Лес, костёр и котелок

Дом в исконном понимании был давно забыт. Теперь это было место, откуда всё началось. А свой долгий путь, как Путешественника в одиночку, Итэр начал здесь, с территории Мондштадта. Именно отсюда начались его приключения по покорению ранее неизвестного Тейвата. Долгий сон подёрнул пеленой очень много вещей, а сила померкла, но теперь, он обретал новый опыт, знания и, что немаловажно, союзников. Именно они помогали ощутить некую связь с этим регионом, чего никогда не возникало раньше. Годами он с сестрой перемещался из одного места в другое, беря и сохраняя оттуда что-то своё, но притом, не чувствуя себя частью этого места. Здесь же всё по-другому. Особенно в Монштадте. Городе песен и свободы, что очень импонировало его духу. — Эа-ахэх… Паймон устала, — после долгого зевка жалобно протянул его летающий компаньон. Консерва, как её любя называл Итэр, всегда с интересом наблюдая за забавной реакцией. — Никогда не понимал, как можно уставать при полёте, если тебе даже не приходится махать крыльями, — усмехнулся юноша, однако, в целом поддерживая своего летучего гида. Они прошли пешком большое расстояние за эти дни, даже несмотря на статуи для телепортов, навык использования которых, к счастью, не забылся среди прочих. — Эй! Прикрывание тыла, составление планов и постоянный быстрый полёт за тобой, почти без остановки! Ещё как утомляет! Ты ведь постоянно на бегу! И постоянно находишь неприятности по дороге, — чуть тише добавила Паймон, прикладывая руку к голове. — Прикрывание тыла? — хмыкнул Итэр, припоминая те случаи, когда из-за болтливости консервы, он как раз и влипал в неприятности. Однако, ссориться с ней не стоило. Они оба по разному смотрели ситуацию, что нередко позволяло выкрутиться, если та обострилась. — Что ж, спасибо. Нам бы и впрямь стоило бы отдохнуть. И эта полянка как раз подойдёт, — Эй, мы ведь в Вольфендоме, верно? — только сейчас сообразила Паймон, облетев вокруг Итэра с оглядкой по сторонам. — Да, точно. Ветер здесь по-особенному холодный. И за деревьями таится опасность. Ооох… Нет, Паймон совсем не страшно! — А чего здесь бояться? Это же не склон Уван, в конце концов, — усмехнулся Итэр, беззаботно сложив очаг и сев около дерева. В отличие от склона Увана, Вольфендом не был окружён сонмом слухов о призраках, да и погода здесь была гораздо приличнее, тогда как там царил постоянных сумрак, вне зависимости от времени суток. Паймон пыталась показать себя храброй, но получалось плохо. Не успокаивали ни слова парня, ни его самое что ни на есть близкое присутствие. Страх заставлял её почти прижиматься к его плечу, оглядываясь по сторонам. — До города не так уж далеко. Солнце ещё не село. К ночи мы успели бы добраться. — Нет. Я останусь здесь. Мне осточертели люди. Хочу побыть один хоть немного, — отказался Итэр. Военные действия в столпотворении людей изрядно вымотали его. — Если хочешь — слетай в Монштадт сама. Могу даже дать тебе моры на рыбацкий бутерброд. — М-м…нхм-м… — Паймон поджала губы, а лицо начало краснеть от напряжённых раздумий. На одной чаше весов — еда. Самое любимое в её жизни, не считая сокровищ. На другой чаше весов — страх. Ни в жизнь она не согласилась бы идти, (в её случае, лететь) куда-то в одинчку без важной на то причины. Слишком уж сильно она успела привыкнуть к постоянному компаньону, который, к тому же, стал её защитником. — Два, — коротко предложил Итэр, улыбаясь. Ему даже нравилось испытывать выдержку летучего гида. — Да и кто здесь тебя тронет? Особенно, если ты наберёшь высоту. -Р-раркх! — прорычала Паймон, чем очень напомнила местного обитателя в Вольфендоме, которого Итэр хотел увидеть, и топнула ножкой в воздухе. — Ладно! Паймон согласна. Буду ждать тебя завтра утром у моста! Будь добр не забыть обо мне! — Как о тебе можно забыть, — хмыкнул тот и достал обещанную сумму моры, чтобы компаньонка могла перекусить после долгой дороги. Ему бы тоже не помешало, но он справится