Фатум: Импульс перемен

      Тишину комнаты нарушали агрессивные постукивания пальцев по клавиатуре и клацанье левой кнопки мыши. В наушниках играли геймплейные рок-композиции, под которые киборг на мониторе рубил врагов катаной.       Скрипя зубами и забавно морща нос, Бет, помогая себе телом, управляла персонажем игры и время от времени тихо ругалась под нос, когда пропускала очередной выпад противника.       Наконец, сокрушив очередного босса, она, наблюдая перед собой кат-сцену, облегчённо выдохнула и откинулась на спинку кресла. Сейчас проблемы Райдена казались ей значительно меньшими, чем её: очень хотелось поменяться с киборгом местами.       После хэллоуинской вечеринки почти всё пошло наперекосяк. Во-первых, из-за Нокаута Бет хотела попросить Джека и Арси о сопровождении в школу: чёрт его знает, что у него на уме — в процессоре, — поэтому лучшим решением было бы избегание контакта, к тому же ярко-красный спорткар, так или иначе, то и дело мелькал где-то рядом, что не могло не настораживать, пусть он и обещал не похищать её. Но чёртово признание Джека в чувствах, — пусть он ничего не помнил о том вечере, — отбило желание пересекаться с парнем лишний раз. Сейчас Левин было крайне неловко и уж точно не до этого: разобраться бы для начала с самой собой. Во-вторых, реакция Рэтчета на её рассказ о печени, выводах Нокаута и отсутствии алкогольного опьянения. Док пообещал всё выяснить и изучить, но пока что никак не продвинулся в исследовании данной проблемы. Пара визитов за прошедшую неделю на базу автоботов ничего ей не дали. Дополнительным бонусом были извечные проблемы с отцом, усугубившиеся после визита к десептеконам, а в качестве вишенки на торте выступили ежедневные поездки до учебного заведения в тандеме с Нокаутом в течение всей прошедшей недели, зато без лишнего смущения, как это было бы с Дарби.       Обычно они проезжали большую часть пути молча, Бет догадывалась, что Нокаут наверняка в это время сканировал её тело, желая больше разузнать о её «особенности» и опередить в этом Рэтчета, но и он так же ни на шаг не продвинулся в исследованиях. Иногда десептекон задавал наводящие вопросы, иногда она ему, и ответы с обеих сторон чаще всего были односложными и скупыми на объяснения.       — А раньше такое бывало? — чтобы земной особи было привычнее с ним общаться, Нокаут каждый раз визуализировал свой голографический образ на водительском сиденье, общаясь с ней фактически на равных.       — Нет, — Бет подпёрла щёку рукой, хмуро глядя в окно. За ним мелькали неоновые вывески магазинов и кафе, ярко выделявшиеся на фоне тёмного грозового неба, искажённые на стекле каплями проливного дождя.       — То есть впервые обнаружилось тогда, в пещере с залежами энергона, верно?       — Я тебе это уже говорила. Поехали домой, у меня вообще-то дела.       — Если ты не перестанешь ворчать, высажу за городом, а потом буду ехать рядом и наблюдать за твоими жалкими попытками вернуться домой.       — Тогда распрощаешься со своей фирменной полировкой.       — А ты со своей жизнью.       — Сам-то веришь в это? — развернувшись от бокового окна, Бет нос к носу столкнулась с его голограммой. Рефлекторно она отпрянула, но затем взяла себя в руки: она всё равно ничего не почувствует от столкновения с оптической иллюзией. Сглотнув, она продолжила: — Я тебе, вроде как, нужна живой.       Некоторое время Нокаут молчал, продолжая ехать вперёд — наверняка следил за дорогой уже не через изображение, — а после отвернулся и ответил:       — Я пока не решил, как лучше разобрать тебя на части.       