Путешествие в Совенок, или 2я смена.

— Где же она? Где? Денежки-то капают! — Рита, забей, появится еще! Омский рейс уже должен был прилететь! — Сколько раз говорить, я – РЕЙ! Аэропорт Храброво. На стоянке среди других машин выделялась красная «АУДИ 80», в народе известная как «бочка». На переднем пассажирском сиденье уселась девушка. Стройная, худощавая, с милым, но строгим лицом. Одетая в джинсы и белую майку. Ее образ дополняли светло-голубые волосы, подстриженные "под горшок", и покрасневшие от контактных линз глаза. За рулем – парень, среднего сложения, в спортивном костюме, с короткой стрижкой и добрыми глазами на овальном лице, торчащими ушами. Он за рулем, смотрит вокруг и усердно делает вид, что ему интересно. — Аркаша, а что у тебя с работой? — Витька поработает, а потом я. Сами же загнали! — Долги надо отрабатывать! – ответила девушка. — Слушай, Рей. А твоя подруга, - Аркадий глянул на экран мобильника. – Аска? — Да, Ася. И зовут ее Аска. — Ну, полный «Евангелион»! А Мисато Кацураги где? А Гендо Икари у вас не завалялся? — Найдется, - ответила Рей. – Ася сейчас подойдет. Аркадий работал, кризис не был помехой. В ипотеку не лез, довольствовался уже постаревшими машинами. Но был у него недостаток: раз в 2-3 недели мог зайти в бар и прокутить много денег. Последний раз он уехал в «Победу». Только победил не он, а его: утром домой не вернулся, к вечеру тоже. Машина – БМВ 320 Е36 так и стояла на Лесопарковой. Отец и Рей поехали искать дальше и не прогадали: Аркадий в компании каких-то спитых бомжей тащил по Фестивальной Аллее какие-то железки в ближайшую приемку металла у «Семьи» на Каштановой. Еле-еле, из последних сил, тогда как алкаши уже чуть ли не волочились по земле. С работы не выгнали, хотя лишили премии, банковскую карточку пришлось восстанавливать и занимать у всех до получки. Отдавать приходилось кому как: своей девушке устроить ночь африканских страстей, кому-то помочь с ремонтом на даче, еще одному – починить АУДИ, а Рей – встретить и повозить подругу из Омска. Как-то раз ему пришлось на 3 дня брать отпуск за свой счет, еле уговорил: правда, на сей раз деньги не осели в кармане владельцев бара, а ушли в счет ремонта машины, а тут ему предложили хорошую халтуру. — Аркаша! Надень янтарную цепочку! – Рей сама уже украсила шею янтарными бусами, на руке появился янтарный браслет. — Ну зачем? — Так положено! Пусть знает, что у нас тут янтарный край, и у каждого калининградца есть своя янтарная комната! — Спасибо! Я как 3 дня проработал на добыче янтаря у Кольки… Нет! Это Колька янтарь намывает, у него своя комната! — Опять твой Колька! После него вместо поля – ямы и рытвины, и вся земля вверх дном! — А чем ему семью кормить? Его бизнес гавкнул в 2009, часть сбережений пропали в этом долбанном БалтКредоБанке (1), а Босс, депутаты и арендодатель делали вид, что кризиса нет, и обдирали его, как липку! — Но почему должна страдать природа? — Когда хочешь жрать, когда у тебя жена и 2е детей, а государству пофиг, заплати все налоги, хоть сдохни от кризиса, на природу уже как-то наплевать. Зато Колька теперь сам дает работу и прибыль: купил машину, помпы, нанял работников! Ты же знаешь, у нас был завод «БАЛТМИКСТ» (2) , там куча людей с деревень работала, он тоже екнул в этом треклятом кризисе! У людей тоже семьи, и их кормить надо. Хоть так! Аркадий знал, что спор будет долгим, и Рите доказывать что-то бесполезно. Да он и сам понимал, что нелегальная добыча янтаря – это плохо. Но люди хотят жить, и жить нормально, а не как бомжи-алкоголики, хотят работать, а не бухать. Побывала б она в их шкуре, одумалась бы. Но спор прервался звонком телефона – Ася уже прилетела, получила багаж, вышла из здания аэровокзала и ищет их. — Пойдем, поможем! – Рей выскочила из машины. – Вещи донести! — Конечно! Кризис коснулся и аэропорта. Обанкротилась региональная компания КД-Авиа (3), а обещанное строительство 2й очереди аэровокзала, ставшего слишком тесным, отодвинулось на неопределенный срок. Сейчас из-за забора торчала одна-единственная стрела крана, и то в транспортном положении. От невеселых мыслей его отвлекла подружка Рей, что только что прилетела. Высокая, с пышными огненно-рыжими волосами и большими голубыми глазами. Видно, что раскованная, боевая девица. «Только такие могут прилететь аж из Омска»… Она смотрела по сторонам и удивлялась. — Привет! – она подошла к Аркадию. – Ася. Аска. — Аркадий, - представился парень. – Добро пожаловать! — Аркадий, а у вас тут что, одни немецкие тачки? — Ну, почему, - Аркадий невольно заробел. – Вон шведская, вон 2 французские. А вот моя АУДИ. Уселись. Поехали. Шлагбаум. Такси. Дорога. —Жарко у тебя, включи кондиционер, - попросила Ася. – А стекла на мясорубках? Увы, кондиционера в АУДИ-80 не было, как электрических