Пальмира

      Он с час просидел в спальне, перелистывая страницы книги «Тайны наитемнейшего искусства». Пробовал перечитать её снова, но все было изучено до такой степени, что казалось неуместным пробегать по строчкам вновь. На Тома Реддла нашло то, что люди обычно называют рассеянностью. Раскрыв страницу, которая особенно привлекала его внимание и представляла наибольший интерес, просмотрел вновь. Идея создания крестража приводила его в мучительное и страшное состояние, будоража от одной мысли. Раньше терзание от недоступности бессмертия изводило Тома. Открытие такой возможности теперь порождало в его голове раздумья, которые могли бы показаться ужасными. Это было немыслимым чудом наконец найти то, что представлялось сказкой. Однако, перейти от возведения воздушных замков к осуществлению было не так просто. Литература, в том числе находившаяся в запретной секции, не давала всей той информации, что была необходима для создания крестража. Ещё одна вещь не давала Тому Реддлу покоя, делала его буквально одержимым — медальон. Он хотел получить его. Летом, после многих лет поисков, Том смог обнаружить свои корни. Мраксы. Он не знал, где они находятся и что с ними, но тот факт, что он был потомком Салазара Слизерина делал его законным наследником и обладателем медальона, загадочно канувшим в лету, исчезнувшим на страницах истории. Реддл долго думал о том, что именно сделать своим крестражем. Это должно быть что-то значимое для него самого. Узнав о существовании медальона, то, что он не является выдумкой, красивой легендой, Темный лорд сразу же принял решение. Староста, раскрыв «Ежедневный пророк», читал статью о новом принятом законе в Министерстве. Абраксас и он остались одни в купе. — Том! — позвал Малфой его. — Я же говорил тебе, как ко мне обращаться, — оборвал его Реддл, подняв голову, — Запомни уже. — Да, прости, — он заерзал на месте, — Я кое-что узнал от отца, только вспомнил. — И что же? Том свернул газету, положил на столик и, скрестив руки на груди, посмотрел на однокурсника испытующим взглядом. — Мой отец был на днях в доме Блэков. Они давно знакомы с Арктурусом, учились вместе. Тот показал ему одну вещь, но сказал, что это большой секрет и… — Что за вещь, Абраксас? Тома порой раздражало, что Малфой растягивает информацию вместо того, чтобы сформулировать её кратко. — Это медальон Салазара Слизерина. Блэк выкупил его у какого-то менялы, прячет теперь. Мне отец проговорился, но тоже сказал не болтать, — Абраксас сделал паузу, озадаченно почесав затылок, — Вот я и подумал, что это непросто так. Внутри что-то ухнуло вниз. Ахуй. Сильнейший. Реддл был поражён до глубины души, но сохранил невозмутимое выражение лица. Отвернувшись к окну, он равнодушно сказал: — Должно быть, слишком ценный артефакт, который могут отобрать. Реддл был счастлив в тот день. Рыбка сама приплыла ему в руки. Лишь одна деталь мешала: медальон находится у папаши Араминты Блэк… Пролезть в дом Блэков как грабитель было бы глупо. Да и возможно бесполезно. Но медальон принадлежит ему. Он его хозяин. Любой ценой Реддл должен был заполучить его. Том думал, мысли ползли без связи. План созрел сам собой, когда ему пришлось сидеть в пыльном старом кабинете, присматривая за Араминтой. Вот же он, тот самый мостик, который приведёт его к тому, что так необходимо. Она сама принесёт ему медальон, подарив ему ключ к бессмертию. Втереться к девчонке в доверие не казалось Реддлу недостижимым. Обмануть, заманить в ловушку, подчинить. Захлопнув книгу, Том встал и потянулся. Спина порядком затекла. Решил отправиться в библиотеку. Коридор за коридором, он дошёл до неё. Библиотекарь недоброжелательно посмотрела на него исподлобья. Старая карга всегда была недовольна тем, что он допоздна сидел среди книг. За третьим столом Реддл увидел знакомую копну волос. Блэк, надо же. Тоже решила заняться докладом по зельеварению? Ещё и подругу с собой привела. О чём-то перешептываются. Отсюда не услышать. Прошел немного дальше, закрыв себя стеллажом номер двадцать три. Стол стал виден отчетливей. Голубая книжка возле стопки литературы по зельеварению. Если Блэк дёрнет локтем, то Бидль