Разрядка

– Датч, поставь его на место, или это сделаю я! Вопль Джона – вот что Чарльз услышал первым делом, как только его лошадь приблизилась к лагерю. Он только что вернулся с охоты, на которой провёл целых два дня. Таима тяжело дышала, пригибаясь под тяжестью крупной туши оленя и шести кроликов, привязанных к седлу. Было ещё очень рано, и в лесу царили тишина и покой. Он не подгонял Таиму, глубоко вдыхая свежий хрустящий воздух, молча наслаждаясь первыми лучами солнца, что проникали сквозь сплетение веток и тепло касались его лица. Оттягивая момент, когда он вернётся в лагерь и опять погрузится в утреннюю рутину. И вот теперь голос Джона буквально выдернул его обратно в реальность. Чарльз нахмурился от смущения и внезапной тревоги и подтолкнул Таиму коленями, заставляя двигаться быстрее. Несколько мгновений спустя он приблизился к коновязи, и едва соскочил с Таимы, как на него тут же налетел разгневанный Джон Марстон. – Джон, – осторожно поприветствовал его Чарльз, но мужчина лишь пролетел мимо с такой скоростью, что Чарльз едва успел сделать шаг назад. Задержавшись на секунду, чтобы посмотреть, как Джон, еле сдерживая ярость, убегает в лес, Чарльз окинул лагерь быстрым взглядом, надеясь понять, что тут творится. На первый взгляд всё было в порядке, но ведь что-то же вывело Джона из себя. Сбитый с толку всем происходящим, Чарльз покачал головой и повернулся к своей лошади. В два приёма оттащив всю добычу к телеге Пирсона, он наконец поплёлся к своему тенту, намереваясь вздремнуть немного и тихо надеясь, что Артур всё ещё в постели и составит ему компанию, как вдруг услышал голос Датча. – Мистер Смит! – позвал его Датч, и как только Чарльз обернулся, жестом пригласил его к себе в шатёр. Чарльз вздохнул, с тоской посмотрел в сторону тента Артура, опять вздохнул и покорно последовал за Датчем, который уже исчез за пологом. Один взгляд на Датча, который мерял шагами свой шатёр, на его усталые и покрасневшие глаза, заставил Чарльза снова забеспокоиться. Он весь напрягся, ожидая дурных вестей. – Датч, что происходит? Услышав вопрос, Датч остановился, потом повернулся к Чарльзу: – Артур… Чарльз сделал шаг вперёд прежде, чем успел понять, что делает, в мозгу вспыхнула ярко-белая паника. Похоже, до Датча дошло, о чём Чарльз подумал, потому что он тут же кинулся его успокаивать, протянув вперёд руки: – Он в порядке, в порядке! О нём не надо волноваться… а вот о других стоило бы. Чарльз хмуро взглянул на Датча, ожидая объяснений. Он велел себе успокоиться: по крайней мере, теперь он уверен, что Артур не попал в беду, но сердце его продолжало дико колотиться в груди. – Чарльз, он терроризирует всех. Джон только что убежал из лагеря, сверкая пятками, потому что Артур сказал ему что-то не то. Я даже не знаю, что именно! И не уверен, что хочу знать! Люди сыты по горло его выходками. Он никак не успокоится и срывается на всех и каждого. Чарльз облегчённо выдохнул, чувствуя, как напряжение медленно отпускает его. Что ж, теперь понятно, из-за чего вся эта суета. Датч сам виноват, он и Хозия, они оба. Нечего было заставлять Артура так долго оставаться в лагере, не разрешая ему даже отправиться на охоту с Чарльзом. Артур не мог долго сидеть на месте без дела, это было против его природы. Рано или поздно он должен был взорваться. Чарльз тихонько прыснул от смеха, вообразив себе, как Артур бесится и изнывает от безделья, шатается по лагерю и рявкает на всех, кто под руку попадётся. Один вид его высокой широкоплечей фигуры мог напугать кого угодно, к тому же Чарльз хорошо знал, насколько Артур может быть злым на язык, когда захочет. Неудивительно, что все вокруг либо напуганы, либо обижены. – Ничего смешного, Чарльз! – прикрикнул Датч, глядя на то, как Чарльз изо всех сил старается не улыбаться. – Может, сделаешь что-нибудь? – Например? – Не знаю… о, возьми его на охоту! Просто проследи, чтобы он снова не простудился. – Я только что с охоты, – пожал плечами Чарльз, и Датч вздохнул, нервно провёл рукой по лицу: – Тогда придумай что-нибудь ещё. Разряди обстановку. Пожалуйста. Видеть Датча в таком неприкрытом отчаянии, смотреть в его наполненные молчаливой мольбой глаза было… потрясающе. Он смотрел на Чарльза, как смотрят на последнюю надежду. Чарльз ещё на мгновение задержал на нём взгляд, прежде чем медленно кивнуть. В голове уже появились кое-какие идеи о том, что он мог бы сделать, чтобы разрядить обстановку. Он бездумно облизнул губы от этих мыслей, прежде чем вернуться к разговору. – Конечно. Сделаю всё, что в моих силах, – заявил он, старательно пряча улыбку. Не получилось – слишком уж забавно прозвучал облегчённый вздох Датча. – Спасибо тебе, Чарльз. Буду признателен. В этот раз Чарльзу пришлось опустить голову, потому что его усмешка