Обшарпанные стены коридора старой общаги, давно просящие новой краски. Единственная мигающая лампочка по средине, точно из ужастика. Когда-то Влад, невзначай, пугал людей, стоя там, облокотившись об стену и что-то высматривал в телефоне. Старенькая, такая же, как и все остальные, но такая знакомая дверь с золотистой ручкой, к ней подходит русоволосый парень с походной сумкой и отворяет её.
— Это чё за аниме? — произносит голубоглазый, завидев своего сожителя. У того были выбриты виски, а остатки волос отрасли настолько, что были заплетены в пучок на затылке; он был бледный, как вампир, и худой; в ухе была серьга; одет же парень был в чёрную футболку с принтом какой-то рок группы, а также в чёрные узкие джинсы с дыркой на правом колене. — Ты что из две тысячи седьмого выполз?
— Раз уж сохранились такие индивидуумы вроде тебя — гопники, то почему бы и нет? — вздохнув, произнёс темноволосый, чувствуя, как нелегко ему придётся.
Перед взором Славы предстаёт пустая комната, в которой ни единого намёка на то, что последние два месяца кто-то тут жил. Всё точь-в-точь как тогда, когда парни уезжали на летние каникулы, но только вот в результате вернулся гопник в полном одиночестве. «Ну да, а что ты ожидал увидеть? Жизнь — не видеоигра — невозможно запустить всё по новой». — грустно подумал парень, отгоняя воспоминания и ставя сумку на пол у своей кровати.
Пьяный светловолосый парень прижимал к стене рыдающую девушку, просящую отпустить её, потому что силы на то, чтобы вырываться у неё уже закончились. Слава же лишь мычал ей куда-то в шею, покрытую слюной: «Да те ж нравится, я ж знаю, что ж ты выпендриваешься». Именно эту картину застал Влад, который собирался съездить в гости к родителям на выходные, но опоздал на последний автобус. Сумка выпала из руки, а ладонь сама сжалась в кулак. Кто бы мог подумать, что такой хрупкий, словно фарфоровый, мальчик сможет одним ударом откинуть парня, крупнее его почти в два раза, а если говорить про рост, то разница была в метр. То ли это из-за того, что пьяная туша не была готова к удару, то ли этот дохляк не такой уж и хилый.
— Ты, охуел, свинья пьяная? — начал орать Влад, делая шаг к соседу по комнате. Девушка в этот момент уже выбежала из злосчастного помещения.
— Блять, ты нихуя не понимаешь, цену она се набивает, а ты мне все планы испортил, пидорас! — вставший в угрожающую позу, готовящийся вот-вот накинуться с кулаками, произнёс нетрезвый студент.
— Она ревела, просила, чтобы ты её отпустил! И какие к чёрту планы? Изнасиловать девушку, сломать ей психику, а после сесть за решётку? Знаешь ли, жизнь — это не твои видеоигры, нельзя запустить по новой. — после этих слов парень отправился к своей кровати, совсем не опасаясь, что на него могут напасть со спины, игнорируя этот вариант, как будто его не было вовсе.
Слава тяжело вздохнул, воспоминания были быстрее его желания забыть обо всём, а в голове лишь пронеслось: «О себе б позаботился». Русоволосый обвёл взглядом пустую комнату — в ней отсутствовали не только материальные вещи наподобие: тетрадок на столе, футболок в шкафу, книжек на полках, но и так называемая душа, уют тоже испарились куда-то. Казалось, комната померкла, перестала быть тем местом, где было приятно проводить время, но виновато было в этом отнюдь не помещение, и парень это понимал, из-за этого так хотелось соврать самому себе, а после поверить в эту ложь. За окном раздался крик чьего-то имени, и под руководством любопытства голубоглазый подошёл к окну, наблюдая, как парень внизу привязывает пакет к верёвке, выкинутой из соседнего окна.
— Эу, Владос, верёвку скинь, — окликнул гопник своего сожителя, безмятежно сидящего на стареньком обшарпанном подоконнике и затягивающегося сигаретой. Взгляд серых глаз устремился на Славу с пакетом в руке.
