Между гетто и долиной

      Утром Дин встретился с Касом взглядами в столовой. Тот смущенно улыбнулся и опустил глаза в тарелку. Тепло в груди разлилось в таком масштабе, что он не мог перестать улыбаться. — Серьезно? И кто она? — хмыкнул Сэм, ловя дурацкую улыбку брата и оборачиваясь назад. Виктор благосклонно сделал вид, что не понимает, о чем речь. Хотя во взгляде читалось: «Серьезно, Винчестер?». — Ешь уже свой полезный завтрак и не болтай, — откашлялся Дин и схватился за ложку. — Ну что там говорит Андерсон? Ты поговорил насчет проекта? Виктор снова покачал головой. Лихо Винчестер обошел тему влюбленных взглядов и завел шарманку за другую новую страсть — конструирование. С недавних пор Виктор начал присоединяться на завтраках к Винчестерам. У них здорово складывалось общение. Хенриксен был вовсе не простофилей, с которым проще всего получилось бы сложить общение — он просто уважал тех, кто не боялся делать что-то не свойственное и развиваться. Ему нравилось торчать с Дином, потому что у того глаза горели при виде чертежей и планов, а еще он чуть ли не боготворил Виктора, хотя тому было в радость помогать парню. Даже с Сэмом он общался на равных, потому что парнишка тяготел к знаниям. — Вообще-то, Дин, я сказал, что тебе нужно заняться своим проектом и он только одобрил! — Какого хрена? Нет, с ума сошел? Я еще не готов! — завопил Винчестер. — Сэм, влепи ему по голове, — закатил глаза Виктор, — ты бы видел, какой прогресс у него всего лишь за пару занятий. — Я знал, что Дин найдет то, что ему по душе. Он умный, хотя в упор не замечает этого... — констатировал брат, и Виктор кивнул ему в ответ. — Ало, я что, умер? Я все еще здесь и слышу вас! Кончики ушей Винчестера старшего залились алой краской. Он и правда считал себя обделенным умом. Что-то вроде: «Сэм в нашей семье отвечает за ум, а я за красоту». Дин, без малейшего сомнения, был красив от природы. И даже не столько внешне, сколько он умел себя преподнести. Если сказать: его глаза были зелеными, нос точеным, губы пухлыми, а веснушки рассекали по всему лицу — картина в понимании каждого сложилась бы своя. Но когда эти зеленые глаза игриво сверкали из-под ресниц, когда идеальные белые зубки прикусывали пухлую губу, когда он подмигивал так уверенно, что голова могла пойти крутом, а веснушки хотелось пересчитать языком... когда сильные руки, обрамленные венами, обхватывали собственные бицепсы, складываясь на груди... — он был красив в каждом движении. Неравномерно смуглый, потому что шатался летом на улице с утра до ночи, всегда пряди его русых волос выбелены из-за солнца. И, может, у него не было красивых рубашек от дорогих брендов, может, маникюр оставлял желать лучшего, может, он чаще матерился, чем был красноречив — но он был прекрасен, удивителен и многие это замечали. Неудивительно, что тело Кастиэля Новака покрылось мурашками, как только учитель представил его. У него было прекрасное имя, звучная и величественная фамилия. Каждый его шаг был уверенным, мужественным, сильным, хотя откуда столько тестостерона в таком юном теле? Кас видел, как он подмигивает молодой преподавательнице, как оголяет белоснежные зубы. Однажды эта улыбка случайно досталась Новаку и он возненавидел Винчестера. Возненавидел за то, что тот наверняка был гетеро и никогда бы не достался ему. В отличие от сверстников Каса, в отличие от самого Каса, Дину не нужно было быть богатым, чтобы быть замеченным. Новак был в этом уверен, он убеждал себя в этом, поэтому пытался привлечь внимание совершенно тупым способом.       