Секс за деньги

Питеру не нравится его подарок. Они сидят на кухне пентхауса после нескольких часов возни с новой версией веб-шутеров, и Тони подумал, что это идеальный момент, чтобы сделать Питеру подарок на выпускной. Немного рановато, но это лучше, чем потом забыть, верно? — Что? — спрашивает Тони. — Что не так? Обычно людям нравятся мои подарки. Это ложь, но, возможно, он сможет убедить Питера, что это правда. — Это здорово, мистер Старк, — отвечает Питер. — Действительно, это так. — Но? Питер колеблется. — Просто,— говорит он, — э-э... это слишком. — Нет, это не так, — возражает Тони, и на самом деле это не так. — Что ж, для меня это слишком, — вздыхает Питер. — Я просто не чувствую, что сделал что-то, чтобы заработать их. — Хорошо, ну, во-первых, — говорит Тони, — тебе не нужно это зарабатывать. В этом-то и смысл подарка, Питер. И во-вторых, ты заработал всё, что я смог тебе дать, просто выполняя работу Человека-паука. — У меня есть немного гордости, — бормочет Питер. — И я помогаю людям не для того, чтобы что-то заработать, я просто… Я должен это делать. Мне кажется странным рассматривать это как часть какого-то обмена. — Гордость, да? Гордость — это плохая идея, — говорит Тони, и ему не нравится взгляд, который бросает на него Питер. — Эй, не смотри на меня так, я знаю, о чем говорю. Я имею в виду, что если это мешает тебе принять подарок, который облегчил бы тебе жизнь, — это не стоит того, малыш. Питер вздыхает. — Не обращайте внимания, — говорит он. — Просто... спасибо, мистер Старк. Тони хмурится. Питеру должно казаться, что он заработал эту фигню, чтобы быть довольным? Отлично. Это чертовски глупо, но с этим можно поработать. — Пятница, у меня случайно нет заначки где-нибудь здесь? — спрашивает Тони. — Третий ящик снизу с левой стороны от раковины, — говорит Пятница. — В ящике для штопоров. — С какой стати я положил его туда? — хмурится Тони, роясь внутри, пока не находит конверт. — Не могу знать, — отвечает Пятница сухим, как пустыня, голосом. — Хорошо, — говорит Тони, снова усевшись на барный стул. Он встряхивает конверт, и купюры рассыпаются по барной стойке. — Итак, что у нас здесь? — Почему у Вас в ящике для штопоров лежит конверт с кучей денег? — спрашивает Питер. — На самом деле, почему у Вас вообще есть ящик для штопоров? Разве они в принципе бывают у людей? — Очевидно, что дело не в штопорах. И у меня везде есть заначки, — говорит Тони. — Никогда не знаешь, когда тебе может понадобиться немного наличных. Он складывает в стопку разрозненные купюры; на вид около двадцати тысяч. Он постукивает ими по стойке, выравнивая стопку. Это плохая идея. Очень, очень плохая идея, и Тони это знает. Если он сделает это, если он двинется в этом направлении, он не сможет преподнести это как шутку или тест, или ещё что-то невинное, и всё изменится. Он не должен этого делать. Но та его часть, которая пытается остановить его, звучит сейчас очень тихо. Иногда ему кажется, что он вернулся немного другим. Что после того, как он умер (а он умер, когда камни сделали свое дело), а потом его друзьям удалось воскресить его, собрать его заново, они сделали это не совсем правильно. Потому что та его часть, которая всегда была лишь шепотом, сейчас звучит намного, намного громче. Это та часть, которая говорит: "Почему бы и нет?" Почему бы и нет? Он знает, чего хочет, знает, как долго он этого хочет, так почему бы ему просто не взять это? В конце концов, жизнь коротка. Не похоже, что Питер собирается сказать нет. — Хорошо, — говорит Тони, — ты хотел чувствовать, что заработал те деньги, которые я тебе даю, верно?