I want to be more human

Га Он поднялся с кровати с ноющей болью в теле, что расползалась по всем его конечностям. Подойдя к зеркалу, парень спросонья заметил свою опухшую и покрасневшую скулу. На краю нижней губы виднелась небольшая заживающая ранка, благо вчера же всё было продезинфицировано. Кан Ё Ханом. Обернувшись, он увидел огромного размера темные пятна, что расползлись по его спине, плечам и локтям. Сегодня Ким уже сожалел о том, что вчера не сопротивлялся и позволял себя избивать, когда ноющая боль сопровождала его движения. На самом деле, он жалел обо всем, что вчера сделал. Иногда он думает, что лучше всё бросить и сбежать в обычный мир, где нет сверкающего постельного белья и дорогих часов, а только грязь в метро и на ботинках. Работать грузчиком или заправщиком, а после отсыпаться дома целыми днями и провести так всё его время до конца дней. Но, наверное, он зашел слишком далеко, чтобы убегать. Оглядываясь на вчерашний вечер, Га Он внезапно понимает, что у него уже были такие попытки выводить Ё Хана из себя, провоцировать и вызывать его на эмоции. Когда назвал того бессердечным монстром, но только на этот раз позволяя себе ещё и дерзить. Возможно, ему уже давно хотелось говорить с ним неформально, но никогда не бросать в лицо фамильярности и такую грязь, на которую, он даже не думал, что был способен. «Да ты же просто больной…» недоговаривая про себя фразу, Га Он закрывает лицо руками и резко садиться на кровать, тут же морщась от неприятных ощущений в спине. Он не может поверить, что вчерашний он — действительно принадлежал себе. Вчерашний азарт, восторг и упоение сегодня с десятикратной силой превратились в стыд, агонию и позор, что тончайшими осколками осыпали его пробуждающееся сознание наравне с бушующими воспоминаниями. Стыд и раскаяние охватили его настолько, что голова словно начала раскалываться от боли на части. Он продолжал думать о своих вчерашних действиях и том, что наговорил Ё Хану, как он нелепо и унизительно выглядел перед старшим. Однако, то, о чем сказал ему вечером последний было ещё куда более непредсказуемым. Обвинения Мин Чон Хо были просто невообразимыми и скорее Га Он поверит в ложь Ё Хана. Профессор был для них с Су Хён словно ещё один родитель, для парня так точно. И о Су Хён. Кан Ё Хан не мог ничего знать, чтобы заявлять подобное в лицо Га Ону, он просто не имел на это права, думает Ким. Он не говорил надменно или чтобы поглумиться, но что всё равно звучало крайне уверенно, словно действительно было истиной. Ё Хан спросил это снисходительно, не оставляя никаких сомнений, что он убежден в этом и будто был мягок, чтобы не обидеть Га Она его же собственными желаниями, что шли в разрез с его действиями. Какая наглость и высокомерие! Но даже так парень думает, что ему не стоило говорить мужчине то, что уже было сказано. Словно он пал в собственных глазах. Когда он принял холодный душ, голова болеть не перестала, но все же боль в теле разошлась и стала менее заметной. Он собирался оставаться в комнате почти весь день, чтобы не сталкиваться с другим мужчиной, но дверь комнаты открылась и в неё заглянула Элия. — Ты собираешься идти есть? Отношения с Элией у него были куда лучше, чем с её дядей. Они долго разговаривали о том, что сделал Га Он и с какими мотивами, и по итогу девочка оказалась более понимающей, чем Кан Ё Хан. Он не до конца понимал, почему продолжает жить с ними, будто стояла какая-та установка, что «так будет лучше». Главный