереть, Гермиона знала, что волк не сделает это быстро, смерть Рона не была быстрой... Гермиона сжала колени вместе и склонила голову, ожидая удара клыков или когтей в любой момент. Вместо этого волк схватил ее цепи своей пастью и начал тащить ее по земле. Это действие заставляло Гермиону смеяться над иронией собаки, выгуливающей человека, но она не находила ничего смешного, особенно с тех пор, как эта "собака" отвечала за то, выживет ли она или ее съедят как скудную закуску, она подумала, что в тот момент единственный способ выжить это быть послушной существу перед ней. Волк тащил ее через множество пещер, пока не решил затащить ее в одну из них. Там были факелы, освещенные ярким пламенем, чтобы проложить путь по туннелю, в конце концов они достигли большой деревянной двери, и волк бросил еще один косой взгляд на Гермиону, прежде чем толкнуть ее мордой. Гермиону встретило то, что выглядело как большая хозяйская спальня, она была довольно опрятной и просторной, особенно с учетом того, что она была спрятана в пещере и принадлежала оборотню. Существо бросило свои цепи в изножье большой кровати и откинуло меховую шкуру своими клыками. –К…Кровать? Гермиона пискнула чуть ниже шепота, прежде чем тряхнуть головой быстрым паническим движением. Она знала, что в конце концов ее изнасилуют, но не знала, что это произойдет так скоро. Волк хихикнул в ответ, действие прекратилось только тогда, когда она, наконец, скользнула в кровать. Наполовину сбитая с толку и напуганная Гермиона смотрела, как волк гордо прошествовал к тому, что выглядело как куча шкуры животного, похожего на одеяло, в которое она сейчас завернулась. Волк свернулся калачиком и начал следить за каждым ее движением, как будто он ее вычислял, Гермиона просто смотрела на волка, пока он наблюдал за ней, казалось, он чего-то ждал, может быть, он ждал, когда она заснет, чтобы начать свое нападение.

***

Гермиона не знала, когда именно она задремала, но теперь она проснулась, она также хорошо осознавала тяжесть чужого тела, прижатого к ней, Гермиона замерла. Оборотень снова превратился в свою человеческую форму и собственнически ласкал ее, несмотря на то, что волк снова превратился в человека. Гермиона почувствовала, как чья-то очень большая рука сжала ее верхнюю часть груди, ногти другой руки глубоко впились ей в бедро. Она также почувствовала горячий ветерок на затылке из-за дыхания оборотня. После того как его член плотно прижался к ее заднице Гермиона замерла, она не осмеливалась пошевелить ни единым мускулом. Альфа перевернулся на бок и ослабил хватку на ее бедре и груди. Она долго думала, стоит ли ей пошевелиться или изменить позу, или, может быть, это взволнует мужчину. Ей еще предстояло увидеть, кем именно был этот "мужчина", она надеялась, что это был не Сивый, он был единственным оборотнем, кроме Люпина, с которым столкнулась Гермиона, и она знала, что Сивый был каннибалом, черт возьми, воспоминания все еще преследовали ее… Он не сделал бы ее смерть быстрой, это точно. Приняв глупое и быстрое решение, Гермиона медленно поднялась со своего лежачего положения и начала медленно на цыпочках приближаться к большой деревянной двери, через которую они вошли прошлой ночью, положив нежную руку на дерево и слегка надавив. Она оглянулась на фигуру, все еще спящую, теперь он лежал спиной к ней. Она толкнула дверь чуть сильнее, и она заскрипела, Гермиона быстро вздрогнула, оглядываясь на кровать. Его нет. В панике она быстро повернулась к двери, пытаясь открыть её. Все ее тело замерло, когда она почувствовала на спине давление чужого теплого тела, тепло мужчины послало вибрации по её телу, и его запах был манящим, но смертельным, хотя она заметила, что он был странно знакомым, о боже, это не был Сивый… Это должно было быть. –И куда именно ты собираешься, Грязнокровка? Грязнокровка. Хриплый утренний голос зарычал, она