стеклоподъемников. — Аркадий, Ася из Омска. А там японские машины. — В любой японской тачке с правым рулем есть кондиционер, - ответила Ася. – Даже в какой-нибудь зачуханной «Хонде Сити». Привыкла уже. — Япония далеко, а мы машины изначально везли из Германии, - ответил Аркадий. – Начиная с 1945 года. Аркадий не оправдывался, а торжествовал. Если дамам не понравилось, значит, от него отстанут. А он с зарплаты вернет остаток. Главное, девчонка ревновать не будет. — Какая есть. Скажите, куда вас везти? — На море! – ответила Аска. – Да… Интересно тут у вас. А еще в чем-то близость Германии как-то проявляется? Кроме архитектуры, конечно. — Немецко-Русский дом, философия Канта, - ответила Рей. – Моя подружка учится на юрфаке, они на стажировки в университет Геттингена ездили. А еще нам немцы гранты давали на всякие проекты типа дорог. — И очистных сооружений, - дополнил Аркадий. – Еще УПД-ЖД (4) . Только не обольщайся – большая часть европейских бабок европейцам и уходила. Приехали такие жирные европейские рожи, потрындели обо всем, наговорили всякой чуши типа «административной эффективности», «интеграции», «экологии», попиарились в нашем ящике. Написали тома, деньги получили и свалили в туман, а очистные так и не достроили. — Что хотел? Думаешь, европейцы позволят кому-то воровать их деньги? – улыбнулись Ася и Рей, заговорили чуть ли не хором. – Они их сами разворуют! Им же тоже кушать охота! Вон, как создатели всяких «гендерных теорий» и всяких толерастий хорошо устроились – придумали какой-то бред, и под него берут гранты. Выехали на шоссе. «Босс-бан, - пояснил Аркадий. – Недавно закончили участок до Зеленоградска. Хотят довести до Светлогорска, а в идеале – кольцо вокруг курортов». Скоро домчались до развязки, а с нее свернули в сторону курорта. Несколько минут, и машина уже едет по узкой улице Тургенева. Речной порт (или что от него осталось), склады, стройки, а потом здание МВД, гимназии «Вектор» в уютном парке, куда ведут кованые узорчатые ворота. Незаметно АУДИ выезжает в центр города – справа уходит вглубь пешеходная аллея, начинающаяся от старинного здания из темно-красного кирпича, и ЗАГС напротив, перед седоками открывается высотка санатория «Волна» советской постройки и аллея, что ведет в сторону моря. — О! Как тут красиво! Какой городок! – Ася пришла в восторг. – А море увидим? — Потерпи, а! – ответила Рита. Ася уже увидела очередные здания – детского сада №4 и виллы Крепля. — Тут находится каморка папы Карло. «Буратино» читала? – спросила Рита. — А где страна дураков? – поинтересовалась Ася. — А налево находятся вокзалы: автобусный и электрички, - вступил Аркадий, примерив на себя роль гида. – Вот, у входа – киоск, где продаются очень вкусные пончики. Но раз вы на диете, я сворачиваю направо, к морю, по улице Горького. — Сколько ж тут дома стоят? – спросила Ася. — Не волнуйся, за 90е и 2000е уже все давно выкуплено и не продается, - ответил Аркадий. – В советское и постсоветское время тут были скромные особнячки из дерева, но потом землю скупили, их снесли и построили новые. Кто не хотел продавать или ломил высокую цену, вместо денег получал красного петуха. — Вижу, - ответила Ася, углядев стоящий во дворе одного из домов джип «Мерседес GL» с московскими номерами. Машину кое-как припарковали. Ася спешила, как на крыльях. Парапет. А там и пляж, и море! Сине-зеленая вода, небольшие волны, морской воздух, чайки, облака и расходящиеся линии пляжа, что исчезали в туманной дымке. Море! Настоящее море! — Хочу на пляж! – заявила Ася. — Она впервые увидела море? – спросил Аркадий у Риты. — Если она и видела, то только реку Иртыш. Пошли дальше. Ася жадно вдыхала морской воздух, сняла пару селфи на телефон, обратила внимание на надписи на парапетах: «выпуск-2008», «выпуск-2005, школа 24». — У нас такая традиция, - ответила Рей. – После выпускных, кто в состоянии, грузятся в автобусы и едут встречать рассвет. В Зеленоградск быстрее всего. Сначала пели-пили и плясали, а теперь – здравствуй, взрослая жизнь! Помню. Кого-то из автобуса выносили, а кто-то вообще на ногах не стоял после шампанского, вина и водки. — Хорошее начало взрослой жизни! Тяжкий бодун! – ответил Аркадий. Они поднялись по лестнице на набережную. Слева – дома, справа – заросли шиповника. Несколько шагов. — Это лагерь РЖД «Локомотив»! – Аркадий снова вел экскурсию. – Вон спальный корпус, еще чуть дальше будет спуск к пляжу. Тут, за забором, парк. Там бегали. — Опустел уже, - заметила Рей. – Смена закончилась. — Конец августа! Сейчас школьникам не до отдыха, сейчас бегают, ищут учебники, всякие «рабочие тетради» и дорогущую форму, – ответил Аркадий и заметил, как при слове «лагерь» Ася дернулась, мотнула рыжей шевелюрой. — Ась, ты чего? – спросила Рей. Ася в ответ полезла по карманам, заглянула в кошелек, словно