— Питер медленно кивает. Тони берет в руки сто баксов. — Я дам тебе сотню, если ты снимешь рубашку. Питер вздрагивает. — Ч-что? — спрашивает он. — Я... Вы серьезно? — Безусловно, — говорит Тони. Усмехается. — Да ладно, я знаю, что ты снял бы ее и за меньшую сумму. — Это не... знаете что, хорошо! — и Питер срывает с себя рубашку. Свою верхнюю рубашку. — Очень смешно, — говорит Тони. Он кладет купюру на стойку, отдельно от остальных. Берет другую и кладет ее сверху. — Еще сотня, чтобы ты снял и майку тоже. Питер фыркает, очевидно решив отнестись к этому как к какой-то дурной шутке. Стягивает майку через голову, бросает ее на пол и сразу же скрещивает руки на груди. — Довольны? — В экстазе, — отвечает Тони. Он добавляет еще одну купюру в стопку. — Сотня, чтобы ты снял штаны. Питер колеблется, но затем снимает и штаны. Теперь он начинает слегка краснеть. — Вот как? — Тони приподнимает брови. — Оставляешь носки надетыми? — Ну да, — хмыкает Питер. — Вы ничего не сказали о носках. Он пристально смотрит на Тони. — О, ты вошел во вкус, — ухмыляется Тони. Питер открывает рот, как будто собирается это отрицать, но ничего не говорит. — Хорошо, сотня за носки. Он кладет еще одну купюру в стопку. — Я никогда никому не платил за это, — задумчиво добавляет он. — Отлично, — говорит Питер, прыгая на одной ноге и снимая носок. — Я так рад, что стал Вашим первым в этом. — А затем он на мгновение замирает, как будто только что осознал то, что сказал. Если Тони добьется своего, Питер станет первым во многих вещах. Питер снова скрещивает руки на груди, когда заканчивает с носками, и это не то, чего бы Тони не видел раньше. Он несколько раз лицезрел Питера в лаборатории в одних трусах или мельком замечал, как Питер переодевается в костюм. Нет ничего нового в том, что он видит сейчас. И всё же всё совсем иначе. — Хорошо, — выдыхает Тони. — Иди сюда. Он ждет, пока Питер не встанет прямо перед ним, настороженно наблюдая за Тони. С каждой секундой он краснеет все сильнее, и это... Тони кладет еще одну купюру на стопку Питера. — Сотня за поцелуй, — говорит он, и у него пересыхает во рту. Глаза Питера расширяются. Он опускает взгляд, облизывает губы. — Ладно, — слишком быстро соглашается он и наклоняется. Это нежное, легкое прикосновение губ, очень целомудренное, но Тони хочет не этого. Этот поцелуй может стать единственным, который он когда-либо получит от Питера, так что Тони собирается извлечь из него максимум. Он обхватывает рукой шею Питера, кладет пальцы ему на затылок и притягивает его ближе. Целует сильнее, прижимает к губам язык, вынуждая рот Питера открыться. Питер вздрагивает от этого, наклоняется ближе и стонет в глубоком поцелуе. Когда Тони позволяет ему отстраниться, у Питера дрожат губы, и он выглядит совершенно ошарашенным. — Ты же знаешь, что это был неправильный ответ, верно? — тихо интересуется Тони. — Если кто-то предлагает тебе деньги за секс, ты должен отвечать ''нет''. Питер сглатывает. — Это был просто поцелуй, — возражает он. Колеблется несколько секунд. Смотрит Тони прямо в глаза. — Вы не хотите купить еще несколько? Черт возьми. Тони не произносит ни слова. Просто молча берет еще сотню и добавляет ее в стопку. Этот поцелуй лучше, Питер жаждет его, его руки цепляются за рубашку Тони. Он совсем не умеет целоваться, но в данный момент это не имеет значения. Тони может это исправить. Питер пытается отстраниться, когда этот поцелуй заканчивается и Тони