уже стала такой широкой, что скрыть её по-другому не получалось. Не только от того, что Датч практически умолял его провести время с Артуром, но ещё и потому, что он умолял об этом как об огромной услуге. И это после того, как они с Артуром столько раз пытались вырвать время, чтобы немного побыть наедине. Если бы Чарльз только знал, что всё, что им надо – это заставить Артура поссориться со всей бандой! Не пришлось бы тайком убегать из лагеря и врать про то, что надо срочно съездить на охоту… – Так что, ты возьмёшь его на охоту? Чарльз едва удержался, чтобы не фыркнуть. Конечно, он мог бы соврать, что они поедут на охоту, как уже много раз делал за последние месяцы. Но в этот раз ему совершенно не хотелось притворяться, что они рыщут по лесу в поисках пропитания, а потом тащить ещё больше мяса в лагерь, когда у них и так полно еды. – Нет. Я думаю, мы съездим в Валентайн, – сказал он, наблюдая, как лицо Датча вытягивается от неожиданного любопытства. – Серьёзно? В салун? После той драки, что вы устроили там в прошлый раз? Чарльз подавил смешок: – Не волнуйся. Мы пойдём не в салун. Что-то в его голосе, а может быть, в его выражении лица, заставило Датча наконец догадаться. Его глаза широко открылись, лицо перекосилось, он отвёл взгляд от Чарльза, глядя куда-то влево. – Ясно, – пробормотал Датч, почёсывая затылок. – Ясно, – повторил он, прочистив горло. – Ну, тогда… поезжайте… наверное… Чарльз довольно смотрел на то, как тот отворачивается и роется в бумагах на столе, пытаясь сделать вид, что очень занят. Он никогда не видел, чтобы Датч вёл себя так неловко. Даже когда Датч узнал об отношениях Чарльза и Артура. И определённо не тогда, когда Датч вызвал его на разговор, полный шипящих слов и косых взглядов, разговор, во время которого Чарльзу не терпелось выхватить оружие – всё из чистого инстинкта самосохранения. Ну что ж, Датча можно понять. В конце концов, речь идёт о сексуальной жизни его приёмного сына – тут любой почувствует себя неловко. – Завтра вернёмся, – Чарльз кивнул Датчу на прощание, бросил на него последний взгляд и повернулся, уже ища взглядом знакомую фигуру Артура. Долго искать не пришлось. Артур стоял перед телегой Пирсона, и, судя по лицу Пирсона, наводил на беднягу ужас. Похоже, когда Датч сказал, что Артур всех терроризирует, он не так уж преувеличивал. Пирсон, вон, определённо предпочёл бы забиться под камень, нежели стоять тут, под пронзительным взглядом Артура. Чарльз не мог его винить. Высокий и широкоплечий Артур выглядел угрожающе, даже когда не хотел этого. А уж когда он нависал над другим человеком, напряжённый, готовый в любой момент ударить, это здорово впечатляло. Медленно приближаясь, Чарльз мог услышать обрывки того, что говорил Артур. Что-то насчёт того, что стряпня Пирсона не годится даже на то, чтобы собак кормить – ну, с этим не поспоришь. Ничего нового Артур не говорил, вся банда ругала еду, иногда в шутку, чаще нет. Артур постоянно говорил это, но сегодня его слова жалили особенно больно. Неудивительно, что как только Пирсон заприметил идущего к ним Чарльза, по его лицу расплылось глубокое облегчение. Его глаза тихо молили о спасении. Артур был слишком занят руганью, чтобы заметить всё это. Чарльз остановился в паре шагов позади него. – Артур, – сказал он ровным голосом, каким обычно успокаивал дикое животное. Едва услышав его, Артур замолчал, оборвав фразу на середине, и обернулся быстрее, чем Чарльз успел моргнуть. Сердитый оскал медленно смягчился, превратился в довольную улыбку, широкую, сияющую. Имя Чарльза слетело с его губ тихим вздохом. Краем глаза Чарльз увидел, как Пирсон тихо шмыгнул прочь, но это было уже не важно. Не сейчас, когда Артур стоял так близко от него, на вид совершенно здоровый, полностью преодолевший свою недавнюю болезнь. – Расслабься. Ты совсем запугал беднягу. Тяжело было сохранять невозмутимое лицо, когда Артур смотрел на него с таким счастьем в глазах. Как будто успел соскучиться по Чарльзу за какие-то два дня. – Да я в последние две недели только и делаю, что расслабляюсь, – буркнул Артур, его недавно счастливое лицо потемнело от раздражения. Чарльз вздохнул, тихо грустя по угасшей улыбке, и одновременно чувствуя, как внутри него тоже вспыхивает раздражение. – Ты был болен, – твёрдо сказал он, нахмурив брови. Он уже со счёту сбился, сколько раз они говорили об этом. То, с каким пренебрежением Артур относился к собственному здоровью, Чарльз просто не мог понять – но, с другой стороны, его это не удивляло. С самого начала он знал, как верен Артур своей банде, как сильно заботится обо всех. Настолько, что постоянно работает на износ, лишь бы убедиться, что у всех есть всё, что нужно. Видимо, в какой-то момент в его упрямую голову втемяшилась мысль, что