По школе ходят слухи

— Поэтому мы можем смело сделать вывод, что девиантное поведение - несёт в себе скорее отрицательное влияние на общество, нежели положительное, — закончила своё объяснение женщина, поставив жирную точку мелом на доске, как бы намекая на важность этой мысли, её бесспорную правоту и окончание. Тарталья повторил действие за учителем, практически протыкая лист тетради ручкой. К огромному сожалению у его класса было на сегодня около трёх уроков обществознания подряд. Зачем? Для чего? Не понятно. Возможно боги так наказывают его. Правда, Тарталья никак не мог понять, где он так провинился. Не то чтобы урок обществознания был сложен, благодаря истории Чайлд более или менее смыслил в таких темах как экономика, религия, правоведение и всё остальное вытекающее. Напрягал учитель, пухлая тётка, всеми руками и зубами державшаяся за старые обычаи и проклинающая нынешнюю молодёжь. Ходили слухи что однажды она чуть не вырвала серьгу, вместе с самой мочкой, у ученика, конечно же у парня, ссылаясь на то что это запрещено правилами школы. Такие же претензии она часто выдвигала и против Чжун Ли, Тарталья мог поклясться что она и надоумила какую-то родительницу пожаловаться на преподавателя. Не поверите с какой искренней радостью он замечает гневные взгляды на себе от этой женщины. Что-то внутри гаденько хихикает, когда понимает что та не сделает ничего из-за страха перед учениками, связанные с последними новостями. Даже появляется какая-то гордость за самолично проколотое ухо и пальцы руки невольно проходяться по короткой, золотой цепочке, заканчивающаяся кровавым алмазом. Ему нравилось думать что это именно алмаз, а не стеклянная подделка. Потому что её подарили младшие, что копили на аксессуар, бегая в магазин и оставляя сдачу себе. — И так, давайте кратко запишем формы девиантного поведения, сделайте лучше таблицу, — устало мямлил учитель, всё таки в наборе сегодняшнего первого класса ей выпал целых джекпот, которые с лёгкостью попадают под все стереотипы о вредных подростках. — И так, первое: пьянство и алкоголизм, второе: наркотизм, третье: преступность, четвёртое: самоубийство, пятое: проституция и последнее гомосексуализм. — Простите, а можете повторить последнее? — Пиши просто - пидоры, — ответил кто-то с с задних парт, после чего по классу пробежал довольный шуткою смех. Преподаватель ничего не сказала по этому поводу, посчитав что подобное можно пропустить мимо ушей. — От пидора слышу, — ответ рыжика резко прервал ржач, устанавливая в классе недолгую тишину. — Это говорит мне парень с серёжкой? — кажется одноклассник с последних парт наконец разглядел того, кто кинул ему ответку. Хотя, было бы странно с его стороны не заметить высокого Тарталью. — А у тебя какие-то претензии? — Мы вам не мешаем, господин Тарталья? Может мне выйти из класса? — напомнила о своём присутствии учительница, отбив каблуком по полу ритм, подобно капризному ребёнку. Возможно она научилась этому у всеми обожаемого завуча. — Вас вообще не смущает что он первый начал? — Мне не важно кто начал, вы поддержали восклик этого человека, с намерением оскорбить. — Ну так его слова тоже можно считать оскорбительными. — Он всего лишь назвал вещь в другой форме, точнее синоним, одно и тоже, что сказать что эта парта, — учитель демонстративно положила руку на рядом стоящую мебель. — Стол. — Это не одно и— — Как раз таки оно, Тарталья, если не веришь преподавателю, то спроси у своего