***
Такемичи испытывал внутренний трепет при каждом проявлении, со стороны Майки, нежности. Конечно, это могло показаться странным. Что парень буквально клеится к другому парню. Оставляя ненавязчивые прикосновения при любом удобном случае. Майки довольно часто любил обнимать Такемичи со спины, укладывая свою голову ему на плечо, особенно когда их окружали люди. В начале, подобное поведение сильно смущало Такемичи, он себя чувствовал немного не в своей тарелке, особенно от того, как по коже пробегали мурашки и приятное тепло разливалось по груди. И не только по груди, и это очень сильно напрягало подростка. Со временем, он всё больше привыкал, порою самостоятельно проявляя инициативу, когда ему хотелось почувствовать тепло и какое-то необъяснимое чувство полной защищённости. Это было лучшее чувство из тех, которые он испытывал хотя бы однажды. Конечно, же после таких открытых проявлений чувств друг к другу, многие возмущались по этому поводу, но Майки быстро ставил их на место и Такемичи начинал восхищаться этим подростком с каждым разом всё больше. Это было волшебное чувство, которое обязательно хотелось пронести с собой через всю жизнь. Такемичи стал чаще задумываться над тем, что же он чувствует по отношению к Майки и при каждой попытке разобраться в своих чувствах, щёки подростка заливались горячим румянцем, а ладошки предательски потели.***
Впервые они поцеловались с Майки когда Такемичи исполнилось шестнадцать лет. Это случилось на вечеринке в честь его дня рождения. Тогда он впервые попробовал что-то крепче энергетика и туманные мысли сделали парня слишком храбрым, для того чтобы отвести Майки в сторону, подальше от лишних глаз, и переминаясь с ноги на ногу попытаться рассказать о своих чувствах. О тех, что заставляли сердце в груди сжиматься, а от каждого прикосновения, по телу словно запускали разряд тока, прямо в мозг, который грозился отключиться от переизбытка эндорфина. Такемичи был настолько напряжён, что даже не заметил того, как из его рта выскочило признание и о тех случаях, когда он слишком много представлял, чтобы после бежать в ванну. Такемичи настолько переволновался, что к концу своего монолога, стоял с горящим лицом, сжимая ладони в кулаки — готовый принять удар Майки, когда тот посчитает его противным и попросит больше не приближаться к нему. Такемичи был готов к этому, он больше не мог молчать… ему казалось, что с каждым днём, чувства просто вырываются наружу. Он просто не мог больше держать всё в себе. Ему нужно было дать им выход. В тот вечер Майки стоял напротив с нечитаемым выражением лица, Такемичи вздрогнул и зажмурился, стоило парню протянуть руку к нему. Но вместо ожидаемого удара, на его щеке оказалась холодная ладонь. Майки так нежно провел подушкой большого пальца, по губам Такемичи, а у того едва не подкосились ноги и стоило ему только удивлённо открыть глаза, как его взгляд столкнулся с бездной глаз Майки, электрический импульс прошёлся по позвоночнику в момент, когда чуть влажные губы накрыли его собственные. То чувство, тот фейерверк эмоций. Такемичи просто не мог точно объяснить что произошло. Словно вселенная сжалась до маленькой точки, мгновение спустя взрываясь с ослепительной яркостью. Такемичи буквально плавился от требовательных, грубоватых поцелуев, что единственный способ удержаться на ногах заключался в том, чтобы буквально повиснуть на Майки, что несмотря на то, что был не значительно ниже подростка, был на порядок сильнее.***
В отношениях с Майки всё было прекрасно. Их обычные отношения смешались с отношениями парочек из дешёвых подростковых фильмов про любовь, которых десятками штампуют. Но это ни одному из них не казалось чем-то странным или глупым. Они были поглощены друг другом. Такемичи всегда казалось что Майки, словно бы старался заменить для него весь мир. Но даже несмотря на всю свою настойчивость и желание быть неотъемлемой частью жизни Такемичи, последнему это нравилось. Нравилось, как Майки шептал ему на ухо: «Мой». Нравилось, как тот заботился о нём, покрывая нежными лёгкими поцелуями, едва ли не каждый сантиметр