— А ты не охренел? Иди к своим собутыльникам, через них проноси, — нахмурившись, произнёс парень, шокированный такой наглостью. Буквально сегодня утром ему прилетело в челюсть от этого придурка за «пидорасню», если точнее за больно уж подозрительное общение с парнем в коридоре, а сейчас гопник вел себя как ни в чём не бывало.
— Так я и пришёл. Я, это, извиниться хотел, ну с нихуя наехал, сорян. Ты ж вроде нормальный тип, а я без оснований как-то, вот. — извиняться тому было непривычно, ведь ранее как-то и без этого нормально было, а тут из-за жизни с Владом ему стали вправлять мозги потихоньку. У фарфорового мальчика словно отсутствовал инстинкт самосохранения, он тыкал Славу, как котёнка мордой, в его дурные и не тактичные поступки, мразотное поведение и по-детски глупые оплошности. Давно заснувшая совесть начала пробуждаться и скрести стенки мозга, намекая на то, что парень поступил не красиво.
— А если не безосновательно? — с ухмылкой произнёс темноволосый, ожидая реакцию гопника. Возможно, кто-то скажет, что он больной на голову, раз ему нравится дразнить Славу и каждый раз «наблюдать» за маленьким штормом в голове того, слушая при этом оскорбления и угрозы в свой адрес, с полным пониманием того, что каждый раз он играет с огнём. Вот и сейчас, Влад, предвидя возможные неблагоприятные для себя последствия, не сдержался и сказал, даже не коря себя за развязавшийся язык. Растерянное «чё?» и потерянный, словно детский, такой честный и не понимающий, взгляд голубых глаз, окупили всё. — Говорю полгода с пидором ты жил, Славик.
— Блять, да я тебя через это же окно счас вышвырну! — после последовал смех Влада, на секунду светловолосый даже решил, что его обвели вокруг пальца, а теперь ржут с наивности парня, а точнее с того, как легко он повёлся на обман и вспыхнул подобно спичке.
— Вячеслав! Опять алкоголь проносишь в общежитие? — раздался голос старенькой комендантши, выглянувшей из окна.
Что-то промычав себе под нос про то, какой же Влад — идиот, напрямую заявивший ему такое, голубоглазый отстранился от окна. Начиная раскладывать вещи по полкам, парень старался не думать о своём странном соседе, общение с которым перевернуло его жизнь. Вещей было немного, поэтому быстро управившись с ними, парень решил заварить себе чай, однако достал две кружки, после чего уставился на них, как на что-то инородное.
— Чай, кофе, потанцуем? — быстро произнёс русоволосый, ставя на стол две кружки.
— Успокойся уже, Слав, ты не в моём вкусе, — в очередной раз подколол темноволосый своего соседа, — кофе на молоке — три ложки кофе, четыре сахара.
— Это ещё чё за пурга? — парень с двумя кружками обернулся, уставившись своим фирменным, по-детски удивлённым взглядом, который темноволосому с некоторых пор начал казаться не только забавным, но и милым.
— Яд под названием «стоп, сердце», — усмехнувшись, ответил Влад и тут же отвернулся от собеседника к столу, выискивая что-то на нём взглядом, — вскипяти молоко, а после кофе с сахаром закидывай, — поделился рецептом парень, закидывая в портфель нужные тетрадки, — у тебя какие пары?
— А хер его знает, закинь любые, что-то да подойдёт, — ответил тот, с интересом начиная готовку зелья для Влада и попутно заваривая себе зелёного чая. Сероглазый, буркнул, что опять придётся заходить на сайт и открывать расписание, но продолжил собирать сумки. Закончив с напитками, Слава не сдержал своего любопытства и втихаря попробовал кофе.
— Какая же дрянь, — буркнул он, ставя кружку на столешницу.
— Каждому своё. Да и тебя не просили пробовать. — голубые глаза уставились на сожителя. «Это было слишком громко?» — спросил он сам себя.
Давние воспоминания были слишком быстрыми и колкими, ты ещё не успел подумать, а перед глазами уже тот образ, тот момент, те фразы. Сглотнув ком в горле, парень вернул одну кружку на место, заваривая себе кофе на молоке.
— Та ещё дрянь. — делая ещё пару глотков, произнёс парень.