интернета. Ему же ты будешь верить, — не желая слушать рыжего процедил учитель, собираясь возвращаться к объяснению сегодняшней темы. — Прошу прощения, можно спросить? — послышался женский голос с последних парт и на глаза бросилась высоко поднятая рука, на которой красовался браслет с шипами, под стать резинкам на волосах ученицы. — Спрашивай, — недовольно нахмурившись дала разрешение женщина. Именно подобный тип учеников, как Синь Янь, ненавидел этот преподаватель. — То есть, хотите сказать, что подобное оскорбление - это синоним? — Верно. Стоит отметить, что это слово даже было использовано для названия романа Уильяма Берроуза, — добавил учитель, решив что своеобразное литературное вмешательство введёт в ступор учеников, тем более Синь Янь и понятия не имела о существовании данного произведения. — Хорошо, тогда могу ли я называть вас оскорбительными словами, характеризующие вас и ваше поведение? — Конечно же нет, я ваш учитель и— — Но почему? Это же будет синонимом для вас? Например: старая карга, дура— — А ну, немедленно прекратите мисс Янь! — хлопнув по столу вскрикнула женщина. — Вот вы нам не разрешаете говорить вашими "синонимами" и вам обидно, а почему других людей можно оскорблять? — вмешался Тарталья добавляя бензина в бак гнева преподавателя. — Не сравнивайте преподавателя с... С этими ошибками! Подобное недопустимо в обществе и я считаю что оскорбление в их сторону весьма кстати! — женщина снова ударила по столу, затормозив лишь с идеей, как бы так обозвать без мата, неугодных её принцыпам, людей. — Но это же букваль— — Я давала вам право говорить? Разве я позволяла вам что-то говорить? Ты на моём уроке, Тарталья, и здесь, уж будь мил, подчиняйся правилам как и все остальные, — учительница громко топая и сильно давя пол, своими тонкими каблучками, подошла к парте рыжего парнишки, манерно приподняся свою руку к проколотому уху ученика. Но вовремя остановившись сжала ладонь в кулак, от чего та нервно затряслась. — Если подобного рода отклонения присутствуют у вас, это не значит что вы можете распространять её, будь моя воля, я бы вбила тебе это в бошку дубиной, — последние слова женщина говорила шипя, гневно, кажется она сама давилась от наступающего к горлу желчи. — Так бейте, мне очень интересно как вы будете объяснять своё рукоприкладство перед полицией, — Тарталья хотел бы улыбнуться, широко и смотря исподлобья, вот только по ушам сильно била ядовитая и просжигающая на сквозь всё та же желчь преподавателя, парень даже мог поклясться что видел как из пасти этой сумасшедшей вытекала тоненькая, зеленоватого цвета, слюна. Да и не факт что этого человека можно испугать полицией, ведь, если быть честным, то те скорее поддержат женщину и даже сверху дубинками побьют его, за подозрение на "нетрадиционную" ориентацию. — К-как, — но видимо полиция могла испугать столь противную особу, и та, выпрямившись, отошла на два шага назад от парня, словно находясь в шоке от нахальства учащегося. — Немедленно, вон! Вон из класса! — Но он же ничего— — И вы, мисс Янь, вон! Оба! Собрали свои монатки и пошли к директору! Немедленно! Оба! К директору! Вон из класса! — срываясь на крик тараторила женщина не замечая своего же повторения и стуча кулаком по столу, словно держала в нём молоток судьи и прямо сейчас выносила вердикт обвиняемым. А они что? Они только рады прогулять урок столь истеричного преподавателя, чье лицо уже полностью покрылось алой краской от