широко раскрытыми глазами уставилась на засохшую кровь под его ногтями. Гермиона резко вдохнула, когда наконец узнала голос, но это не может быть тот, за кого она его приняла… это не мог быть он. –Возвращайся в постель, ведьма. - потребовал голос, заправляя дикую прядь кудрей за ухо Гермионы, она уловила отвратительный запах крови от его прикосновения. Испуганная его поступком Гермиона резко повернулась и встретилась взглядом с холодными серыми глазами своего бывшего одноклассника и врага детства Драко Малфоя, с ее губ сорвался всхлип, когда он стоял перед ней совершенно голый и не стыдился своего состояния. Она не видела Малфоя чуть больше года, она действительно думала, что он был убит во время финальной битвы. Оказалось что слухи были неверными, потому что здесь он предстал перед ней здоровым и сильным. –Пожалуйста, пожалуйста, Малфой, я просто хочу, уйти… Гермиона выдохнула, но оборвала себя и отвернулась, когда он погладил ее по щеке и провел указательным пальцем по губам. Драко усмехнулся и провел рукой ниже по ее подбородку, теперь восхищаясь размером ее груди, он всегда думал, что у нее маленькая грудь, форма Хогвартса ничего не делала для ее фигуры, но, обхватив ее грудь своей большой рукой, он теперь мог видеть, что был совершенно неправ. Гермиона зажмурилась и беспомощно стояла, пока мужчина ласкал ее грудь. Малфой, которого она когда-то знала, изменился, он был высоким и тощим, с прозрачной кожей, на которой заметно проступали вены, этот Малфой был крепко сложен и имел царапины и шрамы по всему туловищу, очевидный признак того, что он прошел через абсолютный ад. –Я полагаю, зелье действует? - спросил Драко, проводя большим пальцем по ее соску, она ахнула, и он ухмыльнулся, нетерпеливо ожидая ответа. Гермиона знала, что он, должно быть, говорит о зелье плодородия. Зелье действовало только тогда, когда Гермиона находилась в фертильной стадии своего цикла, к несчастью для него, до цикла было ещё долго. И она собиралась попытаться использовать это в своих интересах. –Н-нет, это ... это через две недели. Она заикалась, все еще не встречаясь взглядом с его звериными глазами, они отличались от глаз, которые она видела в их школьные годы, раньше в нем светилась мальчишеская надежда, но теперь там были брызги алой крови его жертвы. Она также помнила, что они были окружены большими фиолетовыми кругами из-за его недосыпа. Его новые глаза были очень расширены и, судя по тому, что они хорошо отдохнули, она также заметила, что его зрачки были совершенно другой формы, они были не идеально круглыми, а скорее заостренными, почти как бриллианты. Драко резко повернулся боком и прищурился, как будто он к чему-то очень внимательно прислушивался, через мгновение его взгляд возвращается к ведьме перед ним. –Мой волк утверждает, что ты в идеальной стадии зачатия, он сказал, что чувствует это по твоему запаху. Ты ведь не лжешь мне, Грейнджер? Малфой убрал руку с ее груди и схватил ее за горло, прижимая свой уже возбужденный член к ее бедру. Она захныкала при соприкосновении, Малфой уже знал, что она сейчас не в фертильных днях, судя по ее запаху, но зелье было достаточно сильным, чтобы даже создать иллюзию, что она фертильна, вероятно, чтобы увеличить шансы на то, что она забеременеет, но Драко трахнул бы ее только для того, чтобы оплодотворить ее, он не мог снова привязаться к Грейнджер, как в школе… Драко долго думал о том, что ему нужно заявить свои права на свою ведьму, прежде чем у остальной стаи появятся какие-нибудь шумные идеи. Она принадлежала ему, он выбрал ее, и они уже были достаточно взволнованы, чтобы на территории присутствовала женщина. Одно дуновение ее возбуждающего запаха, и они все сойдут с ума, прежде чем он сможет получить от нее наследника. –А теперь возвращайся в постель. Он уставился на испуганную девушку, когда она лениво и побежденно подошла к