Чем дальше город, тем лучше пейзаж.
Стрелка на спидометре приближается к светящейся отметке сто. Из-за открытых окон в салоне — сквозняк. Взгляд карих глаз неосознанно задерживается на белой табличке с перечеркнутым названием города. — Игорь, — только и может выдавить из себя Хазин. Все мысли давно покинули его, и теперь в голове, кажется, ходит такой же прохладный ветер, как тот, что тугим потоком бьет в лицо.И небо не в дымке, а в сахарной вате.
Гром мельком косит глаза на Петю — не хочет отвлекаться от дороги, — но увидев, что тот улыбается во все тридцать два зуба, задерживает взгляд и невольно улыбается сам.Сегодня с утра у себя на кровати Я сделал из мягких игрушек муляж.
Электронные часы показывают четыре часа утра. Петя кладет на свою кровать огромного игрушечного медведя и как можно натуральнее скрадывает его плюшевую фигуру одеялом. Оценив проделанную работу, Петя садится в кресло в ожидании знака.Накрыл его пледом, как будто я сплю.
Быстрый взгляд в зеркало подтверждает опасения: на скуле и правда расцвел огромный синяк. И ведь оставили его там не местные алкаши, а родной отец — из-за того, что Петя вернулся домой позже восьми часов. У семьи Хазина денег много, и часто это побуждает зависть, но никто не знает, что остается за закрытыми дверями дорогущего особняка. Никто, кроме, пожалуй, лучшего друга Пети — Игоря Грома. Услышав, как в окно прилетел небольшой камушек, Хазин подрывается с места и открывает створку. На земле стоит Игорь и жестом просит Петю спуститься.И вылез в окно по канату из тюля.
Взяв в кулак снятый накануне тюль, Петя привязывает его к батарее и начинает аккуратно сползать по импровизированной веревке вниз. Но штора заканчивается гораздо раньше, чем подразумевалось. Повиснув над окном первого этажа, Петя слышит шепот Грома. — Прыгай, я тебя поймаю. — И Хазин отпускает веревку, падая прямо Игорю в руки. Тот подхватывает его так, как обычно выносят невест из ЗАГСа, и лучезарно улыбается. — Молодец.Как ловко мы всех обманули!
Они идут по улице, все дальше и дальше удаляясь с «места преступления», и смеются над всякой ерундой, в порывах безудержного веселья хватаются друг за друга и, наверное, выглядят как пьяные, но им уже точно все равно. — Как ловко мы всех обманули! — говорит Петя, садясь в знакомую «ладу» на пассажирское.Как ласково ты прижимаешь ладони к рулю!
Игорь, совсем недавно получивший водительские права от ГИБДД и старую машину — от Прокопенко, садится на водительское. Им обоим так спокойно, что аж страшно, ведь спокойно им не было очень давно.Стиснув зубы, нахмурив брови.
Еще вчера Хазин в слезах позвонил Грому и сбивчиво объяснил, что его снова побил отец, что ему все это в край надоело, что он, наверное, хочет убиться. Слушая всхлипы на том конце провода, Игорь осматривал то убогое место, которое он, по какой-то злой шутке судьбы, называет домом, и понимал: им надо бежать. — Это наш шанс! — сказал вчера в трубку Игорь, и Петя согласился.Мы уже не упустим шанс.
Согласился — от безысходности, от того, что никогда не бывал за пределами своего района, от того, что устал, и от того, что был готов доверить Игорю Грому всю свою жизнь, целиком и полностью. Он ему доверял.Неужели никто не ловит И не ищет нас?
Городской КАД с его гладким, лоснящимся асфальтом закончился, и началась размытая и подчас ухабистая дорога мимо лесов и деревень, деревень и лесов. Уже занимался рассвет: из-за далекого горизонта медленно всходило солнце, как кисть из-под акварели в стакане с водой, окрашивая небо вокруг в нежно-розовый. С неподдельным детским восторгом Петя рассматривает природу, словно бы видит ее впервые. Им обоим совсем не хочется говорить. Да и что тут сказать, когда один неуверенно ведет машину, а другой рассматривает каждое встречное деревце, как сокровище.Мы готовы ломать преграды, Но за нами не мчатся вслед.
Резким движением Петя достает из кармана телефон и выкидывает его на дорогу. Игорь непонимающе смотрит в его сторону. — Меня попытаются отследить по нему, — говорит Хазин, и все вопросы сразу отпадают сами собой, а мобильник остается где-то на дороге уже далеко позади. — А меня искать никто не будет, но я за компанию, — Игорь бросает в окно свою старенькую нокию, а Петя смеется. Смеется по-настоящему, наверное, впервые за все свои семнадцать лет.Не заметили или рады, Что нас больше нет?
Из радиоприемника еле слышно доносится какая-то попса. Рядом с Громом, который уже привык к вождению авто и принял более расслабленную позу, мирно посапывает Хазин. Его достаточно длинные, по сравнению с Игоревым «ноликом», волосы спутались от ветра. И, приоткрывая глаза, Петя даже не догадывается, что очень уж напоминает Грому воробушка. — Я кушать хочу, — почти шепотом говорит Хазин и улыбается, еще не отойдя от легкой дремоты, в которой он провел последние полчаса. — Хорошо, Петенька, — Игорь ласково поправляет свободной рукой выпавшую на Петин лоб прядку волос. — Сейчас заедем куда-нибудь.Таится чудо в любом пустяке: Я раньше не видел такого тумана.