гнева и, казалось, вот-вот лопнет. Выйдя из кабинета Синь Янь протянула руку рыжему парню, как то слишком радостно улыбаясь, для того, кого только что выгнали из класса. — Моё почтение, тебе удалось её разозлить быстрее меня. — Ох, не хочу хвастаться, но у меня талант выводить людей из себя в считанные секунды, — пожав руку девушки ответил юноша. — Чайлд Тарталья, к вашим услугам. — Хах, Синь Янь, просто знай что эту жабу не нужно слушать. Так что не воспринимай её слова всерьёз, — представившись сказала новая знакомая, поправляя лямки рюкзака. Возможно она пыталась подбодрить парня после ссоры с учителем, которая наговорила столько гадостей, согласитесь, не приятно когда тебе в лицо плюют табло с надписью " Ты ошибка". — У тебя клёвая серёжка, это алмаз? Где прикупил? Тарталья честно не знает как описать это чувство, вроде эта девушка и не знакома с ним, но пытается приободрить и поддержать, даже на уроке старалась заступиться и вразумить учителя, хотя могла как и остальные просто промолчать. Но вместо этого она сейчас стоит за дверью кабинета обществознания, отправленная на растерзание более ужасного и отвратительного существа - директора. Невольно парень улыбнулся, а руки так и тянулись растрепать волосы девчушки, как тот делал, дурачась с младшими братьями и сестричкой, защищающие его от выдуманного Горыныча. — Спасибо, именно, самый что ни на есть неогранённый алмаз! Мне младшие его подогнали, — будто хвастаясь парень театрально прошёл тыльной стороной ладони по шее вверх к уху, а дальше грациозно опрокинув её в сторону и опуская вниз. Как девушка с длинными волосами, когда поправляет их. Синь Янь это позабавило и она решила не говорить о том, что неогранённый алмаз, в силу своего состава, в котором могут присутствовать примеси, оказывающие влияние на цвет камня, не имеет никаких оттенков и по природе прозрачен.  — Так, а где у нас кабинет директора? — Никогда не был там? Послушный мальчик? — Меня просто ни разу не ловили. — И сейчас не поймают, эта жаба всё равно потом не проверит, были мы у него или не были, ей на самом деле без разницы. Просто беситься. Пойдём лучше в столовую. — Эти двое... — Ха-ха-ха, ты слышал? Это капздец полный, а училку видел? Она же реально чуть не лопнула! — Вот тебе смешно, а из-за них нам пришлось её злой терпеть. — Да блять, реально как пидр какой-то. — Я думал до вас уже давно допёрло что все здесь радужные. — Ещё и с серёжкой этой ходит, пхах, слушайте, а у кого есть его номерок? — Фу, блять, изолируйся. — Не гони, блять, я его на сайте хотел зарегестрировать, а ты сразу блять... — Не зарегаешь, у него очко уже занято. — Чё? Рил? Кем? — Помните тот пиздец про парня с двойной фамилией? — Конкретнее никак? — Ну, бля, с хвостиком, тихий и вроде альбинос. — У нас такие есть? Го посмотрим на перемене. — Да бля, дай договорить. Раз уж вы забыли, напомню, Рэт же гнал на одного из инадзумских? Его за это шляпой ещё, один поц, чуть не удушил. Как я понял у них там с альбиносом и шляпочным меж собой типо, но не суть. И короче, вот этот с шляпой, это одноклассник рыжего этого. — Погоди, с шляпой, это тот, который Моне изменял? — Да, он. Ну так вот, мне друг с параллели сказал что он не только с этим альбиносиком, так ещё и с рыжиком ебётся! — Блять, ходячий спид. — А с чего такое пошло то? — Хз вообще, но его сестра порно с ними рисует. — Чё бля? — Реально? Пиздец, слушай, а не знаешь в каком классе эта сестра твоего друга?

