***
Утро понедельника было не лучшим временем для выяснения отношений, но больше ждать Дженсен не мог. Он и так вчера весь день промаялся, еле сдерживаясь от порыва схватить телефон и не позвонить подлецу-Тому. Перед глазами так и мелькали картины Тома с этим парнем: как он раскладывает его на кровати, покрывает поцелуями его тощее тело, входит в него, как длинные ноги парня обхватывают узкую талию Уэллинга... Так! Всё, хватит представлять себе в подробностях картину измены бойфренда. Дженсен нажал на кнопку и обратился к секретарше: – Дани, вызови ко мне мистера Уэллинга, – и, немного подумав, добавил. – И принеси мне кофе. После бессонной ночи ему нужно было взбодриться перед важным разговором. Эклз вздохнул, осознавая, что не нервничал так, даже перед заключением самых важных сделок. Чёртов Уэллинг и его подстилка! Том появился практически сразу, видимо, по-своему истолковав такой ранний вызов, и тут же потянулся к Дженсену за поцелуем, но очень удивился, когда тот отстранился, не дав даже прикоснуться к себе. – Я думал, ты соскучился, – надул губы Том. – Не меньше, чем ты по мне, – съязвил Эклз. – Как твоя сестра? Дело в том, что накануне Том сказал Дженсену, что у его сестры кое-какие проблемы со здоровьем, и он должен срочно поехать проведать её. Как оказалось, проведывал он вовсе не сестру. Интересно, какие методы лечения он испробовал на этом дылде? – Всё не так плохо, как казалось на первый взгляд, – ответил Том, тем самым вырывая Дженсена из раздумий. – Правда, мне будет нужно проведать её ещё через несколько дней... – Вот, как? – так это была не одноразовая акция, Дженсен аж вскипел от наглости Уэллинга, он, похоже, под таким предлогом собирался и дальше встречаться со своим любовничком за его спиной. Память тут же подбросила множество других случаев, когда Том уезжал из города, как бы по делам. Дженсен почувствовал, как больно сжалось сердце от осознания, чем на самом деле мог заниматься в эти дни его бойфренд. – Я всё знаю, Томас, – выпалил он. – Я видел тебя вчера в том прелестном кафе на Роудстрит. Не спрашивай, как я там оказался, наверное, само провидение привело меня в тот гадюшник. Что, Томми, потянуло на малолеток? Я думал, период подростковых гормонов у тебя уже давно в прошлом. Надеюсь, этот сопляк стоил двух лет наших отношений! На лице Тома появился настоящий ужас, он в панике заморгал своими красивыми синими глазами и тут же бросился к Эклзу: – Дженс, ты всё неправильно понял! – затараторил он. – Пожалуйста, позволь мне объяснить. Этот пацан ничего не значит для меня. – Да неужели, а вчера мне показалось, что очень даже значит. Ты так засовывал ему свой язык в рот... Как он только не подавился. – Да нет же, Дженс, тебе, наверное, показалось. Да, я не спорю, я поцеловал его, но сделал это только один раз, чтобы он от меня отцепился. Нужно было сразу рассказать тебе об этой нелепой истории, но я не хотел, чтобы ты надумал себе всякого. Ты же такой ревнивец. Я хотел всё тихо уладить, но, похоже, сделал ещё хуже. На лице Уэллинга отобразилась такая мука, он так печально свёл брови, что Эклз даже усомнился в том, что видел вчера, может быть, всё, действительно, не так, как кажется. В одном Том был прав: Дженсен был очень ревнив и в порыве злости мог наломать дров. Наверное, стоит дать Тому шанс объясниться, ведь они были вместе больше двух лет. – Хорошо, – немного успокоившись, согласился он. – Я готов выслушать твою версию. – Этот парень, он брат моего университетского друга, – обрадовавшись, что ему дали шанс всё рассказать, начал Уэллинг, – он давно влюблён в меня и просто не даёт мне прохода. А в последнее время его зацикленность переросла почти в маниакальную. Он уже несколько раз пытался покончить жизнь самоубийством из-за неразделённой любви ко мне. И когда вчера позвонил мне, то угрожал, что сделает это снова, если я не соглашусь с ним встретиться. Я объяснил ему, что не могу быть с ним, потому что у меня есть парень, которого я люблю. Но мелкий засранец сказал, что ему будет достаточно одной единственной встречи, а потом он оставит меня в покое. Я согласился, но сразу обозначил рамки, объяснив, что дальше обеда в кафе это всё не зайдёт. А потом пацан попросил поцеловать его один единственный раз, чтобы хранить в памяти этот поцелуй. Не знаю, где он начитался этой романтической хрени, но так и сказал. Что мне было делать? Я поцеловал его, чтобы он наконец отстал от меня. Наверное, в это момент ты нас и увидел. Дженсен подозрительно прищурился, весь рассказ Уэллинга попахивал какой-то киношной мелодраматичностью, но, с другой стороны, чего можно было ожидать от мелкого сопляка, которым являлся недолюбовник Тома. Не мог же на самом деле умный Уэллинг променять уверенного, состоявшегося Эклза на это недоразумение? Может быть, мальчишка и действительно был немного не в ладах с головой? – Ладно, допустим я тебе поверил. Как ты собираешься решать этот вопрос? Ты же не собираешься бегать каждый раз на свидания к этому молокососу, как только он опять начнёт угрожать что-то с собой сделать? – Нет, что ты! – как заведённый замотал головой Том. – Я же говорю, я всё уладил. Он больше нас не потревожит. И совершенно осмелев от понимания, что его, похоже, простили, шагнул и заключил Эклза в объятия. – Ну, что ты, Дженс, неужели ты и правда поверил, что я могу променять тебя на какого-то сопляка? Я люблю только тебя. Малыш, я так соскучился. Наглые руки Уэллинга ловко проникли под рубашку, оглаживая кожу, и Дженсен сдался. Он же любил Тома, а после ночи нервных метаний и переживаний так хотелось поверить, что он зря себя накрутил. Он действительно боялся потерять Тома, потому что Уэллинг в последнее время стал для него всем: любовником, другом, семьёй, которой у Дженсена никогда не было. Поэтому Эклз так легко поддался, когда Уэллинг стянул с него штаны и бережно подтолкнул к столу. Дженсен не был сторонником секса на рабочем месте, но Том такое вытворял своими пальцами, что через мгновение Эклз забыл о всех своих принципах, насаживаясь на крепкий ствол партнёра.***
Дженсен и сам не знал, зачем он приехал, зачем нашёл этот дом, но что-то привело его сюда. Да, он доверял Тому, да, в последнее время тот не давал ни одного повода усомниться в его верности, но что-то не давало ему покоя. Абсолютно всё в их отношениях указывало на полную гармонию, и вероятность повторения того, что произошло месяц назад, была слишком низка . Дженсен даже поверил, что Уэллинг действительно встречался тогда с мальчишкой не по своей воле. Но почему-то, он, как шпион, сидел в арендованной машине под окнами дома, где жил Джаред Падалеки – тот самый пацан, который ворвался в его жизнь и заставил потерять покой. Эклзу было немного стыдно, что он вёл себя, как ревнивая женушка, но это было только для того, как он сам себя уверял, чтобы убедиться, что парень больше не собирается шантажировать его бойфренда и добиваться встречи с ним. Разыскать мальчишку оказалось несложно: чуть больше тысячи долларов, три дня, и тоненькая папка, услужливо собранная частным детективом, оказалась в руках Эклза. Она и сейчас лежала на пассажирском сидении, и Дженсен время от времени бросал на неё раздражительные взгляды. Может чёрт с ним? Выбросить эту папку, завести мотор, уехать прочь и забыть обо всём? В конце концов, в последнее время у них с Томом царила настоящая идиллия. Уэллинг, всё ещё чувствуя вину, окружил Дженсена такой нежностью и любовью, какой Эклз не чувстовувал, даже когда они только начали встречаться. Нет! Дженсен мотнул головой. Он закончит начатое. Сейчас он поднимется в квартиру к этому мелкому засранцу и раз и навсегда объяснит ему, что шантажировать людей и этим рушить их жизнь нехорошо. А потом даст ему достаточно денег, чтобы парень исчез из их с Томом жизни раз и навсегда. К тому же, просто вернуться домой