Прошло несколько уроков, прежде чем Дин ярко осознал: что-то здесь не так. Кас подавал признаки жизни, кажется, не отрицал то, что произошло между ними ночью, но все еще сторонился. Винчестер снова наивно полагал, что Новак будет показывать свое хорошее отношение не только по ночам. Он тусовался со своей шайкой, прилежно учился и украдкой отсылал сигналы: случайно касался в потоке (его задницы); улыбался, пока никто не видит; кидал какие-то кодовые фразочки во время ответов на уроке, из-за которых Винчестер готов был сквозь землю провалиться. Например, во время неправильного ответа на истории он ляпнул: «Извините, голова гудит, будто меня всю ночь имели». Класс залился хохотом, а преподаватель лишь закатил глаза. Хорошо, тот был из понимающих мужиков — Кас прекрасно знал, с кем может допустить такое поведение. Или на литературе, когда они обсуждали выход женщин из тени мужчин в 19 веке, он вставил свое важное мнение: «Я не хочу быть грубым, но принципы Элизабет в романе «Гордость и предубеждение» рухнули бы как тающие ледники, если бы мистер Дарси сообщил, что не носит белья». За это он, конечно же, получил замечание, но по его счастливому лицу было заметно — риск стоил того, Винчестер снова накрыл руками нижнюю часть лица, чтобы скрыть свою чертову улыбку. И все это было очаровательно, пока он не задал себе дурацкий вопрос: «Так, что, все время теперь будет?». — Можно тебя? — сухо произнес Винчестер, подходя на перемене к Новаку и его компашке. Новак держался на удивление спокойно. Несколько парней рядом затихли и бросили на него суровый взгляд. — Нет, — так же сухо произнес Кастиэль и перевел взгляд на тетрадку с нерешенным примером. — Так что там у тебя получилось? — игнорируя Дина, спросил парень у другого одноклассника. — Серьезно? — удивился Дин, укладывая руки на груди. — Что тебе нужно? — устало выдохнул Кас. — Блять, «Гордость и предубеждение» обсудить, — фыркнул он и одноклассники захохотали, толкая Новака в плечо, — поговорить надо. — Мне кажется, мы вчера и без обсуждений правильно друг друга поняли, нет? — настаивал Кас, начиная нервно подергивать ногой. Дин тяжело выдохнул и закатил глаза. Парни рядом затаились, как дохлые крысы — наверняка они думали, что эти двое учинят новую драку, однако драма разворачивалась на более серьезном уровне. Дин был настроен решительно. — Кас! — рыкнул он и парни переглянулись. — Если сейчас не поговорим, значит больше никогда не поговорим, понимаешь? — он изо всех сил пытался быть очевидным только для Каса. — Круто, — кивнул Новак и отвернулся от Винчестера. — Да ты шутишь, наверное? — истерично хохотнул Дин, потирая подбородок. — Гетто, отвали уже, он тебе ответил, — фыркнул один из парней. — Закрой рот, я сейчас говорю не с тобой, — рыкнул Дин и Кас тут же кинул на него испуганный взгляд. Дошло-таки, что Винчестер не шутит. Он снова перевел свой разгорающийся взгляд на Каса. — Господи, какой же ты кретин... Это было мое последнее предложение. Винчестер видел каким взглядом провожает его Кас, но теперь ему было плевать. Он сделал свой выбор. Хотелось провалиться под землю, потому что в очередной раз он доверился этому идиоту и облажался. О каких чувствах могла идти речь? Для чего нужны были извинения, для чего намеки и улыбки? Дин вышел из кабинета и направился просто «куда-нибудь» по коридору. Не прошло и минуты, как его схватили за куртку чьи-то руки и затащили в небольшой проем между ящиками. — Что ты меня изводишь, Винчестер, — Кас жался к нему всем телом, целуя шею и шарясь руками под футболкой. — Я устал от твоих выходок, Кас... реально, я просто заебался. Дин больше не отталкивал от себя Каса, но и не прижимал его к себе. Внутри