что-то искала. Ася в ответ полезла по карманам, заглянула в кошелек, словно что-то искала. — Ладно, как вернемся, - бросила она. – Значит, в сумке лежит! — Аркаш, а откуда ты все так знаешь? Отдыхал? — Петька-сварщик отдыхал, у него батя машинистом работал, – ответил Аркадий. – Были времена, хоть и 90е. Страна катилась в тартарары, от Ельцина блевать хотелось! А у нас было детство… — Не вспоминай, - махнула рукой Ася. — А я вспомню, - ответил Аркадий. – Мы тогда мелкие были. Днем запихивались в электричку и ехали сюда. Зайцами. Отдыхали, варили картошку на костре, загорали на «сковородке». Потом торопились обратно, влезали в электричку и ехали обратно. — А как же контролеры? – спросила Ася. — Мы бегали по вагонам, выпрыгивали и перебегали, пока поезд стоял в Рябиновке. Еле успевали запрыгнуть, кто не успел, ждал на платформе. Приезжали на Северный вокзал и пешком-пешком домой. — Попробовали бы так в моем Омске, - отозвалась Ася. – Гопота на каждом углу. Ой… А что это там, такое, черное? Они прошли мимо территории лагеря, мимо заброшенного павильона, развернулись. Далеко впереди чернело какое-то здание. — Ресторан «Прибой», - ответила Рей. — Ресторан «Плейбой», вообще-то, - подправил Аркадий. — А давай туда сходим! – загорелась Ася. – Да, раз пришли. — Во, попал… — А тебе купим пончиков, чтоб не ворчал, - ответила Ася. – Да, Рей? — И минералочки… — А стриптиз не надо? – спросила Рей. — Да ладно, купим, пусть экскурсию проведет. Они вернулись тем же путем и после спасательной станции продолжили променад. Аркадий поделился, что раньше спасательная станция выглядела очень непрезентабельно. Синяя краска выцвела и облупилась. Зато там был слип и 2 гаража, где хранились лодки, и дежурил спасатель. Регулярно писали, что «купание запрещено», но запрет никого не интересовал, даже если спасатели спускали лодку на воду и отправлялись вытаскивать труп очередного пловца. Пляжа нет! — Да, размыло, - ответил Аркадий. Они встали возле мрачных руин ресторана. Сейчас они напоминали этажерку. Давно не стало стекол, отделки на уровне 2го этажа, торчали куски арматуры, кое-где бетон раскрошился и угрожал осыпаться. Внизу виднелись валуны, мокрый песок, куда набегали волны – в этом месте пляжа уже несколько лет как не было. — А до середины 90х был крутой ресторан в Зеленоградске, - ответил Аркадий. – Не, самый крутой ресторан с балконом. На первом этаже было еще летнее кафе и коктейль-бар. Сам ресторан был на 2м. Там отдыхали VIP отдыхающие, моряки с океанической базы Рыбфлота в Пионерском, гости из Калининграда. Тут была музыкальная программа, варьете, самые красивые девушки, и вход по блату. — А что потом? – спросила Ася. – Как у нас говорят, «спор субъектов»? — А потом ресторан приватизировали и закрыли на ремонт. Навсегда. И он уже больше 15 лет так стоит. — Я не понимаю… Это же… Это же… - Ася была в шоке. – Почему не восстановят? — «Сам не ам и другому не дам», - ответила Рей. – Логике тоже надо отдыхать. — А это, впереди! Беседка… — Пойдем, там минеральная вода! – ответил Аркадий. Ася угостилась минеральной водой из бювета, Аркадий выпил стакан. Настроение улучшилось, и Ася уже куда спокойнее отреагировала на информацию, что «вот это красивое здание со стеклопанелями и красными крышами рядом строилось как отель, но тоже заброшено лет как 11». — А залезть туда можно? – спросила Ася. – Виды пофоткать? — Не знаю, - ответила Рей. — Как бы да, только как бы не поймали, - ответил Аркадий. – В «Прибое», говорят, есть охрана. А здесь цех по разливу минеральной воды. Прогулка продолжилась. Вот красивое здание с башенками, и оно обитаемо. Парк. Дома. Курортный проспект. Библиотека. Ася разглядывала эти здания, словно она тут первый и последний раз. — Не хотите сходить на рынок? – предложил Аркадий. — Конечно! – ответила Ася. – А он далеко? — Совсем рядом, у вокзала. На рынке июльского ажиотажа уже нет, но ассортимент не изменился. Всякие круги и надувные игрушки (китайские), янтарные украшения (местные), дары дачи (местные). Лоток с редкими книгами советского издания. Школьный базар с подержанными учебниками и несколькими изданиями «Готовых домашних заданий». Магазин «Кооператор». Лотки с польскими колбасами, сосисками, печеньем. «Берите, берите, очень вкусно!» - ответил Аркадий. — В Калининграде дешевле, - заметила Рей. — У вас что, своих не производят? – спросила Ася. — Считается, что польские вкуснее и дешевле, - ответил Аркадий. – Местные хорошие сосиски и колбасы дороги, а в дешевых вместо мяса дрянная соя. Хорошо, если туда не добавили туалетной бумаги. Наконец, фонтан, куда Ася бросила монетку, надеясь вернуться. Обратно пошли по улице Пушкина. Аркадий уплетал пончики и запивал минералкой «Зеленоградская», девушки шли и о чем-то переговаривались. Ася рассказывала, как