ни с чем было бы глупо. Он соврал Томасу, что на день уедет по делам, чтобы тот не мучил его вопросами, где он пропадает. Так что раз уж решился, значит, надо закончить начатое. Дженсен быстро поднялся на третий этаж, где жил пресловутый Джаред Падалеки и, не давая себе времени на раздумья, нажал на кнопку звонка. Он даже ещё не успел убрать руку, как дверь распахнулась и на пороге оказался растрёпанный и очень счастливый мелкий засранец. – Томми... – начал он, прежде чем успел сообразить, кто стоит перед ним. – Ой, эээ, а вы кто такой? Лицо мальчишки непонимающе нахмурилось, а Эклз про себя отметил, что тот вполне себе даже ничего. Несмотря на худобу парень был сложен очень органично, да и лицо было красивым, немного детским, но по-особому привлекательным. – Как видишь не Томми, – прорычал Дженсен, одергивая себя от рассматривания этого малолетки и грубым толчком впихивая его назад в квартиру. – Кто вы такой?! Что вам надо?! – испугался парнишка, когда Дженсен зашёл следом и запер дверь. – Не волнуйся, я не бью детей, – ответил Эклз, заметив гримасу ужаса на лице у парня. – Хотя тебя бы и стоило хорошенько выпороть. Но я пришел лишь поговорить. – Поговорить? Я вас не знаю! И сейчас, с минуты на минуту, должен прийти мой парень, так что вам лучше убраться отсюда. – Парень? Ах да, Томми, – передразнил мальчишку Эклз. Кажется, картинка начала складываться, но Дженсен упорно не хотел верить в очевидное. – Это так сейчас называется? Шантажируешь человека, заставляя его с тобой встречаться и называешь его парнем?! – О чём вы? – ничего не понял Джаред и потянулся за телефоном, но Эклз ловко выбил его из его рук. – О том, что ты угрожаешь моему парню. Говоришь, что покончишь жизнь самоубийством, если он не встретится с тобой. – Господи, вы больной! Никого я не шантажирую. Мы с Томом встречаемся уже почти год. Мы познакомились у меня в университете, когда он приходил к нам на занятия. Мы любим друг друга, и я вообще не понимаю кто вы такой... Дженсен замер, переваривая услышанное. Да их фирма сотрудничала с местным университетом. Он помнил, как Томаса, выпускника этого университета, несколько раз приглашали на встречи со студентами. Так вот как всё было. На одной из таких встреч он и подцепил этого мальчишку и получается уже целый год морочил им обоим головы. От накатившегося отчаяния Дженсен зарылся пальцами в волосы и опустился на стоящий рядом стул. – Эй, с вами всё хорошо? – словно сквозь вату послышался обеспокоенный голос парня. Через минуту тот опять появился на горизонте, протягивая Эклзу стакан воды. – Вот, выпейте, похоже вам нужна помощь. Вы не в себе и, наверное, меня с кем-то перепутали... Дженсен поднял глаза и посмотрел на мальчишку. В его глазах уже не было страха, только обеспокоенность. Скорее всего Эклз не выглядел угрожающе, наверное, даже наоборот – жалко. А парень оказался молодцом: вместо того, чтобы звонить в полицию и заявлять о ненормальном, ворвавшимся в его дом, он пытается помочь. – Нет, Джаред, – выдохнул Эклз, замечая, как при упоминании имени расширились глаза мальчишки. – Нет, я не ошибся. Нас двоих в последнее время дурили. Он достал свой телефон, быстро нашёл совместную с Томом фотку и показал её Падалеки. – Это Томас Уэллинг, мой парень и, как оказалось, твой тоже. Он изменял нам и ему очень удачно это удавалось весь прошедший год. Джаред ошарашенно посмотрел на фотографию, а потом отступил на шаг и помотал головой. – Нет, я не верю вам! Не знаю, чего вы добиваетесь, но у вас этого не получится. Том любит меня. – Как знакомо, – вздохнул Дженсен, поднимаясь и подходя к мальчишке. – Я тоже не хотел в это верить. Но, к сожалению, это так. Уэллинг очень хорошо запудрил нам мозги. Джаред хотел ещё что-то ответить, но его прервала трель звонка. Они тут же посмотрели в сторону входной двери. – Это Томми, – растерянно промямлил Падалеки, – он обещал зайти сегодня. Дженсен со злостью скрипнул зубами. Ишь какой шустрый. Как только Эклз сказал, что уезжает, так тот тут же попёрся к любовнику. – Вот и хорошо, – почти прорычал он. – Сейчас мы и расставим все точки над «и». – Нет! – перехватил его по пути к двери Джаред. – Сначала я хочу поговорить с ним сам, – и на этих словах он открыл первую попавшуюся дверь, как оказалось в ванную, и затолкал туда Эклза. Дженсен от такого просто обалдел. Что? Этот парень с ума сошёл. Предлагает ему, взрослому самодостаточному мужчине, прятаться, как любовнику, от не вовремя вернувшегося мужа? Вообще-то, это он здесь в роли того, кто застукал своего партнёра за изменой. Он уверенно взялся за дверную ручку, не собираясь участвовать в этом цирке, но услышал до боли знакомый голос Уэллинга и замер. – Джей, малыш, я так соскучился, – сладко пел ублюдок. Дальше последовал звук поцелуя, но, похоже, Джаред быстро отстранился. – Как твой проект? – от Дженсена не укрылись нотки язвительности, которые так явно прозвучали в голосе Падалеки. – Ты говорил, что будешь занят до конца месяца, неужели, тебе удалось выкроить для меня свободную минуту? – Ну, не дуйся на меня, малыш, ты же знаешь, какая у меня сейчас запара. Босс так завалил меня работой, что я почти живу в офисе, – Дженсен скрипнул зубами. – Но как только появилась свободная минутка, я тут же приехал к своему сладкому мальчику. – Конечно, – с ещё большей язвительностью ответил Джаред. – Недавно я видел тебя с другим мужчиной. Я был в бизнес-центре и увидел вас. Уэллинг ошарашенно замолчал. Наступить дважды за месяц на одни и те же грабли, наверное, было слишком даже для него. Но потом быстро овладел собой, скорее всего, вспомнив, что нигде на людях они с Дженсеном не вели себя так вызывающе, как он это делал с Падалеки, когда спалился. – Малыш, наверное, это был мой босс. Мы просто шли на обед или же обедали вместе. – Я не слепой, Томми, это был не просто обед, – не отступал от своего Падалеки. – Хорошо. Я немного флиртую с ним, но только ради карьеры. Этот старый засранец положил на меня глаз. Не могу же я грубо его отшить? От этого зависит моя карьера. Но, поверь мне, дальше флирта ничего не заходило. Зачем мне сорокалетний импотент, если у меня есть ты. Ну всё! Больше Дженсен терпеть не мог. Старый?! Сорокалетний импотент?! Да ему только тридцать семь! И в постели он так уматывал Уэллинга, что тот в прямом смысле просил пощады. Эклзу уже было всё равно, как это будет выглядеть со стороны, он сам не понял, как толкнул дверь и со всей злости впечатал кулак в ошарашенное лицо Томаса. Удар был такой силы, что Уэллинг отбросило назад практически в конец комнаты, и он грохнулся на туалетный столик, который развалился под весом мужчины. – Ты уволен, мудак, – прорычал Дженсен и, развернувшись, бросился прочь. Он вихрем слетел по лестнице вниз, совершенно забыв о лифте, и запрыгнул на водительское сидение машины. Его руки так тряслись, что он никак не мог вставить ключ в замок зажигания. После нескольких неудачных попыток, он бросил эту затею и просто упёрся лицом в руль, бессильно повесив руки над головой. От нервного напряжения, злости и обиды его колотило. Адреналин понемногу отпускал, и Эклз почувствовал, как начинает ныть рука. Возможно, он что-то себе сломал. Одно грело душу – рожа Уэллинга пострадала не меньше. Дженсен надеялся, что тот лишился пары зубов. Он не знал, сколько просидел так, нервно перебирая в голове оскорбления, которыми наградил его Том, когда услышал постукивание по стеклу и испуганно дёрнулся. Возле машины стоял Джаред Падалеки с огромным рюкзаком в руке и красными глазами. Похоже, мальчишка не удержался от слёз. – Чего тебе? – раздражённо рявкнул Дженсен, ведь то, что этот парень – напоминание об измене и предательстве Тома, бесило неимоверно. – С вами всё в порядке? – спросил Джаред. – Не надейся, не сдохну. Хоть и старый, – язвительно ответил Дженсен. – Ладно, – парень