Never forget

Когда Лань Ванцзи просыпается на диване вместо кровати, то он, мягко говоря, в замешательстве. Он лежит на диване несколько минут, но, несмотря на все попытки, не может вспомнить, почему оказался здесь, а не в своей очень удобной постели. Это вызывает ужас. Он не из тех, кто страдает похмельем, но склонен забывать о произошедшем, когда выпивает. Лань Ванцзи не помнит, чтобы пил, но это единственное логичное объяснение, потому что сотрясение мозга кажется слишком неправдоподобным из-за отсутствия головной боли. Сев, Лань Ванцзи осматривается, но не видит в гостиной ничего странного. Всё на своих местах, но это лишь заставляет нахмуриться сильнее. В конце концов он поднимается, чтобы быстро осмотреть квартиру. Все точно так же, как накануне вечером. Нет никаких признаков того, что здесь кто-то был. Может быть, кто-то подвёз Лань Ванцзи до дома, когда он отрубился? У него в квартире нет алкоголя, поэтому маловероятно, что он пил здесь. И, кроме того, единственный человек, которого Лань Ванцзи когда-либо приглашал к себе, — это Вэй Усянь. А тот оставляет следы своего присутствия везде, где появляется. Направляясь в спальню, Лань Ванцзи качает головой, пытаясь отогнать все мысли о Вэй Усяне. Он открывает дверь, но сразу же застывает. В постели, в его постели, спит Вэй Усянь. Лань Ванцзи несколько раз моргает, надеясь, что, может быть, на этот раз у него правда похмелье и ему мерещится, но затем Вэй Усянь тихо выдыхает, глубже зарываясь в подушку. Лань Ванцзи хочет умереть. Развернувшись на пятках, он закрывает за собой дверь. Вэй Усяня не может быть в его постели. Это то место, где Лань Ванцзи всегда хотел его видеть, но где тот никогда не оказался бы добровольно. Возможно, Лань Ванцзи совсем немного в ужасе. Он звонит брату. — Ванцзи? — обеспокоенно спрашивает Лань Сичэнь. Обычно Лань Ванцзи не звонит первым. — Вэй Усянь у меня в постели, — выпаливает Лань Ванцзи. На другом конце провода наступает пауза. — Поздравляю, — в конце концов говорит Лань Сичэнь. Похоже, он искренне рад за него. — Нет, — шипит Лань Ванцзи, а затем глубоко вдыхает. — Я ничего не помню. Кажется, я выпил, и понятия не имею, почему он в моей постели. Что мне делать? — Может быть, спросить у него, что произошло? — предлагает Лань Сичэнь. Это настолько логично, что Лань Ванцзи хочет раздавить телефон в руке. — Я не могу просто спросить его, — отвечает он. — Но и притвориться, что ничего не случилось, ты тоже не можешь, — разумно говорит Лань Сичэнь. Лань Ванцзи бормочет что-то невнятное. — Он знает, что ты забываешь обо всем, когда выпьешь. Просто спроси его, — звучит совет. Лань Ванцзи закрывает глаза. Вэй Усянь лежит у него в постели. Он не может просто взять и спросить об этом. — Спасибо, брат, — говорит Лань Ванцзи без намека на благодарность в голосе. Он быстро сбрасывает вызов. Сделав несколько глубоких, сосредоточенных вдохов, Лань Ванцзи снова входит в спальню. Ещё ужасно рано, во всяком случае, для Вэй Усяня, но если он подумает обо всем этом ещё хотя бы минуту, то сойдёт с ума. Вэй Усянь все ещё крепко спит, но на этот раз Лань Ванцзи не замирает. — Вэй Ин, — зовёт он, постепенно увеличивая громкость, когда тот не реагирует. — Вэй Ин! — в конце концов, голос практически срывается до крика. Наконец, Вэй Усянь садится, медленно моргая. Лань Ванцзи давится воздухом, когда одеяло сползает, открывая обнаженного Вэй Усяня. Он резко отворачивается, уверенный, что лицо покраснело до оттенка свеклы. После зажимает переносицу. — Почему ты голый в моей постели? — выпаливает Лань Ванцзи. Несмотря на то, что он стоит спиной, он чувствует разочарование Вэй Усяня. — Ты сказал, что не забудешь! — скулит он. Слышится ворчание (много-много ворчания) и звуки. Лань Ванцзи старается не представлять, как Вэй Усянь выскальзывает из постели и натягивает одежду. — Я оделся, можешь повернуться, — в конце концов говорит Вэй Усянь. Лань