долетела, и они строили планы, чем заняться. Куда поехать. В Зеленоградск обязательно. Еще в Светлогорск – Рей пообещала показать лагерь «Огонек», где она отдыхала. Там хорошо. Рядом море, лес. А еще есть Янтарный, Балтийск. — И Донское, - добавил Аркадий. — Нечего там делать, - ответила Рей. – Там только с аквалангом за янтарем нырять. — А еще Бальга, Правдинская ГЭС, - заговорил Аркадий. Он знал, что поездки туда ему не грозят, он столько долгов не набрал, – Гвардейск. Черняховск. Советск. Неман. Вам точно 2х недель хватит? Об Янтарном и Синявском озере Аркадий на всякий случай умолчал. Машина. Тенистая улица Гагарина. Стоянка. Пара расчехленных кабриолетов. Семья, выбравшаяся на отдых. Какой-то местный пьяница, идущий зигзагами. Впереди вырулил какой-то огромный джип с литовскими номерами. — Что-то я тут литовцев и поляков не вижу, - заметила Ася. — Литовцы есть, - ответил Аркадий. – Например, в Советске, там «Вичюнай-Русь» рыбные консервы делает. Вспомнили… У меня дома маленький телевизор из Советска. Короче, у литовцев свои места для отдыха есть. Клайпеда. Неринга. Друскининкай. А литовские номера на джипе – чтоб конячью пошлину нашему государству не платить. Обойдется, воровать меньше надо и шарить по нашим карманам! Вот очередной дом, только что построенный прямо на берегу, еще один, всего лишь двухэтажный, и дорога в ямах и лужах. — Скоро приедем. — А кто в этих домах живет? – спросила Ася. — Кто-то… Москвичи. Летом отдыхают, а в остальное время пустует. Говорят, тут можно апартаменты снять в аренду. Грунтовка. Позади поднятый шлагбаум – местные побирушки куда-то испарились, сезон закончился. Небольшое летнее кафе. Какой-то исполинский пикап с лодкой, пикник. Теперь и АУДИ заняла место на полянке недалеко от них. — Дальше не поеду, там песок. — Достаточно, - ответила Рей. — А что насчет поляков? – спросила Ася. – Они где? — У них Европа, что им тут делать? – спросил Аркадий. – А да, раньше они к нам до вступления в ЕС ездили. У Риты во дворе была база, там парковались их машины. Переночевали – и обратно. Мясо вкусное везли, огурцы-помидоры фермерские. Сорт «Барон», очень сочные. Рита, купишь? — Конечно, - ответила Рей. — Еще всякие пластмассовые изделия, тазы, инструменты. А сейчас мы к ним ездим за мясом, колбасой, молочкой. Они у нас бензин покупают – здесь дешевле, и сигареты. — Море! Морской воздух! – произнесла Ася. Оставшееся время Ася и Рей сидели у воды, фотографировались, а Аркадий просто отдыхал. Ему, коренному калининградцу, редко выпадала возможность побывать на море. Сегодня хорошо. Вода еще не остыла, волн нет, светит солнце, легкие облачка, приятный ветерок. Норовистая калининградская погода сегодня благоволила отдыхающим. Но скоро грянет сентябрь, снова осень, снова будут перевернуты календари. Есть возможность отдохнуть и полюбоваться красивыми девушками. Рита, или Рэй – своя. А омская гостья – пока что «темная лошадка». Это сейчас она в восторге, но что будет потом? К счастью, Аркадию это ничем грозить не будет. Ася и Рита сидели на песке, волны омывали их ноги. Приятный морской воздух, солнечный день, пусть по небу уже поползли темные облачка. — У вас тут море есть! — Холодное, - ответила Рита. — У нас вообще никакого моря! Только соленые озера, как Эбейты. — А в Турцию? У нас, - заметила Рита, - Здесь людей немного. Все едут в Турцию, на Мальорку или в Польшу. Море холодное, погода капризничает, да и хочется сервиса. — Мои соседи так в Анталию в 2009 слетали. All inclusive, все дела. Отель 5 звезд, чистый пляж, сервис, все дела, экскурсия в старый город. Вернулись – их фирма закрылась, всех уволили. Моя семья осталась без работы на полгода – мать вернулась в роддом №1, отец на полную ставку, а дед на полставки на завод авиационных деталей к новому самолету. Хотели в прошлом году выбраться в Турцию, хотя б в Ялову на Мраморном море или Самсун на Черном, чтоб рядом был Стамбул. Отец сказал, что поедем, но потом 2 месяца будем держать пост, диету, короче, одни дошираки. Как Петька ВЕЙ АМ. Есть у нас такой фрукт на улице. — Как кто? – спросил Аркадий, услышав необычную кличку и придя в себя. — ВЕЙ АМ, - ответила Ася. – Рей, помнишь, я тебе о нем писала. — Местный дурачок, - ответила Рей. – Безобиден, но крайне назойлив. — Достал тебя? Поговорить? — Не меня, а Аску. — Да сначала был нормальный молодой человек. От армии его как-то отмазали. Устроился работать в салон связи в «Триумфе», - ответила Аска. – В 2009 ушел на работу и вернулся никем. Теперь всем «Амвей» втюхивает. Всякие там сковородки по цене машины, тупые ножи, какую-то ядерную косметику – он в ней вообще ничего не понимает! Все товары дороже нормальных раз в 5-10 и никому не нужны. Все бегает, рассказывает, какой у него «супер-пупер бизнес», какой «маркетинг-план», что вот-вот