Pas de deux

      Ночную тишину прерывал старый, потрепанный жизнью телевизор. Свет в комнате создавался только благодаря периодически мелькающей картинке на экране. Сквозь противный скрип от помех можно было расслышать красивую мелодию Чайковского «Па-де-де». Прекрасная балерина танцевала в такт музыке. Плавные, нежные, точно воздушные движения. А рядом мужчина, он делает все чётко, без единой нотки волнения. Сложные фигуры выглядят так ритмично и бархатно, что зрители восхищённо аплодируют, как это бывает обычно, когда на сцене выступают настоящие звезды и профессионалы.       Перед экраном сидит маленькая девочка. Она заворожёнными глазами смотрит на выступление. На ней аккуратная розовая ночнушка с рисунком небольшой уточки. Обнимая своего плюшевого мишку, девчонка не может сидеть спокойно. Возбужденно перебирая волосы, она переключается на мягкий ковёр, а затем вновь расчесывает пальцами блестящие локоны. Не отрывает взгляда от спектакля и тихонько подпевает мелодию.       Набрав в лёгкие побольше воздуха, малышка приподнимается с уютного ковра и, вставая на цыпочки, тянется к луне. Маленькими, совсем неуклюжими шажками она старается повторять за балериной. На её детском, румяном личике сияет улыбка. Карие глаза горят огненным блеском. Девчонка получает удовольствие даже от совсем непохожих на профессиональные движений. Конечно же, с первого раза, без должной подготовки, да и в столь юном возрасте ничего толком не получится, но малышку это совсем не останавливало, как не останавливалась Джоан Роулинг, когда ее рукописи не принимали, как не сдавался Мартин Иден, когда весь мир был настроен против его творчества. — Евангелина, ты почему ещё не спишь?       Свет резко загорается, а музыка заглушается строгим маминым голосом. На вид женщине лет тридцать, на ней тёплый халат, волосы собраны в небрежный пучок. Она была одной из типичных представительниц среднего, можно сказать даже бедного класса. В конце ХХ века, когда по всей России бушевал сильный экономический кризис, и рабочих мест оставалось всё меньше и меньше, чем очень часто пользовались владельцы предприятий, понижая сотрудникам зарплату, не боясь, что те уйдут, особенно тяжко пришлось обычным поварам, уборщицам или другим подобным профессиям, чья зарплата никогда не была особенно высокой. Мать этой хрупкой девочки работала на двух работах, чтобы им хватало хотя бы на еду. Именно поэтому она выглядела уставшей и намного старше своих лет. — Мамочка, здесь балегхина, она такая кгхасивая — девочка указывает на старый телевизор, где в самом разгаре выступление из Большого Театра.       Гневный взгляд сменяется на заинтересованный, черты лица смягчаются, и мать подходит ближе к дочери. Поглядывая то на экран, то на подтанцовывающую малышку. Девочка кружит вместе со своим медвежонком. «И откуда у неё столько энергии?» — думает женщина, слабыми руками перебирая волосы. — Мама, ну можно я ещё чуть-чуть посмотгхю? — жалобным взглядом выпрашивал ребёнок. Мать спокойно прошла к стоявшему в углу креслу и без сил упала на него, вот-вот готовая заснуть: веки тяжелели, а ощущения были притуплены. Однако именно живость маленькой девчонки не позволяла ей предаться сладкому царству Морфея. Она одобрительно кивнула, и Евангелина радостно подпрыгнула на месте, продолжив танцевать по всей квартире.       Ее короткие детские ножки подпрыгивали в такт музыке, ручки плавно взмывали в воздух, но очень резко опускались вниз. Она была совсем обычной. Как каждый ребёнок, танцующий при родителях и повторяющий за объектом, который их привлёк. Ей всего три года, и девчонка абсолютно не видела жизни. Не знала о математике или химии, никогда не пробовала играть на музыкальном инструменте, но уже прекрасно понимала, что эти движения её приковывают. Эта сладостная и такая мелодичная музыка вызывают в её детской душе странный трепет. Желание взмыть в воздух обжигает грудь, а каждый низкий прыжок вызывает нотки гнева и вместе с тем азарта. Ещё и ещё, она прыгнет даже выше, чем та балерина на экране. Лёгкие полностью заполняются воздухом, ножки отталкиваются от мягкого ковра и… Девочка падает в руки матери, ведь та подоспела как раз вовремя. — Все, Евангелина, теперь точно спать, а то сломаешь себе шею, а как же я без тебя? — женщина поднимает девчонку и несёт в детскую комнату.       Малышка несколько обиженно завернулась в одеяло, уткнувшись носом в прохладную подушку. Тут совсем темно. Не было, знаете, ночников в виде луны или звёздочки, как обычно есть у каждого малыша. Да и полки были полупустые — лишь изредка виднелись какие-то совсем старые игрушки. Комод с одеждой находился прямо рядом с кроватью, вот только все вещи могли поместиться в одном ящике. На стенах кое-где были оторваны обои, линолеум совсем истерся.       