Хмыкнув, Бет откинулась назад и привычным движением закинула ноги на торпеду авто, поймав на себе такой же привычный недовольный взгляд десептекона. Как бы его это ни бесило, он смирился с этой её дурацкой привычкой за последние несколько дней, подвозя Левин от дома до школы и обратно.       — Ладно, что там с твоими исследованиями про мою мега-печень? — не выдержала она и поспешила оправдать своё любопытство, заметив нахальный взгляд: — С тобой уныло ехать в тишине.       — А с чего ты решила, что я всё расскажу тебе? Ты же мне не доверяешь.       — Если не забыл, мы с тобой из разных фракций.       — Человечка возомнила себя автоботом. Ха! — он издевательски улыбнулся и подмигнул ей, на что девушка закатила глаза. — Фрэнки, ты думаешь, я не на твоей стороне?       — Ты же десептекон, — она намеренно проигнорировала идиотское прозвище, которое он её дал. — По-моему, это очевидно, — а какой ответ он хотел услышать?       — Десепткон или автобот — какая разница? Я сказал не «на вашей», а «на твоей». И вообще, ты заметила у меня хоть один опознавательный знак?       На всякий случай Элизабет ещё раз внимательно оглядела салон: ни на руле, ни на корпусе, насколько она помнила — выходить и проверять под дождь не хотелось, — ни в естественном облике Нокаута она не замечала символа десептеконов.       — Оке-ей, и что ты хочешь этим сказать?       — Узнаешь завтра. Твоя остановка, — он остановился напротив её дома. Если Арси и Джек уже были в доме по соседству, всё равно бы не увидели их из-за плотного потока воды с неба.       — Ты не ответил на мой вопрос. Хотя бы скажи, как долго я от тебя носилась по кораблю.       — Это тебе зачем?       — На твой вопрос я ответила. Соизволь и ты сказать мне хотя бы одну грёбанную цифру.       — Число, — поправил Нокаут. — Цифры это от нуля до девяти, если их соединять, получаются чи…       — Я и без тебя это знаю.       — Ладно, Фрэнки. Я точно не засекал, ты же разнесла мой отсек, но прошло минут тридцать по земным меркам, — ответил он, задумавшись на несколько секунд и открыл переднюю дверь с её стороны. — Давай, двигай по своим делам. Завтра приди к…       — Воу-у, не командуй тут, ладно? — Элизабет перебила его, высунувшись наружу. Увидев недовольное выражение лица голограммы, она нагло улыбнулась: настала её очередь разбрасываться бесячими улыбками. — Сегодня и завтра у меня в планах красавчик Райден, хочу заценить игру года. Ты тоже не скучай!       — Может, ты хотя бы дашь свой номер? — раздражённо Нокаут прикрыл дверь, мешая Бет вылезти полностью, но её нога уже стояла на асфальте.       — Ещё чего. Надо будет — сам найдёшь.       Выпрыгнув из машины под проливной дождь, она понеслась к дому, оставив Нокаута в одиночестве унимать гнев от наглости и хамства человечки.       За своими размышлениями Элизабет не заметила, как кат-сцена в игре давно закончилась, и следующий босс нанес её герою сокрушительный удар, после чего на мониторе высветилась гласившая о поражении надпись.       Бет устало выдохнула и сняла наушники. Развернувшись в кресле, она чуть сползла в нём и оглядела свою комнату. Помещение было ей немного «мало», так как в своё время планировалось для маленького ребенка. За последние пару месяцев сюда, кроме неё, приехали дополнительные полки и шкафы для вещей, книг и учебных принадлежностей, заполняя и без того маленькое пространство. Захотелось унять горечь поражения в игре перекусом.       