станет миллионером, поедет на Сейшелы на какую-то «конференцию бриллиантов», что кризис в головах. А я, - вздохнула Аска, - Прекрасно знаю, что со своей амвейки он на каждые 500 заработанных рублей отдает 1000, сидит на шее старых родителей, что тоже без работы. Последний раз видела, как он решетку с забора и какие-то сковородки из дома понес в металлолом сдавать, видите ли, ему на «уровень» не хватает. Вскоре встретила его мать, разговорились – короче, они бегали в военкомат, и скоро этого так называемого «бизнесмена» ждет «юность в сапогах». — Давно пора, - ответила Рей. – Армия быстро из него человека сделает! — Если пошлют на китайскую границу или на Север, - ответил Аркадий. – Чтоб он служил, а не кое-что пинал и баклуши околачивал. А я думал, что у нас. — Я б сама ему мозг вправила, - отозвалась Рей. Прошло еще минут 20 – тучи собирались, сгущались, в районе Рощино – Куликово уже потемнело. Пора домой. Машина. — Мужики, извините, не поможете? – откуда-то выскочил какой-то парень в модной майке, джинсах, загорелый. — Что случилось? – спросил Аркадий. — Тормоза заклинило, - ответил он. – Есть монтажка или отвертка? — Где? – спросил Аркадий. Его машина, красное купе «МАЗДА МХ3», стояла недалеко. Переднее колесо поддомкрачено, под ним – вырытая яма в песке. Аркадий и девушки подошли поближе. Там уже ждала девушка. — Артур. — Аркадий, - представились парни и приступили к ремонту. Артур признался, что работает в какой-то импортно-экспортной фирме, увлекается фотографией и urban trip. Его девушка Елена тоже интересовалась историей города, только мистической. Рей и Аска слушали ее рассказы о подземных ходах, о немецкой лаборатории Ahnenerbe и «Кенигсберг-13» и янтарной комнате. Ребята же быстро сняли колесо, прочистили колодки. Артур сам отлично владел инструментами – купил машину по дешевке и вдохнул в нее жизнь. Все заработало! — Спасибо, браток, обращайся, если что! — Ты что, по подземельям и заброшкам ходишь? – спросил Аркадий. – Вот, гостья ради такого случая покинула Омск! — Да с удовольствием проведем! – ответил Артур. Когда все расселись по машинам и направились обратно, в город, стало резко прохладно, тучи надвинулись, а на стеклах АУДИ и «Мазды» появились капли дождя. — Первый раз MX-3 вижу. У нас эти машины все с правым рулем, и называются AZ-3 и еще как-то… Забыла! – заметила Ася. Аркадий свернул на улицу Ленина, пронесся мимо вокзала, выехал на шоссе. Пассажирки молчали. Рей смотрела в окно, Аска – от избытка впечатлений. Дождь по-прежнему лил. Но уже на автобане дождь внезапно и резко кончился, выглянуло солнце. Только мокрый асфальт и исчезающие лужи напоминали о прошлой погоде. — А, давайте, я вас прокачу по старой дороге! Покажу Медведевку. — Хорошо, - ответила Аска. На развязке у аэропорта свернули на старую дорогу. В отличие от просторного шоссе, она была узкой, не пронзала стрелой лес, а вилась через него. Солнце то исчезало, то вспыхивало среди ветвей, то снова освещало машину. Машин тут совсем мало, обычно местные. А когда-то тут могли возникать пробки, да еще сновали такси и прочие торопыги, что опаздывали в аэропорт. Едешь себе, а пассажирки любуются классическими пейзажами. Лесами, охватывающими дорогу. Частоколом деревьев вдоль. Кое-где видны венки – память о жертвах «последних солдат вермахта». — А почему? – спросила Ася. — Эти деревья были посажены еще при немцах, чтоб корнями поддерживать дорогу, и чтоб не размывало, - ответила Рей. – Скорости тогда были небольшие. Сейчас у всех быстрые машины, вот гоняют и убиваются. Аркадий промолчал, только в душе помянул погибшего одногруппника. 3 года прошло. Он гнал в Калининград из деревни в Правдинском районе ночью, и в город так и не добрался. Машина врезалась в одно дерево, потом в другое. От его «Опеля» осталась груда металлолома, порезанная спасателями, похороны прошли в закрытом гробу. Еще раньше у его друзей какие-то знакомые бились. Когда он служил в армии, сослуживец вспоминал своего брата – после аварии родственникам отдали только часть ноги и уши. Поэтому лучше не спешить, да и девушки пусть поглядят на окрестности, на поселки. А неплохо бы тут, в Малиновке или Орловке, дачку прикупить, чем сидеть на той же Сельме! Мемориальное кладбище в Медведевке позади, позади Орловка с будущим замком. Развязка. В этот раз пробки нет, можно спокойно ехать. — Сейчас форт №3, заглянем? – предложил Аркадий. — Нет, потом, - ответила Ася. Улица Александра Невского. Аркадий показывал, что и где. Вот покойный завод «SNAIGE». Слева – бывшая база техники. Там хранились орудия и танки, а после прихода Сердюкова ничего не осталось. Вот живой и здоровый завод «Балткран», вот БСМП, справа – кольцо трамвая, слева – католический храм, вон там – психушка. — Местная достопримечательность, - ответила Рей. — А