если он не будет работать до изнеможения, они все просто не выживут. Чарльзу не понадобилось много времени, чтобы понять, что чувствует его друг. Даже когда они ещё не были вместе, он старался заставить Артура понять, что он не принесёт никакой пользы, если сведёт себя в могилу. Не очень-то успешно, судя по тому, что им опять приходится начинать этот разговор сначала. – Это был всего лишь ебучий кашель! И тот прекратился три дня назад! Чарльз сделал глубокий вдох, зная по собственному опыту, что если покажет своё раздражение, то это только раззадорит Артура. – Хозия тревожился, – сказал он так спокойно, как только мог, и этот тон заставил Артура, уже готового к ссоре, наконец сдаться. – Хозия вечно тревожится, будто ты не знаешь. Я объяснил ему, что я и близко не подходил к тому несчастному чахоточнику, но он всё равно вбил себе в голову, что я умираю. – Артур, он просто хотел убедиться, что всё в порядке. Кашель звучал и вправду скверно. Скверно, не то слово. Чарльз очень живо запомнил всё это. А уж когда Штраус сболтнул, что один из его должников болел туберкулёзом, Хозия просто рвал и метал, несмотря на все заверения Артура, что он даже не успел заехать к несчастному должнику, слишком занятый тем, чтобы прокормить банду. Должно быть, Артур тоже об этом вспомнил, потому что голос его немного смягчился: – Ну, теперь кашля нет, и звучу я просто великолепно, так какого чёрта я всё ещё торчу в лагере? – Хозия хочет убедиться, что ты здоров. – Хозия – не доктор. – Но и не слепой. Мы все видим, как много ты работаешь. Мы все хотим, чтобы ты немного отдохнул и как следует восстановил силы. Что в этом плохого? Говоря всё это, Чарльз смотрел Артуру прямо в глаза, взглядом приказывая ему выслушать его, хотя бы раз в жизни. Но глаза Артура всё ещё непокорно сверкали, точно он желал доказать Чарльзу, что тот ошибается. – Оглянись вокруг. Лагерь не рухнет в пропасть, если ты сделаешь перерыв. Ты можешь спокойно отдыхать ещё пару дней. Одного взгляда на Артура было достаточно, чтобы понять, что никакие слова не могут его переубедить. – Мне надо с Датчем потолковать, а вдруг ему чего нужно… Артур тут же замолчал, когда рука Чарльза тяжело опустилась ему на бедро, большой палец поглаживал его сквозь ткань штанов, вверх-вниз. Черты лица Артура тут же смягчились. Против такого он возражать не хотел. Чарльз закусил губу, чтобы не улыбнуться при виде этой реакции. Их отношения ни для кого в банде не были секретом, а если кто и не понимал этого раньше, то догадался, когда Чарльз переехал в палатку Артура. То, что люди знают, их ни капли не волновало: оба доверяли банде и знали, что никто не станет их осуждать. Но поцелуи и прикосновения средь бела дня были редкостью. Достаточно большой редкостью, чтобы лишить Артура дара речи. – Собирайся, мы уезжаем. – Почему? – медленно спросил Артур, глядя Чарльзу в глаза скептическим взглядом. – Приказ Датча. Похоже, половина банды жаждет тебя прикончить, – отозвался Чарльз, скользя рукой к ремню Артура, хватая его и притягивая другого мужчину поближе к себе. Артур с готовностью подчинился, остановившись, лишь когда их разделяла пара дюймов. – Догадываешься, с чего вдруг они так злятся на тебя? – спросил Чарльз тихо, так тихо, что Артур едва его слышал. Его дыхание касалось щеки Артура, заставляя его покрываться мурашками под пальцами Чарльза. – Наверное, я в этот раз немного перегнул палку, – признал Артур, правда, судя по его голосу, не очень-то его это и волновало. Чарльз уловил короткий взгляд, которым Артур обвёл лагерь. Все вокруг очень старательно не смотрели на них. Кажется, им удалось наконец найти способ заставить товарищей не совать нос куда не следует, и эта мысль заставила Чарльза улыбнуться. Он почувствовал, как руки Артура прикасаются к его бёдрам, услышал, как довольный вздох срывается с его губ. – Вот так-то гораздо лучше, – добавил Артур, откидывая голову назад и улыбаясь Чарльзу кривой улыбкой. Чарльз выдохнул смешок, неотрывно глядя на Артура. Любуясь его ясными, искрящимися озорством глазами, маленькими морщинками вокруг них, которые появлялись всякий раз, когда Артур улыбался. Уже не в первый раз у Чарльза дух захватывало от его красоты, но неважно, сколько раз это происходило – каждый раз это поражало и восхищало. По всему телу разлилось тепло, неожиданное, но такое приятное, нежные чувства к другому мужчине переполняли его. Точно крохотная искорка вспыхнула в груди, протягивая сверкающие лучи к сердцу, воспламеняя кровь в жилах, разливая по всему телу мягкое и уверенное тепло, заставляя губы дрогнуть в широкой улыбке. По-прежнему ухмыляясь, Артур посмотрел на него с любопытством, наклонив голову набок, изучая выражение лица Чарльза. – И снова эта улыбка, – сказал он мягким, дразнящим