судья не выгнал его, сказав тогда, что если он хочет исправить своё отступничество, то для него будет работа и лучше тому оставаться в порядке и безопасности. Он понимал, что мужчина «держит» его здесь до поры, пока не сможет использовать в своих целях. Из-за этого Га Он пытался стать всё более незаметным и невидимым для этой семьи. Но тем не менее, Элия была для него отдушиной. Она была добра к нему, даже вопреки тому, что он сделал. — Да, пошли. Парень улыбнулся, увидев её, и поднялся с кровати, а девушка сделал вид, что почти не разглядывает его ссадины на лице. Ким подумал, о том, что сделал правильно накинув футболку незадолго до её прихода. Подойдя к Элии, парень взял за ручки инвалидное кресло и направился вместе с ней вниз на лифте. Он собирался что-то приготовить, вспоминая, что действительно давно этого не делал, но как оказалось всё было уже готово. Ё Хан стоял возле стола опираясь локтями на стул. Га Он почему-то думал, что обедать будут только они вдвоем с Элией. Он был удивлен и смущен, избегая его взгляда. На столе стояло обычное блюдо для Канов — разогретый полуфабрикат говядины с рисом и сладким перцем. — Ну наконец-то, — раздраженно выдал Ё Хан, когда увидел двоих людей и понял, что никто из них не собирается говорить. — Конечно, ты ведь долго ждал, чтобы впечатлить всех своими кулинарными шедеврами, — тут же подловила его недовольный тон племянница, вызывая невольно улыбку Га Она. Мужчина лишь фыркнул на это и сел за стол, притягивая еду ближе. Честно говоря, Га Он был немного в замешательстве от этой сцены — Ё Хан ждет их — и Га Она тоже, чтобы вместе обедать. Стало понятно, что мужчина разогрел три готовых обеда и накрыл для них. Это было так мало того, что он сделал, но этого было так много. Парень откровенно был смущен, тем более после вчерашней ситуации между ним и Каном. Но это выглядело, словно они снова вели себя, как семья. И Га Он тоже был её частью. Хотя он и думал, что его чувства обманчивы и ложны. Парень попросил у мужчины рецепт данного блюда и в шуточной форме требовал его научить тайнам приготовления, подыгрывая Элии, когда они начали есть. При всем этом, зрительный контакт с мужчиной парень сводил к минимуму, чувствуя себя совершенно неловко. Второй же, наоборот, пытался цепляться за каждый жест и взгляд младшего в свою сторону, словно ожидая чего-то от него. Обед прошел спокойно и гладко, чему все трое были безусловно рады. Ё Хан внимательно следил за тем, как ест парень и был успокоен и рад, когда увидел, что младший съел все, что было в тарелке. Словно наступила эмоциональная разрядка. Но это не длилось долго. Когда все доели, Га Он встал, чтобы убрать со стола. В течении нескольких секунд его лицо изобразило гримасу пронзительной боли. Он непроизвольно выронил тарелку на стол, неожиданно оставляя её целой, и побежал в сторону туалета, закрывая рот рукой. Элия была удивлена, собираясь позже сказать что-то о беременности, но взглянув на дядю поняла, что это действительно нечто серьёзное. Он весь нахмурился, сжимая руки, что стали видны суставы пальцев и почему-то выглядел более злым, чем обеспокоенным. Ё Хан быстро поднялся со своего места и быстрыми шагами направился за парнем. Когда он подоспел к распахнутой двери уборной, застал дергающегося парня, что держался за все вокруг, чтобы не свалится от болезненных позывов. Его стошнило всем, что он только что съел. Мужчина выругался про себя, уже догадываясь, что это значит.