что это за квадратики? Вон, справа? Что за дома? – спросила и уточнила Ася. — Это? «Ясная поляна», - ответила Рей. – Очередные дольщики. Вот уже БФУ Канта. Он пока пуст. Строящаяся церковь, старинный вал крепостной стены, Росгартенские ворота, башня «Дона», где музей Янтаря. Верхнее озеро. Скоро Аркадий высадил девушек у подъезда длинного панельного дома на Соммера, помог отнести вещи. На сегодня его миссия закончена. А жизнь Аси в Калининграде только начиналась. Они с Рей пообедали, отдохнули с дороги. Познакомились с родителями – у Рей папа, Владимир Степанович, работает в порту, мама, Татьяна Панфутьевна, – мастером на рыбоконсервном комбинате. А когда-то они ходили в море, причем на одной и той же плавбазе «Пионерск», где познакомились. Отец тогда был матросом-электротехником, мать только пришла после окончания учебы в перерабатывающий цех. Сейчас – представительный мужчина лет 40 с лишним, мать – полноватая строгая женщина, ровесница супруга. Аска внимательно слушала их рассказы о море, о своем детстве. Владимир Степанович родом с Мариупольской области, попал по распределению. Татьяна Панфутьевна родилась в Светлом. Вообще, так вышло, что ее род был связан с морем: прародители либо служили на флоте, либо на траулерах, либо, как бабушка Риты, работали на берегу, в рыбколхозе «За Родину». Только ее старший брат Юрий, дядя Риты, немного изменил традиции – пошел в авиацию. В летчики его не взяли, зато он стал каким-то авиатехническим специалистом. Где? В авиации Дважды Краснознаменного Балтийского Флота! Правда, в 90х его сократили, тогда армию и флот Ельцин и Павел Мерседесович Грачев уничтожали под корень, с тех пор в Пулковском аэропорту. — Зато его сын все же поднял самолет в небо, - улыбнулся Владимир Степанович. — И? – Рита хитро улыбнулась. — Служит в бомбардировочном авиаполку Северного Флота, - ответила мать семейства. Так что никуда он от родовой памяти не делся. Снова воспоминания. Ася узнала, что в советское время, как бы его не ругали и не брызгали слюной современные либералы и антисоветчики, рыбная отрасль была очень развитой. Океаны, моря, заливы бороздили траулеры, потом они либо заходили в порты, либо перегружали улов на плавбазы типа «Пионерска» или «Кораблестроитель Клопотов», где прямо в море делали консервы, пресервы, рыбную муку. На берегу ждали сырья рыбоконсервные комбинаты, а потом продукция расходилась по магазинам и через специализированную торговую сеть «Океан» или рыбкоопы. В одной только Калининградской области было 2 базы рыболовных судов – Калининградская база тралового флота и Пионерская база океанического рыболовного флота (и это не считая рыболовецких колхозов). А еще – институт океанологии имени Ширшова и АТЛАНТНИРО – местные НИИ со своими судами, что изучали миграции рыбы и рыбные запасы. Помимо Калининграда, промышленное рыболовство было развито в Латвии и Литве. — А на Украине… - произнес Владимир Степанович. – Там было все! В городе Николаеве одних судостроительных заводов 3 штуки было. Помнишь, в гости к Косе в Керчь ездили? А потом на экскурсию? — Помню. Там богатый завод, директор на «Мерседесе» ездил, - отозвалась Татьяна. Диалог был прерван звонком телефона. Татьяна Панфутьевна удалилась в соседнюю комнату, и оттуда доносились отдельные реплики. «Приехали. Да, скажу. Что? Что? Как умер?! Так и умер? Что ветеринар сказал? Разрыв сердца?! Здоровый кот был! У вас дома точно все в порядке? Трифонова позовите, пусть разбирается! Ох, ох»… Остальные уже замолчали и слушали, что происходит. — Это Хая Косе звонила. Представляете, кот Мурзик умер! Разрыв сердца! — Что они с котиками делают? – спросила Рита. – Мурзик умер. Пантера убежала. —Дочка. Они сами понять не могут: помнишь, мы искали Пантеру? Нашли во дворе у 2й школы. Если б они кошку мучили, она бы убежала. А она что? Пошла на ручки, облизала хозяев, громко мурлыкала. Она же с прошлой квартиры с ними жила и не убегала. — И опять убежала… Почему? У нее аллергия на какие-то материалы? — Вроде, нет. Они помнят, когда с Чернобыля и зоны отчуждения пытались провозить дрова и какие-то детали. Они проверили. Я вот думаю, что этот новый дом был построен на месте немецкого кладбища, - вздохнула Татьяна Панфутьевна. – А коты чувствуют лучше всякую плохую энергетику, чем мы. Да, тетя Хая говорила, что пару раз просыпалась от ора Пантеры – кошка смотрит на пустой угол, шипит и орет. — Мама, а при чем тут этот «историк-исследователь»? — Он всякими рунами занимается. Хоть бы показал на практике, защитил людей и котиков от всей этой мистики, а то, помнишь, смотрели передачу, где он говорил про подземные ходы, про Янтарную комнату, обещал показать, как раскрыл тайну каких-то львов на фасадах. — Дорогая, и ничего не показал. Простите, милые дамы, я не хочу ругаться при вас