принимается за другой. — Разве... разве сотня была не за один поцелуй? — хрипло спрашивает он. — О нет, — усмехается Тони. — Первый стоил так много только потому, что был первым. И это был твой первый в жизни поцелуй, не так ли? — Питер смущенно кивает. — А теперь за сотню можно купить гораздо больше поцелуев, — говорит Тони. Не то чтобы он на самом деле вел счет. Он просто целует Питера. Питер придвигается всё ближе и ближе, прижимается к нему и целует в ответ. Пытается скопировать, с переменным успехом, то, что делает Тони и издает мягкие, приятные звуки в рот Тони. Тони в какой-то момент вытягивает руку и шарит вокруг, находит и бросает еще одну купюру в стопку Питера и возвращается к поцелуям. Питер наполовину сидит у него на коленях, оседлав его бедро и прижимаясь к нему промежностью. Он тихо скулит, когда Тони отстраняется, его пальцы сжимают рубашку мужчины. — Сотня, чтобы оставить след, — шепчет Тони. Питер кивает. Тони хватает Питера за волосы, откидывает его голову назад, наслаждаясь учащенным дыханием парня. Он прижимает рот прямо к пульсирующей точке и посасывает ее. Немного кусает, чтобы оставить засос посильнее. — О Боже, — стонет Питер. — Мистер Старк... Внезапно Тони отстраняется, прижимая руку к груди Питера и отталкивая его назад. Питер выглядит растерянно и продолжает выглядеть растерянным, когда Тони встает, соскользнув со стула. Удерживает сотню между ними, ожидая, пока Питер возьмет ее. — Сними нижнее белье, — говорит Тони. Он берет оставшиеся в его стопке деньги, идет в гостиную, роется в ящике встроенного в диван тайника, пока не находит то, что хочет. Затем садится на диван, бросает на него то, что взял в тайнике и купюры, оглядывается на Питера. Питер нервно переминается с ноги на ногу. Черт, какой он горячий. Тони откидывается на спинку дивана. — Иди сюда. Питер подходит и замирает напротив. Какое-то время ничего не происходит, Питер просто смотрит на него широко раскрытыми глазами. — В чем дело? — спрашивает Тони. — Сотни мало для того, чтобы ты снял трусы? Как насчет двух?— Питер вздрагивает. — Три? Он краснеет и начинает стягивать боксеры, не глядя на Тони, очевидно, что он чертовски смущен, и Тони это нравится. Еще больше нравится, что Питер всё равно это делает, даже если это просто ради денег. Боже, Тони знает, что это неправильно, знает, что он не должен прикасаться, или смотреть, или даже думать о Питере таким образом. Но это происходит, и всё усугубляется тем, что он играет на неуверенности Питера, чтобы получить то, что он хочет. Тони раздвигает ноги, кивает. — Садись. Питер садится между ног Тони на пятки и бросает взгляд на мужчину. Тони берет из стопки три купюры и показывает их Питеру, глаза Питера следят за ними, когда Тони кладет их на другую сторону. — Еще три сотни для тебя, чтобы вытащить мой член, — говорит он. Это определенно стон, который Питер сдерживает, прежде чем протянуть руку, нащупывая пуговицу и молнию на джинсах Тони. Он осторожно вытаскивает член мужчины, его руки нежные, более нежные, чем Тони хотел бы, чтобы они были. — Еще три, если возьмёшь в рот, — говорит Тони. Питер колеблется. Смотрит на него снизу вверх, нервничая, но немного... поддразнивая? Нахально, может быть? — Не знаю, — тянет Питер, — разве это не должно стоить больше? Тони смеется. — Какой жадный мальчик, — говорит он, и лицо Питера почему-то становится еще краснее. — Во-первых, у тебя нет опыта, и от тебя не будет особой пользы, а я обычно плачу за качество. — Глаза Питера тускнеют, дерзость в них