выпрямился и направился прочь от дома. – Ты куда? – почему-то сорвалось с губ Эклза. – Эм... – парень остановился и замялся. – Это квартира Тома, так что я собрал вещи и, так сказать, ушёл... Дженсен минуту смотрел на мальчишку, на его потёртый рюкзак, поношенные кеды, опущенные плечи, заплаканные глаза, и чувствовал, как злость отступает. Да и разве мог он злится на этого почти ещё ребёнка? Он так же, как и Дженсен, оказался жертвой обстоятельств, нечестной игры Уэллинга. Только в результате потерял он, похоже, намного больше. – Тебе есть куда пойти? – зачем-то спросил он. Парень замер, нервно покусывая губу и разглядывая свои потёртые кеды. – Ну... из комнаты в общежитии я выселился около года назад, когда Томми… Том предложил снять мне квартиру. Но ничего, я перекантуюсь у кого-то из друзей. Правда никто из них пока не ответил на мои звонки, – Джаред покрутил в руке телефон. – Но ничего страшного, в крайнем случае я переночую на вокзале. А дальше… Дженсен вздохнул. Он не мог понять, как ненависть, которую он в последнее время испытывал к этому мальчишке, переросла в жалость и сочувствие. Не давая себе времени передумать, он открыл дверь с пассажирской стороны. – Садись, – выдохнул он. На лице парня отобразилось почти детское недоумение. – Да не съем я тебя, – уже мягче улыбнулся Дженсен. – Я как бы частично виноват в том, что ты остался без крыши над головой. И к тому же мне сейчас нужно напиться, а кто может быть лучшим собутыльником для рогоносца? Только такой же рогоносец. Парень ещё минут неуверенно топтался на месте, но внезапно начался мелкий противный дождь и это послужило главным толчком, чтобы он согласился на приглашение Эклза. Он аккуратно уселся на пассажирское сидение и уложил свой рюкзак на колени. – Немного, – заметил Эклз. – Чего? – не понял парень. – Вещей немного, – объяснил Дженсен, заводя машину. – А, это. Это всё, что принадлежит именно мне. Я не хотел брать ничего из того, что мне купил этот засранец, – ответил Джаред, поудобнее усаживаясь и по-детски обнимая рюкзак. Эклз с уважением поджал губы. Все же парень оказался совсем не таким, как он себе его представлял. Даже не имея ничего за душой, да и без крыши над головой, не захотел оставаться в доме того, кто его предал.***
Когда они подъехали к дому Эклза, небольшой дождь превратился в настоящий ливень, и Дженсен подумал, как хорошо, что Джаред согласился поехать с ним, а не остался на улице и не бродит где-то по такой погоде. Из гаража у него был вход в дом, так что они сразу поднялись в здание, и Эклз тут же направился на кухню. Там он прихватил бутылку вискаря и по пути в гостиную заметил, что Джаред так и остался стоять у двери, нервно переступая с ноги на ногу. – Чего встал? – спросил он. – Проходи, чувствуй себя, как дома. Вещи можешь бросить на диван. Парень закопошился, сбрасывая грязную обувь, и неуверенно прошёл следом за Эклзом. Тот тем временем наполнил два стакана и, подвинув один в сторону сидящего на краю дивана Падалеки, залпом выпил свой. – Пей, – приказал он мальчишке, который с недоверием смотрел на тёмную жидкость в стакане. – Хотя, стой. Сколько тебе? – не хватало ещё спаивать несовершеннолетних. – Мне двадцать один! – обиделся парень и, тут же, чтобы доказать свою взрослость, последовал примеру Дженсена, и залпом опрокинул в себя виски. Только не рассчитал свои силы и тут же зашёлся кашлем из-за раздирающего алкоголем горла. Дженсен не сдержал улыбки и снова наполнил свой стакан. Потом предложил добавки Джареду, но тот, всё ещё продолжая кашлять, отрицательно покачал головой. Настаивать Эклз не стал и молча продолжил напиваться в одиночестве. Падалеки откашлялся и тихо сидел, несмело разглядывая интерьер дома, и, кажется, боясь даже напоминать о себе. После того как с бутылкой было покончено Эклз не выдержал: – Вот чего ему не хватало? – от вопроса Джаред вздрогнул и огляделся, как будто бы пытаясь понять, к нему ли обращается хозяин дома или к кому-то ещё. – Что бы этот ублюдок не говорил, но я... Я далеко не старик! Я отлично выгляжу! И в постели я чертовски хорош! – продолжал тем временем пьяный лепет Дженсен. – Вот скажи, чем твоя задница лучше моей? Она более красивая? Уже? Туже? Лучше подходит под его размер? – Эм... – Джаред совершенно растерялся. – Ну же скажи мне, почему ему меня не хватало? Почему ему нужно было трахать ещё и тебя? – Может, – Джаред покраснел как помидор, – может, дело в том, что он меня не трахал... – Что? – Дженсен даже забыл, что собирался открыть ещё одну бутылку. – Как это не трахал? – Ну, – замялся мальчишка, – если смотреть со стороны позиций, то в постели сверху был я... Эклз не смог даже ничего ответить, только ошарашенно моргал, переваривая полученную информацию. Томас Уэллинг – убежденный топ, подставлялся какому-то мальчишке? Не сказать, что позиция в сексе как-то напрягала Эклза, он знал, что от этого ничего не зависит, поэтому, когда Томми заявил, что он только сверху, то спокойно согласился на пассивную роль. Главное, что им обоим было хорошо. Но после того, что он услышал, это очень задело его самолюбие. Так вот как! Как подставиться своему партнеру, по совместительству начальнику, так ни в какую, а как какому-то студентику, так без проблем. Дженсен даже представил, как Уэллинг мог хвастаться другим, как нагибает своего босса. Наверное, злость отобразилась на его лице, так как Джаред тут же поднялся с дивана: – Я, наверное, пойду, – промямлил он. – Вообще не знаю, зачем согласился приехать к вам... Спасибо, эм... мистер... Только сейчас Эклз вспомнил, что так и не представился мальчишке: – Дженсен, меня зовут Дженсен, – примиряюще начал он. – И прекрати это. Куда ты пойдёшь? На улице настоящий ливень. Оставайся, я постелю тебе в одной из комнат. Ты прости, я немного не в себе. Но я понимаю, что в случившемся нет твоей вины. Парень недоверчиво поправил рюкзак. – Правда. Я хочу, чтобы ты остался, – мягче сказал Эклз. – Сам не знаю почему, но я чувствую ответственность за тебя. – Я не ребёнок, – ощетинился мальчишка, - меня не нужно опекать. – Конечно же, нет, – поправился Дженсен. – Я и не считаю тебя ребёнком. Просто переночуй здесь сегодня, а завтра пойдешь, куда хочешь. Я не могу выгнать человека ночью под дождь. Словно в подтверждение слов Эклза за окном раздался раскат грома. Падалеки беспомощно посмотрел на экран своего телефона, на котором так и не было новых оповещений и поставил рюкзак обратно. – Хорошо, – согласился он, – но завтра утром я уйду. Не хочу причинять вам неудобства. И... – он посмотрел на руку Дженсена. – Позвольте мне тоже позаботиться о вас. – Что? – сначала Эклз ничего не понял, но потом вспомнил, что после удара, который он нанёс Уэллингу, рука до сих пор пульсировала от боли. Из-за злости и обиды он как-то совсем забыл об этом. – А, ты об этом. Ерунда. Просто нужно приложить лёд, и всё пройдет. – Неправда, я видел, как вы приложили этого засранца. Он потом выплюнул зуб, – улыбнулся Джаред. – Дайте мне осмотреть вашу руку. Возможно, у вас перелом. Я немного разбираюсь в этом. Ходил на медицинские курсы. Дженсен ещё раз посмотрел на ушибленный кулак, который и правда выглядел паршиво, а сам он был слишком пьян, чтобы наложить даже обычную повязку. – Хорошо, – согласился он, – пошли на кухню, там есть аптечка. И прекрати обращаться ко мне на вы, а то из-за этого я действительно начинаю чувствовать себя стариком. Они сели за кухонный стол, и Падалеки бережно взял руку Эклза в свои. Он аккуратно ощупывал припухшую конечность, а после обработал сбитые костяшки. Дженсен поймал себя на том, что залип на красивых длинных пальцах парня. Он поднял глаза и посмотрел на сосредоточенное лицо мальчишки. Всё-таки он был красив. Было ясно, что именно Том нашёл в нём. А эти нежные, почти ласковые касания? Эклз понял, что его пьяный мозг начинает