матом, - ответил отец. – Но у нас таких называли одним очень метким словом. Даже 2мя. — Это не о нем Ленка говорила? – спросила Ася. —О нем, - ответила Рэй. – Мам, ну, вот зачем? — Я просто больше никого, кто б всякой кенигсбергской чертовщиной занимался, не знаю. Даже магистр некоего «Ордена Кёнигсберга» и доктор оккультных наук из одной твоей школы не стал бы вмешиваться. — Не надо о нем! После ужина Рей объяснила Асе, что она думает по поводу этого человека. — Да. Обещал показать, ничего не показал. Обещал открыть подземный ход у дома Советов – не открыл. Сейчас обещает вскрыть музей «Блиндаж». — Пропиарится и забудет… — Да-да-да. Одни обещания, а самое интересное – «в следующей серии». Рей, чуть успокоившись, потом рассказала об одной из передач «Тайны лаборатории Кенигсберг-13». Показывают полутемный ресторан. Ведущий сидит за столиком и рассказывает, как когда-то в этом ресторане члены ANNRB и «Кенигсберга-13» собирались за столом и решали проблемы мистической важности. В кадре – интерьеры. «Историк-исследователь» говорит, что они ели традиционные кенигсбергские блюда – в кадре крупным планом меню. И так все эфирное время. В конце: «А какие темы они рассматривали, о чем говорили – смотрите в следующей серии». — А в следующей серии так ничего и не сказал… — Именно! В следующей серии – какие-то легенды из жизни тевтонского ордена. — А я б посмотрела. Выпуски сохранились? — Сейчас! Их нет даже в интернете, а сайт «Кенигсберг-13» я смотрела, он уже не открывается. Книги обещанные я тоже не нашла. А то все мистика, мистика… А получилась мистификация! – ответила Рей. — Значит, и подземный город и янтарная комната – это тоже мистификация? – спросила Аска, надув губы. —У него там намешано всего в кучу. Я скажу так – янтарная комната пропала, говорят, сгорела в 1945м. Золото «Дрезднер банка» тоже пропало, кстати, как и кредит «Дрезднер Банка», выданный нашему бывшему губернатору Горбенко (5). Подземный город существует, но многие ходы уже затоплены, какие-то ходы еще сохранились, а действующие являются государственной тайной. Но если ты так любишь мистику, то вот! Взгляд девушки упал на стоящую в книжном шкафу стеклянную вазочку. — Вот. Взгляни. — Вазочка как вазочка. Только с трещинкой внизу. А что с ней не так? — С ней все так. Это память. Вот, послушай. Как бы я не верила, но моя покойная бабушка врать не будет. Рита заговорила, рассевшись на диване. Ася внимательно слушала, ее воображение унесло в осень 1996 года. Унылая пора. Уже не «очей очарованье», и леса из золота и багреца либо вовсе скинули листву, либо переоделись в ржавчину. Маленькой Рите 6 лет, она еще не перекрасила волосы, даже не пошла в школу. В тот ноябрьский хмурый день папа прибежал в детский сад № 105. — Дочь, одевайся, надо! Дочь в это время играла с подругами на улице, и не очень хотела куда-то ехать. — Пап, что? — Бабушка Дарья умирает. В больнице лежит. Очень хочет с тобой попрощаться. Рита любила бабушку. Они виделись нечасто, когда мама приезжала в городок Светлый. Там была набережная, корабли, что плыли (папа сказал, что надо говорить «проходили») по каналу. Посмотришь налево – видно, как огромный сухогруз стоит в какой-то коробке, зажатый со всех сторон, по ней ездит кран, а изнутри порой видны вспышки электросварки. «Это плавучий док!» - говорил папа. Справа, вслед за пляжем и эллингами, за лодками, виднеется еще один кран, что достает из корабля какие-то ящики (6). —Это еще один сухогруз пришел, - комментирует папа. —Ты на таком в море ходил? —Нет, я на плавбазе, а потом на танкерах, - отвечает папа. – Я бросил курить, когда ты родилась. Там курить нельзя. А ты, дочка, никогда не начинай. —Правильно говорит, - замечала бабушка, что всегда выходила с ними погулять. – Молодец, ума набрался! В этот раз они снова спешат в Светлый. Черняховского. Гвардейский проспект. Горная. Мама сидит рядом, очень переживает и тревожится. Успеют ли? Не успеют? За окном их старенькой «Хонды» проносятся дома, особняки, снова дома в районе Красносельской, мост. Развязка, снова долгое шоссе, проложенное через лес. Вот уже Ижевское, движение стало меньше, скорость выше. Светлый. Круговая развязка, центральная улица. Улица Горького, сараи-склады, местная «Рембыттехника», куда Рита с бабушкой заходили за шубкой. А еще тут такие коты! Толстые! Черные! Дежурят под дверью и ждут, кому перейти дорогу. Рита вышла к ним, и коты сами от нее шарахнулись. Сидят, недовольно смотрят, глазищи желтые и зеленые вытаращили. — Баба, баба, а почему кисы недовольные? Бабушка протягивает кусочек мяса, просит положить. Рита кладет, коты с опаской подходят, едят. Рита пробует их аккуратно погладить – в ответ один недовольно «УГУ!», а другой довольно «УРРР!». «Аккорд» встал рядом с поликлиникой. Машины «Скорой», полученные по