свалится на пол. Значит, она всё-таки решила вернуть сборник. А ведь тогда она убежала, сверкая пятками. А Реддл засмеялся. Искренне. Ему до одури было весело. Играть её чувствами, раскачивать их как маятник. И увидеть её поражение. Решив не задерживаться, Том двинулся дальше. Ряд номер тридцать один. Здесь они и стояли. Она, вжавшись в книжный ряд и он, нависающий над ней. Когда вновь смутившись, она отвернулась и открыла свою тонкую шею, он насчитал пять маленьких родинок. Как созвездие. Тряхнув головой, Том отвернулся. Непрошеные размышления. Увидел пустой стол возле окна. Ноги сами понесли его туда. Вовсе не потому что Блэк вернётся сюда, чтобы вернуть книгу, нет. Свободное место, в котором его никто не побеспокоит. Подцепив пальцами учебник с полки, сел. Низко нагнувшись над «Расширенным курсом зельеварения», Том старательно выписывал основные сведения о Долголетних эликсирах, то и дело останавливаясь, чтобы ненароком взглянуть в сторону двух подруг. В нескольких метрах от него они сидели к нему в профиль. Он же был незаметен для них. Гамп почти полностью закрывала Блэк. Вдруг Бетти засмеялась, вскрикнув: — Ари! — но тут же закрыла рот ладошкой, огляделась и вновь уткнулась в учебник, пока подруга снова что-то ей нашептывала на ухо. Какого черта они коверкают имя Блэк. Реддла начинало это раздражать. У неё благородное имя, сокращать которое было идиотизмом. Ара-мин-та. Он посмотрел вчера днём в сборнике древних имён, когда тот случайно попался на глаза в библиотеке. Излучающая свет. Блэк идёт её имя. Когда на уроке Принглса её сразил луч света, Том чуть не дёрнулся ей на встречу. Идиот. Надо быть сдержаннее. Однако, сегодня он даже порадовался тому, что она научилась использовать щитовые чары. Если она окажется полезной, то можно будет натренировать её, сделать своей приспешницей. Чистокровная волшебница не будет лишней в их рядах. В голове пробудилось ещё одно воспоминание. Ощущение её дыхания на лице. Одна секунда, вторая, третья. Как она пялилась на него, а затем на его губы. Тому понравилось разглядывать лицо Блэк. Читать, впитывать, запоминать. Под его руками были её тонкие плечи, разделённые тонкой мантией. Это было импульсивное действие, но оно стоило того. Он разглядел её. Морщинки в уголках глаз. Родинку на скуле. Темные крапинки на радужках. Увидел борьбу в ее глазах. Как она пыталась отойти от него, борясь с собой. Раскрыла рот, готовясь воскликнуть что-то. Но промолчала. Это был знак для Реддла. Ярче тысячи искр, сигнал. Она беспомощна рядом с ним. Сантименты. Хорошее оружие, когда хочешь получить что-то. Решив надавить на неё, наклонился ещё ближе. Что она сделает? Взгляд очерчивал её лицо. Бледная кожа. Щеки. Линия челюсти. Губы. Он уставился на её чертовы губы. Не потому что захотелось прикоснуться к ним, провести по ним большим пальцем, нет. Главное — результат. Он не хотел её целовать. Одна мысль об этом вызывала в нем презрение. Сегодня, держа её за запястье, зная, как она отреагирует, он будто сам почувствовал ту дрожь, что прошла по девчонке. Сейчас он и не вспомнит, что говорил. Вытаращился на их переплетённые руки. Тонкая кисть, охваченная его пальцами. Такая изящная рука с тонкими белыми пальчиками, податливая каждому его движению. Нос щекотал аромат её духов, когда она кивала. Он не мог понять, что это за запах. Будь его воля, уткнулся бы в копну волос, пытаясь разобрать все ноты, но это было невозможно. Абсолютно лишнее, совершенно ненужное. Том с силой поставил точку в конце предложения, пером проткнув пергамент насквозь. Чёрт. Мелифлуа наверняка знает её запах. Отвратительно неправильная сцена представилась перед глазами. Она, прижатая телом когтевранца к стеллажу с книгами. Тому самому, где они стояли с Араминтой. Мелифлуа зарывается носом в её волосы, наматывает пряди на затылке, целует в шею. Что-то закрутилось внутри Реддла. Не поддающееся рациональному объяснению, рассылающее по телу ненависть. Уберите это. Какого хера? Пускай до крови когтевранец кусает её губы, задыхается её запахом, выплевывая лёгкие. Плевать. Пусть. Но только после того, как она сделает все, что требуется Темному лорду.