работать совсем не в том направлении. – К счастью, всё обошлось, – закончив осмотр, сообщил Джаред. – Перелома нет, только сильный ушиб, так что действительно приложите... Приложи, – быстро исправился он, – лёд. Будет болеть несколько дней, но потом всё пройдёт. – Спасибо, – немного неловко ответил Эклз. – Эм, слушай, я никудышный хозяин, – вспомнил он, вскакивая со стула. – Ты же, наверное, голоден. Конечно, голоден. У меня есть ризотто. Давай, я тебе разогрею. – Ризотто? – как-то растерянно переспросил Падалеки. – Это... Его Том готовил? «Чёрт», – подумал Дженсен, на самом деле так и было. – Да, он, – не стал ждать ответа Падалеки. – Я знаю, это его любимое блюдо. Он всегда готовил его мне, когда оставался ночевать. Между ними опять повисла напряжённая тишина. – К чёрту, – выпалил Дженсен. – К чёрту этого козла и его стряпню. Я сейчас же выброшу её в мусор. Признаюсь, я совершенно не умею готовить, но с голоду не умрём. Он быстро осмотрел содержимое холодильника. – У меня есть хлеб, сыр, яйца, ветчина. Можем сделать бутерброды или... – Дженс замялся, он совершенно не умел готовить. В то время, когда он жил один, пределом его кулинарных способностей была яичница. А потом появился Том, у которого явно был кулинарный талант. Дженсен часто думал о том, как ему повезло заполучить такого молодого, красивого, умного и во всём талантливого партнёра. А теперь всё потеряно. Нужно опять учиться жить одному: приходить вечерами в пустую квартиру, проводить одинокие праздники... – Отлично, – из грустных раздумий его вырвал голос Джареда. – Что? – Дженсен моргнул и закрыл дверцу холодильника, понимая, что всё это время таращился на его содержимое. – Бутерброды сойдут, – улыбнулся Падалеки. – Ах, да, конечно. Спустя пару минут Эклз сложил что-то отдельно напоминающее сэндвич с криво нарезанными составляющими и поставил тарелку с этим кулинарным шедевром перед Падалеки. – Надеюсь, сойдёт за ужин, – нервно улыбнулся он. – Ладно, я постелю тебе в гостиной. Вторая дверь справа. Первая – в ванную. Ешь и ложись спать, а я, наверное, сейчас пойду. От выпитого алкоголя клонило в сон, а есть совсем не хотелось. Он ещё раз окинул взглядом своего гостя, который с опаской смотрел на то кулинарное произведение, что соорудил для него Эклз, и вздохнул. Хорошо, что парень всё же остался. Провести остаток дня, а потом засыпать в пустом доме для Дженсена было невыносимо. А так он знал, что в доме есть хоть кто-то. Дженсен зашёл в свою комнату, кое-как содрал с себя одежду и бухнулся на кровать. Алкоголь медленно плыл по венам, разнося по телу истому, а мозг опять начал транслировать в голове воспоминания об Уэллинге, отчего сердце сжималось от боли. Эклз вспомнил, как они познакомились, как красиво Том ухаживал, как окружал заботой, Дженсен впервые за много лет поверил, что он кому-то нужен таким, какой он есть. Он полностью доверился Уэллингу, позволил быть себе слабым, открыл своё сердце и теперь поплатился за это. Ничто так не пугало Дженсена как предстоящее одиночество. Ведь по большому счёту кроме Тома у него никого и не было. Правда, был ещё Морган, но у того была своя семья и бизнес, и Эклз ни за что не позволил бы себе плакаться у друга на плече. За дверью послышалось какое-то копошение, наверное, Падалеки пошёл в ванную. Дженс ещё какое-то время, чтобы отвлечься от тяжёлых раздумий, вслушивался в то, что происходит в коридоре, но, в конце концов, усталость взяла своё, и он провалился в сон.***
Голова просто адски болела, а во рту словно нагадили кошки. Эклз перевернулся и застонал. Господи, как же он вчера надрался. Его мозг совершенно ничего не соображал, зато мочевой пузырь очень настойчиво напоминал о своём существовании. Словно зомби, на чистом автомате, Эклз сполз с кровати и, стащив с себя трусы, направился в сторону ванной комнаты, решив, что сразу после того, как справит нужду, заберётся под душ и немного освежится. Когда он подошёл к двери в ванную, то всё ещё немного спал, поэтому не понял, почему она не открылась. Дженсен толкнул ещё раз, а за тем и ещё, решив, что дверь заклинило и в следующий раз, когда он толкнул её сильнее, дверь вдруг резко открылась, а он, не удержавшись на ногах, полетел вперёд, падая прямо на ошарашенного Джареда. Эклз совершенно забыл о нём. Наверное, тот как раз вышел из душа, ведь только этим можно было объяснить то, что парень был голым и мокрым. Они оба не удержались на ногах и спустя несколько секунд оказались на полу. Ужасней ситуации было просто не придумать. Дженсен оказался полностью голым на любовнике своего парня. Бывшем любовнике своего бывшего парня, зачем-то поправил он себя в уме. – О, Господи, – вскрикнул он, пытаясь приподняться. – Что ты здесь делаешь?! Почему ты мокрый?! Он барахтался в беспомощных попытках слезть с мальчишки, но ещё не отошедшее ото сна тело, совсем не слушалось. Дженсен с ужасом понял, что из-за этого, его член начинает проявлять интерес. Это была просто физиология, но от этого Дженсену не становилось лучше. Он почувствовал, как вспыхнули его щёки. Падалеки, к слову, чувствовал себя не лучше. Благо на нем хоть было полотенце, обернутое вокруг бёдер, но даже сквозь него Эклз почувствовал, что член парня тоже проявляет интерес. В конце концов, им удалось подняться, и Дженсен поспешно схватил с вешалки халат, прикрывая наготу. – Прости, – промямлил парень, – я услышал, что ты пытаешься открыть дверь. И... Я не думал, что ты голый... – Мой дом, как хочу так и хожу, – буркнул, сгорая от стыда, Дженсен. Его взгляд невольно проследил за капельками воды, которые стекали по загорелой груди Падалеки. Так же он отметил, каким взглядом мальчишка окинул его тело. Нечего таить, Дженсен был в намного лучшей форме, чем тот же Уэллинг. Каждую неделю несколько часов он проводил в тренажёрном зале, поэтому, отбросив всякую стеснительность, Дженсен гордо расправил плечи, позволяя парню как можно лучше рассмотреть свой идеальный пресс. – Эм, ладно, я тогда оденусь и пойду, – отвёл глаза Джаред. – Я всё-таки дозвонился до Чада, своего друга. Он приютит меня до конца учёбы. Спасибо ещё раз. Он неуклюже попятился, а потом быстро развернулся и исчез из вида. Дженсен выдохнул, закрыл дверь, отлил и залез под душ, где, наконец-то, при помощи руки снял напряжение. Когда он вышел из ванной, в доме уже никого не было.***
На работе с Уэллингом он больше не пересекался, просто подписал приказ об его увольнении и оставил всё остальное на отдел кадров. Дженсен понимал, что со стороны он выглядит тем ещё засранцем, который ни с того ни с сего увольняет работника. Но ему было на это наплевать. День прошёл как обычно: ему даже удалось немного отвлечься от сердечных мучений. Но стоило вернуться домой, как вся боль нахлынула с новой силой. Эклз снова опустошил бутылку и решил, что пора собирать вещи засранца-Уэллинга и выбросить их прочь или, вообще, сжечь где-нибудь. Вещей оказалось не так уж и много, они, ведь, так и не съехались за те два года, что провели вместе. Том предпочитал жить у себя, периодически оставаясь на ночь, и теперь Дженсен понимал, почему. Он зашёл в ванную за зубной щеткой ублюдка и тут его взгляд упал на часы, которые лежали на одной из полок. Они точно не принадлежали Уэллингу. Тот такое просто не носил. Дженсен взял находку и повертел её в руках. Часы были старые, армейские и, скорее всего, принадлежали Джареду. Догадка оказалась верной, потому что на обратной стороне была гравировка «Э.Т. Падалеки». Наверное, парень снял их перед тем, как пойти в душ, а потом, после того утреннего конфуза, забыл. Скорее всего, они достались ему от кого-то из родственников, решил Дженсен. Наверное, парень вернётся за ними. Дженсен бережно положил часы в один из шкафчиков и со злым удовольствием пошёл выбрасывать вещи бывшего.***