Вот только Евангелина все равно любила свое жилье. Ей и в голову не приходило жаловаться или требовать новую игрушку. Маленькой девчонке всего хватало и даже её совсем старый плюшевый мишка вызывал только тёплые, светлые чувства. — Я хочу ещё, — глубоко зевнув, она подняла сонный взгляд на родительницу, все ещё пытаясь убедить ту в необходимости продолжить занятие, которое приносило ей столько удовольствия. — Нет, если захочешь, потанцуешь завтра. Сегодня уже поздно, тебе пора спать, — женщина ласково погладила малышку по руке. Нежные материнские руки согревали своим теплом и уютом, поэтому девчонка проваливалась в сон все сильнее. — Мама, ну мне так понгхавилось! Ещё! Ещё! Ещё! — несмотря на усталость продолжала требовать малышка. Детская прихоть боролась с нападающим чувством усталости, и в битве в этой выигрывала последняя. — Assez! * — строго сказала мать, и Ева тут же притихла. Недовольно буркнув: «oui, maman», она упала головой на подушку и обиженно надула губы. Так делает большинство детей, когда что-то идёт не так, но только эта девочка не закатывала истерику, а послушно мирилась с запретом на что-либо. Мать она ценила и уважала больше всего на свете, не в состоянии даже допустить ослушания. Конечно, девочка ещё совсем юна, а скандалы, возможно, ещё только впереди, но её покорство определенно создавало уставшей женщине меньше проблем. — Все завтра, а теперь, bonne nuit et fait de beaux rêves**, — женщина поцеловала ребёнка в щечку и оставила ребёнка наедине со своими мыслями.       Евангелина все думала о том выступлении. В детской голове творился настоящий хаос. Она не понимала, каким образом балерина прыгала так высоко, как каждый их взмах был столь синхронным и нежным, будто артисты рассказывали реальную историю, произошедшую в их жизни. Движения не казались отрепетированными, а скорее наоборот, представлялись импровизацией, порывом души.       В её воображении все заиграло настолько яркими красками, что обычные раздумья превратились сон, в котором эта балерина заменилась на Евангелину. Огромный концертный зал и она — прима Большого Театра. Все с восхищением смотрят на её танец, громко аплодируют и так же завороженно смотрят на неё, как это делала она. Красивый партнёр делает поддержки, и Евангелина парит в воздухе, зачаровывая всех своими движениями.       Сон плавно перетек в утренние мечтания, лежа в кровати. Девчонка не могла долго спать, и уже в пять утра проснулась, не в состоянии сомкнуть глаза. Не долго думая, она поднялась с уютной, но сейчас кажущейся адским сооружением, кровати и начала делать зарядку. Мама с самого раннего детства говорила ей, что зарядка, душ и завтрак — важнейшие действия утром. Девочка обычно воспринимала всерьез только последние два пункта, а вместо зарядки, как правило, тратила время на утренний сон. Сегодня всё было иначе. Все те упражнения, которые родительница советовала ей делать ежедневно казались недостаточными. Ей хотелось трудиться все больше. Сев в позу лотоса, она положила щеку на маленькую ладошку, задумавшись. Именно в этом загадочном состоянии её увидела мать. — Уже проснулась? –спросила женщина, одновременно с тем зевнув. — Да. Мамуля, а есть еще какая-нибудь зарядка, кроме той, что ты мне показывала? — Девчонка резко поднялась и подошла к матери. Взгляд юной леди был такой важный и серьезный, что женщина удивилась. Еще вчера малышка не хотела исполнять даже самые простые упражнения, а сегодня требует дополнительных. — Конечно, есть. Вот только ты правда хочешь узнать ещё? — Мать опустилась к дочери, чтобы посмотреть той в глаза и понять, что же Евангелина затеяла. Девчонка еще не умела врать и скрывать тайны. По ней было видно — Ева что-то замышляет.       В детских глазах женщина видела самый что ни на есть огонь. Янтарные очи светились увлеченностью и восхищением. Щечки пылали как самая спелая малина, а радостная улыбка не спадала с лица даже после столь раннего пробуждения. — Да! — Она произнесла это так важно, будто поклялась, что будет делать её каждый день. Хотя так оно и было. В своих мыслях малышка уже пообещала самой себе — она станет как та самая прекрасная девушка с экрана телевизора. Сделает всё, чтобы ей стать.       Мать показала ей несколько упражнений, которые девчонка тотчас принялась повторять и делала это с таким напором и усердием, что поражала родительницу ещё больше. Ну а после разминки, без малейшей нотки усталости, побежала чистить зубы и ждать вкусного завтрака.       Утренний ритуал завершился с прекрасным настроением и плавно перетекал в обыденность. Девчонка надела красные брюки и желтую футболку. Она никогда не хотела чувствовать себя принцессой, что было присуще большинству девочек её возраста, но сейчас ей вдруг очень захотелось красивое платье. Когда мать узнала об этом, то лишь кивнула, осознавая, что денег хватит разве что на еду и на оплату квартиры. Понурив голову, женщина задумалась, как осуществить желание дочери, в то время как малышка находилась в приподнятом настроении.       