было настолько пусто, что он готов был принять любое решение, лишь бы все это закончилось, лишь бы ему больше не трахали мозги. — Дин, ты можешь не быть идиотом, а войти в мое положение? — рявкнул Кас и легонько толкнул его в грудь. — Вчера мы готовы были убить друг друга, а сегодня я что, должен сидеть у тебя на коленях и говорить «это мой парень, посмотрите все»? — Ты сказал, что всем плевать, трахайся ты хоть с президентом. Это были твои блядские слова, а теперь что поменялось? — Все поменялось, Дин. И я не просто трахаюсь с тобой, ясно? — Кас сделал шаг назад и неловко почесал бровь. Каждое движение было скованным, он не знал, куда деть свой взгляд и Винчестер опешил от такого смущения. Одно дело вспоминать жаркий секс и чувствовать себя за это стыдливо, другое — делать что-то вроде признания. Дин протянул руку и затащил Новака обратно к себе, крепко прижимая. — «Мой парень», значит? — улыбнулся Дин, прижимаясь губами к виску Каса. — Отвали... — сквозь улыбку произнес Новак. — Мне тяжело все это дается, понимаешь? Я знаю, что веду себя как идиот, просто... Дай мне время, ладно? Совсем чуть-чуть, чтобы я понял, как исправить то, что натворил. — Хорошо, — спокойно ответил Дин, едва цепляясь губами за губы Каса. — Я дам тебе время, но у нас его не так много, ты же знаешь? — Не напоминай лучше... — Кас прижался к чужому лбу и провел языком по губам. — Я все исправлю, обещаю. Я виноват в том, как тебя воспринимают в классе и хочу, чтобы все увидели, какой ты... почему я... ну... выбрал тебя. — Выбрал, ага, — Дин еще сильнее прижал бедра Каса к своим и начал целовать за ухом. — И что же ты во мне нашел? — Все... — прошептал Кас, тая под чужими губами. — Все, чего даже не искал никогда. Не знаю... Дин взглянул в синие глаза одноклассника, которые были полны нежности, теплоты. Он нагло вцепился в губы Каса, подталкивая к себе то за задницу, то за поясницу, то нажимая на затылок и крепко цепляясь за волосы. — Дин, все в поря... вау, — оторопел Виктор. — Ого, ладно, я думал, что... но... не важно, я... пока! — забормотал одноклассник и ринулся вон из этого закутка. — Блять... блять! — завопил Кас, срываясь за Хенриксеном, но Дин вовремя перехватил его запястье. — Дин, что ты?... Он разболтает и я... — Успокойся, боже мой! — ухмыльнулся Винчестер и сменил позицию, вжимая Каса в промежуток, в котором только что стоял сам. — Ты ему рассказал? — от удивления и ужаса Кас распахнул свои прекрасные глаза, вскидывая брови кверху. — Это ты ему рассказал. Как и всему классу вчера. Думаешь, он тупой? Или можно было как-то иначе трактовать то, что произошло между нами? — Никто ничего не понял, а теперь Виктор... — Виктор не скажет ни слова. Я ему доверяю, ладно? Успокойся уже, — Винчестер снова прижался к парню и нежно потерся щекой о его щеку. — Мне не требовалось вдаваться в подробности. Он поставил меня перед фактом и пообещал не болтать. Занимайся своими делами, ладно? Винчестер нежно коснулся чужих губ и с тяжелым выдохом отступил. Их пальцы были все еще сплетены. Кас тоскливо смотрел за увеличивающимся между ними расстоянием. — Я могу прожить без тебя почти полдня, а потом ты касаешься и выбиваешь из колеи. Зачем ты так? — с грустью прошептал Новак и окончательно разорвал телесный контакт. — Могу спросить о том же, Кас. — Проведем вместе вечер? Увезешь меня куда-нибудь? — Сингер забрал ключи, ты забыл? Можешь протащить свой зад ко мне в комнату, сосед приходит в шесть, а я в это время как раз на занятия. — Только попробуй опоздать. Эти два часа мы должны использовать по максимуму, — улыбнулся Новак и проводил Винчестера взглядом.