их кровати и легла, подтянув колени к груди. Драко вдохнул, эта поза давала ему прямой запах ее восхитительного аромата, зелье создавало впечатление, что она возбуждена, но он чертовски хорошо знал, что это не так, кто бы оказался в такой ситуации? Черт возьми, даже Драко не мог сравнить ужасы, которые она, должно быть, пережила во время войны, конечно, у темной стороны была своя изрядная доля ужасов, единственное, что было… Они победили. Он чувствовал, как его чудовище царапает позвоночник, пытаясь ощутить вкус ее плоти, как будет пахнуть ее кровь в тот момент, когда она прольется, или как будет ощущаться костный мозг в ее костях на кончике его языка. Он подавил свой животный инстинкт разорвать ее на части и вернулся к своей избранной добыче, которая теперь была завернута в мех медведя. Он лег рядом с ней и притянул Гермиону ближе к своей груди, он не хотел, чтобы она слишком сильно волновалась, это могло вызвать выкидыш в будущем. Его промежность пульсировала от желания прикоснуться к ней дальше, но он знал, что она не была бы так легко уступчива, если бы он навязался ей сейчас, по крайней мере, у него было время попытаться завоевать ее своим знаменитым обаянием Малфоя. Он не хотел усложнять ей жизнь еще больше. Драко оценил иронию своего волка, он и Грязнокровка. Несмотря на то, что он был Чистокровным, когда Драко стал оборотнем, его кровь стала загрязненной, и с ним обращались так, как будто он был не лучше Полукровки. Люциус и Нарцисса, как он теперь называл их, отвергли его как позор для своей семьи, кровь Драко больше не была достаточно чистой, так как его кровь была заражена. Малфой больше не годился для того, чтобы быть их наследником состояния Малфоев, и, поскольку Люциус был так добр, он предложил бросить Драко в яму с дворнягами Сивого, чтобы его съели как кусок мяса. Никто не думал, что он переживет укус. Думал, что он слишком слаб и тощ, чтобы выжить в волчьем логове. Несмотря на то, что вскоре его неожиданно укусил новый альфа Фенрир, Драко каким-то образом сумел обладать всеми характеристиками альфы, хотя Драко долгое время не знал о своих способностях. Он начал осознавать этот факт только тогда, когда стая следовала его простым просьбам. Фенрир заметил, что стаи реагируют на его команды довольно поздно, так как уже распространилась весть о появлении нового альфы, он собрал стаю в логове и поднял всех совершеннолетних мужчин, включая Драко, и заставил каждого из них командовать друг другом, когда дело дошло до того, что Фенрир узнал о Драко, он попытался уничтожить его, бросив ему вызов за должность альфы. Вызов, который Драко, очевидно, принял и выиграл с того момента, как Фенрир укусил его. Потому что Драко разорвал своего бывшего альфу на куски и скормил его своей новой стае. –Успокойся. Рыдания Гермионы стали еще громче, несмотря на его попытки утешить ее, у него никогда не получалось, Драко встал с кровати, подошел к своему комоду и начал рыться в нем и переодеваться в свежий комплект одежды в надежде, что это успокоит его ведьму, он должен признаться себе, что он был довольно пугающе большим в этом плане, конечно, она боялась, черт возьми, каждая женщина, с которой он был, не могла принять его во всю длину. –Я предполагаю, что ты в курсе нашего с Темным Лордом соглашения, да? Гермиона села и сильно побледнела, пока еще одно громкое рыдание не вырвалось у нее из горла. Вздохнув, Драко теперь был полностью одет, он полез в свой ящик и бросил ей рубашку, чтобы прикрыть ее обнаженную фигуру, как бы ему ни хотелось смотреть он знал, что это только ухудшит ситуацию, и она, вероятно, подумает, что он какой-то извращенец, которым он и был.