Иной финал для злодейки

Это было обычное солнечное утро в саду, где разместилась вся императорская семья по случаю предстоящего торжества — дня рождения принцессы Эмили. Когда с этикетом и бесполезными манерами было покончено, все собравшиеся начали трапезу в полной тишине, которая делала всю обстановку менее комфортной, чем обычно. — Не думал, что ты удостоишь нас своим присутствием, Эмили, — нарушил гнетущую тишину император. Принцесса отчетливо почувствовала иронию в словах монарха, который с неподдельным интересом наблюдал за её персоной. Звон столовых приборов затих, когда Винтер Даркнесс обратился к падчерице, теперь в саду стало окончательно тихо. —Благодарю, Вас, — спокойно ответила молодая девушка, — я не могла остаться в стороне, когда его Величество лично изъявил желание, принять участие в праздновании моего дня рождения. Всё члены императорской семьи удивленно переглянулись, но не проронили ни слова. — Сегодня ты ведешь себя куда тише обычного, — отметила императрица. Её Высочество прикрыла рот салфеткой, убирая с лица остатки клубничного джема, продолжила: — Что-то произошло? — Ничего, что могло бы расстроить императрицу, — Эмили подняла глаза на матушку и ласково ей улыбнулась. — Эмили, позволь отметить, что твои манеры сегодня особенно хороши, — похвалила девушку императрица. Её дочь на этот раз предпочла соблюдать императорский этикет и старается держать себя достойно, что крайне трудно для её вспыльчивой натуры. Сей факт не мог не радовать женщину. Блондинка решила промолчать в этот раз и ограничилась сдержанным кивком. — Как жаль, что подобное зрелище, мы наблюдаем крайне редко, — ехидно «уколол» сестру Шедоу, — вчерашняя выходка с догонялками по замку, в ночной рубахе, не осталась незамеченной маркизами. — Шедоу, веди себя достойно в присутствии императора, — недовольно промолвила дама. Парень лишь хмыкнул в ответ на замечание, прося извинения у отца за своё поведение. — Нет, матушка, братец прав. Моё поведение в последнее время желает оставлять лучшего… — В последнее время, — вспыхнул юноша, не обращая внимание на недовольный взгляд императрицы. — Шедоу, — на этот раз сына перебил сам император, переводя взгляд на падчерицу, что замолчала после вмешательство кронпринца. Винтер положительно кивнул в сторону Эмили, которая продолжила: — Моё поведение в прошлом доставило императорской семье множество проблем, поэтому я хочу искренне извиниться перед его Величеством императором, её Высочеством императрицей и перед своим братом — кронпринцем и я… — Достаточно, — произнес мужчина. За всю утреннюю трапезу его падчерица сумела полностью завладеть его вниманием, не оставляя шанса изысканным блюдам на столе. Невольно аппетит у монарха пропал сам собой, вместо него зародился неутолимый интерес к личности принцессы, которая за всё утро не доставила ему лишних проблем. За все шестнадцать лет, его падчерица — Эмили де Вайлет Роузет, стала для него самым нежеланным ребенком. Мало того, что девушка была ему не родная, так ещё и её поведение отбивало напрочь желание «принять» её. Принцесса была чрезвычайно упрямая и капризна, не желала следовать этикету, устраивала конфликты и доставляла проблемы императорской семье каждый божий день. В последнее время правитель задумывался о том, чтобы сослать невоспитанную девчонку в летний дворец. Конечно, это бы усложнило жизнь императорской особе, ведь Эмили не смогла бы выполнять свои прямые обязанности — посещение светских кругов и нанесение официальных визитов. Однако, это даже устраивало Винтера, так как блондинка не смогла бы демонстрировать свою невоспитанность на людях. Это наказание продлилось бы всего два года, после чего император планировал выдать падчерицу замуж, а уж там, проблемы с поведением легли бы на плечи суженного Роузет. Зеленоглазая замолкла, наконец подняв высоко голову. Её глаза метнулись к матери, которая затаив дыхание смотрела на принцессу, руки которой застыли в области рта, придерживая салфетку. На глазах императрицы появились еле заметные слезы, которые она изящным движением смахнула с ресниц. — Впервые я доволен тобой, Эмили, — восхитился монарх, продолжая изучать девушку глазами. — Благодарю, Вас, — оживилась девушка, но… — Отец, вы серьёзно верите, что она способна измениться? — вскричал молодой кронпринц. «— Вот же ж, мелкий поганец!» — мелькнула мысль у блондинки, однако она разумно не стала озвучивать её в слух. — Похоже у твоей сестры появилось чувство такта, но оно бесследно исчезло у тебя, — процедил Винтер, окинув отпрыска ледяным взглядом. Шедоу недовольно взглянул на сидящую напротив девушку, но не осмелился оспаривать слова отца. Что-то в этой ситуации смущало будущего императора, но что конкретно он толком не мог понять. Поведение названной сестрицы шокировало кронпринца, но он не принял её актерскую игру за чистую монету, в отличии от императрицы и императора. — Давайте обсудим день рождение принцессы, но для начала, миссис Квел, — императрица ловко перевела опасную для Винтера и кронпринца тему и отдала приказ служанке. За каждым членом императорской семьи во время приема пищи была закреплена личная служанка, которая помогала императорской особе. В обязанности слуг входило следить за подачей и системой принимаемых блюд. Поэтому после ожидаемых слов императрицы, четыре служанки двинулись в сторону стола и принялись менять блюда каждому присутствующему за столом. Звон столовых приборов снова заглушил тишину, заставляя императора и императрицу наконец расслабиться, если бы не одно но. — Её Высочество, прошу меня простить, — вскрикнула темноволосая служанка. Её действия были крайне скованными и нерешительными. Именно это про себя отметила принцесса, когда начала утреннею трапезу с императорской семьей, тем не менее, она и предположить не могла, что жутко ненавистный соус, благодаря той самой служанке, окажется на её голубом платье. Горячая и вязкая жидкость соприкоснулась с нежной кожей колен. Заставляя принцессу вскрикнуть от жуткой боли. Её глаза наполнились слезами, а руки лихорадочно задрожали, пытаясь оттереть соус с грязной ткани платья. В процессе всей этой суматохи девушка заприметила выжидающий взгляд брата, который, казалось бы, с удовольствием наблюдал за этой сценой. «—Верно, прошла я, устроила бы поистине помпезный скандал. Скорее всего даже ударила бы эту служанку, как бы то ни было, я — не та Эмили, которую вы знали».