Личные сообщения.

Мучача. Тарталья, ты срочно нужен миру.

Вы. Я? Вы. Да ладно. Вы. На нашу землю летит метеорит и ты в конце концов решил признаться что на самом деле считаешь меня своим другом?

Мучача. Боже упаси от такого.

Вы. Забавно что ты себя назвал целым миром

Мучача. Блять, Тюфель, ты реально сейчас нужен целому миру. Мучача. Иначе Землю взорвёт либо какая-то дефка, либо я.

Вы. Что случилось? Что за дефка?

Мучача. При в актовый зал. Мучача. Срочно.

Вы. Да лят иду я иду

Вы. Ты хоть обьясни что случилось

Мучача. Всм блять? Ты староста или кто вообще?

Вы. После идиотской реформы по поводу классов я боялся приближаться к стопке объявлений

Мучача. На следующей неделе считай уже зима, и завуч решил что настало самое время готовиться к новому году. Угадай каким параллелям доверили её организацию?

Вы. Очевидно что мы крайние

Мучача. Вау, у тебя есть несколько извилин в голове.

Вы. Так ты то тут причём? Ты же всегда сбегал с таких мероприятий

Мучача. Сейчас не могу.

Вы. То есть, ты ждёшь моей помощи?

Мучача. Ты хочешь что-то взамен?

Вы. Ты оденешь ту юбку на следующую нашу с Сеньорой прогулку

Мучача. Не надену.

Вы. Я не пойду в актовый зал.

Мучача. Надену.

Вы. Скриншот сделан. Уже бегу.