***

Араминта придвинула к себе новый свиток пергамента и снова принялась строчить. Бетти со вздохом откинулась на спинку стула, прикрыв глаза. — Слушай, — медленно проговорила она, массируя виски, — А что тебе Реддл сказал на уроке? Я видел, как он наклонился к тебе. — Ничего особенного, — отозвалась Араминта, сильнее склонившись над домашним заданием. — А я думала, что будет что-то презабавное. Араминта случайно поставила кляксу на пергамент. Она несколько секунд глядела на неё, а потом, переведя взгляд на Бетти, посмотрела на подругу с такой же злостью. — Пошутил несмешно, вот и всё, — сказала она холодно. — Ладно-ладно, забыли, — Бетти смиренно развела руки, — Пошли уже отсюда, с обеда сидим. — Ты иди, я хочу закончить, — вздохнула Араминта, — Мне ещё книгу надо на место вернуть. Бетти кивнула и, взяв свои учебники, ушла. Араминта снова склонилась над книгой. Она выскочила из класса, едва прозвенел звонок, забыв свою сумку на парте. Бетти забрала её и нагнала девушку в коридоре. Ничего не сказав друг другу, они отправились на следующий урок. Фраза Реддла весь день, как пластинка, крутились в голове? Что это значило? Цокнув языком, девушка бросила перо. Как же всё надоело. Клякса растеклась, образуя грязное пятно. Переписывать на чистый пергамент уже не было сил. Надо поставить на место сборник Бидля и отправиться спать. Араминта сгребла своё имущество в сумку и, напевая себе под нос, отправилась к тому злополучному ряду под номером тридцать один. Она затормозила на повороте. Жар ударил в голову. Реддл здесь. Сидит за фиговым столом, уткнувшись в книгу. В темноте библиотеки, освещённый лишь слабым светом лампы. Сердце ударило в груди с такой силой, что задрожали колени. Почувствовав чьей-то присутствие, Реддл рывком поднял голову. Скользнув взглядом по застывшей на другом конце Араминте, усмехнулся и вернулся к чтению. Какой же он… И эта ехидная усмешка, играющая на красивом, нет, тошнотворно-приторном лице. Возомнил себя королем ситуации. Думает, что она конченая идиотка, боящаяся его. Нет уж. Она — Араминта Блэк. Движением руки отбросив волосы назад, она уверенно двинулась к нему, находу воткнув книгу на какую-то из полок. Сейчас ей было всё равно. — Привет, — выпалила Араминта. Никакой дрожи в голосе, молодец. Спокойный тон. Смущение — не в этой жизни. — Добрый вечер, — Том вскинул глаза, но тут же вернулся к своему излюбленному учебнику, — Ещё немного и мне начнёт казаться, что ты преследуешь меня. — Преследую? — Араминта облокотилась руками о стол, нависнув над старостой, — Теперь и поговорить нельзя? Он снова посмотрел на неё. Захлопнул книгу и, приняв расслабленную позу, насмешливо улыбнулся: — О чём же, Араминта, ты хочешь поговорить? Девушка поморщилась. Реддл повёл бровью, понимая, что застал Блэк врасплох. Она не успела придумать. — О тебе. Реддл издал смешок, поправил галстук. — Я внимательно тебя слушаю. — Не подходи ко мне больше. Никогда. По крайней мере так, как это было последние несколько дней. Он качнул головой, снова поправляя галстук. — Араминта… Араминта Блэк. Он резко встал, обойдя стол. Араминта хотела было попятиться, но он взял её за талию. В животе шевельнулось что-то, переходя ниже. В горле образовался ком. Это не может быть правдой. Режущее чувство дежавю как язык пламени лизнуло по рёбрам. Мерлин, Араминта… Ты сейчас рухнешь вниз. Том Реддл держался столь уверенно, по-хозяйски расположив руки на её талии, будто этот жест был столь привычен и избит, что он не придавал ему особого значения. — Я буду делать всё, что посчитаю нужным, — его пальцы надавили на неё, перекрывая болью грохот в ушах, — И ты… Дюйм. Между их лицами гребаный дюйм. Араминта почувствовала, как земля уходит из под ног. — Отпусти меня, — прохрипела, игнорируя сбивчивое дыхание, вжимаясь поясницей в край стола. Реддл уже готов был рассмеяться и