День начался с разноса утренних газет. Обычно девочка всегда ходила вместе с матерью, поскольку денег на няню не было, а в садике не хватало мест. Когда первая часть работы заканчивалась, женщина вставала за почтовую кассу и обрабатывала посылки и письма, пока маленькая девочка ей помогала, стуча большой печатью по конвертам. Евангелине это ужасно нравилось. На почте они находились до четырех часов дня, а после отправлялись в магазин, где мать Евы работала уборщицей. Домой они возвращались около семи вечера. Иногда они делали любимые домашние леденцы малышки, ужинали, а затем мать читала дочке книги. Истории всегда менялись. Девочка ещё ни разу не слышала ту же сказку или рассказ в повторе, ну или в силу своего возраста не помнила. Вот и сегодня она наслаждалась сказкой «Руслан и Людмила», когда в какой-то момент прервала повествование матери. Её сонный взгляд был всё таким же серьёзным, как и утром. Девчонка попросила рассказать что-нибудь про балерину, чем поставила мать в тупик. Она замолчала, задумавшись, есть ли в её голове хоть одна подобная история, а потом, собравшись с мыслями, заговорила. — «Однажды, жила на свете одна красивая девушка. С самого детства мечтала она танцевать. Каждый день, каждый час кружилась в танце. Ежесекундно думала о большой сцене и своей мечте. Но все были против нее. «Ноги кривые» — говорили ей преподаватели в самых разных школах, где она побывала. Пришлось все самой осваивать и к семнадцати годам танцевала она ничуть не хуже, чем остальные балерины, но в училище ей вновь сказали «нет». После стольких отказов начала и она в себе сомневаться. Хотела выбросить пуанты и пачку в глубокую реку. Но когда уже готова была распрощаться со своей балетной жизнью, встретила прекрасного принца. Красив, статен, умён — он сразу покорил девушку своей энергетикой. Заставил принц девушку поверить в себя и сказал, что сам будет её учить, при условии трудной и долгой работы. Согласилась балерина, и стал он её тренировать ежедневно. Ни разу молодой принц не сказал девушке плохого слова, всегда поддерживал. Благодаря ему поступила она в училище, занималась ещё более усердно и вот в один из дней доверили ей сложную партию. Это была главная роль, поэтому наша балерина не знала себя от счастья. Трудилась, множество часов проводила в репетиционной, но вдруг партнёр отказался танцевать с ней. Сказал, что она совсем ничего не знает. Долго тогда балерина ревела, захлёбываясь горькими слезами. Пришла к прекрасному принцу, и он, увидев ее слезы, начал расспрашивать о случившемся. Ну и поведала девушка о горе своём. Нахмурился принц, разозлился и ушёл куда-то. Полчаса прошло, час — нет молодого человека. Балерина уже решила, что опозорила его, потому и ушёл он. Ошиблась она, поняв это, когда вбежал он в комнату с цветами. «Я всё решил, будем танцевать вместе! Поверь, у нас получится ничуть не хуже!» — Радостно заявил мужчина. Балерина удивлённо приоткрыла рот и смотрела на него широко раскрытыми глазами. «Но как же… Мы же совсем не репетировали…» — спрашивала девушка. Принц только улыбнулся, но ничего не ответил.       Много времени они тогда провели в репетиционном зале. Каждый день засиживались с самого утра до поздней ночи. Репетировали, репетировали, немного болтали о разном, а затем вновь репетировали. И вот, наступил день выступления. Очень переживала балерина, а принц наоборот был совершенно спокоен. Он улыбался и постоянно подбадривал нашу балерину, целовал руки, приговаривая, что она совершенство и всё у них получится. Так оно и случилось. Весь зал замолк от красоты их танца. У зрителей перехватило дыхание от плавных, грациозных движений. От страсти и эмоций, которыми они были пропитаны. Они не играли любовь, она уже давно поселилась в сердцах обоих.       Сразу после того как они станцевали, зал взорвался аплодисментами. Для юной балерины все это было как в ее грёзах. В девичьих глазках застыли слёзы счастья, и она, не в силах сдержать свой порыв, крепко-крепко обняла принца. Именно в этот момент он окончательно осознал, что хочет видеть девушку счастливой до конца своих дней. В тот же вечер предложил он ей руку и сердце, а уже через месяц сыграли они пышную свадьбу. Вот так балерина и прекрасный принц обрели своё настоящее счастье»       Глаза девочки уже смыкались, она кое-как держалась, чтобы не заснуть и всё-таки успеть задать маме такой волнующий вопрос. — Мамочка, я хочу быть балериной… — Кое-как вымолвила малышка, коснувшись маленькими детскими пальчиками женской руки. — Значит, ты ей обязательно станешь, — женщина несколько грустно улыбнулась, после чего приметила, что девочка уже спит сладким сном. — Вот только сильно ли твоё желание настолько, чтобы пережить все испытания, которые с этим связаны… — очень тихо шепнула женщина, после чего покинула детскую.