***
Ветки повсюду окружающих меня деревьев цепляются за края лохмотьев, любезно подаренных Шерлоком. Они тормозят меня, заставляют спотыкаться, нередко даже больно бьют по лицу, словно хлыст нервного кучера торговца, заметившего пропажу кошелька после нашей с ним беседы. Иногда я слышу хруст разрывающегося на мне тряпья, но времени на остановку нет, в голове крутится лишь: бежать. Бежать как можно быстрее и дальше, несмотря на тормозящие движение ветки, подставленные корнями подножки и обволакивающую ноги грязь. Бежать подальше, потому что сзади чувствуется неистовая опасность. Раненный мечом Холмса за нами чуть ли не из последних сил гонится огромный чёрный жеребец. Затылком я чувствую его опаляющее кожу дыхание, в лесной темноте вижу яркие лимонные глаза, когда оборачиваюсь посмотреть далеко ли преследователь. Он был раза в два больше обычных лошадей, чёрный, как смоль, а в пасти — сотни острых зубов, которые, как казалось, готовы разорвать свою жертву в клочья. Я уже задыхаюсь, но продолжаю бежать из последних сил, лишь бы скрыться в ночи леса от бешеного топота копыт, преследующих нас с Шерлоком по непонятным причинам от самой таверны. Поворот, затем ещё один и ещё, извилистые зигзаги тропинок уводят нас всё глубже, а чувство преследования вместе со звуками погони потихоньку покидает нас со спутником. Мы пробегаем ещё четверть версты и наконец останавливаемся. Сердце колотится в груди загнанной в клетку птицей. Во рту жуткая засуха, а рваное дыхание никак не восстанавливается. Мы с Холмсом смотрим друг на друга, стараясь найти в глазах успокоение. Не знаю, что отражается в моих, но в его — ни грамма паники, лишь холодный расчёт дальнейших действий. Проходит ещё несколько минут, и моё дыхание принимает более-менее естественный ритм, а паника медленно отступает. Широкая мужская рука берёт мою и тянет за собой куда-то в заросли, но не успеваю я возмутиться наглости спутника, читаю в его глазах мольбу о молчании. До моего острого слуха тоже доходит шелест, доносящийся из укромного местечка между деревьев. Мы притаились, ожидая увидеть преследовавшее нас существо, но к удивлению на поляну выходит приятный на вид джентльмен. Ночь мешает как следует рассмотреть незнакомца, но тот, словно желая показаться, сам выходит на лунный свет. Мы с Шерлоком покидаем укрытие, направившись к неизвестному. Глаз воровки сразу подсказывает, что джентльмен не беден: тёмный опрятный костюм, такие же тёмные волосы, но что-то в нём всё же меня беспокоит. Голос его оказывается убаюкивающе сладким, приятным и чем-то даже привлекательным. Пока из его уст льются речи про какие-то убийства в этом лесу, я замечаю странность, напрягавшую меня всё это время. На груди его красуется свежий порез, словно незнакомец только что вернулся с дуэли. Заметив мой пристальный взгляд, тёмный джентльмен спешит извиниться и попрощаться, но глаза мои уже пылают интересом к нему. Я не могу так просто отпустить столь интересного мужчину. Несмотря на укоризненный взгляд моего спутника, я предлагаю таинственному незнакомцу помощь. Как истинный благородный человек, он сначала отказывается, но после моего пристального взгляда и подаренной улыбки всё же соглашается. Лёгким, но резким движением отрываю от лохмотьев приличный кусок и принимаюсь перевязывать свежую рану, время от времени поглядывая на господина. Холодный лунный свет освещает незнакомца, я обращаю внимание на благородные черты мужского лица. Рука сама начинает тянуться в жажде очертить выступающие скулы, но я пересиливаю себя и поднимаю свой взгляд на его глаза. Даже в темноте они светятся, причём таким же холодным, будто лунным светом. Я чувствую, как расстояние между нами постепенно сокращается, но вовремя вспоминаю о своём занятии. Нехотя, словно через силу, я отрываю глаза от чарующих женское сердце черт мужского лица. Как после бреда встряхиваю голову и потуже затягиваю рану. Вновь поднимаю взгляд на незнакомца, делая пару шагов назад, но тот шагает на меня, сокращая выстроенное между нами расстояние. Румяные щёки скрывает темнота ночи, я вновь вежливо улыбаюсь, не в состоянии просчитать его дальнейшие действия. Рядом стоявший всё это время Холмс уже пыхтит от злости и, не выдержав, шагает к нам. Я чувствую накал страстей, нарастающий между этими двумя из-за моей персоны, поэтому мягко отталкиваю незнакомца. — Я хотел бы отблагодарить вас за помощь, мисс. Голос и правда зачаровывает, он словно играет им на струнах моей души, заставляя поддаваться своему влиянию. — Что вы, вовсе не нужно. Но его рука уже тянется во внутренний карман дорогого пиджака за внушительным мешочком. В голове мелькает мысль: «И как я его не общупала? Почему упустила такой улов?». В первый раз я позволила мужчине околдовать себя. Но после снова мотаю головой, прогоняя профессиональные мысли. С благодарностью принимаю из рук незнакомца пару золотых и возвращаюсь к спутнику, чтобы успокоить его разбушевавшиеся чувства. Незнакомец спешит удалиться, целуя напоследок мою руку. Я провожаю его тёплым взглядом, а в глубине сердца надеюсь на новую встречу с этим вскружившим мою голову ночным красавчиком.Тёмная лошадка
19 августа 2021 г. в 20:16
Жизнь воровки многому меня научила: пролезать в самые узкие щёлочки, бесшумно передвигаться даже с полными добычи карманами, слышать звуки за версту от себя, замечать в темноте даже еле уловимые обычному глазу силуэты. Но самый главный навык, благодаря которому я уже не раз сохранила жизнь — умение быстро убегать от возникших проблем.