отпустить её. — Том, — просипела девушка, облизнув губы, — Отойди от меня сейчас же. Красный кончик языка прошёлся по губе. Губы Блэк слишком близко, чтобы не заметить этого. Он хотел ещё раз увидеть это. Или ощутить? Нет, он не будет. Приди в себя. Но желание, как яд, разливается внутри, орет из самых недр, превращая внутренности в лаву. Какого это, поцеловать кого-то? Проникнуть своим языком в рот Араминты Блэк, вцепиться в её волосы и сделать это правильно, а не как это делает гребаный Мелифлуа? Она ногтями вопьётся в его плечи, оставляя следы. А он разрешит ей это. Вдохнёт его запах. Что она почувствует? Её накроет той же волной исступления? Том не знал. От аромата её волос, их близости, его мутило. Одна мысль о том, чтобы прижать к себе Араминту ещё сильнее, заводила. Он совсем свихнулся. Потерял голову. В первый раз он ощутил в своих руках женское тело. Такое чертовски красивое. Он чувствовал её кости под сжавшимися пальцами. Араминта уперлась руками ему в грудь. Она не справится с ним. Подняла глаза. Останови это. Прекрати. Но он и сам не понял, как его губы накрыли её рот. Впечатались, заставляя всё внутри реветь. Схватил за подбородок, властно удерживая. Это наваждение. Она с силой пихнула его, но он перехватил её руку. Сжал до хруста. Услышал недовольный стон, но не оторвался. Он сильнее. Проникнул языком в её рот. Сердце билось с такой силой, что вот-вот разорвётся. Он въедался в неё, чувствуя вкус мяты. Убивающий в нём всё, срывающий крышу. Она снова запротестовала. Пытаясь вырваться, выдохнула прямо ему в рот. Снова вспышка. Бесполезная, глупая попытка. — Не смей… Снова поцеловал её. Ему это было нужно. Теперь он делал это медленно, следя за её реакцией. Но сейчас… Он обомлел на секунду, ослабив хватку. Её язык двинулся в его рот. И это был не протест. Она двигалась ему навстречу, сталкиваясь с ним. Провела руками по его груди. Это было слишком. Точка невозврата. Никаких больше мыслей. Только губы, не дающие никакой возможности сбежать. Она вцепилась в ткань его мантии, потянув на себя. Несмело, будто спрашивая разрешения. Том провёл языком по её губам, впитывая их вкус. Запоминая. Это в первый и последний раз. Никогда больше он себе этого не позволит. Но ему было мало. Зарывшись пальцами в волосы на её затылке, притянул к себе ещё ближе. Не давая не себе, не ей ни одного шанса на вздох. Пускай сдохнет прямо на его руках. Том прижался к ней, терзая, кусая нижнюю губу. Проводя по ней языком, горя от желания посадить девчонку прямо на стол и овладеть ей по-настоящему. Если она ещё раз к нему прикоснется, то он точно это сделает. Слетит с катушек, полетит в бездну. Как же глубоко. Жарко. Она выгибает спину. Прекрати это. Оттолкни меня сама, ведь я не в силах это сделать. Её кровь. Он почувствовал её. Металлический вкус, но такой чистый. Делающий зависимым от одной капли. Оторвавшись, сглотнул. Глаза, затуманенные, полные мольбы, пронизывают насквозь. И он возвращается, снова въедается, вылизывает изнутри, кусает. Проникает в неё. В её рот. В её мысли. Её сердце. Ближе к ней. Какого хера ты творишь? Пальцы Араминты провели по ключицам. Он готов был застонать от нежности этого прикосновения. От жара, который разносился по телу. Как она это сделала? Пробудила в нем чудовище, которое держало его как на цепи. Он отойдет. Сейчас. Ложь. Блядская ложь. Он чувствует, как её сердце вырывается на встречу его собственному. Никто не целовал её так, как он. Руки спустились ей на спину, ложась на лопатки, заставляя её буквально нависнуть над столом. Она плавится под его руками, извивается, льнет навстречу. Такая же сумасшедшая. Это было сравнимо огню. Страстному, сжигающему всё на своём пути. Нежность, смешанная с жестокостью. Ебанутый коктейль, толкающий за грань. Заставляющий Тома Реддла и Араминту Блэк наплевать на всё. Лишь бы это не заканчивалось.