исчезает, и он опускает голову. — И во-вторых, это стоит тем дороже, чем более невинным ты кажешься, — говорит Тони. — А ты кажешься всё менее и менее таким с каждой секундой. — О боже, — бормочет Питер. — Я... — тихо хнычет он. Когда он снова смотрит на Тони, его глаза влажные, как будто ему немного обидно. И он выглядит таким невинным и смущенным. Хорошо. — Пожалуй, в этом есть резон, — говорит Тони. Берет четыре банкноты и протягивает их. — Я потрачу на тебя еще сотню, потому что ты такой красивый. Роняет купюры вместо того, чтобы складывать их в кучу, наблюдая, как они порхают вокруг колен Питера. Это отнюдь не хороший минет, совсем нет; Питер понятия не имеет о том, что он делает, он делает это грязно и не в лучшем смысле этого слова. Но это очень горячо. Тони нравится наблюдать, как Питер пытается справиться в одиночку. Становится лучше, когда Тони берет на себя управление и держит голову Питера, трахая его в рот. — У тебя есть язык, — говорит он, — используй его. Еще лучше становится, когда Питер пытается взять глубже в горло, когда он давится членом Тони, и его горло судорожно сжимается вокруг головки. Тони стонет, заставляя Питера заглатывать снова и снова, пока слезы не начинают течь у него из глаз. Но если бы Питер не хотел этого, если бы Питер не хотел, то Тони никак не смог бы его заставить. Черт, одной этой мысли достаточно, чтобы он почти кончил; Тони быстро отталкивает мальчика. О боже, Питер такой растрепанный, губы красные и опухшие, слезы на лице. — У тебя есть варианты, — говорит Тони срывающимся голосом, Питер моргает. — Три сотни, и я кончаю тебе на лицо. Четыре, и я кончаю тебе в рот, а ты глотаешь. — Питер вздрагивает. — Пять... к черту, шесть, и ты садишься на мой член. Рот Питера открывается, когда он смотрит на Тони. На секунду, может быть, самое большее, на две, прежде чем он отвечает. — Шесть, — говорит он, — я выбираю этот. — Ммм, — реагирует Тони. — Берет в руки презерватив и смазку, которые он достал перед этим из тайника. — За шестьсот баксов я использую и то и другое, — говорит он Питеру. — За восемьсот я теряю презерватив, а за тысячу — теряю и смазку. И трахаю тебя практически насухую, используя только слюну. Он сажает Питера к себе на колени, прежде чем тот успевает даже моргнуть, Питер берет презерватив и смазку из его руки и отбрасывает их в сторону. — Тысяча, — говорит он. — Ты настоящий охотник за сокровищами, не так ли? — усмехается Тони, он действительно не ожидал, что Питер окажется такой шлюхой, или что он настолько склонен к грубым вещам. А может, это просто ради денег. — Бьюсь об заклад, я мог бы уговорить тебя сделать это и за половину суммы. — Может быть, — говорит Питер. — Но вы никогда не узнаете. Господи Иисусе; Тони тянется к Питеру, чтобы поцеловать его, но Питер отшатывается. — Это за дополнительную плату, помните? — За тысячу я могу получить несколько поцелуев в комплекте. Питер колеблется, на мгновение теряя дразнящую оболочку. — Вы можете позволить себе заплатить гораздо больше тысячи, мистер Старк, — говорит он тихим и мягким голосом, хлопая ресницами. — Но стоишь ли ты этого? — задумчиво тянет Тони. — Почему бы вам не трахнуть меня и не выяснить это? Боже, у него есть яйца. Как будто Тони этого не знал раньше. Он протягивает руку, хватает с дивана несколько купюр, понятия не имея, сколько их, и прижимает их к груди Питера. Рука Питера поднимается, чтобы взять их, и Тони тянет его к своим губам, целует до тех пор, пока Питер не тает рядом с ним, пока он не начинает