голосом, отчего Чарльзу показалось, что его сердце вот-вот разорвётся. Особенно когда правая рука Артура соскользнула с бедра Чарльза и легонько двинулась вверх по его груди, пока не коснулась щеки. Большой палец медленно погладил щёку, и Чарльз счастливо вздохнул, чувствуя, как во всём теле нарастает приятное гудение, не отрываясь глядя Артуру в глаза. Он мог бы провести так целую вечность, просто наслаждаясь присутствием Артура, но они всё ещё были здесь, возле телеги Пирсона, посреди лагеря. Надо уезжать. Одна эта мысль заставила приятное тепло внутри него превратиться во что-то более дикое, более нетерпеливое. Одной мысли о том, что скоро Артур будет в его полном распоряжении, было достаточно, чтобы подтолкнуть его к действию. Он наклонился вперёд, быстро поцеловал Артура в губы, а потом резко вырвался из его объятий. Артур изумлённо уставился на него, и Чарльз ещё раз коснулся его руки, успокаивая его, прежде чем шагнуть назад. – Надо ехать. – Куда? – немного обалдело переспросил Артур. Он весь порозовел, глаза блестели. Чарльз подозревал, что он и сам сейчас сияет румянцем, но ему было всё равно. – В Валентайн. Тебе нужна новая одежда или типа того. И когда взгляд Артура внезапно стал жёстче, когда его глаза впились в Чарльза, а губы дрогнули в понимающей усмешке, Чарльз на миг забыл, как дышать. * Всю дорогу до отеля Артур чувствовал, как нарастает нетерпение, и едва они оказались внутри, он больше не мог ждать. Как только за ними захлопнулась дверь номера, Артур накинулся на Чарльза, словно оголодав – да так оно и было, после стольких недель, когда Чарльз настаивал, что сперва Артуру надо выздороветь, а до того не давал ему ничего, кроме лёгких прикосновений и нежных поцелуев. В один момент Артур грубо прижал его к двери, которая издала от этого громкий глухой стук. Он едва успел заметить ошеломлённое выражение на лице Чарльза, не понимающего, с чего вдруг такие резкие движения. А потом их рты столкнулись в неуклюжем, неловком поцелуе, безыскусная грубость которого в любое другое время смутила бы Артура. Но не сейчас. Сейчас он не чувствовал ничего, кроме обжигающего желания стать ближе. Его руки вцепились Чарльзу в волосы, оттягивая их, словно рычаг, наклоняя его голову, чтобы было удобнее впиться ему в губы. Чарльз быстро справился с удивлением, и его руки поползли вниз, крепко сжимая бёдра Артура, зубы резко прикусили нижнюю губу Артура, заставив его задохнуться. Чарльз тут же вовлёк его в новый поцелуй, его язык вторгался Артуру в рот, заглушая любой звук, который он мог бы издать. Этот новый поцелуй был куда более искусный, чем первая попытка Артура, и столь же безжалостный. У Артура опасно ослабли колени. Его руки скользнули вниз, от волос Чарльза к его широким плечам, крепко вцепились в рубашку, бездумно дергая ее, пытаясь снять. Артур зарычал, громко и недовольно, когда после ещё одного грубого поцелуя Чарльз быстро отстранился от его губ. Он немедленно попытался снова притянуть его к себе, но его остановили руки, прижатые к его груди, толкающие его назад, к центру комнаты. Артур с готовностью подчинился, сделал пару шагов назад, ожидая, что Чарльз последует за ним, но другой мужчина даже не пошевелился. Он всё так же стоял, прислонившись к двери, его волосы были растрёпаны пальцами Артура, губы зарделись и блестели. Их взгляды встретились, и Артура пробила дрожь. Взгляд Чарльза медленно скользил по его телу, и внезапно он почувствовал себя беззащитно перед этими тёмными и голодными глазами. Особенно когда Чарльз посмотрел на его ширинку, уже натянутую эрекцией. Он уже был напряжён, и это было очевидно до боли, даже плотная ткань джинсов не могла это скрыть. Чарльз посмотрел на Артура с жёсткой усмешкой на губах. – Раздевайся. Его голос был низким и решительным. Он явно ожидал послушания. Артур застыл с полуоткрытым ртом, не зная, как ответить на этот приказ. То, как Чарльз смотрел на него, заставляло его чувствовать себя более уязвимым, чем когда-либо прежде, заставляло его хотеть прикрыться, но его тело ответило на грубый контроль в голосе Чарльза новой волной возбуждения. Собственные руки внезапно сделались тяжёлыми, неуклюже повисли, как будто он не знал, как ими пользоваться, и Артур смущённо усмехнулся. Он кинул на Чарльза быстрый взгляд, ища в его чертах хоть какой-то проблеск озорства, хоть какой-то признак того, что мужчина просто шутит. Но ответный взгляд был таким тяжёлым, что у Артура дыхание перехватило. – Чарльз… – его голос упал до шёпота, он опустил глаза, безмолвно надеясь, что одного имени хватит, чтобы притянуть его ближе. – Повторяю в последний раз, Артур. Ты будешь делать, что я скажу, или мы едем обратно? Артур задохнулся, чувствуя, как его член вздрагивает в ответ на этот