… Но Гермиона этого не знала. Гермиона вытерла глаза и надела рубашку, но не раньше, чем Драко бросил последний взгляд на ее красивые розовые соски, ему так сильно захотелось разорвать ее маленькое тельце на части, с тех пор как он узнал о прибытии Грейнджер, он едва держал монстра –Говори. Он скомандовал, и Гермиона кивнула в ответ. –Я сказал, говори, а не кивай Грязнокровка. Он сказал, что жестокий и раздраженный, Драко никогда не был терпеливым и послушным. Она просто смотрела на него с отвратительным хмурым выражением на лице, ее щеки были заметно влажными от слез. Драко помнил, что даже в ее худшие времена она все еще была сильной духом, и он также помнил, что она ненавидела термин "Грязнокровка", подумал он, когда на его лице появилась дерьмовая ухмылка. Рот Драко превратился из ухмылки в хмурую гримасу, он быстро подошел к кровати и крепко сжал ее челюсть, угрожающе глядя ей в глаза, дыхание Драко обдувало ее лицо, когда он кипел от гнева. –Не играй со мной, черт возьми, монстр уже недоволен тем, что я не разрываю твое маленькое тельце на части. Не зли его. Она смотрела на него в ответ, и по ее лицу текли мокрые струйки из-за ее невыносимого плача. Гермионе было уже все равно, она в любом случае уже была мясным ломтем, зачем тянуть с этим? Она знала, что в конце концов ее убьют. Гермиона долго сидела там, прежде чем, наконец, заговорила и стряхнула его руку со своей стиснутой челюсти –Просто пообещай мне, что ты сделаешь это быстро. Драко нахмурился и склонил голову набок, что она имела в виду, чтобы сделать это быстро, блядь? Черт возьми, он не сделал бы это быстро, он бы наслаждался ее агонией. –Что значит сделать это быстро? Она заметно сглотнула и сосредоточила свой взгляд на факеле, изучая огонь, глубоко задумавшись, Драко просто смотрел в замешательстве. –Моя смерть. Ее ответ вернул его к действительности, тот факт, что она прошла через это и приняла, что умрет, оторвал от него маленькую частичку внутри, та же ведьма, которую он когда-то знал, все еще была там, и она была невероятно сильной. Он завидовал ей, черт возьми, он ненавидел ее, но эта ведьма была совсем другой, у нее не было ни духа, ни капли надежды, как раньше, хотя война сделала это со всеми, даже некоторые из его товарищей-Пожирателей Смерти выпили свою вину, черт возьми, некоторые даже покончили с собой. –Ты не умрешь, Грейнджер, по крайней мере, не сразу. Она усмехнулась и посмотрела на него большими теплыми глазами. –Кто ты такой, чтобы останавливать его? Он почти усмехнулся, пытаясь скрыть веселье в своем тоне. Драко не планировал убивать ее в ближайшее время, но он, черт возьми, не стал бы возражать Темному Лорду. Да, он выбрал Гермиону, но ... ну, у него самого не было особого выбора в этом вопросе, но это была либо она, либо та ужасная блондинка, черт возьми, она была его чертовой двоюродной сестрой, и он скорее умрет, чем позволит своим детям выглядеть уродами. Если он правильно помнил, у его ведьмы всегда был рот, который говорил раздражающе часто. –Я собираюсь рассказать тебе, что произойдет, Грейнджер, и ты хорошо сделаешь, если послушаешь, если хочешь пережить это. Гермиона посмотрела на него снизу вверх и подавила рыдания –Во-первых, я не планирую убивать тебя в ближайшее время, но это не обещание, если ты не будешь держать рот на замке. Во-вторых, я планирую получить от тебя несколько наследников, пока твоя утроба не выдохнется от всех моих щенков. В-третьих, если я это сделаю, ты станешь одной из стаи и в конечном итоге сама станешь ликантропом, и это ТОЛЬКО после того, как ты подаришь мне наследника, но даже тогда я не могу гарантировать твою безопасность. Она уставилась на Малфоя, выражение лица которого не изменилось и не сделало ничего, кроме его фирменного холодного взгляда, как он мог отказаться от таких эмоций, она завидовала его самообладанию. –Почему я? Это было все, что она спросила, это был простой вопрос, он мог ответить на этот один простой вопрос для нее. Это был не совсем вопрос, адресованный Драко, хотя это был скорее вопрос ко вселенной. Почему боги прокляли