задыхаться в рот Тони. — Ты уже этого стоишь, — говорит ему Тони. Он даёт Питеру облизать свои пальцы, быстро вдавливает их в Питера, открывая его. Питер всё еще напряжен, всё еще едва выдерживает три, когда терпение Тони лопается. — Мистер Старк... — шепчет Питер, когда Тони подталкивает его, раздвигая его задницу над своим членом. — Шшш, малыш, — говорит Тони. — Будет больно, особенно с твоей тугой девственной дырочкой. Я открою тебя, и ты будешь благодарить меня за это, умолять меня трахнуть тебя сильнее. Разве не так, Питер? В конце концов, это то, за что я плачу. — Черт, — выдыхает Питер, закрывая глаза. Кивает. Он громко кричит, когда Тони толкается в него, задыхается и скулит, его руки впиваются в плечи Тони, Питер извивается, вздрагивает и борется с каждым дюймом. Ему было бы намного легче, если бы он немного расслабился, но Тони не собирается указывать на это. Питера трясет к тому времени, когда он устраивается на коленях у Тони, приняв член целиком. Его глаза зажмурены, он наклоняет голову и прижимается лбом к голове Тони. — Черт, детка. В глубине души ты настоящая шлюха; посмотри, ты впустил меня в себя без смазки и за сущие копейки, — говорит ему Тони. Питер стонет, прижимаясь к его голове; Тони чувствует его слезы. — Мне это нравится, — ухмыляется Тони, несколько раз осторожно толкая Питера бедрами, Питер почти кричит. — Не могу дождаться, когда ты привыкнешь к члену в тебе, чтобы начать трахать тебя, но мне ведь можно и не ждать, ты ведь не будешь против? Питеру больно, это так очевидно, что ему больно, но он всё равно качает головой. — Вы можете не ждать, я хочу этого прямо сейчас, — отвечает он. Он всхлипывает, когда Тони тянет его вверх, а затем обратно вниз. Тони смотрит на возбужденный член Питера, и это лучшее доказательство. — Так что делает его таким твердым? Боль или мысль о деньгах? — интересуется Тони. Питер качает головой, все еще прижимаясь к голове Тони. — Это вы, — говорит он. — Малыш, — выдыхает Тони, снова насаживая Питера на свой член. Питер приглушает крик, уткнувшись в волосы Тони. — Я еще не достаточно заплатил, чтобы ты был романтичным. — И не нужно, — шепчет Питер, снова резко вскрикивая после толчка Тони внутри него. Черт, Тони чувствует себя так хорошо, Питер такой тугой и горячий; Тони был бы не прочь оставить его вот так навсегда. Питер стонет, наконец-то, первый звук, в котором нет боли, и Тони ухмыляется. — Попался, — шепчет он и тянет Питера вниз при следующем толчке вверх, получая еще один из этих звуков, и еще один. Но это длится всего около минуты, а затем Питер резко вскрикивает, напрягаясь и выгибаясь. Тони застывает. — Ты только что кончил? — спрашивает он, хотя на самом деле ему не нужен ответ. Питер тихо скулит и кивает. — Знаешь, это на самом деле означает, что я не получил от тебя за свои деньги ничего стоящего. — О боже, — бормочет Питер. Его глаза крепко зажмурены, когда Тони хватает его за волосы и откидывает голову назад. — Мне так жаль. — Я еще не закончил с тобой, — говорит ему Тони. Он стаскивает Питера с колен и опрокидывает его на диван, забрасывает одну ногу мальчика себе на плечо и снова входит в него. — Я должен был знать, что ты долго не протянешь, — говорит ему Тони. — Должен был знать, что ты не сможешь себя контролировать. Я должен урезать твою зарплату за это или, может быть, я просто не выдам тебе премию. Питер задыхается под ним, вероятно, ему больно совершенно по-новому, теперь он слишком чувствителен от того, что кончил, он с трудом выдерживает удары