жёсткий тон. Он никогда прежде не сталкивался с этой стороной Чарльза. Поколебавшись мгновение, он дрожащими руками расстегнул ремень, и тот упал на деревянный пол со стуком. Этот стук и стал ответом на вопрос Чарльза. Достаточно ясным ответом, потому что губы Чарльза тут же растянулись в довольной усмешке, его глаза пристально следили за руками Артура и их неуклюжими попытками расстегнуть пуговицы на рубашке. – Молодец, – мягко похвалил он, и тело Артура откликнулось на это слово новой волной дрожи. Такой жестокой дрожи, что следующие две пуговицы он оторвал напрочь, и они покатились по полу к ногам Чарльза. – Осторожно, – промурлыкал Чарльз, забавляясь его реакцией. Его взгляд всё ещё не отрывался от тела Артура, а тот мог только беспомощно наблюдать, как рука Чарльза скользнула вниз, чтобы погладить член сквозь штаны. Управившись наконец с пуговицами, Артур сорвал рубашку с плеч, отшвырнул её куда-то назад. Он быстро стащил с ног сапоги, и сам не заметил, как уже стоял перед Чарльзом в одних штанах, чувствуя себя выставленным напоказ, более уязвимым, чем когда-либо. Его руки нерешительно застыли над застёжкой, глаза быстро посмотрели на Чарльза с немым вопросом. Ответом была поднятая бровь и взгляд столь пристальный, что и без того покрасневшее лицо Артура вспыхнуло ещё сильнее. Прежде Артур не особо заморачивался по поводу секса. К его годам он уже имел немало любовников и любовниц. Может, не так много, как некоторые могли подумать, поскольку он не очень любил секс со случайными людьми и редко оставался на одном месте достаточно долго, чтобы найти кого-то, кто мог бы заинтересовать его. И все же раньше никто не жаловался на его навыки. С Чарльзом они были вместе уже достаточно давно, чтобы хорошо изучить друг друга, запомнить, что им нравится, а что нет, преодолеть первоначальную неловкость. Но это… это было что-то новенькое. Что-то особенное было в том, как Чарльз смотрел на него, как его команды и похвалы удерживали Артура на грани. Внезапно он слишком ясно представил себе своё тело и то, каким Чарльз его видит. Как будто со стороны услышал своё тяжелое дыхание, увидел краску, залившую его от корней волос до самой груди, красноречивый бугор в штанах. Внутри у него всё горело от едва сдерживаемого желания рвануть Чарльза на себя, заставить его накрыть тело Артура своим телом. Но в то же время быть таким открытым перед другим мужчиной странным образом возбуждало, посылая по спине разряды дрожи. Он расстегнул штаны одним плавным движением, так аккуратно, как только это было возможно в его состоянии. Стащив штаны и сделав шаг вперёд, он наконец предстал перед глазами Чарльза полностью обнажённым. Ещё один момент полной тишины, очень долгий момент, когда Артур упрямо старался держать руки по швам, крепко сжав кулаки. Всё внутри него заходилось криком от желания прикрыть себя, спрятаться от настойчивых глаз, от их голодного пристального взгляда. – Чарльз, – гортанно выдохнул Артур, только сейчас осознав, каким хриплым сделался его голос. Он посмотрел на Чарльза умоляюще, надеясь хоть как-то убедить его приблизиться, дать прикоснуться к себе. Наконец Чарльз сжалился над ним. В два длинных шага он пересёк комнату, остановился в паре дюймов от Артура, крепко сжал его голову в ладонях и наградил его глубоким медленным поцелуем. Всё тело Артура расслабилось, всё напряжение и неловкость прошлых минут внезапно исчезли, сменившись теплом от близости Чарльза. – Какой ты красивый, – прошептал Чарльз почти что с благоговением, когда они наконец оторвались друг от друга. Артур знал, что он определённо не красивый, если сравнивать с другими людьми, особенно с Чарльзом. В ответ на эти нежные слова он чуть не фыркнул. Единственное, что остановило его, это искреннее восхищение в глазах другого мужчины, от вида которого его сердце замерло, и на то, чтобы ответить, просто не хватило духу. Выдержать этот взгляд, прямой и восторженный, было даже труднее, чем стоять перед Чарльзом голым и беззащитным. Он наклонил голову, уткнувшись лицом в изгиб шеи Чарльза, молчаливо надеясь, что тот не разгадает этот отвлекающий манёвр. Но, конечно, Чарльз всё понял. Но ненадолго позволил Артуру делать то, что он делал, видимо, встревожившись, до какого состояния довёл его. А может, его просто отвлекли поцелуи, которые Артур оставлял на его коже, прокладывая дорожку от изгиба челюсти вниз по шее. Он недовольно застонал, когда его губы внезапно встретились с тканью рубашки Чарльза. – Почему ты не раздеваешься? – прорычал он, стиснув в кулаках ткань, не дающую ему прикоснуться к груди Чарльза. – Скоро, – пообещал Чарльз, и Артур почувствовал, как его руки скользят по его бокам, а потом обхватывают его зад и крепко сжимают. От этого из груди Артура вырвался