Но даже эта пурга не перебивала мысли, грызшие его изнутри. «И какого хера мне так хуёво?» — в очередной раз подумалось Славке, хотя он и так знал ответ, после этой мысли, парой больших глотков он допил свой напиток и отправился спать. И пусть сейчас всего девять вечера, парень вымотался как физически, так и морально. Долгая поездка, мучительные воспоминания, которые вряд ли смогут достать парня в царстве Морфея, так ещё к тому же завтра рано вставать.
***
Сквозь пелену сна, пробивался американский рок, перевернувшись на спину, парень обернулся на соседнюю кровать и со словами:
— Да чё у тебя опять с… — открыл глаза, наблюдая пустую койку.
— Блять, чё за хуйня, Владос, — сонным голосом заговорил парень, перевернувшись на бок и приподнявшись. По среди ночи Слава проснулся из-за американского рока, разносящегося по всей комнате.
— А, прости. У меня наушники сломалась, такая хуйня периодически происходит. — поспешно извинился темноволосый, выключая звук.
— Так купи новые. — лениво зевая, предложил голубоглазый, как никто другой зная, что без наушников его сосед и в магазин не выйдет.
— Я заказал, на неделе должны прийти.
— А чего не спишь? Завтра ж пары начинаются. — продолжил диалог Слава, с любопытством разглядывая парня, освещаемого лишь экраном телефона.
— За лето режим сбил, уснуть не могу.
Никого. Спустя пару секунд до русоволосого дошло, что звуки доносятся из соседней комнаты, и это не звуковые галлюцинации, о которых первым делом подумал он. Пару раз хорошенько ударив по стене-картонке, музыка стала утихать, но всё равно проникала в комнату. Как бы не раздражали шумные соседи, коих в общаге не избежать, светловолосого они не волновали, кулак сжимался по другой причине, как и зубы. В горле встал ком, брови сошлись к переносице, парень уткнулся в сгиб локтя, губы скривились в оскале. Глаза наполнились влагой, моча руку, дыхание сбилось, с губ соскакивали тихие всхлипы.
— Какого хуя? За что, блять, за что? — прерываясь на рваное дыхание, зло шептал голубоглазый. — Сначала стал пиздец какой важный — хуй бумажный в моей жизни, а после съебался через окно! Ублюдок — ты, Владик! — уже громче произнёс Слава, после чего всё перешло в всхлипы. «Мужики не плачут», — всегда повторял парень сам себе и остальным. «Мужики — тоже люди», — постоянно отвечал на такое высказывание темноволосый. Долго парень держался, сам себе ведь обещал, что не будет реветь, что будет сильным, но сейчас, он понимал каким важным и нужным Влад был для него, слёзы просто покатились сами собой. Обвинения в том, что тот, не подумав о светловолосом, оставил его, полетели из рта голубоглазого. Мольбы, чтобы всё это было страшным сном, после которого парень побежит обнимать своего соседа без каких-либо объяснений себе или ему, чтобы все это было глупой ошибкой, идиотской шуткой, за которую Славик врежет по бледной физиономии. И обвинения самого себя, что ничего не сделал, не увидел, не помог чем-либо, так много не сказал и не сделал. Этой ночью та истерика, что так долго рвалась наружу, произошла, и неизвестно, сколько ещё таких ожидает парня, сколько ещё он будет винить себя, сколько ещё будет вспоминать былое, понимая, что больше никогда.
Никогда не увидит его, не услышит голос и смех. Не будет больше их дурацких шуточек, граничащих одновременно с оскорблениями и кокетничеством. Больше никогда сосед не придёт помочь скоротать время наказания голубоглазого от коменды в виде мытья полов, окон или таскания старой мебели из одного угла в другой, обычными разговорами ни о чём. Больше темноволосый не будет собирать его сумку, исправлять неправильно поставленные ударения в речи парня и будить его утром, когда оба полночи не спали. Больше Славик не подарит парню букетик из сорванных с клумбы цветов и шоколадку на восьмое марта, для порядка не получит этими цветами и не будет после этого есть эту шоколадку с готом ночью. Русоволосый больше не будет спойлерить сериалы Влада, просто из вредности, иногда вообще придумывая что-то. Больше они не будут приходить друг к другу на последнюю пару, когда у самих всё уже закончилось. Больше Влад не назовёт его друзей псами.
«Больше никогда…»
Как же больно может сделать простая фраза…