Джаред не объявился ни на следующий день, ни через день, ни до конца недели. Не то, чтобы Эклза это волновало, но, всё же, что-то не давало ему покоя. Он постоянно думал о том, что часы надо вернуть. Возможно, парень не помнит, где забыл их, и думает, что потерял. Именно поэтому в воскресенье Дженсен снова сидел в машине, правда, на этот раз уже в своей, возле небольшого дома в районе студгородка. Узнать, где проживает Чад Мюррей, тот самый друг Падалеки, не составило большого труда. Дженсен вышел из машины и направился в дом. Он проигнорировал лифт, решив подняться по лестнице, чтобы ещё немного оттянуть встречу с Падалеки, и замер за пролёт от нужной квартиры, услышав знакомый голос. – Не глупи, Джей, – говорил Уэллинг, Дженсен со злостью сжал кулаки, похоже, любовнички, всё же, не расстались. А он как дурак ещё решил привезти часы этому мелкому засранцу. – Отстань от меня, Том, – послышался раздражённый голос Джареда. – Я ясно выразился, что ни за что к тебе не вернусь. – Да? И что дальше? – в голосе Уэллинга тоже появились раздражительные нотки. – Так и будешь жить в этой конуре? А что потом? Скоро ты заканчиваешь университет. Поверь мне, я легко могу сделать так, что тебя не возьмут ни на одну приличную работу. Что ты тогда будешь делать? Пойдешь мыть машины или разносить пиццу? Ты же сам прекрасно знаешь, что никому не нужен в этом городе. Только я могу позаботиться о тебе. – Спасибо, не надо, – скрипнул зубами Падалеки, – справлялся раньше, справлюсь и сейчас! Можешь не пытаться меня запугать. Я на это не куплюсь. – Посмотрим, – зло выплюнул Уэллинг. – Ты ещё приползёшь ко мне. Раздались шаги, а дальше Эклз услышал, как уехал лифт. Том, наверное, зашёл в него и нажал на кнопку спуска. На минуту воцарилась тишина. Дженсен замер, не зная, что делать: вернуться позже или же подняться и сказать, что всё слышал. После минуты колебаний он решил, что ему нечего терять и не стоит прятаться, и в несколько шагов оказался на лестничной площадке возле квартиры Мюррея. Там он увидел Джареда, который сидел на полу, привалившись спиной к стене и зарывшись пальцами в свои растрёпанные волосы. – Здравствуй, Джаред, – сказал Эклз после того, как парень, так и не поднял голову. Мальчишка встрепенулся и ошарашенно посмотрел на Дженсена: – Что... – Вот, ты забыл их у меня, – не дав ему задать вопрос, ответил Дженсен и протянул парню часы. – Я так понял, что они принадлежали кому-то из твоих родственник, вот и решил их вернуть тебе. Глаза мальчишки тут же расширились, а на лице засияла счастливая улыбка. Он быстро вскочил, выхватил часы из рук Дженсена и, как ребёнок, прижал их к груди. – Спасибо, – выпалил он и в его глазах было такое искреннее счастье, что Эклз сам просиял. – Ты даже не представляешь, как они мне дороги. Я испугался, что потерял их. – Что ж, – улыбнулся Эклз, – рад, что это не так. – Они принадлежали моему деду, – Джаред минуту смотрел на часы, а потом поменялся в лице, как будто бы вспомнил что-то. – Ты всё слышал, да? – Ваш разговор с Уэллингом? Да, – не стал отрицать Дженсен. – И услышанное ещё раз подтверждает, что он козёл. – Это так, – вздохнул парень, – очень мстительный козёл. И, наверное, он, действительно, может испортить мне жизнь. Дженсен задумался. Это было в духе Уэллинга. Но ему тот навредить не мог, не того полёта птица. Тогда как Джареду... Он вполне мог осуществить свои угрозы. И тут ему в голову пришла идея. – Не хочешь выпить кофе? – спросил он парня. Джаред уставился на Эклза ошарашенным взглядом. – Я видел здесь недалеко небольшую забегаловку, – спокойно продолжил Дженсен. – Не знаю, какой там кофе, но готов попробовать. К тому же, у меня есть к тебе предложение. Не обсуждать же его здесь. Джаред немного подумал, а потом растерянно кивнул и, застегнув ремешок от часов на руке, направился за Эклзом.***
Кофе в той забегаловке был отвратительный, Дженсен немного отпил этой тёмной бурды, что подала им официантка и быстро отодвинул кружку. Джаред же был не настолько привередлив, потому что тихо потягивал свой напиток, так и не поднимая глаз на Дженсена. – Откуда ты? – спросил Эклз, он и так это знал из досье, собранного детективом, но нужно было с чего-то начинать разговор. – Из Темвилля, это недалеко от Сан-Антонио, – ответил парень. – Это маленький городок, вряд ли, ты о нём слышал. Эклз действительно не слышал об этом богом забытом месте, хоть и сам был родом из Техаса. – Да, далеко ты забрался, – улыбнулся он, – как оказался в Бостоне? – Удалось получить стипендию, – ответил парень. – У моего дедушки не было средств на моё обучение, так что мне очень повезло выиграть её. – А твои родители? – аккуратно спросил Дженсен. – Мать умерла, когда мне было десять, отца я вообще не помню. Меня воспитал дед, считай, он и был моей семьей. – Был? – Да, дедушка умер год назад, – парень горько вздохнул, наверное, ему и сейчас было больно вспоминать об этом. Дженсен почувствовал, как в груди разрастается злость на Уэллинга. Он был уверен, что тот знал о положении парня, но при этом ещё имел смелость угрожать и шантажировать его. – Послушай, Джаред, – уверенно начал Эклз. – То, что я хочу тебе предложить, я делаю не из личных интересов или из жалости к тебе. Я вижу, ты умный парень, к тому же, скоро заканчиваешь учёбу, я хочу помочь тебе с работой. – Не надо, – тут же запротестовал мальчишка. – Ты не должен мне помогать. Я сам справлюсь. Конечно, подумал Эклз, но ответил: – Слушай, я не собираюсь тебе особо помогать. Я даже не предлагаю тебе место в фирме, где работаю сам. У меня есть хороший друг, который нанимает на работу способных студентов. И если они себя проявляют, то потом получают постоянное место. Когда-то я сам начинал в его фирме. Поверь, он ни за что не возьмёт на работу бездарность, как бы я его не просил. Я только попрошу его встретиться с тобой и провести собеседование. Дальше всё зависит только от тебя. Джаред нервно покусывал губу, не зная, что ответить. – Хорошо, – продолжил Дженсен, вытаскивая из кармана телефон. – Давай сделаем так. Дай мне свой номер, а я передам его Джеффри. Его секретарша перезвонит тебе и назначит встречу. А ты уже сам решишь, воспользоваться этим шансом или нет. Джаред молчал ещё минуту, нервно вертя в руках пустую чашку от кофе, а потом тихо продиктовал свой номер. Дженсен сохранил его и нажал на кнопку вызова. – Сохрани себе и мой номер телефона, – сказал он. – Если тебя будет доставать Том или возникнут ещё какие-то проблемы – звони. Я постараюсь помочь. Эклз и сам не знал почему его вдруг пробило на такую доброту, он никогда не испытывал особого желания помогать нуждающимся. Наверное, было что-то в этом парне или же общее несчастье объединило их. Задерживаться больше здесь не было смысла, поэтому Дженсен сухо попрощался, бросив двадцатку за кофе, и удалился.***