прерывистый стон. Пока они обменивались поцелуями, огонь желания стал мягким и ровным, но сейчас вспыхнул с новой силой. – Сейчас я хочу, чтобы ты лёг. На этот раз Артур повиновался без промедления. Чудом сообразив сперва стянуть с кровати покрывало, он лёг на простыни, опираясь на локти, чувствуя, что слегка дрожит – без Чарльза и его тепла ему стало холодно. Впрочем, долго мёрзнуть не пришлось, потому что Чарльз наконец-то начал расстёгивать свою рубашку. Его руки управились с пуговицами легко и аккуратно, совсем не так, как лихорадочно дрожащие руки Артура. В мгновение ока Чарльз вскарабкался на кровать, наклонившись над Артуром, и от вида его большой, угрожающей фигуры Артур почувствовал себя таким защищённым, как никогда раньше. Затем Чарльз наклонился ещё ниже, и его обтянутый штанами член прикоснулся к члену Артура, заставив того зашипеть. – Чарльз, штаны снимай! Он успел услышать смешок, уловить промельк озорной улыбки на губах Чарльза, прежде чем эти губы опустились на его грудь, целуя и посасывая кожу. Стало совершенно ясно, что Чарльз не собирался делать то, что просил Артур. Ну ещё бы. С самого начала он очень ясно дал понять, кто здесь главный, и что Артур может либо согласиться с этим, либо полностью остановить это. И что бы Артур ни делал, он не передумает. Вот почему Артур мог только вздохнуть, сдавшись, когда почувствовал, как губы касаются его уха. – Терпение, – прошептал Чарльз, щекоча его ухо горячим дыханием. Пальцы Артура сами собой сжали его руки, крепко, почти до синяков. Больше он ничего не мог сделать, его руки были практически обездвижены, как и всё тело, придавленное чужим весом. Артуру ничего не оставалось, кроме как быть терпеливым и ждать, чего ещё Чарльз задумал. К несчастью, прямо сейчас Чарльз только посасывал его шею, временами прерываясь на горячий шёпот в ухо, и это заставляло Артура гореть всё сильнее, безо всякой надежды на разрядку. – Тебе определённо надо поучиться терпению. Так что в следующий раз, когда придётся остаться в лагере, ты будешь вести себя хорошо. Правда, любимый? Чарльз начал двигать бёдрами, толкаясь медленно, почти бесцельно, не заботясь о том, как это сводит Артура с ума. Артуру вдруг захотелось, чтоб он вообще не шевелился, потому что эти будоражащие движения были хуже, чем неподвижность. Они заставляли его царапать Чарльза по спине, оставляя длинные красные линии, его голова бездумно моталась из стороны в сторону, пока его внезапно не остановила рука, схватившая за подбородок. Артуру понадобилось время, чтобы прийти в себя и понять, что Чарльз, вообще-то, не переставал с ним разговаривать. – А тебе придётся оставаться в лагере. Я сам прослежу за этим. Хватит изводить себя работой, ты меня понял? Какая-то часть Артура была готова спорить, заявить Чарльзу, что он делает только то, что от него ожидают, заботится о выживании банды. Но эту часть быстро подавило растущее желание, у него не было сил спорить, все мысли в голове заглушила немая мольба. Быстрее. Быстрее. Артур точно не знал, сказал ли он это вслух, либо же Чарльз прочитал его мысли – впрочем, его бы это сейчас не удивило. В любом случае, Чарльз наконец-то послушался. Артур смог лишь беспомощно застонать, когда Чарльз толкнулся вперёд сильнее, ткань его штанов царапнула кожу Артура почти до боли. Всё ещё недостаточно быстро, чтобы загасить пылающий внутри огонь, но достаточно, чтобы заставить Артура откинуть назад голову от взрыва удовольствия. Он смутно почувствовал, как рука Чарльза скользит по его груди, а потом скручивает его сосок. Так резко, что Артур вырвался из дурмана, снова посмотрел на Чарльза. – Я задал тебе вопрос, любимый, – сказал Чарльз жёстким и тихим голосом, всё ещё небрежно играя с его соском. – Ты. Меня. Понял? Встретившись с его решительным взглядом, Артур мог только кивнуть, прежде чем сильная волна удовольствия заставила его глаза вновь закрыться. – Скажи это вслух, – велел Чарльз, снова возвращая Артура на землю. – Да, – Артур с трудом узнал свой надтреснутый, отчаянный голос. Он посмотрел на Чарльза с мольбой, умоляя, чтобы он дал ему больше. Больше толчков, больше… хоть чего-нибудь. – Хороший мальчик, – шепнул Чарльз и резко укусил его за мочку уха. Стон, вырвавшийся из горла Артура, был таким же неожиданным для него, как и дрожь, пронзившая всё тело. – Ты заслужил награду. Артур закивал так горячо, что не будь он так заведён, сгорел бы со стыда. Грубо толкнувшись ещё один раз напоследок, Чарльз отстранился и наконец-то расстегнул штаны. Артур снова застонал, увидев его возбуждённый член, покрасневший и сочащийся смазкой. Он и представить себе не мог, как, должно быть, больно Чарльзу было всё это время, и как ему при этом удавалось сохранять невозмутимый вид. Артур смутно заметил, что