Фетишисты

Все любят, когда Великий их гладит. Никто не знает, откуда это пошло. Никто не может сказать, в какой момент им подумалось, что его изящные руки, должно быть, приятно ощущать на макушке зарывающимися в волосы. Однажды Римуру просто понял, чего от него страстно ждут, — и, улыбнувшись, уже привычно исполнил чужое желание. Самого Римуру в человеческой форме гладили единицы, и оттого, что жители видели, кто именно, — в народе пошла молва, что это признак силы. Признания Великим Римуру. А от точного состава тех «единиц» никто не верил, что в их стан еще можно пробиться. Чего стоили только первородный дьявол и Штормовой дракон. Куда им, рядовым жителям сотнями рангов ниже. Римуру привык благодарить, трепля подчиненных по голове, но до сих пор порой дергался, когда чья-то рука — зачастую когтистая, Великий Мудрец, демониты вообще способны стричь когти? — зарывалась в волосы на его. Это было приятно — ему явно хотели доставить удовольствие: массировали кожу, перебирали длинные волосы так аккуратно и бережно, — но всегда очень внезапно. Соуэй к тому же, будучи единственным, кто озвучил свои желания и получил на то разрешение, на прощание, перед миссиями или уходя на тренировку со своим отрядом, преклонял колено и целовал концы волос — Римуру часто густо пунцовел, и исчезал в тени Соуэй с широкой ухмылкой, наполненной уверенностью и счастьем. Он-то и пояснил: все, кто притрагивается к его волосам, за Великим банально… ухаживают. Римуру тогда только глазами глупо похлопал. Подумал. Взглянул на Соуэя с большим сомнением. Демонит наблюдал за ним с каменным лицом, но Римуру знал, чувствовал — мысленно над ним потешался. До сих пор ни одна девушка к его волосам не прикасалась. Зато мужики — да. Четверо. Сильнейшие в Темпесте, за исключением его самого. Блять? Блять. Римуру задумался крепко, пытаясь понять, что чувствует по этому поводу. Ему однозначно не было противно: все в этом городе были его товарищами, друзьями, семьей. Ради них он обратился Владыкой демонов, в конце концов. Ради них был построен этот город. Но он никогда не думал о друзьях в другом ключе. Соуэй… долго клинья подбивал, давно и часто красноречивыми намеками давая понять, что делает. Мог ли Римуру вспомнить подобные намеки у Бэнимару или Вельдоры? Дьябло в принципе вел себя невыносимо учтиво и сам больше любил ласку, словно был буреволком, а не дьяволом. Но и его рука часто зарывалась Римуру в макушку. С Бэнимару у них отношения никогда вроде бы не напоминали романтические. Бесконечные тупые шутки, так или иначе связанные если не со стряпней Шион, то с драками, к которым, ну, если быть честным, неравнодушны были оба. Бэнимару был рядом, терялся от внимания женщин, был открыт и честен. Ему претило ожидание господина. Но, пожалуй, в последний год он и правда стал… обязательней. Не зря же он не дрался в полную силу с Карионом — наверняка ему, сумасбродному мальчишке по части спаррингов, было тяжело сдержаться. Он заботился об отчетах и даже самый пустяковый стремился сдать Римуру лично. Он был из тех, кто с самого начала бывал подушкой-переноской для Римуру в форме слизи. Римуру нахмурился и скользнул взглядом к Соуэю — фыркнул только, видя в глазах смешливый прищур. Наглец. Вельдора… был причиной вообще всего, что произошло с Римуру в этом мире. Та сила, которой дракон поделился, дав ему имя, подтолкнула всю историю Темпеста. В Римуру текла, переливаясь и смешиваясь, магия Вельдоры. Они были кем-то отличными от друзей, от названых братьев. С самого начала. А уж как Вельдора, получив свободу, прожигал его спину взглядом целый месяц, не то не скрываясь, не то… Ох. Дьябло был тем оригиналом, от которого Римуру вообще ожидал чего угодно и не удивлялся. Тот при первой сознательной встрече взглядом обиженного пса смотрел, как Римуру чешет Рангу за ушком — правда, пока это было одним из самых шокирующих. И, кажется, его «ухаживания», знаки внимания, начались как минимум с того момента, как Римуру дал ему имя. Если так подумать… Во всех них текла магия Римуру и Вельдоры. Но концентрировались они на нем… Из-за его милого личика? О, черт побери, о чем он, блять, думает. Но получалось, что Римуру был… не против? Римуру понимал и, кажется, готов был принять. Он хмыкнул. Губы его сами собой расплылись в почти беззлобном оскале. Соуэй выпрямился, будто искренне заинтересовался. — Вы что-то решили, Великий? — Я решил, что если ты снова назовешь меня официально, будешь неделю питаться стряпней Шион, — уверенно сказал он в первую очередь то, что касалось лично Соуэя. Тот помрачнел и, кивнув, снова посмотрел ему в лицо. — Насчет других, — уточнил он. — Что ты решил? Римуру фыркнул, мол, так-то лучше, и сподобился рассказать об итогах мыслительной деятельности: — Я не имею ничего против, — обронил он. — Пусть ухаживают. Но я никаких подвижек сам делать не буду. И не смей им об этом говорить, — ребячески-угрожающим тоном, несерьезно сказал Римуру своему… партнеру, наверное. Трудно было говорить о любви, более того — в этой жизни он был бесполым, а в прошлой слишком привык связывать любовь и желание физическое хоть самыми тонкими нитями. Соуэй не был и вряд ли когда-нибудь станет любовником, а пока не был даже возлюбленным. Партнер — это звучало наиболее приемлемо. Честно. Соуэй, не подозревая о размышлениях Римуру, сам оскалил острые клыки в уголках рта. — Это не совсем в моих интересах, — сказал он коротко. Освободил одну ладонь, поднимая ее в воздух. Посмотрел вопросительно. — Позволишь? Римуру вздохнул. — Иди уже сюда. В его волосы мгновенно зарылись, тепло, заботливо гладя и сжимая, уже обе руки демонита. Ладони у него были не такие большие, как у Бэнимару и Вельдоры, но сильнее и горячее, чем у Дьябло. Соуэй близко прижимался — чувствовалось: дорвался, — вдыхал запах, один раз потерся щекой. — Мне кажется, вы… фетишисты, — проворчал Римуру, думая, что если бы физически был мужиком — у него бы сейчас встал. Глотку наполняло напряжение, дышалось тяжело, хотелось… скулить, как Ранга, от получаемого удовольствия. Соуэй ожидаемо не понял: — Фетишисты? — повторил он очень похоже. — Что это? — А, забей, — пробормотал Римуру. Жар на его щеках спадал потихоньку — он… начинал привыкать. — Сложно объяснить. Это слово из моей прошлой жизни. Соуэй за его спиной тепло, в щекочущей близости фыркнул и отстранился. Оказавшись перед ним, взял его ладонь в руки, сжимая. — У меня сейчас тренировка. Когда я снова могу прийти? Соуэй. Римуру никогда бы не смог предположить, что именно этот демонит будет так прям с ним. Он ухмыльнулся. — А вот, сам теперь лови. Соуэя это, однако, не впечатлило. — Понял, — ответствовал он таким тоном, что Римуру осознал: он вообще не так понял. Но когда он хотел оправдаться, Соуэй уже скрылся в тенях. Римуру откинулся на пол дома отшельника, крытый циновкой. Это уже не блять. Это пиздец.