***

Закончить со всеми обследованиями они смогли лишь ближе к вечеру, причиной чему послужила необходимость Кан Ё Хана оставаться инкогнито. Они ехали молча, как и всё последнее время. Старший мужчина выглядел хмурым и разгневанным, но пытался маскировать это под сосредоточение и внимательное управление машиной. Когда Га Он чувствовал себя, словно провинившийся ребенок, не совсем понимая реакцию Ё Хана, списывая всё на раздражение оттого, что ко всему остальному ему ещё приходиться возиться и с парнем. Он даже не возводил сегодняшние в ранг чего-то сверх серьёзного, но старший просто запихнул его в машину и полдня он проходил обследования и сдавал анализы. Из того, что Га Он понял, то ему только грозила анорексия с развитием дистрофии. Что всё придет в порядок, нужно было лишь регулярно питаться. Когда он разговаривал с врачом, на вопрос — когда парень ел последний раз нормальную порцию еды без чувства тошноты, то не смог дать внятный ответ, ведь вспомнить не получилось. Возможно, это было, когда Су Хён ещё была жива. Доктор продолжил говорить о том, что его голодание приводит к торможению деятельности ЦНС и подобное истощение чревато смертельными последствиями. Всё, о чем тот говорил напоминало ему какой-то сюрреализм, ведь нечто подобное могло случиться с какой-то моделью, что печется о своей фигуре, но не мужчиной его возраста и сознания, словно он точно не был в зоне риска подобного заболевания. Что поразило Кима ещё больше, так это поведение Ё Хана. Он разговаривал с врачами отдельно, но было понятно, что речь о Га Оне, слушал врача с более внимательным видом, чем сам парень. Это выглядело, словно молодой судья пришел со своим опекуном. Га Он смотрел пол дороги в окно, вжавшись в сиденье и чувствуя свою провинность перед старшим. — Простите, что вам приходиться возиться со мной. Тихим голосом сказал Га Он, уже не в силах терпеть неловкость перед Ё Ханом. — Что? Мужчина оторвался от вождения, бросая короткий взгляд на парня, полный недоумения и растерянности, словно последний выдал из себя несусветною глупость. Он собирался сказать что-то ещё на вздор Га Она, но внезапно стал менять свой стиль вождения, сворачивая в бок и прибавляя скорость, вызывая этим замешательство парня. Младший подумал, что это очередная выходка мужчины, но вскоре замел, что движение на дороге было странным и похоже за ними следовали несколько черных внедорожников. — Что это? — удивленно и немного напугано спросил парень, становясь куда активнее и внимательнее, чем всё время до этого. — Причина по который ты теперь дома, — сухо ответил Ё Хан, полностью вовлекаясь в движение и виляние на трассе. Они свернули в совершенно противоположную сторону от дома, пытаясь уйти от преследователей. Машины разделились и одна пошла в обгон, чтобы прижать их с двух сторон. Га Он начал копаться в телефоне, пытаясь подыскать подходящий для отхода маршрут. — Сейчас направо! Мужчина тут же свернул с главной магистрали, внимая совету Га Она. И это случилось за секунду, до того, как две машины попытались спрессовать шевроле Ё Хана. — Проехав дальше, будет сетка из улиц, — быстро говорил парень, разглядывая карту в руках и настраивая навигатор. — Там можно снова попытаться выехать на главную. Джипы упорно направлялись за ними, почти не отставая. Петляя по улицам около десяти минут, Га Он начал замечать, что мужчина становится всё более напряженным и нервным, видимо не впечатленный навигацией парня, подумал тот. — Сейчас направо и сразу налево и гоните, как только сможете, — выкрикнул младший и мысленно начал молиться, чтобы улицы были свободны от людей. Кан послушно выполнил все указания младшего, оказываясь около знакомой дороги, где уже ощущал себя уверенно и спокойнее. Второй это понял и начал вглядываться в боковые стекла, постепенно отпуская напряжение и облегченно выдыхая. Он откинулся на спинку сидения, пытаясь привести себя в чувство и успокоить пульс. Ё Хан всё ещё выглядел нахмуренным. — Вы знаете кто это был? — спросил у него Ким. — Не уверен, но вероятно, это послание от президента, — спокойно и холодно ответил Кан Ё Хан. — И что же он хочет? — мужчина хмыкнул от наивности Га Она. — Возможно, убить, — говорил старший, словно о чем-то будничном, — возможно, подкинуть