Он ушел, оставив его наедене с целым кладбищем потухших звезд его души, что когда-то зажигал одной своей улыбкой.
- Ты худший человек, которого я когда-либо встречал, - тихо шепчет Антон, положив на каменное надгробие, усыпанное снегом букет полевых цветов. Арсений ярко улыбается ему с фотографии, выбитой на холодном мраморе, и эта улыбка больше не приносит радости, лишь тугую, тянущую боль в районе ребер. Их любовь была поэмой, что они не смогли дописать…***
Боль разрывает на части, мерзким ознобом ползет по спине, въедается в кожу, раскаленным металлом циркулирует по венам. Даже алкоголь, что сейчас туманил разум, не заглушал этой боли. – Не заставляй меня выбирать между тобой и ней, – резко отрубил младший, с громким стуком, опуская на столик, почти не тронутый, бокал виски. – Почему? Потому что ты выберешь её? – Попов усмехнулся, но это больше было похоже на печальную полуулыбку. – Да, потому что я выберу её. Всегда буду выбирать её, Арс, – голос Антона стал тише, едва различимый в шуме за дверью. Арсений не может ненавидеть её, не может ненавидеть Антона. Арсений ненавидит только себя за то, что позволил себе влюбиться, что позволил этой игре поглотить его с головой, окунутся в этот омут беспрерывного флирта, двусмысленных прикосновений и искрящих взглядов, за то, что просто допустил мысль о том, что это может быть взаимно. Он сам себе придумал всё это, слишком увлекся этой сказкой, слишком хотел быть любимым. Арсений смирился. Антон любит её. Антон счастлив. Арсению не место в его жизни. Пора прощаться, в очередной раз, ведь это далеко не первый подобный разговор и возможно не последний, ведь они всегда возвращаются к началу. Арсений уходит молча, на секунду впуская в комнату ВИП зала клубную шумиху. Его разрывает на части от боли, покачивает из стороны в сторону от количества выпитого алкоголя, подташнивает от собственной глупости и застилает глаза слезами. В голове свалка, сотни мыслей навалились друг на друга, уже начали подгнивать и рассыпаться. В душе огонек гаснет, и чувства тлеют, не отдавая при этом теплом. До машины добирается на автопилоте, даже не замечая, как садится за руль, не помнит как пробирался через шумную толпу, наплевав на потерянную где-то куртку, хотя далеко не июль. Леденящий кровь вой из груди рвется и его невозможно сдержать, открытые раны кровоточат, ноют и жгут. Хочется поскорее забыться сном и проснутся не в этом холодном октябре, а уже по весне, когда снег растает, запоют соловьи, чтоб, наконец, согреть промёрзшие до костей пальцы. Дождь как из ведра льет. Педаль газа в пол вжимает, наплевать уже на всё, встречная полоса, яркий свет в глаза и гудок тяжелого автомобиля, всё будто в замедленной сьемке. Машину унесло в кювет, перевернув в воздухе несколько раз, он успел избежать столкновения, но не аварии. Он не справился с управлением. И дальше лишь белая пелена. Утром об этом расскажут по новостям, приложив видео с места событий, а чуть позже напишут в газетах, приложив фото груды металла, что раньше была дорогим автомобилем. Выживших нет. Хоронить будут в закрытом гробу.***
Звонок раздался среди ночи. Номер Антона был первым в «важных». Антон для Арсения всегда был первым и всегда был важным. Антон бежал со всех ног, преодолевая лестничные пролеты и коридоры один за другим, ненавидя себя, что в этот вечер отпустил того, кого по-настоящему любил. Дыхание к чертям сбивается, сердце отбивает бешеный ритм. – Молодой человек, туда нельзя. Плевать, он рвется вперед, даже, когда два санитара хватают под руки. Ему нужен Арсений, он должен увидеть его, убедится, что старший жив, что это лишь глупая шутка и Попов в порядке. Стоящая в коридоре медицинский столик на колесиках летит в стену, когда Антон с силой толкает его ногой, препараты и инструменты разлетаются в стороны, металлические звенят, а стеклянные предметы разбиваются. Его душит крик отчаяния. Он не попрощался, а сказал напоследок такие гадкие слова, что самого затошнило. Если бы он только знал, что видит эти глаза в последний раз, он бы не дал им заплакать. Антон не может ненавидеть Арсения. Антон ненавидит себя. Антон сам сгубил своё счастье.