его тела. Прикусывая кожу или оставляя засосы, словно это было клеймо принадлежности. Но Такемичи это нравилось. Первые месяцы, он буквально был полностью во власти эйфории, не замечая происходящего вокруг. Пока однажды он, завернув в переулок не увидел сцену того, как Майки, прижав какого-то парня к земле и сев ему на грудь, просто вколачивал его лицо внутрь черепа. Когда Такемичи оттаскивал Майки от него, парень уже был без сознания и захлёбывался собственной кровью, его зубы разлетелись вокруг и теперь валялись где-то неподалёку. Такемичи вызвал скорую и сбежал вместе с Майки. Подросток очень боялся, что Майки могут посадить, он не знал что делать. Даже добравшись до дома, точнее до гаража Майки, в котором он устроил комнату, Такемичи просто не мог дозваться до своего парня. Он словно застыл, от него исходила жуткая, убийственная и такая холодная аура. Такемичи испугался. Вывести Майки из этого состояния не помогало абсолютно ничего, ни шлепки по щекам, ни имя — произнесённое Такемичи, дрожащим, рыдающим голосом. Майки никак не отреагировал даже на нашатырный спирт. И когда Такемичи уже готов был сдаться, Майки резко дёрнулся вперёд, сгребая Такемичи в объятия. Выдавая бессвязные слова извинения и просьбы не оставлять его. Как позже оказалось, тот пострадавший парень, просто высказал что-то в сторону Такемичи и это не понравилось Майки. К тому же, Майки довольно сильно ревновал Такемичи и если раньше, до того как они начали встречаться, Майки собирался просто всю жизнь сопровождать его как верный друг, то теперь. Теперь он силой отгонял каждого — избивая до полусмерти всех, кто хоть как-то проявлял «не дружеский», по мнению самого Майки, интерес к Такемичи. Это казалось для подростка кошмаром, ведь почти каждый день Майки приходил чуть ли не весь перепачканный чужой кровью. Такемичи начал бояться Майки. Его постоянные долгие и задумчивые взгляды, раньше вызывавшие смущение, сейчас до чёртиков пугали. Слова Майки о том, что тот принадлежит ему, сжимали горло Такемичи всё сильнее. Но тихие слова, сказанные с такой нежностью в голосе, не давали покоя Такимичи, заставляя того на всё закрывать глаза: " Я никогда не сделаю тебе больно». — это обнадёживало и давало надежду на счастливое будущее.***
Так прошло три года с начала их отношений. Но Такемичи больше не выдерживал подобного поведения Майки и последней каплей стало, когда тот сломал нос его однокурснику. Это произошло прямо на территории университета, одногруппник что-то спрашивал у него по теме пары, как появился Майки, словно из воздуха и без разговоров, с одного пинка, уложил этого парня. Правда, добить его у Майки не получилось, так как Такемичи вовремя увёл оттуда. В этот момент Майки был словно обезумевший. Такемичи видел как он закипает, внешне оставаясь абсолютно спокойным. Он видел это в глазах Майки. По позвоночнику прошёл мороз. Почему-то в этот самый момент Такемичи понял — нужно бежать. Иначе произойдёт что-то страшное. Но так просто он не мог это сделать. Не было возможности просто взять и всё бросить. Такемичи даже идти было некуда. Майки ни разу не причинил боль лично Такемичи, он даже не повышал на него голос. Но при этом, сам парень ощущал постоянное моральное давление, словно Майки его подчинял. Смотреть на милое, словно кукольное лицо с милой улыбкой и абсолютно стеклянными глазами, порою Такемичи казалось, что он не видел в этих глазах живого блеска. И при всём этом, Майки любил интересоваться у Такемичи — кто это был рядом с тобой или где ты был, твои пары закончились полчаса назад? Всё это произносилось лёгким и непринуждённым тоном, от которого у Такемичи перехватывало дыхание. Такемичи боялся Майки. Больше не было того волнительного трепета, чувства защищённости и нежности. Был лишь страх. Такемичи боялся за себя, за окружающих. Но продолжал возвращаться в общую квартиру и беззаботно улыбаться, нежась в объятиях, потому что он не знает, что могло бы произойти, не сделай он этого. Ещё тогда Такемичи принял твёрдое решение уйти от Майки, для того чтобы всё подготовить потребовалось полгода и ещё два