Тарталье пришлось разойтись с Синь Янь, ибо изначально у него в планах было посетить пятый этаж школы, на котором у него собирался пройти урок. Однако актовый зал находился на первом, и теперь парню приходилось, переступая ступеньки и учеников, лететь вниз по лестнице. Всё же, не каждый день ему удаётся уломать своего непризнанного друга на столь нескромные прогулки, по крайней мере, не так легко как сейчас, возможно действительно случилось что-то серьёзное. Ну не мог же Скарамучча от балды попросить помощи, это было не в его правилах, как что-то из края вон выходящего. Хотя, от балды он много чего делал, а вот помощи просить - практически никогда. Отворяя двери в нескромный, школьный аул, парень и представить себе не мог как сильно его здесь ждут. В просторном помещении находилось не так много персон: Скарамучча, что не странно, двое известных всеми близнецов, какой-то парень с белыми волосами, в которых была красная прядь, Сяо, известная многим Юнь Цзинь, благодаря которой большинство мероприятий не сошлось на разгроме города, староста «В» класса Кокоми, староста «Б» класса Кэ Цин, её подруга Гань Юй, и ещё двое незнакомых ему человека. Одна была высокого роста, с немного короткими, голубыми волосами и небольшими белыми прядями, между волос у неё находилась чёрная повязка, на которой видимо держался аккуратный бантик бабочка, не выделяющаяся узорами. А вторая была чуть ниже неё и напоминала зайчика, из-за красной банданы, Тарталья мог поклясться что видел кончик одной выпирающей ткани дёрнулся, словно настояшее ухо. — Вот вам и принц, идеально подходит на роль! — рыжий и не сразу заметил как Скарамучча подкрался к нему и подтолкнул к Люмин. — Только не он! Нет, нет и ещё раз нет! Он мне ещё за ту драку должен! По твоему он подойдёт для моего дорогого братика? — возмущенно вскрикнула девушка и подхватила под руку парня с белыми волосами. — Казуха более аккуратен, прилежен, мил и складен в стихах! Тем более красив на личико, ты только посмотри! — Чем тебя Тарталья не устроил? Высокий и спортсмен, подтянут ты только взгляни! Морда красивая, голубые глаза, рыжеват, да все принцы в сказках на него похожи. Да туповат и лезет в драки, ну и что? Зато горой за друзей стоит и защищает слабых, как рыцарь, который нам как раз таки и нужен! — Скарамучча тоже не отставал от Люмин и всячески нахваливал своего друга, будто продать хотел. — А вот и нет! Казуха куда милее и ему лучше подойдёт роль добродушного и влюблённого рыцаря! — Ты не рыцаря, а ронина держишь, это не одно и тоже! Да и почему это Аякс не мил и не подходит на роль "добродушного и влюблённого"? Женщина, очки одень, он под оба этих признака подходит как влетой! — А ну, прекратили оба! — вмешалась Кэ Цин вставая между этими двумя, и их жертвами. — Ну сколько можно? Они оба хороши и подходят на эту роль, довольны? Давайте успокоимся. — Как я могу быть спокойна? Моего брата собираются выводить на сцену в роли принцессы, а принца ему подгоняют... — Люмин поморщившись глянула на Тарталью. — Без обид, Тарт, но как сестра Итэра я имею права на выбор зятя! А этот как вскипел— — Да, прикинь, вскипел! Меня буквально отдёрнули от обеда и затащили в это ужасное место, а теперь моего... — парень замялся, словно не был уверен как правильно будет обозвать беловолосого перед остальными, что не скрылось от глаз Аякса. — Моего дорогого, лучшего друга, хотят использовать для каких-то дел! — неожиданно быстро, после паузы, забормотал Скарамучча. — Ага, друга! Мне Мона всё о тебе рассказала, ты моего милого Казуху используешь для собственной выгоды! — Давайте-ка вы оба успокоитесь, мне кажется уже стены начали дрожать, — проговорил Тарталья закрыв рот своему синеволосому другу, который в свою очередь начал предпринимать попытки освобождения. — Можете хотя бы объяснить что происходит? Я только подошёл, а меня уже продают. — А, да прости, дело в том, что нам назначили придумать и сделать сценку для нового года. Думала ты знаешь это, — начала объяснять Кэ Цин. — И мы решили сделать сценку рапунцель. — Рапунцель? На новый год? — удивлённо скинул бровь рыжий. — Звучит конечно бредово, но так выяснилось, что у наших классов разная культурная точка зрения на новый год, и до этого чуть не произошла драка на этой почве... — вмешалась в разговор Гань Юй. — Всё равно звучит бредово. — Аякс, верно? — неожиданно заговорила жертва Люмин. — Может отпустишь Скарамуччу? — А что с ним? — спросил Тарталья посмотрев на друга, чью половину лица он закрыл своей ладонью. Парень на удивление затих и лишь бросал недовольные взгляды в сторону рыжего. — С