и сам. Впрочем, сейчас, когда та улетела, вслух рассуждая о том, чтобы ей положили побольше рыбки и помидоров, Итэр остался на месте. Ветки для костра были уже собраны с сухих деревьев, которыми изобиловал Вольфендом, но ничего не хотелось делать. Просто лежать, облокотившись на пень, и смотреть вдаль. Сначала на заход солнца, а потом и на звёздное небо, что особенно прекрасно здесь, в Мондштадте. Даже сам воздух был наполнен чем-то таким, что расслабляло и освежало его. Именно здесь он хотел бы остаться, когда самая главная задача в жизни будет выполнена. А пока он мог слушать шёпот ветра в листьях деревьев, до тех пор пока тот не прервался тихим рыком. Очень похожим на рычание волка, но всё-таки… Имитация. Человек уподоблялся зверю. Он знал лишь одного, кто способен на такое. Улыбка так и просилась на губы. Итэр быстро принял сидячее положение и взглянул в сторону кустов, откуда издавались звуки. — Рэйзор, я узнал твой голос. Выходи, — позвал Итэр. Не будь он таким усталым, непременно подошёл бы ближе, принимая игру. Рычание вдруг затихло. Вместо него сильнее зашумели листья и веточки куста. Или же волчонок желал поглубже спрятаться. Или же… Итэр не успел закончить мысль, как на него набросились. Одним точным прыжком. И несмотря на резкость и удар по телу, юноша вовсе не испугался. Из груди наоборот вырвался смех и радость от того, что он видел: красные глаза, тёмный плащ и длинные жёсткие волосы цвета серебра. Всё это было ему хорошо знакомо. — Рад тебя видеть, Рэйзор, — тепло поприветствовал юноша. В ответ тот замотал головой, отчего посыпались листья и мелкие веточки, которые он зацепил башлыком. Дикий мальчик. Наполовину человек, наполовину волк. Такой простой и такой… милый. — Итэр-р, — рычаще протянул последнюю букву имени и наклонился ближе к лицу, принюхиваясь. — Мой Лупикал. Родной запах. С другими запахами. — Да, ты прав. Я много где был, и с многими общался, вот и нацеплял, — подтвердил тот, обнимая волчонка, как ласково называл в своих мыслях, когда было время подумать. — Я скучал по тебе. Смущение, что отразилось на вечно серьезном лице (что лишь сильнее вызывало умиление за счёт его наивности во многих человеческих вещах и дикому упорству в желании доказать свою полезность и умение) оказалось очень трогательным. Рэйзор отвёл глаза в сторону. — Рэйзор тоже скучал. Итэр долго пропадал. И принёс с собой новые запахи. Гром. Море. И… цветочное… — внезапно волчонок чихнул, и, казалось, сам тому удивился. — Эй, ты же вырос в лесу, тебе должно быть всё привычно, — засмеялся Итэр, не в силах сдержать свои чувства. Несмотря на простые слова, Рэйзор был способен поведать нужную информацию со всей глубиной и искренностью. А острый нюх позволял ему ощутить то, что больше никто не мог. В том числе и растения, запах которых волчонок мог попросту не знать. — Посмотри. — юноша достал два экземпляра, что не росли на этом материке. Красный, словно налитый кровью, цветок с пышным венчиком, и лепесток сакуры. — Вохоу… — удивлённо и восхищённо произнёс Рэйзор, с любопытством глядя на странные лепестки, которых он никогда не видел. Но стоило принюхаться и он сморщился, снова чихая. Это тот самый запах. Непривычный. Сладкий. Бьющий по носу. — Что это? — Я нашёл их на Инадзуме, откуда и вернулся. Это — лепесток сакуры, — пояснил Итэр, убирая его подальше, чтобы не доставлять неудобство. А кровоцвет он оставил ему, чтобы тот мог на досуге разглядеть его ближе, раз уж цветок не вызвал дискомфорта. — Сакура — это дерево, на котором потом вырастают вишнёвые ягоды. На нём очень много таких листков. Так много, что в них можно купаться. И они такие лёгкие, что даже не падают на землю, а так и остаются кружить в воздухе. Стоит к ним подойти и они от тебя разлетаются, как испуганные бабочки, — рассказывал ему Итэр, чувствуя от этого настоящее удовольствие. Редко ему приходилось говорить так много, а Рэйзор был замечательным слушателем. Его острый