***

Я умерла в жаркий летний день. — Эмили де Вайлет Роузет. Падшая принцесса, сотворившая ужасный грех — убийство императора Винтера Даркнесс, солнца империи Амбрэлия. За то, что не отстаивала идеалы аристократии. За то, что предала империю и покойного императора. Преступление сокрытия заговора против императора, несмотря на его осознание. Вы приговорены к смертной казни. Жалкие тряпки, что служили неким подобие одежды, были пропитаны кровью девушки. Её некогда белоснежная кожа изуродована многочисленными ранами, синяками и ссадинами, что начинали кровоточить от любого неосторожного движения. Именно таким Эмили запомнила своё тело, которое нестерпимо болело, кровоточило и, казалось бы, рушилось у неё на глазах. Её последние часы жизни стали сущим адом, мало того, что спасения было ждать неоткуда, так её сводный брат решил полностью обесчестить девушку. Каждый житель империи Амбрэлия мог спокойно ударить или плюнуть в лицо грешнице, что совершила столь ужасное злодеяние. До этого падшая принцесса даже не осознавала сколько таких зевак в империи, имеющих желание унизить её на своих глазах. Шедоу же дал ей такую возможность прочувствовать это на своей шкуре. Из-за постоянных ударов в голову, девушка часто теряла сознание или не могла мыслить ясно, но последние минуты своего существования она запомнила надолго. — Поднимите голову этой грешнице! — толпа в бесчинстве завопила, а рядом стоящий человек грубо схватил девушку за длинные, спутавшиеся волосы. Невообразимая боль пронизывала кожу головы, отдаваясь резкой пульсацией в виски бедняжки. Издав тихий стон, Эмили приоткрыла глаза, которые нещадно выжигало яркое солнце. Падшая принцесса попыталась зажмуриться и отвернуться от источника света, но стоящий рядом рыцарь, грубо схватил рукой её лицо и сильно дернул обратно. Из-за резких движений, рот заполнился новой порцией крови и не выдержав, грешницу вырвало на руку рыцарю и деревянную поверхность. Рядом стоящие люди шарахнулись в разные стороны, выкрикивая ругательства в адрес преступницы, а солдат державший волосы прошлой хозяйке, испуганно отпустил их. Эмили больно ударилась головой об деревянную поверхность и заскулила от невыносимой боли, похоже её лицо было полностью разбито, а правая щека отозвалась острой болью. — Поднимите её, — не смотря на постоянные истязания и удары, что критически отразились на состоянии бывшей принцессы, Роузет распознала голос своего брата. Её почти безжизненное тело грубо схватили и подняли перед императором империи Амбрэлия. Парень окинул безродную сестрицу оценивающим взглядом, как бы присматривая место куда бы ещё ударить девушку, но лишь жестокого усмехнулся. Творить такие вещи перед своим народом, пусть и с грешницей — опрометчиво. — Ты и сама знаешь, в чём твоя вина, — касаясь левой щеки девушки, как бы вспоминая, произнес парень. Эмили старалась избежать прикосновений этого мерзавца, но её голова была неподвижна, а любое движение приносило ужасные ощущения. Император хохотнул, отдергивая руку от лица бывшего члена императорской семьи. — Я делаю тебе огромное одолжение, всё это ради тебя, сестрица, — отворачиваясь от несчастной, пробормотал Даркнесс. Император деловито откинул в сторону окровавленный платок, которым вытер следы крови на руке, обращая внимание на людей, что собрались на площади. Взрослые громко галдели, иногда выкрикивая омерзительные слова, дети прорывались ближе к висельнице, спрашивая рядом стоящих солдат в чем провинилась девушка. Это зрелище доставляло истинное удовольствие нынешнему императору, заставляя его улыбаться. Правитель наигранно взмахнул своей пышной мантией и повернулся к полуживой девушке. Даркнесс ловко откинул мокрую прядь волос девушке и тихо прошептал на ухо: — Идиотка, твоя мать помогла мне найти повод, чтобы избавить от тебя. Впервые я искренне благодарен этой женщине. И не только она, даже твоя прислуга…все они работали на меня, — парень намотал опавшие волосы сестрицы на кулак и резко притянул Роузет к себе. —Хочешь знать почему? С того дня, как ты переступила порог нашего дома под руку со своей распутной матерью — я поклялся убить тебя, — прошипел Шедоу. Эмили взвыла от боли, когда император сжал её плечо. Похоже юноше нравилось мучения блондинки и чем ей было больнее, тем приятнее становилось монарху. — Ты воплощение позора императорской семьи. Само твоё рождение — ошибка! Однако, я буду очень скучать по тебе, сестренка, — монарх в последний раз улыбнулся своей родственнице. — Моя сестра совершила самый тяжкий грех на все времена, давайте будем к ней милостивы и дадим ей сказать последние слова, — Даркнесс обращаясь к толпе, ни разу не взглянул на грешницу, что не имела сил даже плакать. — Шедоу… Девушка впервые обратилась к императору неформально. Юноша обернулся, приподнимая правую бровь, скрипя зубами. Роузет вспомнила, что этот незаметный жест означал, что её любимейший братец чересчур зол, сказала: — Это твоё место, мерзавец! — плюнув своей кровью, навечно замолкла блондинка.