какой-нибудь вирус. Как думаешь, что будет, если вирус чумы найти у кого-то, кто ставил его под сомнение? До младшего наконец дошел смысл слов Ё Хана и его чрезмерного напряжения во время погони. Сейчас они оторвались и старший продолжал гнать с той же бешенной скоростью, попеременно меняя траекторию к дому. Оказавшись на безопасной территории, возле особняка, мужчина постепенно начал её сбрасывать. Оказавшись внутри знакомых стен, оба словно облегченно выдохнули, позабыв о главной причине их поездки. Элия встретила мужчин с встревоженным видом. На вопрос, что же с Га Оном, парень успокоил её, ответив, что всё в порядке и нужно немного последить за своим рационом. За тем девушка вопросительно посмотрела на дядю, что утвердительно кивнул, подтверждая слова парня. Он не хотел вызывать её волнения этим, думая, что достаточно его одного. Все разошлись по своим комнатам. Га Он переодевался после душа, как вдруг в нему вошел Ё Хан. Мужчина выглядел измотанным и раздраженным, в руке он держал смотанную веревку, что больше походила на тонкий канат. Парень посмотрел на него с удивлением. — Га Он, — старший начал медленно и угрожающе, словно надвигалась буря, весь его вид говорил, что он на пределе и эмоционально напряжен. — Если ты задумал просто умереть в след за своей девчонкой, сделай это уже наконец и закончим на этом. Мужчина говорил всё агрессивнее, словно пытался избивать парня словами, что был сейчас в полном замешательстве. — Я не собираюсь кормить тебя нейролептиками и антидепрессантами, — младший уже слышал эти слова сегодня, на приеме у врача, — так что обойдемся без стадии превращения в безвольное тело. Ё Хан выглядел по-настоящему злым. Он подошел почти в потную к Киму и хватая свободной рукой в районе ключицы, больно сжимая. — Просто покончи с собой и докажи, что ты такой же слабак, как и твой отец. Га Он смотрел на старшего изумленными глазами, не в состоянии осознать сказанное им. Он просто не мог поверить в услышанное, словно это не могло быть правдой и этот ужас не был явью. Не Кан Ё Хан и не сейчас. Это было подобно удару в его ахиллесову пяту, самое уязвимое место парня. Его родители. Однако, никто другой не смог бы его так задеть этим, как Ё Хан. Теперь он понимал суть предательства. И своего в том числе. Кан бросил веревку на постель Га Она, обеими руками хватая его за ворот футболки. Ему хотелось избивать парня за его больное отношение к собственному телу и к мужчине в том числе, будто это могло что-то исправить. В глазах младшего стали собираться слезы, а из рук выпало на кафель влажное полотенце. Не смотря на соль, что стекала по его щекам, взгляд его стал пустым и напоминал нечто безжизненное. Ё Хан просто швырнул его на пол, подавив желание поднять на него руку в очередной раз, думая теперь о том, насколько ослабленным стало тело Га Она. Он просто бросил его и вышел из комнаты, громко ударив закрывшейся дверью, оставив того застывшего сидеть на полу. В голове парня сейчас звучала только одна мысль — Ё Хан сказал ему умереть.

***

Приняв контрастный душ, мужчина понемногу стал приходить в себя. Он думал над всем, что сегодня произошло и больше всего тревожило его то, что происходило с Га Оном. Всё чаще он просто был вне себя от злости из-за того, что являлся не властным контролировать ухудшающееся состояние парня. Как и предполагал старший, тот так давно нормально не ел, что его просто стошнило оттого, что его желудок отказался принимать так много пищи. Очевидно, что это было из-за его психологических проблем и скорби, что поглощала его всё сильнее и сильнее с каждым днем. Но мужчина наотрез отказывался принимать настояния докторов о том, что Кима необходимо переводить на медикаментозное лечение. Он не был врачом, но видел достаточно, как быстро меняют людей психотропные препараты, что прописывают для подобного лечения. Он не собирался потерять Га Она. Спустя около получаса с момента его визита к парню он начал сомневаться в правильности своего поступка. Ё Хан начал колебаться и понял, что перегнул. Снова. Его неуверенность и недоверие к последнему взгляду парня росла с каждой секундой. Когда он вновь ворвался в комнату к парню почти все осталось на своих местах. Полотенце безобразно валялось на полу, а брошенная им