ее реальность, чтобы она стала обреченной и позволила монстру захватить контроль? –Это была бы ты или Луна. Она уставилась на Драко злобным взглядом и стиснула зубы так крепко, что ей показалось, что они сейчас расколются –Она была моей подругой! И вы, гребаные дворняги, убили ее! Гермионе хотелось закричать, ей хотелось снова разрыдаться и крепко обнять свою белокурую подругу. Но она не могла, и это причиняло боль… Это было так ужасно больно, она заметила, что взгляд Драко почти смягчился, выражение его лица было отталкивающим. Она не хотела его сочувствия. –Перестань плакать. - Потребовал Драко, хотя это было сказано тихим шепотом, как будто ему было грустно видеть ее агонию. Это действительно так, ген ликантропа изменил его, он больше не был бесчувственным монстром, каким всегда казался. Ген превратил его в эмоционального слюнявого монстра, Гермиона теперь была частью стаи, нравилось ему это или нет, и он чувствовал связь с ней, нравилось ему это или нет. Она также была будущей матерью его щенков. Видя ее такой, он испытывал чувство вины, он никогда не испытывал таких глупых эмоций. Дерьмо! –Я просто хочу, чтобы это закончилось, Малфой, пожалуйста, пожалуйста, просто останови это. Драко подошел к своей ведьме и прижал ее к груди, как бы сильно его волчьи инстинкты ни жгли его вены, чтобы прекратить молиться, он все еще крепко держал ее, пока она рыдала в его рубашку. Гермиона чувствовала себя странно в уюте своего врага, но это было приятно. Так невероятно мило… она никого не обнимала, казалось, уже много лет, и, как ни странно, руки Драко Малфоя были приветливыми и теплыми, Гермиона почувствовала, что обнимает его в ответ. Драко не отпускал ее, ее руки, обнимавшие его за талию, были такими приятными, но в то же время невероятно неудобными. Он жаждал ее восхитительного запаха, как будто его лишили еды, а она была изумительным пирожным на витрине –Спасибо тебе. Гермиона отпустила его талию, но руки Драко не сдвинулись с места, когда она попыталась отстраниться. –Малфой… Ведьма с трудом выдохнула, когда его руки сжали ее еще крепче. Последнее сильное дуновение ее кудрей, Драко болезненно разжал свои руки, и содрогнулся от желания разорвать ее на части, схватившись за переносицу, Драко никогда не испытывал такого страстного желания, он почти мог сдаться, если бы она не была важна для Темного Лорда, плюс, если бы он убил ее, Темный Лорд, скорее всего, убил бы его. Хотя, когда дело касалось волка, независимо от того, как сильно он любил или заботился о человеке, его волк всегда в конце концов побеждал. Паркинсон, она подошла слишком близко, и он убил ее, разорвал на части, чувствует ли он себя виноватым за это? Нет. Может быть, он подсознательно хотел причинить ей боль, может быть, он подсознательно хотел причинить боль им всем. Драко нравилось винить в этом волка, но волк был всего лишь животным клоном своего истинного "я", уверенным, что он был самим собой, обладающим способностью порождать двадцатисантиметровые когти и десятисантиметровые клыки. Отличался ли он чем-нибудь от своего зверя? Или он все еще был таким же кровожадным в своей человеческой форме… Гермиона восхищалась Драко боковым взглядом, он был погружен в глубокие раздумья и, казалось, играл со своим разумом. Оба его кулака были сжаты так сильно, что белели костяшки пальцев. –Малфой? - невинно спросила Гермиона. Драко изо всех сил старался ответить на ее вопросительный взгляд, он держал глаза закрытыми. –Что? Он просто хмыкнул, жжение внутри его костей, вызванное трансформацией, медленно и болезненно добиралось до него. Драко был альфой, это означало, что он мог трансформироваться, когда хотел, в полнолуние или нет, но его волку все равно удавалось время от времени трансформироваться, несмотря на его сопротивление, быть альфой означало, что он должен был контролировать, но он не умел. –Ты в порядке?