Он, как и обещал, замолвил за парня слово перед своим другом Джеффри Морганом и на этом всё закончилось. Дальше с Морганом им как-то не получалось увидеться или поговорить, так что он не узнал, пришёл ли Джаред на собеседование. На работе тоже появилось много дел, так что Дженсен совершенно забыл о мальчишке. После увольнения Уэллинга он никак не мог найти себе толкового заместителя, поэтому приходил домой, как выжатый лимон. Отчасти это было хорошо, за работой он отвлекался от неприятной боли в груди из-за разбитого сердца. Дни складывались в недели, недели в месяцы. Незаметно наступило Рождество, которое Эклз ждал с ужасом. Он вспоминал, что последние два праздника они проводили вместе с Томом, как настоящая семья. Не сказать, что он всё ещё испытывал что-то к этому уроду, прошло уже больше полугода с момента их расставания, но Дженсен понимал, что панически не хочет оставаться в этот праздник один. С отчимом он не общался после того, как тот вышвырнул его из дома, узнав об его ориентации. С матерью же он иногда созванивался, пока та не умерла несколько лет назад. Можно было отправится в какой-либо бордель, снять милого парня, который бы за деньги изобразил заботливого, влюбленного бойфренда и скрасил его одиночество. Но опускаться до такого Дженс считал ниже своего достоинства. Из друзей у Дженсена был только Морган, поэтому немного поразмыслив и наплевав на гордость, он позвонил и нагло напросился на ужин. Хотя, на самом деле, ему в этом доме были рады. Саманта, жена Джеффри, счастливо заулыбалась и сказала, что очень счастлива, что он, наконец-то, к ним зашёл. Они провели чудесный вечер, и, когда Эклз собирался уходить, Морган вдруг сказал: – Кстати, Дженс, я так и не поблагодарил тебя за отличного работника. – О чём ты? – не сразу понял Эклз. – Я о том парне, которого ты просил взять на испытательный срок. Джареде Падалеки. Он отличный специалист и очень хорошо себя проявил. Я не только взял его в штат, но даже несколько недель назад доверил собственный проект. Дженсен сам не знал, почему от упоминания о мальчишке, у него в груди растеклось такое тепло. Он был искренне рад, что Джареду удалось чего-то добиться. – Ну ты же знаешь, – ответил он, – я бы не стал отправлять к тебе кого попало. – Это так, – улыбнулся Морган. – Знаешь, он очень странно вёл себя на собеседовании. Как будто бы постоянно ждал подвоха. А когда я сказал ему, что если он будет просто просиживать штаны, надеясь, что я буду держать его, потому что ты за него попросил, то так обрадовался, что я даже подумал, всё ли у него в порядке с головой. Дженсен улыбнулся, а парень действительно не хотел подачек. – Признаюсь тебе, он именно этого и боялся. Что ты возьмёшь его на работу, чтобы угодить мне.***
– Кстати, я так и не спросил, кто он тебе? – Да, так, – Дженсен грустно улыбнулся, – знакомый знакомого, – он точно не желал рассказывать кому-нибудь о том, как они с Джаредом познакомились. – Как бы там ни было, парень очень хорош. Чем-то напомнил мне тебя в молодости. Знаешь, – Морган подмигнул, – а из вас бы получилась отличная пара. Возможно, тебе бы стоило встретиться с ним? После Уэллинга ты так ни с кем и не сблизился. Может уже пора прекратить убиваться по этому придурку и начать новую жизнь? Дженсен улыбнулся и покачал головой, знал бы Джеффри. – Ладно, мне пора, – свернул разговор Дженсен, меньше всего ему хотелось, чтобы Морган его жалел. – Спасибо вам с Сэм, что пригласили. Я отлично провёл время. – Да ладно, – похлопал его по плечу Морган, – ты же знаешь, мы всегда тебе рады. На улице медленно падал пушистый снег, деревья, припорошенные белым, стояли словно в сказке, на домах мигали огоньки гирлянд, а где-то неподалеку слышались рождественские песни, придавая всему какую-то волшебную атмосферу. Дженсен не стал вызывать такси. Он, подняв воротник пальто, решил прогуляться пешком до своей квартиры, потому что она была в паре кварталов от дома Морганов. Почему-то из головы не выходил Джаред Падалеки. Интересно, как он встречает Рождество? У него ведь тоже никого нет из родных. Хотя, скорее всего, он точно не одинок. У такого красивого парня, без сомнений, уже есть бойфренд. Только если он всё ещё не оправился от предательства Тома. Рука сама потянулась за телефоном и, поддавшись какому-то нелепому порыву, Дженсен нашёл в контактах номер Падалеки. Он ни разу не звонил по этому номеру, и, возможно, парень уже давно сменил его. Дженсен остановился, вглядываясь в набор цифр. А потом, не давая себе времени передумать, быстро напечатал: «С Рождеством», – и отправил сообщение. Он прождал несколько минут, разглядывая экран телефона, стирая пальцем в перчатке с него снежинки и нервно покусывая губу, как будто бы Джаред должен был сразу ответить, и, не дождавшись, спрятал телефон и поспешно пошёл в сторону дома. На что он надеялся? Чего ждал? Что парень в Рождественский вечер будет сидеть возле телефона? Наверное, он развлекается где-то, в его-то возрасте. Да он уже давно забыл и не вспоминает о Дженсене. И зачем эти глупые сантименты, неужели он действительно купился на слова Моргана о том, что они могут подойти друг другу? Да, даже если бы Джаред и не был бывшим любовником Уэллинга, то между ними была пропасть в шестнадцать лет. Дженсен добрался домой, бросил телефон на стол и отправился в душ, а когда вышел, то очень удивился, увидев входящее сообщение: «Спасибо. И тебя с праздником. Как твои дела?». Дженсен минуту постоял, пожевав губу и раздумывая. Джаред таки ответил и не просто сухое «и тебя тоже». Просто так из вежливости интересуется как дела, или таким способом пытается начать разговор? Была не была, он быстро напечатал ответ: «Спасибо, всё отлично. Только что вернулся от Джеффри. Он рассказывал о твоих успехах. Очень тобой доволен. Ты молодец». Не прошло и минуты, как пришло ответное сообщение.***
Дженсен снял очки и потёр глаза. Они вышли на финальный этап работы над одним из важных проектов, и он в последнее время почти ночевал на работе. Он устало откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, как вдруг завибрировал телефон. Дженсен нехотя потянулся за мобильником и замер, увидев, кто звонит. После Рождества он сменил имя контакта с «Дж. Падалеки» на «Джаред». Они, после того вечера, часто переписывались, разговаривая обо всём на свете. Началось всё с того, что Падалеки сначала присылал ему разные приветствия с утра, шутки во время дня и пожелания спокойной ночи вечером. А дальше… Дженсен сам не заметил, как стал писать парню первым. И уже не представлял своей жизни без этих ежедневных сообщений. Дани, замечая, как босс с сияющим лицом печатает что-то в телефоне, только понимающе улыбалась. Так, переписываясь, Дженсен узнал о парне очень много: любимую еду, фильмы, музыку, за какую команду он болеет, как предпочитает отдыхать. Он заметил, что общаться им очень легко, словно они были знакомы тысячу лет. Такое подобие общения продлилось больше месяца, но до этого вечера они никогда не созванивались, словно боясь, что разговор может всё испортить, разрушить то подобие дружбы, что у них сформировалось. Дженсен неуверенно нажал на кнопку вызова и поднёс телефон к уху: – Да? – получилось немного хрипло и как-то растерянно. – Привет, – прозвучал на том конце голос Падалеки, и хоть они мало разговаривали в прямом смысле этого слова, Дженсену показалось, что голос парня звучит немного нервно. – Привет, Джаред, – ответил он. – Как дела? Все ещё торчишь в офисе? – услышав нотки уверенности в голосе Эклза, тоже успокоился Джаред. – Да, как и вчера, и позавчера, – улыбнулся Дженсен. – Не могу дождаться конца недели, чтобы уже наконец-то отдохнуть. – Да, это хорошая идея, – подхватил Падалеки. – Именно поэтому я тебе и звоню. Я же сегодня сдал свой первый проект. – Точно, – Дженсен вспомнил, что парень писал ему об этом сегодня утром. Но, увидев звонок, он так растерялся, что совершенно обо всём забыл: – Как всё прошло? – Спасибо, отлично. Заказчик остался очень доволен, как и Морган. Мне выплатили мою первую премию, и я хотел отпраздновать. И... – Джаред замялся на минуту, а потом быстро выпалил. – Может в воскресенье вечером ты захочешь составить мне компанию? На минуту повисла тишина. – Ты приглашаешь меня на ужин? – ошарашенно переспросил Дженсен. – Да, – робко ответил Падалеки. – Если ты, конечно, этого хочешь... – Да, – Эклз почувствовал, как сердце учащённо забилось. – Я... Я с радостью... – Хорошо, – радостно затараторил парень. – Тогда буду ждать тебя в это воскресенье в семь вечера. Я забронировал столик в «Laverande». Дженсен чуть не присвистнул. Он знал этот ресторан, он был не из дешёвых и это было совсем не то место, где организовывают дружеские посиделки, скорее деловые встречи, или... свидания. – Хорошо, договорились, – промямлил он, не зная, как реагировать на происходящее. – Ну, тогда до воскресенья, – счастливо выпалил Джаред и отключился, словно боясь, что Эклз передумает. Дженсен ещё минуту смотрел на телефон, чувствуя, как на его лице расплывается идиотская улыбка.***