гуманитарной помощи из Германии, еще с десяток авто. Больные, что курят с докторами на полянке. А вот палата, где лежит бабушка. Стены трескаются, из окна виден унылый-преунылый вид. Капельницы. Какие-то таблетки. —Баба! —Внученька, - отвечает бабушка и протягивает руку, треплет волосы Рите. Рита чувствует, как ее рука ослабела, и сама бабушка уже слабая, тяжелобольная, но еще держится, улыбается. Время пролетело незаметно. Бабушка приняла таблетки, но сказала, что уже все. Но потом, вдруг, когда семья осталась одна в палате, кроме папы, заговорила: —Я вам хочу открыть одну тайну. Таня. Ты спрашивала, куда делись фамильные рябиновые бусы. Я сейчас скажу. Нет, это не Валек пьяный украл. —А кто? —Я их сама подарила. Знаешь, кому? Вот. Тебе, внученька! Ты пришла ко мне в летний июньский день 1987 года с подругой. Подруга у тебя была такая высокая, рыжая. Волосы в разные стороны с красными заколками. —Я? – спросила Рита. – Какие бусы? —Ты сейчас маленькая. А тогда тебе было уже за 20, готовая невеста. Волосы у тебя были голубые, как у Мальвины, сама такая красивая! Краше меня! – улыбнулась бабушка. – Прямо в маму. Ты говорила, что окончила университет, что Горбачев и Ельцин довели Союз до ручки. Много о чем. —А потом? Куда делась? – спросила мать. —Я их отправила переночевать на дачу и дала на дорогу денег, бонов и бусы. Простите, не могла вас оставить дома. Юрочка мог вернуться в любой момент. —Так его тогда не было? – спросила мама. – Или был? —Он заехал передохнуть, поддержать. А тут ему позвонили из штаба: боевая тревога. Он и уехал, а тут вы. Я боялась, что он вернется к ночи. Но вернулся лишь к обеду следующего дня. —А Рита, Рита? – спросила мама. —Я знаю, что она и подруга уехали. Им надо было куда-то далеко, я им помогла с деньгами, а на следующий день знакомая сказала, что какая-то девушка звонила, что она в Москве, и скоро уедет в Астраханский край. Я поняла, что это ты. Вот. Поняли? Бабушка улыбнулась, вспомнив, как выглядела Рита в будущем. —У тебя еще имя какое-то было… Рита, а ты себя называла как из какого-то мультфильма. Так что не переживай, внученька, вы переживете этот бардак, и Риту, Танечка, ты воспитаешь. —Это точно… Точно? – спустя минуту подала голос мама. – Точно она была? —Точно! Я сразу поняла, что она наша. У нее был такой же взгляд и такой же вид, как и у тебя в твои 20. Такая же. Я ж тебе говорила, что с таким характером и такой твердостью ты далеко пойдешь – ты ж попала на «Пионерск», стала там комсоргом, передовиком. Эх… Бабушка тяжело вздохнула и замолчала – ей снова стало плохо. —Пойдем, дочка. —Погоди… - бабушка еще раз похлопала внучку по голове и поцеловала. Скоро Рита сидела в машине, куда ее отвел папа. Родители пришли чуть позже – искали медсестру, чтоб бабушке сделали укол. Рита смотрела, как течет жизнь. Как водитель с помощью ключей и чьей-то мамы оживляет старую «скорую помощь», как из больницы выходит какой-то человек и садится в машину – его выписали. —Вот так, - ответила Рей Аське. – Ну, что скажешь? —И кто же это? – спросила Аска. —У кого красные заколки? – спросила Рита. Аска посмотрела в зеркало – у нее! И ярко-рыжие распущенные волосы! —Это что, я?! И когда это мы туда попали?! —Очень похожа. Аска, а еще нам зачем-то понадобилось ехать в Астрахань! —Я в шоке. Ладно. Посмотрим… Девушки заснули. Лишний раз идти на улицу, гулять, заглянуть в «Планету»? Нет, Рей вышла из этого возраста. В подтверждение за окном зашипел дождь. Аска долго не могла уснуть. Сколько впечатлений сразу! Теплое море! Море! Переменчивая калининградская погода! Невероятные мистические истории, лаборатория «Кенигсберг-13»! Правда, подруга отнеслась к ее историку-исследователю с большим скепсисом, чтоб рассказать не менее невероятную историю про путешествие во времени. Прямо как про Канта в «Мастере и Маргарите», что он опроверг 6 доказательств и соорудил 7е. Вот и тут. Путешествие к бабушке. В Светлый (где это?). И с ней?! А что там Аркадий этот говорил? Какой-то лагерь! —ЛАГЕРЬ! Аска встала, распахнула сумку, искала, искала. Наконец, она вытащила конверт с ее омским адресом, развернула его, вытащила картонную бумажку, подошла к окну, чтоб в свете ночи увидеть картинку. Внешняя сторона – рисунок из повседневной жизни пионеров. На переднем плане – горнист и барабанщица, слева, дальше – авиамоделисты, за ними – футболисты. Петляющая речка, лодки, группа юных туристов. Надпись: «Путевка в пионерский лагерь». На другой стороне – дата. 4.09.2011 (28.06.1987), Черноярский район Астраханской области. —А ведь скоро это 4е число… Воскресенье! А 1987 тут при чем? Какой еще Черноярский район??? —Дурацкий розыгрыш, чья работа? Кто-то точно знает, мою тягу к приключениям. Ладно, я спать! – ответила Аска, положила открытку в карман и заснула – уже окончательно.