месяца ожидания подходящего момента. У Майки редко находились дела, требующие его личного присутствия где-то в другом городе. Такемичи поддерживал мобильную связь до самого конца. Он всё время брал звонки от Майки играя скуку. Он не позволил бы Майки сорваться с места и начать его поиски раньше, чем он сможет убраться как можно дальше от префектуры в которой они жили. Такемичи знал, когда Майки обнаружил его побег, ведь в тот момент он был с ним на связи, но уже совершенно на другом конце страны. Он сказал о расставании и просто выбросил свой телефон с моста в реку. В этот момент его сердце словно остановилось, было до одури страшно. Он устроился на работу, по максимуму сменил свою внешность изначально, даже полностью сбрив окрашенные волосы, для того чтобы вернуть натуральный цвет волос как и у большинства японцев. Но даже это не давало ему ощущение безопасности, по крайней мере ближайший год: он ходил с опаской, постоянно оглядываясь и ожидая удара в спину. Этот постоянный стресс вгонял его в депрессию и забирал все силы. В один момент, он накрутил себя настолько, что едва не кинулся под поезд, чтобы просто избавиться от постоянного страха. Время шло, и конечно же, страхи стали уходить — это позволило наконец дышать свободно.***
Такемичи не ожидал даже от самого себя, что сможет вновь полюбить, но это произошло. Спустя четыре года он вновь открыл своё сердце и смог довериться прекрасному человеку. Он был его ровесником и коллегой. В этом союзе Такемичи наконец чувствовал себя свободным. Это было не так как с Майки. Он не чувствовал что эмоции затуманивают его разум. Он не чувствовал над собой подавляющей ауры. И в начале, в самом начале новых отношений, он испугался из-за того, что просто не понимал, что может быть как-то иначе. Он смотрел на всё происходящее широко открытыми от шока и удивления глазами. Потому что это просто ломало всё его представление о жизни. Да, он видел экранные отношения, где всё покрыто тонной розовых соплей и присыпано золотыми блёстками. Но Такемичи понимал, что всё это лишь авторское видение, и что такого не может быть в реальной жизни. Но в тот момент имея перед глазами «нормальные» отношения, он просто был загнан в тупик. Он начал накручивать себя и вновь едва не вогнал себя в депрессию. И уже тогда его молодой человек потребовал объяснений. Такемичи пришлось рассказать всё что он чувствует, что было с ним раньше и что он просто не верит в происходящее — ему кажется, что это просто сон и ему необходимо проснуться. Именно тогда он впервые попал на приём к психологу. Это было трудно – открываться перед посторонним. Не так то просто показать кому-то, кроме себя самого, свою чёрную душонку. Но желание стать «нормальным» и научиться радоваться мелочам было сильнее стыда. И это помогло Такемичи смог, наконец отпустить прошлое. Вот сейчас, возвращаясь с финального сеанса психотерапии Такемичи чувствовал себя волшебно. Он словно забрался на вершину Эвереста, покорил неприступную гору. Это его окрыляло, наконец на его губах расцвела непринужденная улыбка. Такемичи просто хочется раскинуть руки в стороны, улыбаясь каждому прохожему, чтобы поделиться своим счастьем. Такемичи буквально взлетает вверх по лестнице, ему очень хочется обнять своё солнце, что помог ему встать на ноги. Он даже не снимает обувь, лишь делает мысленную пометку помыть полы позже. — Любимый, я дома! — Он влетает сразу на кухню, раскрыв руки в стороны и улыбаясь так широко, что даже глаза закрываются. Он обнимая его со спины, укладывая подбородок на плечо и втягивает носом воздух, чтобы почуять запах яблочного геля для душа. — Ты сменил гель? — С улыбкой интересуется Такемичи открывая наконец глаза, чтобы в следующую секунду отпрыгнуть от мужчины. — Да, я думал ты уже забыл мой запах — так рад, что ты всё ещё Мой…***