ним то ничего, но вот ещё немного, и он откусит тебе руку... — высказал свою мысль Казуха, после которой Чайлд без лишних раздумий отпустил своего друга. — Прости, прости, ты просто так искрился, я думал нафиг всё здесь взорвёшь, — виновато почесав рыжеватую макушку проговорил Тарталья. Однако тот ничего не ответил и с усилием стал вытерать свои губы рукавом, будто только что жабу целовал. — Сейчас ведь сотрёшь их, — освободившись из хватки Люмин проговорил Казуха, подойдя к своему названному другу. — Прошу прощения, но может поторопимся? — осторожно подойдя к скопленной толпе пробормотала Юнь Цзинь. — Скоро уже звонок на урок, а у меня следующим общество, не хотелось бы опаздывать. — Оу, удачи тебе, — сочувствующе улыбнувшись парень похлопал девушку по плечу, вызвав удивлённый взгляд с её, и ещё пару персон, стороны. — Кстати, неужели к нам не подставили какого нибудь учителя? Кто будет следить за процессом? — Чжун Ли, но он не может сегодня подойти из-за уроков и бумаг, вот я его и заменяю, — ответил Сяо, который всё это время что-то обсуждал с Итэром в сторонке. — Вот и здорово! — со стороны кажется что Чайлд даже засиял от такой новости, никакие доспехи не нужны, ну а что? Предыдущие года всегда за столь чудный праздник отвечала вредная и весьма капризная завуч, Чжун Ли же был сдержан в эмоциях и знал что позволено учителям, а что нет, и наверняка бы не допустил никаких бредовых идей, как та же страшная женщина. Да, это ещё одна возможность для парня побыть рядом с предметом воздыхания, к тому же, с Сяо и Гань Юй он ещё не очень сдружился, вот он и шанс. — Может тогда позже обговорим этот вопрос? Мы сейчас всё понапридумаем, а потом всё это окажется таким обсурдом, что младшеклассники закидают нас своими шоколадными подарками, — устало вздохнув промямлила Кэ Цин, проверив время на часах телефона. — Думаю им будет очень жалко тратить на нас свои подарки, получается мы для младших классов устраиваем сценку? — поинтересовался Тарталья. — Да, для старших собираются просто типо дискотеку сделать. — Но наша параллель не сможет пойти, из-за того что мы ответственны за организацию праздника для младших? — В точку, — с губ Кэ Цин снова слетел усталый вздох, кажется она уже согласна на всё, лишь бы это самое всё поскорее закончилось. — Ладно, давайте потом собираемся или созвонимся, Юнь Цзинь, посмотришь пожалуйста ещё какие-нибудь идеи? — Конечно, я могу принести несколько сценариев на следующей неделе. — Спасибо тебе большое. Так, Чайлд, давай мне сюда свой номер телефона. А то когда нам что-то говорят, мы не можем до тебя достучаться. — У вас нет моего номера? Люм, я же давал тебе, — удивился парень, доставая телефон, чтобы девушка с бледно-фиолетовыми волосами смогла списать нужные цифры. — Я нечаянно его удалила, — оправдалась светловолосая, направляясь к выходу из актового зала вместе с братом и Сяо. — Врёт и не краснеет. Что ж, учебный день практически подошёл к концу, осталось лишь отсидеть последний урок и можно будет забирать младшеньких и, вырисовывая глупые узоры, возвращаться обратно в тёплый и уютный дом. Наверняка то же думали и младшие рыжики, вот только в отличие от них Тарталья хотел растянуть этот последний урок. Урок истории. Глубокий, спокойный голос преподавателя успокаивал, как-то даже особенно убаюкивал внутренние переживания и бесконечно шумного ребёнка внутри. Странно что обладатель столь чудного голоса имел строгий, янтарный взгляд, пронизывающий до дрожи внутри. И такой контраст нравился Чайлду, он мог не слушать уроки математики или русского языка, но история для него кажется каким-то особенно родным, хотелось вслушиваться не только в голос, а в саму суть рассказываемого. Тем более что у Чжун Ли это получалось великолепно, пусть и затянуто, с некоторыми добавлениями от себя и своих мыслей по поводу произошедшего, но всё так же интересно и понятно. Тарталья даже иногда представлял будто он, вместе с Чжун Ли, гуляет по лесу и слушает его истории. До дрожи в плечах хотелось увидеть порозовевшие, от холода, щёки учителя на фоне зимнего пейзажа. Было бы особенно здорово если бы они гуляли во время восхода солнца, Чайлд как-то заговорился с учителем до вечера, когда помогал с бумагами, и тогда, через стекло окон, в кабинет проникли последние лучи огромной звезды, словами не передать что тогда испытал Чайлд. Он тогда ещё застыл как вкопанный и даже забыл как дышать, на сидящего к окну учителя легли лучи солнца, как-то неправильно для реального мира, мягко, но с места, на котором сидел Тарталья, свет казался этаким нимбом, тёплым, как сверкающие