Ты — как тёплый вечер августа

Смеркалось. Воздух начинал наполняться влагой, лёгкий ветерок лениво шевелил камыш, который в огромных количествах рос на берегу тихо журчащей реки. На воде то и дело появлялись круги, которые тут же расходились мелкой рябью: это нетерпеливая рыба пыталась схватить мелких насекомых, так неосторожно падающих на водную гладь. В траве тихонько стрекотали цикады, вдалеке слышался робкий голосок кукушки, уставшие пчёлы сердито жужжали, кропотливо собирая нектар с оставшихся цветов, над головой медленно плыли розовые облака, чем-то напоминающие сладкую вату. Казалось, время остановилось… Но всю эту идиллию прервал мохнатый шмель, который с особым усердием ползал по лицу задремавшего Эмиля. Салес поморщился от щекотки и, не выдержав, чихнул. Шмеля поразила подобная бесцеремонность, от чего он тут же поспешил улететь восвояси, сердито жужжа. Парень сладко зевнул и потянулся, в его голове медленно всплывал вопрос: «интересно, сколько же я спал?». Он приподнялся на локтях, посмотрел на наручные часы, но, поняв, что сон длился всего пятнадцать минут, успокоился и продолжил слушать давно забытый, но такой родной, звук свободы. Впервые за огромный промежуток времени Эмилю не нужно было куда-то спешить, планировать встречи, бежать на репетиции, скрываться от поклонников, пытаясь уберечь себя и того человека, который теперь так ему дорог, от ненужных вопросов… Наконец-то он выбрался из этой шумной Москвы в место, где их никто не найдёт. Однако, погрузившись в свои мысли, Салес не заметил, как совсем стемнело. Лежать было уже не так тепло, неприятная сырость постепенно пробиралась под рубашку. Наконец, окончательно вынырнув из своих раздумий, он-таки решил пойти в дом. Одежда совсем отсырела, так ведь и простудиться не долго… А сейчас этого нельзя допустить. Парень направился к дому, попутно стягивая намокшую рубашку. На веранде между балками был натянут гамак, который медленно раскачивал летний ветерок. Улыбнувшись, Эмиль подошёл поближе, взглянув в спокойное, такое родное лицо спящего в нём человека… Они познакомились с Серёжей не так давно, но Эмилю казалось, что они знакомы всю жизнь. Он просто стоял, вглядываясь в полюбившиеся с первого взгляда черты. Перед глазами поплыли воспоминания о первой встрече, первых совместных репетициях и концертах, о тех вечерах, что они провели вместе. Внезапная дрожь, пробежавшая по телу, напомнила, зачем Салес шёл в дом. Зайдя в комнату он натянул первую попавшуюся футболку и пошёл на кухню заваривать горячо любимый Веселовым чай. Спустя пару минут кухня наполнилась ароматом цитруса с можжевеловыми веточками, который идеально дополнял тонкий аромат полевых цветов, которые так бережно Серёжа принёс перед самым пробуждением Эмиля. Взяв чашку сладко пахнущего напитка он вышел на веранду, покосился на гамак. К его удивлению, Серёжи там не оказалось. Однако Салес почти не удивился, Веселов часто мог просто испариться в воздухе, ничего не сказав, но потом непременно возвращался с очередным подарком для Эмиля. Парень задумчиво всматривался в высокую траву, откуда слышалось прерывистое кваканье лягушек и медленно, словно боясь чего-то, начали появляться огоньки: это проснулись, светлячки… — Тебе очень идёт моя футболка… Тихий голос донёсся откуда-то из-за спины, выводя Эмиля из раздумий. Он только сейчас обратил внимание на то, что футболка была больше него самого раза в два, видимо, в попыхах не заметил. Салес продолжал смотреть в темноту, на небе начали загораться первые звёзды. Послышались шаги и тихий скрип досок. Через секунду кто-то очень заботливо укутал плечи Эмиля в пушистый плед, осторожно обхватив его руками. Такой уют и тепло он чувствовал впервые в жизни, никогда ещё не было так комфортно и спокойно на душе. Сильные руки ещё крепче сжались, из-за чего позвоночник Эмиля отозвался тихим хрустом, но ни один, ни другой не обратили на это никакого внимания. Они просто стояли вот так, обнявшись, смотрели на небо. Вдруг одна из звёзд начала падать, Эмиль вспомнил детство, зажмурился, загадывая желание. Серёжины волосы защекотали ухо, он наклонился, и тихо прошептал: — Знаешь… Ты — как тёплый вечер августа, такой же тихий, спокойный и до невозможности прекрасный… По телу Эмиля пробежали мурашки, он чувствовал и, казалось, слышал, как бьётся большое Серёжино сердце. Парень лишь тихо усмехнулся, прижался ещё сильнее к широкой груди и начал погружаться в сон, тихонько мурлыкая песню, которую они сочинили вместе…