слух и тишина леса позволяли говорить тихо, словно рассказывая сказку о далёких путешествиях. — И собрать их можно только с помощью Электро. Как у тебя. Я всегда вспоминал тебя, когда собирал их. — Рэйзор смог бы собрать? — спросил он, с горящим взглядом. Чувствуя себя нужным. Особенным для Путешественника. — Мой удар даёт молнию. Молния собрала бы лепестки. Но Итэр имел Анемо. И Гео. Теперь Итэр имеет Электро? — Да, но… Мне не нравится Электро. Оно будто… кусает меня за сердце, — пояснил Итэр как мог те странные ощущения, что сопровождали его на Инадзуме. Переживать громовое бедствие — самый неприятный опыт в его жизни, поэтому едва попав в окрестности Монштадта, юноша немедленно вошёл в резонанс с Анемо и воздух словно поприветствовал его, как родного. — Я снова взял Анемо. А вот ты бы точно справился! Неопределённо хмыкнув, Рэйзор вдруг приподнялся на коленях и сел на свои ноги. Взгляд его наполнился грустью. — Рэйзор… понимает. Электро кусает. Но с ним можно жить. Оно делает больно. Но защищает. Его боятся. Как боятся грома и молнии. Электро защищает семью. Защищает Лупикал. Ты — мой Лупикал, — поднял твердый взгляд, наполненный верой в свои слова, — моё электро — защитит. Тебе не сделает больно. — И я это знаю, Рэйзор. Всегда знаю, — улыбнулся Итэр, коснувшись его волос и пригладив их. Жёсткие, пахнущие травами и корой деревьев, но всё же приятные наощупь. Волчонок не был способен на ложь, и потому Итэр верил каждому его слову. И знал, что тот никогда не причинит ему боль. Нарушить идиллию смогло только ощущение того, как ему сводит живот. — Ой… Извини. Я уже давно не ел. — Да. Рэйзор тоже голоден, — согласно кивнул волчонок, подобравшись. И его нос снова заработал. Он стал принюхиваться, прикрыв глаза, — чую запах кабана. Скорее. Охотиться! — Давай, — немедленно перенял его стойку Итэр, даже забыв об усталости. Охота разогнала кровь по телу. И поскольку Рэйзор учил его, как это делать, оставалось только следить за тем, чтобы не издать лишнего шума, полагаясь на внимательный нос волчонка. А уж когда дело дошло до самой поимки — в ход пошло оружие. Электро-когти послужили прекрасным инструментом для загона. Испугавшись, зверь побежал точно в сторону Итэра, которому только и оставалось, что сделать точный удар, лишая кабана жизни. И уж с этим не возникло никаких проблем. Клинок вошёл в череп гладко, как нож в масло, разве что с противным хрустом кости. Но это было привычно. Этот кабан далеко не первый на его счету. — Отлично, Рэйзор! — похвалил Итэр, волоча тушу к костру. — Итэр тоже хороший охотник, — не скупился на похвалу волчонок, поглядывая на кабана. Раньше с их поимкой все было плохо. Живность почти исчезла из родного леса, благодаря красной девочке, любящей наводить страшный шум взрывными шариками. Семья Рэйзора долгое время голодала. Теперь все иначе. Животные вернулись. Кабаны снова стали бегать целыми стаями и семья Рэйзора перестала мучиться от голода. А Рэйзор радовался возможности приготовить вкусную еду. Не сырую. А жаренную. Или же варёную. — Спасибо, — обрадовался похвале Итэр, сразу начав срезать мясо. — Что ты хочешь съесть? Я приготовлю. Я знаю много сытных рецептов. А пока будем ждать горячее, могу быстро покрошить салат. Хочешь? — Нет. Не салат, — поморщился волчонок. — Овощи не питательны. Не все. Больше мяса. И картофеля. — Я тебя понял, — отозвался Итэр с улыбкой. В этом был весь Рэйзор. Но его запросы совсем не смущали. Готовка в суровых условиях была хорошо знакома путешественнику. С ним происходило всякое, и потому он легко мог удовлетворить даже самый взыскательный вкус. — Почисти картошку пока. У меня её много. Чистка продуктов давалась Рэйзору нелегко поначалу. Но он учился. Итэр был и остаётся его учителем. Компаньоном. Другом. И семьёй. И Рэйзор будет у него учится. Будет набираться опыта. И будет радовать. Ведь его добрая улыбка и тёплый взгляд делают Рэйзора счастливым. А смотреть на то, как Итэр