Такемичи со страхом смотрит на парня перед ним, вжимаясь спиной в столешницу, нервно пытаясь нащупать за спиной хоть какое-то оружие. Прямо перед ним стоял Майки с лёгкой улыбкой на лице, он вёл себя так, будто все те годы, что Такемичи провёл скрываясь от него, были лишь сном. И вот он — стоит на их кухне, в чёртовом розовом фартуке, что ради смеха подарил кто-то из друзей в честь заселения в квартиру, а в руках у него кухонный нож, что он будто с трепетом протирает тряпкой. — Что с тобой? — Майки склоняет голову к плечу, словно пёс, что не понимает слов хозяина. — Устал на работе? Или ты не рад меня видеть? Такемичи всегда пугала эта способность Майки изменяя тон голоса на более низкий, заставлять его бояться. Он отрицательно мотает головой и старается привести разбушевавшееся сердце в норму и успокоить дыхание. Такемичи пытается что-то сказать, но первая попытка у него получается отвратно, даже он не слышит собственного голоса, так что прокашлявшись, повторяет. — Г-где Шион? — Он ушёл… — Непринуждённо отвечает Майки, вновь поворачиваясь спиной к Такемичи, продолжая нарезать что-то. — Мы с ним поговорили… Мне пришлось объяснить, что произошло какое-то недоразумение… Он что-то кричал о том, что я пугаю тебя, представляешь? Такемичи пришлось ответить неуверенной, дрожащей улыбкой, на улыбку Майки, когда тот обернулся посмотреть через плечо. — Но я ему объяснил, что он не прав. Он сказал, что скоро оставит нас в покое, но сейчас он ушёл… ты садись, садись за стол я нам поесть приготовил. — Майки ставит на стол салат из порубленных овощей, что только что приготовил. И буквально взглядом заставил Такемичи сесть за стол, словно щенка, потрепав его по голове. — Какой же ты милый… Я так долго искал тебя, ты хорошо спрятался… но я больше не хочу играть с тобой в прятки — это скучно. Так что давай просто жить… хорошо? Такемичи поджимает губы, чтобы они не тряслись так сильно. Он боится оторвать взгляд от столешницы, чтобы Майки не видел его подступающих слёз. Он чувствует себя совсем неуверенно под его прожигающим взглядом. — Что-то не так? Тебе не нравится? — Такемичи резко поднимает глаза и смотрит на то, как Майки пробует приготовленный им салат и кривит губы. — Да, ты прав, немного пересолил, но знаешь, это не страшно… — Такемичи вздрагивает, от того, как легкомысленно Майки машет ладошкой, всё так же, улыбаясь лёгкой, будто неживой улыбкой. Такемичи поджимает губы, сжимает ладони в кулаки, голова сама по себе опускается. Он пытается срочно придумать, что ему делать, как. Как сбежать из этой квартиры. — Ты боишься меня? — Такемичи вздрагивает от прикосновения к своим волосам, когда Майки присаживается перед ним на корточки, заглядывая в его глаза. — Я же всегда говорил тебе… — Его ладонь опускается на щеку замершего, кажется совсем переставшего дышать Такемичи. - … тебе не нужно бояться меня, я тебя никогда не обижу. Майки укладывает свою голову на дрожащие колени парня, пока Такемичи захлёбывается своими рыданиями, тщетно пытаясь их заглушить. — Знаешь… — Майки резко поднимается на ноги, пугая Такемичи, что теперь наблюдает за тем, как Майки подходит к холодильнику, вжимаясь в спинку стула. Пальцы Такемичи до онемения сжимают сидушку. — Я же говорил что у меня есть для тебя ещё кое-что. Буквально через мгновение перед Такемичи появляется блюдо, накрытое крышкой, словно в ресторане, а чашка с порубленными овощами с грохотом оказывается на полу. Такемичи вздрагивает, осторожно переводя неуверенный взгляд с Майки назад к блюду. — Я хочу чтобы ты знал, как сильно я люблю тебя! — На лице у него расцветает оскал, когда он торжественно снимает крышку с блюда. Такемичи в мгновение побледнел, словно вся кровь просто отхлынула от его лица. Он не слышал слов Майки, так как его сердце стучало слишком громко. Он просто не может отвести взгляд от сердца. От настоящего человеческого сердца, что лежит перед ним на столе, в тарелке залитой кровью. Воображение парня играет с ним злую шутку и ему кажется что оно до сих пор бьётся, выплёскивая темно-алую кровь наружу. Заторможено, переводит взгляд на пододвинутую вилку и нож, медленно поднимая голову, чтобы посмотреть прямо в лицо Майки, что с нежной улыбкой, облокатившись на стол, подпирая голову одной смотрит на него. И вновь, Майки поглаживает ладонью щеку замершего Такемичи. — Ешь… — Легко говорит он. — Ешь мою любовь.