золотом глаза. Аякс бы даже с помощью Пушкина не смог бы передать свои эмоции, вы хоть представляете испуг учителя, когда помогающий ему ученик чуть ли не задыхаясь закрывал себе рот руками, дабы не издать подступающего к горлу писка восхищения. Чайлд бы на месте там и умер бы от сердечного приступа и удара стыда. Возможно Сеньора привила ему любовь к разглядыванию любимого, и она же научила находить в каждом таком лучике его прелестные очертания, правда, вместе с тем она забыла научить держать себя в руках. Но не об этом сейчас. Сейчас у Чайлда история, и он должен не разочаровать преподавателя, даже писал в тетрадь аккуратно, чтобы наверняка. Внезапно из мирной капсулы парня вывел брошенный в него листок бумаги, Чжун Ли в это время записывал что-то на доске и Чайлд решился повернуть голову к задним партам, от туда на него смотрело несколько ехидных взглядов, именно в них и пульнул рыжий, возвращая листок обратно отправителям. Повернувшись лицом к доске Тарталья приготовился снова записывать слова учителя, как тут же в него прилетело ещё три скрученных заряда, не став читать и их парень забросил их к тем же отправителям. Но стоило ему только повернуться как на него обрушилась чуть ли не лавина из писем, отправленных из задних парт, штук двадцать точно было. — Немедленно прекратили, — внезапная атака была прекращена недовольным голосом учителя, который уже стоял у парты рыжика. — Не вижу никаких причин забрасывать вашего одноклассника мусором, если вы считаете это забавным, советую повторить подобное на улице с снегом. — Учитель, я мы не мусором забрасываем, мы письма пишем, — шутливо ответил один из отправителей. Преподаватель не особо слушал его, он в скором темпе убрал со стола Тартальи артиллерии, решив что остальные, упавшие на пол, уберёт после, учитель развернул парочку листов, дабы понять что же такого важного писали шутники. В этот момент атакующие мигом стихли и даже вжались в парты, ранее спокойный преподаватель без капли стеснения разорвал всю бумагу на мелкие кусочки, забрасывая их в мусорку. — Прошу вас проследовать за мной к директору, — Чайлд сам вжался в стул, вроде бы за него и заступаются, круто же, а с другой стороны он в первые за долгие годы знакомства с Чжун Ли видел холод его в глазах, такой мороз по коже не проходил даже в родных краях в минус пятьдесят пять. — Все остальные могут быть свободны и, Чайлд, — Тарталья резко вздрогнул услыша своё имя и невольно встал со стола, словно солдат по команде, кажется он решил что преподаватель и его к директору сейчас отведёт. Чжун Ли же на это тяжело вздохнув аккуратно похлопал ученика по плечу, вроде как желая успокоить и дать понять что всё будет хорошо, хотя чувствовалась сдержанная злоба в тяжёлой ладони. Смешанное на самом деле чувство. Не понятно что именно ты должен делать и что это за жест такой. Что там такого было написано, что смогло вывести Чжун Ли из привычного спокойствия? — Все на выход, кабинет я сам закрою, так что можете ничего не убирать, — с такими словами преподаватель повёл парочку шутников к директору, схватив одного из них за шкирку, ибо тот предпринял попытку побега. Как только они скрылись с глаз из кабинета неторопливо стали выходить учащиеся, что-то обговаривая меж собой. — Что же там такого? Чем ты так невзлюбился тем придуркам?— Тарталья не сразу заметил что в классе остался только он и ожидающая своего нового приятеля Синь Янь, он вообще потерялся в пространстве и долго стоял как вкопанный, не двинувшись ни разу после непонятного, до сих пор, жеста учителя. — Да чёрт его знает... — пробубнил Тарталья подняв один из так называемых писем, аккуратно развернув его парню предстала весьма красиво нарисованная, шариковой ручкой, картина. Возможно художник сея произведения не впервой рисует что-то подобное, раскрепощенное, на школьном столе, тело, грязно манящая за собой верхнего на, скорее даже в, себя, самодовольно улыбаясь и облизывая руку стоящего над ним. Да такое можно спокойно продать на каком нибудь сайте для взрослых, в детализацию ушло даже то, куда создатель рисунка не мог заглянуть уж точно, по крайней мере, Тарталья не припомнил ни единого случая, когда кто-то смотрел, что скрывают его трусы. Но не поза, не огромное количество слюней, пота, какой-то ещё непонятной жидкости и отсутствие одежды на рисунке не смущало парня, как то, что похотливыми фигурами являлись Скарамучча и он сам. Посмотрев на другую сторону листка парень заметил аккуратно выведенные строчки: «Вы уже пробовали подобное у нас в школе? В каком кабинете?», с ненавязчивой скобочкой в конце.