что-то делает — так же захватывало дыхание, как если бы Рэйзор смотрел на холодные искры звёзд в тёмной глубине бездонного неба. Даже если это такое бесхитростное занятие, как разделка мяса и придание ему формы, кажущейся красивой и аккуратной в сравнение с теми оборванными кусками, к которым привык Рэйзор, питаясь со своей стаей. — Вот так. А теперь пусть тушится, — удовлетворённо сказал Итэр, сложив всё нужное в котелок над огнём. На что Рэйзор кивнул с положительным мычанием и уселся возле костра, с интересом и нетерпением смотря на огонь. И котелок. — Как ты здесь жил, пока меня не было? — спросил Итэр, искренне желая знать подробности, что он мог пропустить за это время. За долгие два месяца отсутствия. Волчонку просто не хватило духу бросить свой дом, свою семью, чтобы отправиться с Итэром в дальнее путешествие. За море. Ли Юэ — это был его максимум. И новая обстановка в тот раз его изрядно потрепала. Он перенервничал. Очень сильно. Незнакомая архитектура, толпы людей и незнакомый город выбивали его из колеи. Он держался за его накидку, чтобы не потеряться, но выглядел заблудившимся ребёнком. Большие города точно не для него. А тот кавардак, что пережил Итэр, находясь в «стране вечности», он бы и вовсе пожелал только заклятому врагу, но никак не близкому человеку. И хотя способности Рэйзора к электро могли бы сослужить ему хорошую службу без необходимости самому резонировать со статуей Инадзумского архонта (которого он возненавидел всеми силами души вместе со всеми его проклятыми островами), он бы всё равно не стал просить его помощи. Самое лучшее, что он вынес оттуда — рецепты новых блюд, которыми можно полакомиться, и проверенных боем друзей. Возможно, он когда-нибудь познакомит волчонка с Горо, с которым у них могло бы оказаться много общего. — Хорошо, — заговорил волчонок, поднимая голову, — еды много. Погода теплая. Кли, Эмбер навещали. — Рад, что тебе не было скучно, — удовлетворённо ответил Итэр, помешав жаркое и выпустив из котелка замечательные ароматы. — Как семья? — Хорошо. Все сытые. И здоровые. Опасности нет. — Это самое важное, — согласился Итэр. Тишина снова ненадолго окутала их вместе с ночным воздухом. А после того, как крышка была снята, по поляне разнеслись умопомрачительные запахи. — Теперь можно есть! Налетай! Налетай — приобрело самый натуральный смысл. Рэйзор подорвался и был довольно нетерпелив, когда дело доходило до еды. Вечно голодный. Но не жадный, как можно было бы подумать. Рэйзор всегда делился. — Сладость, — удивлённо заметил тот с набитым ртом. Маленький секрет Итэра был раскрыт. Закатник стал маленькой добавкой для обогащения блюда. Сладкий привкус делал жаркое ещё аппетитнее. — Да. Я добавил туда кое-что, — сознался юноша, внимательно смотря на друга. — Тебе нравится? — Да. Это вкусно, — улыбнулся волчонок, так до конца и не прожевав. Его набитые щеки смотрелись очень забавно и… мило. Итэр поймал себя на желании поцеловать их. И хотя подобное он ещё не проворачивал, мысли посещали далеко не раз. А ещё ему очень хотелось причесать спутанные серебристые волосы, чтобы ощутить их гладкость. Очень странные мысли, но от них никуда не деться. — Я рад, что тебе вкусно. Ешь всё. — Спасибо, Итэр! Твоя еда вкусная. Всегда. И сытная. Мне нравится. Я счастлив, что ты рядом. От бесхитростной теплоты в голосе, Итэр заалел, как спелый закатник. Он верил каждому слову и потому не мог сдержать эмоций. Итэр обнял родного волчонка, вдыхая его пряный лесной запах. — Я тоже счастлив, когда ты со мной. Тот перестал есть и буквально замер в объятьях. Совсем ненадолго. Его нос, снова, заработал быстрее. Он шумно стал вдыхать воздух, запах Итэра так близко, убрал тарелку с недоеденным, и обхватил крепко руками. Куда сильнее, несдержаннее. Он держался так лишь за то, что ему дорого, что он боится потерять. И Итэр знал это, когда прикоснулся губами к его немного грубой, обветренной щеке без щетины, пахнущей травами и