Чарльз вытащил что-то из кармана, прежде чем полностью сбросить сапоги и штаны. Он медленно вернулся в постель, черные глаза изучали тело Артура, как глаза большой кошки изучают добычу. Его взгляд на мгновение остановился на укусах и синяках, которые он только что оставил на груди Артура. Это зрелище, казалось, уничтожило последние остатки его самообладания, потому что внезапно он набросился на него. Одним плавным движением он опустился между ног Артура, сгибая их в коленях, надавливая руками, заставляя раздвинуть их шире. И Артур повиновался. Слишком разгорячённый, слишком отчаянный, чтобы и дальше смущаться от того, насколько он сейчас открыт этому голодному взгляду. Когда губы сомкнулись вокруг головки его члена, а язык начал кругами обводить кончик, он смог лишь слабо потянуться к голове Чарльза, погрузить дрожащие пальцы в его волосы. Но Чарльз не позволил ему ощутить даже такое подобие контроля. Руки Артура были грубо схвачены и прижаты к матрасу, так что он застонал в отчаянии. Ещё секунду Чарльз удерживал его руки так, прежде чем отпустить, бросив на него предупреждающий взгляд. Посыл был ясен. Всё, что Артур мог сделать, это крепко вцепиться в простыни и принять всё, что Чарльз собирался ему дать. Рука Чарльза легко опустилась на член Артура, двигаясь, покручиваясь в тандеме с его языком. Потом она спустилась ниже, к яйцам, а губы глубже насадились на член. На мгновение Артур потерялся, не замечая, как руки Чарльза гладят его тело, слишком поглощённый ощущением горячего рта вокруг себя, нежно посасывающего, дающего головокружительное наслаждение. Пока он не почувствовал, как палец, уже скользкий от смазки, обводит его вход, прежде чем нырнуть внутрь. Это заставило тело Артура дёрнуться, распластаться на кровати, да так сильно, что это потрясло их обоих. Чарльз выпустил член Артура изо рта, начал поглаживать другой рукой Артура по ноге, мурлыкая какие-то успокаивающие звуки. Но сам Артур был готов кричать: он хотел большего, не меньшего. Он попытался двинуть бёдрами, чтобы глубже насадиться на палец внутри него, его взгляд впился в Чарльза, жаркий, жаждущий. – Чарльз, пожалуйста, – хрипло взмолился он. Даже со стороны было заметно, что у Чарльза перехватило дыхание. Кажется, он и сам был не в силах больше изводить Артура. Убрав руку с его ноги, он принялся дрочить ему, быстрее чем раньше, наконец-то с явным намерением довести его до оргазма, в то время как вторая рука продолжала ласкать Артура уже двумя пальцами, растягивая его изнутри. Все эти ласки довели Артура до грани, он был готов кончить через какие-то мгновения. – Чарльз… – прерывисто всхлипнул он, надеясь, что Чарльз поймёт, что он пытается сказать. Его затуманенный разум каким-то образом решил, что ему нельзя кончать без разрешения. Когда Чарльз ответил, его голос звучал намного взволнованнее, чем раньше. Артур мог бы заметить это с удовлетворением, если бы его разум не был затуманен удовольствием до такой степени, что он едва мог связно мыслить. Все его внимание было сосредоточено на двух точках соприкосновения, на руке на его члене и пальцах внутри него, разжигающих огонь все жарче и жарче. – Ты можешь кончить, когда захочешь, любимый, – голос Чарльза был едва слышан сквозь стоны – его собственные стоны, осознал Артур. – Но мы не уйдём отсюда, пока я тебя не оттрахаю. И, как будто этих слов было недостаточно, чтобы столкнуть Артура с грани, Чарльз вдобавок провёл пальцем по простате, так что перед глазами у Артура побелело. А потом он кончил, всем телом сотрясаясь в оргазме, внезапном и долгом. Он не знал, сколько времени прошло, прежде чем он пришёл в себя, но первое, что он почувствовал – это пальцы Чарльза, уже три, всё ещё двигающиеся внутри него. Другая рука милосердно оставила слишком чувствительный член. Артур смутно осознал, что его руки не сдвинулись ни на дюйм с того места, где их оставил Чарльз, и от осознания этого его наполнило странное чувство гордости. Тёплое удовлетворение внутри не продержалось долго – он почувствовал достаточно сильный тычок в простату, протестующе вскрикнул, прежде чем пальцы покинули его тело. Не обратив на его крик внимания, Чарльз схватил его за ноги, задирая их и закидывая себе на бёдра, наконец-то проявляя проблеск того отчаянного желания, которое всё это время испытывал Артур. Оказавшись в любимой позе, он приставил член ко входу Артура, медленно проталкиваясь внутрь. Артур всё ещё был расслаблен после первого оргазма, и член вошёл легко, быстро погрузившись внутрь на всю длину. Недолго думая, Чарльз начал двигаться. Сперва медленными, неглубокими толчками, затем всё быстрее и быстрее, теряя терпение. Он вошёл в безжалостный темп, вбивая член в Артура с такой силой, что практически сгибал партнёра