Сидя на скамейке рядом с круглосуточной заправкой в ожидании Грома, Петя вертит головой в разные стороны, разглядывая все вокруг себя. Как будто хочет запомнить каждый момент этого безрассудного, но такого нужного путешествия. Солнце почти село, и, наблюдая свой первый закат «на чужбине», Хазин слышит позади себя шаги.Здесь даже деревья растут как-то странно.
— Птицы, — произносит Петя, точно зная, что сзади стоит Игорь. — Птицы так красиво поют.И птицы поют на чужом языке.
Гром, присев рядом, ставит на скамейку две миски с покупным борщом, а затем выуживает из кармана небольшую брошюру с картой местности. — Ага, они даже как-то по-особенному поют сегодня. Смотря на садящееся солнце, они оба думают о том, что все так и должно быть. Все правильно. Правильно настолько, что хочется плакать и кричать от радости. От осознания, что они оба живут.Пока остывают тарелки с борщом
На лавке у автозаправки.
И Петя не сдерживается. Щеку сначала обжигает одна слеза, а затем еще несколько. — Давай выберем, куда поедем дальше? — предлагает Игорь, пока еще не замечая состояния Хазина. — Давай на озеро, — почти шепчет Петя и тыкает пальцем в напечатанный на бумажке голубой кружок. — Ты плачешь, что ль? — Игорь обеспокоенно смотрит на Петю. Наблюдает, как по бледному лицу, такому красивому под закатным солнцем, катятся слезы, и искренняя улыбка не сползает с губ.В потрепанный атлас втыкая цветные булавки.
— От счастья, — поясняет Хазин. — От того, что я, оказывается, живой. Ты представляешь, мне кажется, я до этого не дышал никогда, запах леса не чувствовал, закатов не видел. Я будто ожил, — пауза, — с тобой ожил. И Петя смотрит Игорю прямо в глаза, ожидая ответа. А что ответить, Гром даже не знает. Мешкает. Но под этим напористым взглядом аккуратно берет Петю за руку и вздыхает.Мы выясним: в мире есть что-то еще.
— Я люблю тебя, — невольно вырывается у Пети, и он почти готов убить себя, вот только Игорь сжимает его руку немного сильнее и легким жестом переплетает их пальцы. Петя улыбается сквозь слезы и продолжает: — Люблю тебя, Игорь Гром, сильнее жизни люблю. — И я тебя люблю.Мы бросаем в озера монеты.
Они сидят у того самого озера, которое приметил Петя. Приподнявшись с места, Хазин замахивается и со всей силы кидает куда-то в водную глубь один рубль. — Что загадал? — спрашивает Игорь сквозь лучезарную улыбку. — А вот не скажу, — по-детски игриво отвечает Петя и показывает Грому язык. — А то не сбудется. Оба смеются, но одна мысль все же не может отпустить Игоря.Если слухи о форме планеты верны,
Мы исследуем темные пятна.
— Петь, а ведь когда-то же надо будет вернуться? И тебе, и мне… В ответ на это Хазин хмурится, но всего лишь на долю секунды, а потом отбрасывает эти мысли.И вернемся обратно с другой стороны…
— И похуй, живем настоящим! — выдает Петя. — Давай в догонялки? — Ну что мы, дети малые? — спрашивает Игорь, но ему прилетает легкий удар по плечу.Стиснув зубы, нахмурив брови,
Мы уже не упустим шанс.
— Все, ты водишь! — смеется Хазин и отбегает по песчаном пляжу как можно дальше от Игоря. — Вот ведь, — ругается Гром, но все же поднимается со своего места и начинает гнаться за Петей.Неужели никто не ловит И не ищет нас?
Звезды отражаются в водной глади. Легкий бриз, словно бы отдающий солью на языке, дует откуда-то с севера, а на песке рядом с кромкой воды — целая куча следов. Следы эти оставили двое безрассудных, но очень счастливых подростков. И они не сбежали от проблем, они пришли к чему-то новому, чему-то еще неизведанному, но точно полному эмоциями, радостью и любовью.Мы готовы ломать преграды,
Но за нами не мчатся вслед.
— Ха, ляпа, — говорит запыхавшийся Гром, все-таки догнавший не менее уставшего Хазина. — Так не интересно, — хитро улыбается Петя. — А как должно быть интересно? — Игорь смотрит на это прекрасное, до жути хитрющее, но такое милое лицо и понимает: что бы Петя сейчас ни предложил, он согласится. Он ему доверяет. — Давай, чтобы заляпать, надо поцеловать! — неожиданно произносит Хазин. — Ну, давай, убегай! — приказывает он. И Гром нехотя отходит.Не заметили или рады,
Что нас больше нет?
На пляже под полной луной целуются два темных силуэта. Кажется, кто-то кого-то поймал.Что нас больше нет.