Тони. — Мистер Старк, — удается прохрипеть ему, — черт, я... я могу загладить свою вину перед вами... О боже... — А ты сможешь? — усмехается Тони. — Что ты можешь мне предложить, а? Что ты собираешься мне дать, чего я еще не купил? — Я не знаю, — выдыхает Питер. — Я не знаю, мистер Старк, всё, что вы хотите, всё, что только хотите. Пожалуйста, просто... позвольте мне загладить свою вину. Черт, он такой милый, когда умоляет. Питер беззвучно втягивает воздух при следующем толчке, его глаза широко раскрываются, и именно здесь Тони хочет удержать его, прямо здесь, вот так. — Я... я... боже! — Питер ловит взгляд Тони. — Я дам вам скидку, — говорит он. Тони смеется, коротко и резко. — Чертова наглость с твоей стороны, — говорит он. Питер стонет, и когда Тони опускает взгляд ниже, он видит, что у Питера снова эрекция. — Вот что я тебе скажу, — шипит Тони. — Если тебе удастся не кончить, пока я не закончу, я дам тебе лишнюю тысячу. В конце концов, может даже выдам тебе премию. Питер старается, он действительно старается. Тони не облегчает ему задачу, замедляя ход и ударяясь о его простату снова и снова, пока Питер не начинает биться под ним. — Пожалуйста, — задыхается Питер, — мистер Старк, пожалуйста! — Мне нравится слышать, как ты умоляешь, — говорит Тони, — но всё зависит только от тебя, малыш. Тысячу, если ты этого не сделаешь, помнишь? Двигает бедрами вперед и удерживает Питера, прижимаясь к его простате. Питер воет. — Я не могу, — стонет он, — я не могу... — Две тысячи, — шепчет Тони, наклоняясь ближе и целуя то темное пятно, которое он оставил на шее Питера. — Я удвою сумму, если ты этого не сделаешь. — Черт, — тяжело дышит Питер. — Мистер Старк... Он стискивает зубы, напрягаясь под Тони, пытаясь сдержать это силой своей воли. — Я не знал, что ты настолько жадный, — говорит Тони. — Хочешь вытянуть из меня всё до последнего цента, да, Питер? — Не могу, — скулит Питер, слово срывается, а затем он кончает, всхлипывая, дергаясь в объятиях Тони. Это так хорошо, Питер так сжимается вокруг него, Тони удается сделать еще несколько отчаянных толчков, а затем он кончает так же сильно, как Питер. Он полностью опускается на Питера после оргазма, по крайней мере, на некоторое время. — Я заплачу тебе невероятную сумму, — бормочет он, — только помолчи и останься в таком положении хоть ненадолго. — Итак… — говорит Питер непривычно низким голосом. — Сколько вы готовы заплатить за объятия после секса? — Неприлично много, — отвечает ему Тони. — Вы уже заплатили мне невероятную сумму, — говорит Питер. — То есть я сбился со счета в районе двух тысяч. — Я же говорил тебе, — бормочет Тони, — это сущие копейки. Я дам тебе десять тысяч, легко. — Господи, — говорит Питер. — Вы сошли с ума, мистер Старк. — Это стоит каждого цента, — уверяет его Тони. — Мистер Старк? — Ммм? — Я ничего из этого не делал ради денег, — шепчет Питер. — Ага, — говорит Тони, — я вроде как догадался. Хотя это хорошее оправдание, верно? А теперь замолчи и обнимись. Тони чувствует необыкновенную нежность в районе груди. — Знаешь, — говорит он через некоторое время, — всё, что ты сегодня заработал, это лишь мизерная часть затрат на изготовление твоего костюма. Даже не считая моего времени. — Боже мой, я не хочу об этом думать! — шипит Питер. Тони тихо смеется. — Хм, — говорит Питер, спустя еще несколько минут. — Может быть... я мог бы отработать их задним числом? Каким-нибудь способом? Тони усмехается, вдыхая аромат волос мальчика. — Я думаю, мы сможем договориться.

❦❦❦ THE END ❦❦❦