Метрдотель сразу же проводил Эклза к нужному столику, и, увидев впервые за долгое время Джареда, Дженсен задержал дыхание. В горле образовался комок, ему захотелось ослабить узел галстука. Дженсен долго не знал, что надеть на встречу. Если бы Джаред пригласил его в какой-нибудь бар, он бы просто оделся в джинсы и свитер, но для похода в ресторан следовало надеть что-то подобающее. После долгих раздумий Эклз остановился на строгом костюме. Он подходил как для простого делового разговора, так и... О другой причине встречи в таком изысканном месте Дженсен старался не думать. Он долго раздумывал поехать на собственной машине или взять такси, но остановился на первом. В таком случае он ничего не будет пить и сохранит ясность ума, а то в последнее время его мысли относительно Джареда Падалеки постоянно сворачивали не туда. Но теперь, увидев Падалеки, Эклз обрадовался своему выбору: ясность ума ему сегодня точно не помешает. Джаред тоже был одет под стать ему. И куда только подевался тот нескладный мальчишка, которого Эклз впервые увидел тогда рядом с Уэллингом. Парень превратился в красивого молодого мужчину. Он немного раздался в плечах, наверное, стал проводить время в спортзале. Лицо Падалеки всё ещё оставалось немного по-детски милым, но в то же время черты немного изменились. Парень избавился от лохматой челки, которая постоянно падала ему на глаза, но его волосы так и остались чуть длиннее обычной мужской стрижки, но теперь они были разделены пробором и красиво уложены, оголяя высокий лоб и открывая взгляду красивые чуть раскосые глаза. Дженсен поймал себя на том, что засмотрелся на Джареда и забыл подать ему руку, когда Падалеки приподнялся из-за столика, улыбаясь и протягивая широкую ладонь для приветствия. Эклз немного запоздало ответил на рукопожатие и сел напротив парня. На минуту между ними повисло напряжённое молчание. Оба чувствовали себя неуютно. Словно и не было почти двух месяцев переписки. – Я пока ничего не заказывал, – первым нарушил тишину Падалеки. – Решил подождать тебя. – Хорошо, – выдавил из себя улыбку Дженсен. Чёрт, он чувствовал себя, как старшеклассница на первом свидании. И не мог понять, почему он, взрослый уверенный в себе мужчина, не может найти слов и спокойно вести себя с этим мальчишкой? Хотя, каким уже мальчишкой, это слово точно больше не подходило Падалеки. Эклз не нашел другого выхода, как тупо уставиться в меню, хотя знал, что будет заказывать с самого начала, он часто бывал в этом ресторане. Их неловкое молчание прервал официант: – Добрый вечер, мистер Эклз, – поприветствовал он. – Готовы сделать заказ? Дженсен расправил плечи, официант немного вернул его с небес на землю и вернул чувство собственного достоинства. – Здравствуй, Адам, – улыбнулся он парню. Ему нравился этот молодой человек, и он всегда оставлял ему хорошие чаевые. – Мне как обычно. – А что насчёт напитков? – Нет, пожалуй, сегодня без вина. Принесите мне апельсиновый фреш. Он посмотрел на растерянного Падалеки, скорее всего, он понял, что Эклз часто бывает в подобного рода заведениях, но явно не надеялся, что его тут знают. – Эм... – Джаред на минуту замялся и смутился. – Мне... Я буду то же самое, – быстро выпалил он, захлопывая меню. Дженсен улыбнулся. Несмотря на внешний лоск, парень всё так же оставался тем самым мальчишкой. Хорошая жизнь и деньги ещё не успели испортить его, а, возможно, и не смогут никогда. Эклзу очень хотелось в это верить. – Принесите моему другу бокал Совиньон Блан, – добавил он, решив, что парню не помешает немного расслабиться. – Доверишься моему вкусу? – улыбнулся Дженсен, когда официант удалился. У Джареда покраснели уши. Вся его уверенность куда-то испарилась. – Честно говоря, – признался он, не поднимая глаз, – я впервые в подобном месте. Хотел произвести на тебя впечатление. И похоже облажался. – Не говори глупостей, – Дженсену почувствовал, как потеплело в груди, появилось какое-то нездоровое желание обнять парня и успокоить. – Всё просто отлично. Он, поддавшись порыву, накрыл руку Джареда своей и подбадривающее сжал. – Я очень рад, что ты пригласил меня сюда. Хотя, честно говоря, я не против был бы просто выпить пива в обычном баре. – О, – Джаред поднял на него взгляд. – Да, Джаред, – улыбнулся Дженсен, убирая свою руку. – Я не настолько старый сноб, чтобы забыть, как расслабляются все нормальные люди. Поверь, я так же, как и все, люблю пиво, пиццу и жареные крылышки. – Что ж, – немного расслабившись, улыбнулся в ответ Джаред, и Эклз залип на ямочках у того на щеках. – Тогда в следующий раз сходим в бар возле моего дома. Там отличные крылышки. После этого уверенность опять вернулась к Падалеки, и больше напряжения между ними словно и не было. Они опять весело болтали обо всём на свете, прервавшись только на официанта, который принёс заказ. – Стейк? – удивился Падалеки. – А ты думал, я заказал лобстера? – пожал плечами Эклз. – Джей, я, как и ты, родом из Техаса. В моих жилах бурлит ковбойская кровь. Я люблю мясо. – Точно, – улыбнулся Джаред, – всё время забываю, что мы земляки. Ты так и не рассказал мне, как оказался в Бостоне. – Долгая история, – отмахнулся Дженсен, орудуя ножом и вилкой. Они никогда раньше не затрагивали с Джаредом тему семьи, хотя и разговаривали, кажется, обо всём на свете. Но это было настолько личное, что Эклз не особо распространялся на эту тему. А Джаред особо и не настаивал. Во всяком случае до этого времени. – Мы вроде бы никуда не спешим, – мягко не дал уйти от темы Падалеки. – Здесь живет друг моей матери, – вздохнув, ответил Эклз. – Я переехал к нему, когда был приблизительно твоего возраста. Я закончил Техасский университет и планировал остаться в семейном бизнесе, но потом отец узнал о моей ориентации и вычеркнул меня из семейного дела. Мать пыталась его уговорить, но он был непоколебим. Хорошо, что Джеффри пригласил меня к себе. Сначала я работал на него, но через семь лет решил работать на себя и открыл собственное дело. Так что у тебя есть все шансы добиться успеха в компании Моргана. Как видишь, я тоже начинал с неё. Дженсен замолчал, а когда тишина затянулась, то оторвал взгляд о тарелки и посмотрел на Джареда. – Как такое возможно? Не могу поверить, что родной отец мог так поступить с тобой, – в его глазах плескалось что-то похожее на сожаление, которого в свою сторону Эклз не видел очень давно. – Да, вообще-то он не мой родной отец, так что этого следовало ожидать, – вздохнул Дженсен. – Он очень любил мою мать, поэтому женился на ней несмотря на то, что она была беременна. Она по глупости нагуляла меня от какого-то прохвоста, который сбежал, как только запахло жареным, – процитировал Эклз слова отчима, которые тот повторял ему почти каждый день. – У него с матерью детей так и не было, поэтому он кое-как принял меня и даже был готов отдать в мои руки семейное дело, пока я не оступился. Во всяком случае это было уже очень давно, после этого, как видишь, я многому добился сам. Так что я на него не в обиде. Похоже, Джареда его слова не убедили: – А как же твоя мать? – Она уже тогда болела, – вздохнул Дженсен, – да и что она могла сделать? Я общался с ней всё это время по телефону. А когда она умерла... – Эклз вздохнул, понимая, что никому, даже Тому, никогда этого не рассказывал, – … отчим запретил мне приезжать на похороны, чтобы не позорить своим присутствием её память. Дженсен отодвинул тарелку, у него пропал аппетит. – Мне очень жаль, что тебе пришлось пройти через это, – Падалеки тоже отодвинул приборы. – Ты очень сильный, я бы на твоём месте не справился. Несмотря ни на что мой дедушка всегда поддерживал меня. Хотя, честно говоря, тоже был не в восторге, что у меня не