Ванцзи оборачивается только для того, чтобы умереть на месте. Понятие «оделся» Вэй Усяня сильно отличается от понятия Лань Ванцзи. На нем даже нет рубашки. — Не забуду что? — выдавливает Лань Ванцзи. Каким-то образом ему удается оторвать взгляд от обнаженной груди Вэй Усяня, хотя это самое трудное, что ему приходилось делать за все существование. — Ты выпил, — говорит Вэй Усянь. Лань Ванцзи приподнимает бровь, потому что это более чем очевидно. Вэй Усянь закатывает глаза. — Ты выпил, потому что перепутал наши стаканы, — объясняет он. Что ж, в это Лань Ванцзи может поверить. — Сначала ты начал убираться дома, а потом… — Вэй Усянь замолкает, но быстро заставляет себя улыбнуться. — А потом ты предложил мне пойти в постель, — заканчивает он. Лань Ванцзи знает, что это ложь. — Вэй Ин, лгать запрещено, — напоминает он. Вэй Усянь неловко смеётся. — Ничего страшного, что ты забыл, что было до этого, — говорит он. Лань Ванцзи замирает. — Если я сделал что-то… — начинает он, не в силах закончить предложение. Если он обидел Вэй Усяня, то никогда себе этого не простит. — Нет! — немедленно восклицает Вэй Усянь, потому что всегда легко читает Лань Ванцзи. — Нет, Лань Чжань, ты не сделал ничего плохого, честно. — Что случилось до этого? — спрашивает Лань Ванцзи. Вэй Усянь вздыхает. Некоторое время он не решается отвечать, но, в конце концов, расправляет плечи. — Я хочу, чтобы ты знал, что это ничего не изменит между нами, ладно? После этой фразы Вэй Усянь вздыхает. Страх поселяется в животе Лань Ванцзи. Похоже, он всё-таки сделал что-то, раз Вэй Усянь начинает так. — Ты… ты сказал, что хочешь поцеловать меня, — смиренно признается тот со слишком грустной улыбкой на лице. — Но добавил, что не будешь делать это нетрезвым. Ты пообещал вспомнить все сегодня, а потом предложил мне занять кровать. Ты спал на диване, чтобы я не смог убежать. Наверное. По крайней мере, ты так сказал. После признания Вэй Усянь не смотрит ему в глаза. — Это ничего не изменит, Лань Чжань. Я знаю, что ты не хотел этого. Всё в порядке, — говорит он. Его голос звучит настолько подавленно, что Лань Ванцзи отчаянно хочет подойти и прижать его к себе. Однако есть ещё один вопрос, который беспокоит не меньше. — Почему ты голый? — спрашивает он, заставляя Вэй Усяня смеяться. — Мне не нравится спать в одежде, — легко признается он. Лань Ванцзи также легко принимает объяснение. — Я все ещё хочу, — говорит он после, потому что не может позволить Вэй Усяню выглядеть несчастным, если можно это исправить. По крайней мере, он очень надеется, что может это исправить. — А? — спрашивает Вэй Усянь, снова поднимая голову. — Я все ещё хочу поцеловать тебя, — уточняет Лань Ванцзи, несмотря на попытки слов спрятаться во рту. — Конечно, если ты этого хочешь, — добавляет он, потому что никогда не стал бы давить на Вэй Усяня или делать его несчастным. — Ты… хочешь этого? — запинаясь, спрашивает Вэй Усянь. Лань Ванцзи коротко кивает. Он вознагражден за честность, когда Вэй Усянь ярко вспыхивает. — Лань Чжань, я так долго хотел поцеловать тебя, — признается он, протягивая руки. Лань Ванцзи требуется всего три шага, чтобы избавиться от расстояния между ними. — Я тоже, — выдыхает он, нежно дотрагиваясь ладонью до щеки Вэй Усяня. Лань Ванцзи хотел поцеловать его с того момента, как впервые увидел. С трудом верится, что может сейчас. — Ты уверен? — спрашивает он, нуждаясь в подтверждении. Потому что, несмотря на уверенность в том, что Вэй Усянь — его родственная душа, они в первую очередь друзья. — Лань Чжань, — скулит Вэй Усянь, сминая в кулаке его рубашку на груди. — Я почти не спал прошлой ночью, потому что все время думал об этом. Пожалуйста, ты можешь просто… Он не успевает закончить, остаток предложения тонет в губах Лань Ванцзи. Вэй Усяню требуется некоторое время, чтобы понять происходящее, а потом он с энтузиазмом отвечает. Это лучше, чем все мечты Лань Ванцзи.