***

— Эмили… Эмили, прошу тебя, — девушка поморгала пару тройку раз, наконец придя в себя. Запоздалая реакция на зов матушки, обескуражил императорскую чету настолько, что императрица сиюминутно покинула своё место за столом и оказалась около дочери. — Принцесса, прошу, простите меня, — служанка виновата стояла в стороне, понурив голову. По её дрожащему голосу стало понятно, что она до сих пор не может прийти в себя. Нанести вред члену императорской семьи — приравнивается к измене империи Амбрэлия. И ни один маркиз или герцог не станет выяснять подробности произошедшего, издавая приказ о публичной казни преступника. Служанки, стоящие рядом с провинившейся, не смели и слова сказать своей коллеге, лишь изредка бросали на бедную девушку сочувствующие взгляды. За недолгую службу принцессе, вся прислуга знала, что Эмили не терпела к себе неуважения и самый незначительный промах карался пощечинами или пару тройками ударов плетью. Императрица собственноручно вытирала салфетками платье принцессы, пытаясь дозваться до своей дочери. Руки матери касались обожжённой, под тканью, кожи заставляя Роузет недовольно морщиться. Её братец ни на минуту не переставал улыбаться, сидя в ожидании грандиозного скандала от младшей сестрицы. Но дальнейшие действия принцессы слегка огорчили будущего императора и даже слегка удивили. — Матушка, остановитесь, прошу, — зеленоглазая неожиданно для всех схватила императрицу за запястье. С виду этот жест мог показаться грубым, но ни императрица, ни император не сочли его таковым в данной ситуации. Даркнесс продолжал наблюдать за всей картиной со стороны, совершенно не проявляя беспокойства. Чего ждал этот мужчина? Очевидно, дальнейших действий принцессы. И она на интуитивном уровне это чувствовала. — Милли, ничего страшного не произошло, — Эмили улыбнулась служанке, что вжалась чуть ли не в стену. Девушка бледная, словно смерть, не скрывая дрожи, подняла голову. В её глазах блондинка прочитала страх, изумление и что-то ещё…возможно, это была благодарность? После доброжелательных слов от принцессы, Милли позволила себе чуть-чуть расслабиться. Это было видно по её рукам, которые прекратили дрожать, но не перестали крепко сжимать ткань своей юбки. Заслужить прощение принцессы — много стоит, хотя Эмили открыто не выражала своё отношение к служанке в данной ситуации, но провинность была совершена при императоре и императрице. — Извините, похоже, что сегодня я первой покину стол, — после немого согласия императора, Роузет превозмогая неприятную боль встала. Молодая леди окинула взглядом всех присутствующих, особенно ей понравилось лицо брата, который хмуро поглядывал на неё. — Прошу, Ваше Величество, не наказывайте Милли. Это моя вина, я была невнимательна, — после получение обещания не трогать служанку, девушка направилась к выходу. Матушка обеспокоенно взглянула на своё дитя, в последний раз и облегченно выдохнула. Это утро было полно сюрпризов для всех, но только не для принцессы Эмили.