будет наследников. Но во всяком случае он принял мой выбор. Я никогда не задумывался как мне с ним повезло. Я мог рассказать ему всё на свете, – продолжил разговор Джаред, болтая в бокале остатки вина. – Теперь мне очень его не хватает. Дженсен вздохнул, у него никогда не было человека, которому можно было рассказать всё на свете, честно говоря, он много чего не рассказывал Тому, наверное, боялся показаться слабым в его глазах. А вот Джареду, почему-то, рассказал о матери... Он поднял глаза и встретился взглядом с Падалеки. – Может пойдем? – уловив желание Эклза поскорее убраться из ресторана, где в ярком электрическом свете он как никогда чувствовал себя уязвимым, предложил Джаред. – Да, пожалуй, – кивнул Эклз и машинально потянулся за бумажником, но его прервало покашливание. – Вообще-то, это я пригласил тебя на ужин, – деловито пресёк его попытки оплатить счёт Падалеки. Дженсен улыбнулся и спрятал бумажник. Он сомневался, что премия Падалеки была настолько большой, но не мог позволить себе оскорбить его, поэтому позволил заплатить. Странно, но с Томом они всегда предпочитали разделять счёт, так они подтверждали своё равенство, да что душой кривить их встречи больше напоминали деловые обеды. Но в этой ситуации Эклзу было чертовски приятно позволить Падалеки позаботиться о нём и почувствовать себя как на настоящем свидании. Джаред предложил прогуляться, но, когда они вышли на улицу, их планы снова нарушил дождь. Был конец февраля, снег уже растаял, но до хорошей погоды было ещё далеко. – Дженсен, – позвал Падалеки, в его голосе звучала грусть и разочарование. Наверное, он не так планировал провести этот вечер, и Дженс почувствовал укол вины: это он всё испортил своими грустными воспоминаниями. – Спасибо тебе за вечер, – поспешно начал он. – Мне очень всё понравилось и прости, если... – Тебе не за что извинятся, – перебил его Джаред. – Это я... Эм... Я просто... Я хотел тебе сказать... – Давай, я отвезу тебя домой, – прервал его сбивчивую речь Эклз. – Не стоит, я возьму такси. – Да брось. Поймать такси в воскресный вечер не так уж и просто. А тут такая погода, ты промокнешь, заболеешь, и Морган меня убьёт, – попытался пошутить Дженсен. К счастью, уговаривать Джареда не пришлось, казалось, он даже обрадовался, что их встреча ещё немного продолжится.***
Дженсен припарковал машину возле дома, где жил Падалеки и уставился перед собой. В машине опять повисла неловкая тишина. Он не знал, как должен закончиться этот вечер. Просто пожелать Джареду спокойной ночи? Улыбнуться и по-дружески похлопать по плечу? Сказать, что завтра созвонимся? – Что ж... – начал он, так и не поднимая глаз на парня. – Он был не прав, – вдруг выпалил тот. Дженсен повернул голову и непонимающе уставился на Падалеки. – Том. Я хотел тебе сказать, что он был не прав, – опять повторил Джаред и продолжил, – когда говорил, что ты старый. Ты не старый и очень-очень красивый. Я никогда не встречал таких красивых мужчин, как ты! И добрый, и настоящий. И несмотря на всё, чего ты добился, ты остался хорошим человеком, что сейчас случается очень редко. – Джаред... – Нет, это правда! Я думал о тебе всё это время. О том, как ты со мной поступил, как не оставил в беде, хотя я, по сути, был тебе никто. А в последнее время я никак не мог найти хоть какой-то повод, чтобы встретиться с тобой. Я понимаю, что такой, как я, вряд ли, нужен тебе, но, всё равно, я хочу, чтобы ты знал, ты достоин намного большего, чем Уэллинг... Дженсен не дал ему договорить, он сам не заметил, как быстро наклонился, притянул Падалеки к себе и страстно поцеловал. Они жарко целовались, тяжело дыша и шаря руками по телам друг друга, как озабоченные подростки. – Пожалуйста, – прошептал Падалеки, когда они, наконец-то, прервали поцелуй, чтобы вдохнуть немного воздуха. – Прошу, скажи, что не против зайти ко мне. – О, Боже, Джаред, да, – выдохнул Дженсен, опять прижимаясь к губам молодого мужчины. Эклз совершенно не запомнил, как они выбрались из машины, как зашли в дом, как поднимались на лифте на нужный этаж. Единственное, что осталось в его памяти – это сладкие губы Джареда и его сильные руки. Они начали срывать друг с друга одежду, как только захлопнулась входная дверь квартиры. Падалеки был ненасытным, он ни на минуту не позволил Эклзу отстраниться, его умелые руки и горячие губы исследовали, наверное, каждый сантиметр тела Дженсена. Они упали на кровать и оба застонали, соприкоснувшись голыми телами. И тут Джаред, почему-то, растерянно замер. Эклз недовольно замычал, а потом понял в чём дело. Они не обсудили вопрос о позиции в постели. С Томом Падалеки говорил, что был топом, но он совершенно не знал, как ему быть с Дженсеном. – Как ты хочешь? – прошептал парень. – Мне неважно. Я могу по-разному, но более опытен в активной позиции... Парень смотрел Эклзу в глаза и тот понял, что как бы не сложилось, действительно неважно. Им будет хорошо при любом раскладе. – Иди сюда, – прошептал Дженсен, притягивая Джареда за шею к себе и разводя ноги, тем самым давая разрешение. Джаред задохнулся от такого доверия со стороны партнёра и тут же начал вести себя более активно и напористо. Он начал покрывать шею Эклза горячими поцелуями, под которыми тот плавился, как масло. Падалеки изучал его тело руками, аккуратно раскрывал его под себя. Дженсен еле сдержался, чтобы не начать орать, когда умелые пальцы Падалеки с первого движения нашли простату и так правильно погладили её. Он закусил губу и откинулся на подушки, приподнимая бедра в такт движений пальцев и позволяя удовольствию скручиваться в паху и разливаться по всему телу. Парень был нежен и настойчив одновременно. Он действительно умел доставлять наслаждение нижнему. Когда он наконец медленно вошёл в тело Дженсена, тот обхватил его ногами вокруг талии и немного сжался, чем вызвал у Падалеки задушенный всхлип. Эклз тоже был хорош в своей роли. Они двигались в унисон, стараясь прижаться друг к другу как можно ближе, не прекращая целоваться, но они продержались недолго, кончив, как подростки за пару минут. Уже перед самым пиком наслаждения Дженс почувствовал, как Падалеки нашёл его руку и переплел их пальцы. Они сорвались, одновременно прижимаясь разгоряченными мокрыми телами и тяжело дыша. – Мне никогда не было так хорошо, – прошептал Джаред куда-то в ключицу Эклза. Дженсен только удовлетворительно промычал в ответ. Он чувствовал себя счастливой лужицей, растекшийся под сильным телом Падалеки. – Второй раз можем поменяться, – предложил Падалеки спустя минуту, приподнимаясь на локтях. – Второй раз? – Дженсен оторвал голову от подушки. – Ну, – Джаред нервно облизнул губы. – Ты же останешься на ночь? – Господи, конечно, – застонал Эклз и почувствовал, как его член опять начинает вставать. Они измотали друг друга так, словно это была последняя ночь на земле, и они решили натрахаться на столетие вперёд. Дженсен забыл обо всем на свете, выгибаясь в сладких оргазмах под любовником и сам вбиваясь в дрожащее от удовольствия тело Падалеки. Казалось, они всегда были вместе, были созданы друг для друга и никогда не принадлежали кому-то другому. Но всё же глубокой ночью, когда они оба обессиленно лежали на смятых простынях, Эклз вспомнил о бывшем. – Надо будет завтра, позвонить Уэллингу, – хрипло сказал он, после их любовного марафону горло нехило саднило. – Что? – Джаред резко приподнялся с облюбованного им места на груди у Дженсена. Его глаза испугано блеснули из-под растрёпанных волос, и он на минуту стал похожим на того мальчишку, каким он был, когда они встретились впервые. Эклз улыбнулся и притянул его к себе, нежно целуя. – Хочу... сказать... ему... спасибо, – говорил Дженсен между поцелуями. – Ведь именно благодаря ему мы нашли друг друга. И ещё я хотел бы сказать ему, что в нашем любовном треугольнике третьим лишним оказался именно он.