едой. — Тепло и влажно на щеке, — описал свои ощущения Рэйзор, прикрывая глаза и всё ещё чувствуя прикосновения, которых больше нет, — это приятно. И раз ему приятно, Итэр не смог отказать себе в удовольствии сделать это ещё несколько раз. Возможно, это смотрелось бы странно со стороны, если бы кто-то увидел, но сейчас вокруг ни души, а значит можно продолжать выражать свои чувства таким образом. — Как это называется? — полюбопытствовал волчонок, с прикрытыми глазами. На правую щеку пошла атака губами все чаще и быстрее. — Поцелуй в щёку, — ответил Итэр. Ему нравилось открывать для Рэйзора новые грани, каких тот ещё не знал, без возможности путешествий и без общения с людьми, которые могли ему это поведать. — Поцелуй в щёку… — задумчиво повторил тот, когда прикосновения прекратились. Итэр дал ему время подумать. Осознать. И принять новую информацию. — Когда губы касаются щеки — это поцелуй? — Да. Это всегда поцелуй. Даже неважно, чего именно они касаются, — добавил он. — Не только в щеку? — Да. Можно много куда. — Куда? Вопрос был логичным. Какие ещё могут быть варианты? Насколько это будет приятно? Или же напротив. Рэйзору было интересно, и он смотрел любопытным глазами на Итэра. — Вся голова и даже руки, — добавил тот, не став уточнять, что любая часть тела способна попасть под такую ласку. Пока что это знание будет лишним. — И я могу? Поцеловать. — Конечно, — улыбнулся Итэр. Вопрос Рэйзора умилял до глубины сердца. Тот едва ли делал что-то против его воли. Но когда он потянулся руками к лицу, явно намереваясь поцеловать, и не один раз, умиление отошло на второй план, уступив место смущению. Ранее никто не пытался поцеловать его хотя бы в щёку, отчего сердце быстро забилось в груди. А тут Рэйзор, к которому он сам питает нежные чувства. Ведь тот даже не понимал, что именно будет сейчас делать. Но и останавливать Итэр не собирался. Когда ещё такая возможность выпадет? Когда, а главное, как он ещё покажет, что Рэйзор ему дорог по-особенному. Никак. Он мог только ответить на желание Рэйзора попробовать новое чувство, когда твои губы касаются кого-то другого. Каково же было удивление получить поцелуй, который в ту же секунду сменился безболезненным укусом. Рэйзор явно не понял, куда нужно деть зубы. Да и рот открыл широко. Это оказалось безумно смешно, чего Итэр не выдержал. Но даже такое проявление интереса от волчонка ему несказанно понравилось. Научить — дело нехитрое. Было бы желание. Тем более, что даже так он было весьма приятно. По всей половине тела прошлись мурашки. — Не кусайся. — Мне понравилось, — ответил тот, довольно улыбаясь. — Твоя щека вкусная. Как закатник. — Правда? — удивился Итэр такому заключению. — Наверное, задел её руками, когда резал его. Но хорошо, что тебе вкусно. Вечер окутал их незримым пологом. Тишина и шёпот листвы умиротворяли, как никогда. И сидели они в обнимку. А если точнее, Рэйзор всё никак не отлипал, найдя для себя что-то новое и интересное. Стоило Итэру признаться, что поцелуями выражают привязанность и любовь, Рэйзор целовал и покусывал, что бы Итэр не говорил, тем самым показывая, как сильно дорожит. Его логика была до предела проста — кусать можно только то, что в твоих руках, а если это в твоих руках — значит, оно твоё. А своё нужно беречь и никому не отдавать. Еда — и та отошла на второй план. А что может быть важнее для вечно голодного волка, в чём с Паймон у них схожесть огромная, чем еда? Только то, что искренне важно. И теперь Итэр мог убедиться на себе и понять, какие чувства вызывает у волчонка, к которому сам прикипел всем сердцем. Почти в любом месте он мог рассчитывать на тёплый приём, еду и кров. Но сердце всегда звало в Монштадт. По всем известным землям у него были хорошие знакомые или друзья. Но только к волчонку Рэйзору оно тянулось так, как больше ни к кому. И когда, он выполнит свою задачу и прекратит многолетнее путешествие — непременно осядет именно здесь. И именно с ним.