– Скажи, Моракс, а ты целовался?
Неожиданный вопрос на долю секунды выбивает из колеи.
– Ты действительно считаешь, что за все тысячелетия жизни мне не приходилось целоваться? – Изгибает он бровь, слегка поражённый бестактным поведением своего младшего коллеги.
Именуемый себя «Венти» Архонт на это лишь хмыкает. – Всё ведь возможно. Немногие захотят такого зануду, как ты, поцеловать.
И также немногие позволят себе сказать подобное Повелителю камня. Стоит лишь одному взгляду удивительного оттенка глаз, зачастую скрывающихся в тени от капюшона, попасть на кого-либо, как по телу пробегает холодок, а желание немедленно скрыться подальше отсюда стремительно возрастает. Боги предпочитают не оставаться наедине с Мораксом лишний раз, а обычные люди безоговорочно следуют любому его слову, словно боясь быть тотчас же заточёнными в янтарь.
И только Барбатоса не пугает ни серьёзная репутация, ни громкие титулы, ни строгие, холодные глаза. По неизвестной причине, Венти всецело ему доверяет. Понятно, что он имеет границы дозволенного, но точно уверен – Рекс Ляпис не причинит вреда, да и янтарных ловушек ставить явно не собирается. «Избегая грозу, можно пропустить и радугу» полюбилось отвечать ему на чужое любопытство.
Может быть, именно это зацепило внимание старшего Архонта. То ли из жажды утолить интерес, то ли потому, что ему действительно комфортно в его компании, он позволяет юноше делать практически всё, что тот захочет. А Богу Анемо льстит, что у него есть такая привилегия.
Сложив руки на бортике белоснежного, лишь с редкими золотыми вставками, дивана, мальчик лениво склонил на них голову. Он оглядел собеседника, пытаясь уловить хоть какие-то эмоции, анализируя реакцию на заданный вопрос.
– А с кем? Я её знаю?
Повелитель камня устало выдохнул, потирая пальцами переносицу.
– Эта информация уж точно не для тебя, друг мой, - Моракс поднялся с кресла, намекая, что разговор потерял смысл и он намеревается покинуть помещение. Барбатос, естественно, намёк понял, после чего обиженно надул щёки. Оставаться в одиночестве он не желал, хотя компания в виде изысканного вина самой плохой не являлась.
– А меня бы поцеловал?
Гео Архонт был вынужден остановиться. Сам того не осознавая, Венти заставил его задуматься над ответом. Лгать он не любил, а, к небольшому недоумению и невероятному удивлению, ответ «нет» был неверным. Конечно, иногда Рекс Ляпис про себя подмечал, как красиво на плечах младшего лежит ткань одежды, как изящно он двигает крыльями, и как нежно перебирает струны лиры, пока играет сочинённую буквально пол часа назад мелодию.
Впервые за многие годы на непоколебимом лице выступил едва видимый румянец.
– Вероятно, что да.
– Да? – в изумлении повторил за старшим Барбатос, раскрыв бирюзовые глазки. В отличии от других Богов, он не стремился их спрятать. Даже на такого «не совсем правильного», как он, честный ответ самого Моракса на вызывающий вопрос оказал смущающий эффект. Однако было приятно. Архонт ветра улыбнулся уголком губ. Он несомненно собой доволен, ведь очередная маленькая шалость сошла с рук.
– Давай не поднимать более эту тему. – Стараясь вложить всю свою серьёзность в голос, произносит старший. Но обратно всё же садится. Дабы сбавить былую неловкость, Бог контрактов берёт любезно оставленный на мраморном столе кувшин. Вся посуда в Селестии красиво исписанна: где лёгкими узорами, а где – историческими сюжетами, в смысл которых никто из Архонтов так и не стал вникать. Вино льётся в бокалы, один из которых Рекс Ляпис протянул собеседнику.
Моракс делает небольшой глоток, смакуя дорогой вкус алкоголя на языке, в то время как бард практически залпом осушает предоставленный ему бокал. Как только Гео Архонт хочет сделать своему Анемо-другу очередное замечание, он оказывается перебит, даже толком не начав речь.
– Хоть это вино и сделано в Селестии, оно в любом случае не сравнимо с тем, что может создать мой народ. Как бы сказать, все мондштадтские напитки более живые, ведь их делают, вкладывая душу, с любовью. Соответственно и вкус у них приятней. Понимаешь, о чём я, Моракс?
Барбатос заинтересованно посмотрел на коллегу, хотя вопрос и был задан в риторической форме. Якобы игнорируя свою только что озвученную критику, он налил себе новую порцию.
– Приму во внимание твою мысль, - отвечает спустя короткие раздумья Повелитель камня.
После того, как мальчишка выпил второй бокал вина, последовало «Слушай, а знаешь ещё..», что увело старых друзей в длинную дискуссию о напитках разных стран Тейвата, перешло в жалобы Анемо Архонта на «этих скучных богов», а в итоге закончилось пьяными балладами под сопровождение лиры (С которой Барбатос в таком состоянии плохо справлялся).
***
– Спасибо, мне была приятна твоя компания, но мы должны идти.
Древнейший учтиво берёт под руку горе-Бога, вместе с ним направляясь к выходу из павильона. Он вздыхает и может лишь строить догадки, каким же образом в такое хрупкое тело помещается тройная, а бывает и больше, порция алкоголя.
– Стой..ты забыл самое главное.. – бард почти обиженно дёргает того, заставляя остановиться и взглянуть на себя.
Венти позволяет себе прильнуть к желанным губам, после чего был неожиданно резко оттолкнут рукой. Он непонимающе смотрит на Моракса, на что тот смущается чутка сильнее, закрывает глаза. Теперь уже Лорд Гео сам приближается к мальчишке, возобновляя разорванный поцелуй. Он опускает тяжёлую ладонь на аккуратные изгибы чужой талии. Молодой Архонт не отстаёт, обвивает руками шею и прижимается ближе. Учитывая их разницу в росте, со стороны действие наверняка выглядит забавно, ведь Богу песен приходится чуть ли не на самых носочках стоять.
Это всё началось слишком внезапно, слишком быстро, однако они целуются снова, ведь в данный момент передать свои яркие, необычные и такие людские чувства иначе не получится никаким другим способом.
Крылья трепыхают, а грудь разрывает от противоречивых желаний быть невероятно страстным и нежным одновременно. Барбатос сжимает ткань надоедливого капюшона и стягивает его, открывая свету каштановые волосы, что излучают оранжевое свечение на концах. Волосы Бога песен тоже светятся, но только голубым цветом. Если быть совсем честным, то на божественных телах есть много чего светящегося. Тёмные руки, плечи и торс Повелителя камня имеют на себе замысловатый жёлтый узор, словно реки золота протекают прямо на нём. Венти же может покрасоваться фигурными отметинами на ноге и своей грудной клетке.
– Я хочу лучше видеть твои глаза, не прячь их. – в самые губы шепчет Анемо Архонт, томно вздыхая и целуя вновь.
Если под «янтарной ловушкой» люди имели ввиду затягивающие своей глубиной глаза и грубые руки, явно не собирающиеся давать хоть каплю свободы, то, вопреки своей уверенности, юноша в неё таки угодил.
***
– И всё же тебе стоит поучиться манерам, сорванец, а не накидываться на людей с поцелуями, – фыркает Моракс, поправляя своё помятое одеяние.
– А я на
людей и не накидывался. К тому же, ты сам сказал, что не против.