пополам. Его член то и дело, будто случайно, касался простаты, заставляя Артура всхлипывать – ведь после оргазма прошло совсем немного времени, он был слишком чувствителен. Он чувствовал, как обмякший член медленно возвращается к жизни, хотя всё его тело протестовало против этого – это было слишком рано. Он мог бы жалобно застонать, но всякие звуки, которые могли слететь с его губ, были заглушены чужими жёсткими губами. Чарльз целовал его, мгновенно завладев его губами, грубо раздвигая их языком, проникая внутрь, вылизывая каждый дюйм его рта, до которого мог дотянуться, жарко, грязно, не давая Артуру никакого выбора, кроме как наслаждаться происходящим. Чарльз был неумолим. Все самообладание, которое он демонстрировал раньше, теперь полностью слетело, превратилось в неудержимую волну, которая обрушивалась на Артура, забирая все, что он мог отдать, и все еще требуя большего. И Артур с радостью отдавался ему, как стихии, позволял ему брать все, что он хотел. Осознание того, что он находится в полной власти другого человека, постоянная стимуляция самых чувствительных местечек – всё это было настолько захватывающе, что Артур не удивился, когда его член налился снова. В голове промелькнула короткая сладкая мысль о том, как здорово было бы сейчас поласкать себя, но его руки всё ещё цеплялись за простыни, и Чарльз не говорил, что ему можно двигаться. Из горла вырвался глубокий стон, еле слышный, но трепет гортани был тут же пойман чужим языком, вылизывающим его рот. Чарльз – это в самом деле было поразительно, как он умудрялся читать мысли Артура – почти немедленно потянулся к его члену, начал дрочить его в том же быстром и беспощадном темпе, в котором продолжал трахать его, и всё, что Артур мог сделать, это довольно застонать. Совсем скоро Чарльз оторвался от его рта, с его губ сорвался глубокий гортанный стон, а потом он кончал в Артура, беспорядочно толкаясь бёдрами вперёд, пока не схлынула волна наслаждения. И всё это время его рука ласкала Артура, заставив его спустя пару мгновений кончить с таким криком, что его, должно быть, было слышно этажом ниже. Едва почувствовав, что Чарльз выходит из него, Артур тут же недовольно замычал, и Чарльз ласково шикнул на него. Он поднялся с кровати, и чувствуя, как тепло Чарльза покидает его, Артур продолжал бессвязно бормотать что-то, пока не пришёл в себя от влажного прикосновения к коже. Мокрая ткань вытерла пот и сперму с его груди, опустилась ниже, коснулась слишком чувствительного члена, заставив Артура зашипеть, потом к яйцам и ещё ниже, вытирая сочащуюся из него сперму. Закончив, Чарльз швырнул тряпицу куда-то позади себя и устроился рядом с Артуром, который довольно вздохнул, вновь оказавшись в тепле. – Ты как, нормально? – тихо спросил Чарльз, смахивая со лба Артура прилипшие волосы. Артур промычал что-то в ответ и слабо потянул Чарльза за руку, притягивая его к себе ещё ближе, пока тот не прижался к его груди. Он не знал, сколько они пролежали так, оба были счастливы просто дышать. Купаться в близости и неге. Без страха быть обнаруженными. Без суеты. Казалось, прошли часы, прежде чем Чарльз поднял голову от груди Артура и посмотрел ему в глаза: – Я говорил всерьёз, понимаешь? Я вижу, что ты делаешь, и я не собираюсь позволять тебе и дальше работать на износ. Датч и Хозия тоже. Так что, мистер Морган, – Чарльз ласково ткнул его кончиком пальца в подбородок, – вдолби это себе в голову. И давай себе разрядку хоть иногда. Артур закатил глаза, но не стал спорить. По правде говоря, он хорошо помнил страх в глазах Чарльза, когда начался кашель и все думали, что он подхватил что-то серьёзное, хоть он и уверял, что это не так. Он помнил этот страх слишком хорошо, и не хотел видеть его снова. Если это сделает Чарльза счастливым, он с радостью позволит другим работать за него. Чёрт возьми, может быть, даже Марстон начнёт задницу подымать. – Так ты поэтому был таким… – Артур помахал рукой в воздухе, пытаясь найти верное слово, – … властным? Чтобы научить меня заботиться о себе? Чарльз рассмеялся, сверкнув зубами в широкой усмешке, которую Артуру тут же захотелось стереть с его лица страстным поцелуем… если, конечно, у него хватит сил пошевелиться. – Не. Это чтобы разрядить обстановку. Датч попросил. От этих слов Артур громко фыркнул: – Датч попросил тебя трахать меня до потери сознания? – Не совсем об этом, – отозвался Чарльз, рассеянно прослеживая пальцами отметины, которые он оставил на груди Артура. Его улыбка стала лукавой, а глаза озорно блеснули: – Хотя, в конце концов, он прекрасно знал, что мы не собираемся охотиться. Я предельно ясно дал ему это понять. Всё, что Артур смог сделать, это застонать от смущения. Его лицо снова залилось жарким румянцем. И как теперь показаться в лагере?..