веревка была нетронута на том же месте. Га Он лежал на постели отвернувшись к окну, немного поджав ноги под себя. Ё Хан понял, что он не наделал глупостей, и облегченно выдохнул. Осторожно прикрыв дверь за собой, мужчина неспешно подошел к парню и присел на край кровати. Младший слегка вздрогнул от этого на другой стороне ложа. В комнате было темно и лишь приглушенный свет луны пробивался сквозь прозрачные занавески. Кан провел рукой по одеялу, на котором лежал второй. — Га Он, — нежно и спокойно позвал судья, совсем не так, как в первый раз. В его голосе звучало беспокойство. — Га Он, прости меня, — мужчина осторожно забрался полностью на кровать, оставляя обувь внизу. Медленно мужчина приблизился к парню и положил свою ладонь на его локоть. Тело парня тут же покрылось мурашками из-за теплого прикосновения, ещё более сильно начиная ощущать прохладу в воздухе. Ё Хан заметил, что волосы парня были полувлажными, что он так и не высушил их после того, как мужчина ушел. Парень замерз, лежа так. Сначала это вызвало волну подозрений у старшего, но убедившись, что парень полностью в целостности, она отступила. Он видел профиль Га Она, его бледную кожу на похудевшем лице, пустые глаза. Это безусловно душило самого Ё Хана. Мужчина провел ладонью по всей руке парня, ощущая её холод и понемногу пытаясь согреть его. Он лег в нескольких дюймах от него, обнимая младшего — оставив свою ладонь на его собственной, но не сжимая её. Он чувствовал, как второй лежит на мокрой из-за своих же волос подушке, бесшумно и медленно дыша. Ему хотелось согреть парня. Сейчас он понял, что это просто необходимо, для обоих. Возможно, подумал Ё Хан, ему стоило изменить свои методы для Га Она. Иначе он сможет убить его без любых препаратов и орудий смерти. — Я знаю, что был слишком груб с тобой, прости меня, — внезапно старший продолжил говорить. Га Он знал, что Ё Хан никогда не извиняется из бесед с Элией. Но сейчас что-то было иначе. Ему было страшно дышать, когда Кан продолжил: — Мне тяжело видеть, как ты страдаешь, пытаясь лишать себя сна и еды, я не могу контролировать свою злость из-за этого, — парень затаил дыхание слушая всё, что говорил ему мужчина. — Я прошу тебя, Га Он, оставайся со мной. Я не могу потерять тебя. На последних словах Ё Хан перешел на шепот, он никогда ещё не был настолько откровенным с другим, ему стоило усилий сказать всё. Не в силах больше сдерживаться, из глаз парня потекли слезы, горячие и тяжелые. До сели влажный воздух в комнате стал полностью сырым. Ё Хан притянул Га Она к себе, прижимая полностью к своему телу и убирая его с мокрых подушек. Обняв его посильнее, мужчина пытался согреть замёрзшего парня своим теплом, пока тот рыдал в его руках. Крепко сжимая руку парня, он чувствовал, о чем была каждая его слеза. Га Он так устал от этих страданий, нести бремя потери и вины перед Су Хен, за то, что был с ней не до конца откровенен. За то, что предал её и предал Ё Хана, но придя тогда к подруге, чувствовал, что предал себя. Он любил её, безусловно, она была для него всем, заменяя потерянную семью и всех близких людей в себе одной. Он любил её, но не так. Совершенно не так, как должен был, не родственной и дружеской любовью. Не так, как любил того, кого знал ничтожно мало по сравнению с ней. Ему хотелось совсем другого, но он трусливо и предательски сбежал, совершая одну ошибку за другой, которых теперь не исправить, не вымолить прощение рыдая громко и судорожно. Ему было стыдно до ужаса перед Ё Ханом, и сейчас тот продолжил нести это бремя и возиться с Га Оном, после всего, что он сделал. Порой Га Она настигало чувство, что второй видит его насквозь, разглядывая, как открытую книгу именно в той главе, где идет сводка всех его слабостей, ошибок и прегрешений. Но сейчас, когда Ё Хан сжимает его ладонь своей, шепчет куда-то в макушку парня, что всё хорошо, успокаивая его, у младшего появляется ощущение того, что его понимают и прощают, и всё равно не хотят отпустить. Га Он долго плачет в теплых объятиях Кана, пока его всхлипы не становятся всё тише и реже, и в итоге он так и засыпает в его руках, успокоившись. Ё Хан дотягивается до края одеяла со своей стороны и укрывает их обоих, зарываясь носом в затылок парня, чтобы уснуть вместе с ним.