Спускаясь по лестнице, она услышала голос тёти из кухни. Особо не вслушиваясь в разговор, Бет сделала вывод, что женщина вновь обсуждает работу, в которую порой погружалась с головой, забывая поесть, поспать, честно говоря, добраться до дома, отчего большую часть времени Кляйн и Элизабет были предоставлены сами себе. Тем не менее, несмотря на подростковое безумие, оба старались сильно не буянить, будучи с Анной на одной волне: она была той самой тётей, которая появлялась в жизни раз в несколько лет, дарила крутые подарки, никого не воспитывала и помогала скрыть неприятные казусы от родителей.       — …да, я всё поняла, сегодня же передам Лиланду, — наливая чай в аккуратную чашечку, проговорила женщина. — Спасибо, и Вам. До свидания, — она отключила звонок, нажав на соответствующую кнопку. — Лизабет, ты наконец-то спустилась!       — Ага, привет, Анна, — девушка устало плюхнулась на стул и протёрла лицо ладонями. На её радость посередине стола стояла широкая тарелка, заполненная жареными тостами с сыром. — Да, что-то я засиделась… Пора бы прекращать игровые марафоны. А ты наконец-то вернулась домой, да? — подняв покрасневшие от долгой игры глаза, девушка надкусила первый бутерброд.       — Э-э, да, — перекинув светлые волосы на одну сторону, она отпила тёмный напиток. — Но не надолго, — поспешно добавила женщина, поморщившись от температуры содержимого. — Сейчас готовим очередной научный проект, надо довести всё до ума, проверить, выписать в отчёты, предоставить начальству… Столько геморроя…       — А что за проект? — поинтересовалась Бет, положив голову на сложенные на столе руки.       Опустив уголки губ и подняв глаза в сторону, Анна, мысленно формулируя ответ, задумалась, и это выражение её лица вызвало тихий смешок у Левин: настолько живая мимика ее тёти ей всегда нравилась, ещё с далёкого детства. Наконец, допив из маленькой чашки остатки чая, она пояснила:       — Ну, смотри: было бы неплохо помочь людям с пересадкой органов, которые ждут своей очереди годами и, как всем известно, но все это игнорируют, — произнося это чуть тише, она посмотрела в сторону с сожалением и сложила пальцы в замок. — В этих очередях умирают. Обычно это нехватка страховки или средств, чтобы быстрее продвинуться в начало очереди. А наша команда как раз разрабатывает альтернативные органы, чтобы уменьшить, а потом искоренить, хотя сейчас это очень громко сказано, такие случаи! Вот! — она улыбнулась, довольная собственной разработкой, хотя Бет всё равно заметила в её глазах толику печали, зная, что Анна не просто так взялась за этот проект.       — Звучит очень обнадёживающе, — девушка кивнула и приподняла уголки губ. — И что, вы уже прям органы выводиде… э-э, выращиваете, или как?       Анна тихо засмеялась и прикрыла рот рукой. Заметив сконфуженный взгляд племянницы, она пояснила:       — Ох, Лизабет, наука это не как в лаборатории у Тони Старка, это долгий и тягомотный процесс, иногда ты можешь исследовать что-то одно несколько лет.       — Ну, блин, так не интересно, — разглядывая собственные короткие ногти, девушка нахмурилась, будучи не в восторге от подобного признания. Быть учёной точно не так круто, как в фильмах.       Анна с улыбкой поднялась и потрепала девушку по кудрявым волосам.       — Давненько мы с тобой так не общались: то я в работе, то ты куда-то пропадаешь. А, кстати, куда? Не потрудишься мне объяснить? — подняв голову, Элизабет встретилась с её прищуренными голубыми глазами.       — Э-э, да знаешь… по делам… разным. То туда, то сюда…       — А не из-за наших ли соседей ты то туда, то сюда пропадаешь по разным делам? — Анна явно намекала на соседний дом, отчего Бет почувствовала, как заалели щеки и опустила голову. Тётя на это рассмеялась: — Расслабься, Лизабет, я не буду спрашивать про женихов и прочее, — она стянула куртку с крючка в коридоре. — Не хочешь прогуляться вместе? Сходим по магазинам, может, присмотрим что-нибудь себе.       — Только если ты купишь мне мороженое, — буркнула девушка, натягивая джинсовку по пути к входной двери. Она всё ещё чувствовала лёгкую неловкость от, пусть и косвенного, упоминания Джека. Зато так не пришлось придумывать оправдания, чтобы обезопасить разум Анны от знаний об автоботах и припаркованном напротив их дома десептеконе.       Пиная мелкий камушек носком кроссовка, Бет молча шла рядом с Анной. Та, в отличие от племянницы, была в приподнятом настроении и не убирала с лица улыбку, от которой, судя по подёргиваниям, уже начинали побаливать мышцы щёк, и Левин тихо хихикнула, удивляясь, как её тётя могла настолько обожать шоппинг.       Хотя восторга девушка не разделяла, подобный вариант провести время вместе сейчас вполне подходил, тем более, бонусом шло халявное мороженое. А, может, она и себе что-нибудь просмотрит, тем более что приближается зима. Было бы, конечно, неплохо прикупить себе что-то вроде мантии-невидимки, чтобы стопроцентно скрыться от взглядов Дарби: вдруг он начал что-то вспоминать? Не лучший поворот событий…       — О чём задумалась, Лизабет? — услышала девушка ласковый голос тёти, вытащивший её из лабиринтов собственных мыслей.       — А? — Бет растерянно взглянула на женщину. — Нет, ни о чём, просто… — она поджала губы, сделав паузу, а затем продолжила: — Ты же никому не расскажешь?       Анна провела сжатыми большим и указательным пальцами по линии своих губ и выбросила в сторону воображаемый ключ, тем самым удостоверив племянницу о хранении молчания.       — В общем, на Хэллоуин все случайно напились…       — Случайно? Обычно это делают намеренно, тем более такой повод.       — Да блин, кое-кто вылил две здоровенные бутылки водяры в фонтан с пуншем, и все потихоньку начали отъезжать, сами не понимая, от чего.       — И ты, я так понимаю, тоже?       — Что? Не-е, меня так просто не возьмёшь, — Элизабет с довольной, даже, скорее, горделивой улыбкой, посмотрела на тётю.       — Да что ты, — женщина закатила глаза. — Есть какой-то способ, да? Объелась перед вечеринкой? Ну-ка поделись!       — Это мой маленький секрет, — подняв указательный палец вверх, ответила Левин.       — Ну, да, ну, да, храни свои секретики, — Анна наигранно, обиделась, что было очевидно. Бет знала, что ее тётя не против выпить с коллегами и друзьями и, конечно же, хотела не пьянеть при этом как можно дольше.       — Короче, Джек тоже напился, и пьяный сказал, что я ему нравлюсь, а на утро забыл об этом, и я не знаю, что мне делать, — на одном дыхании протараторила Элизабет.       Они завернули за угол, и девушка обратила внимание на полицейскую машину впереди метрах в пятидесяти от них: надо бы сделать нормальное лицо, пока её не приняли за неадекватного человека подёргивавшихся лицевых мышц из-за сильного смущения.       — Знаешь, — наконец, заговорила Анна, Бет с кислой миной перевела на неё взгляд. — Если ты ему и вправду нравишься, он и без алкоголя признается. А если нет… Это не твои проблемы, согласна?       Левин усмехнулась: конечно, согласна. Анна точно никогда не советовала ей чего-то, что пускало дела наперекосяк. Вроде типичных материнских: «не обращай внимания» или «сделай как сказали и забудь». Всё было в точности до наоборот: «ну, так врежь ему, если полезет., а потом скажи, что он тебе тоже понравился» и «есть такое слово — «нет», вот и скажи им его, учись выстраивать границы». Но что было самым удивительным для девушки — тётя была старше её матери, пусть и на пару минут, но характером отличалась кардинально.       — Мисс, позвольте ваши документы.       — М? — погрузившись в раздумья, Бет не заметила, как они поравнялись с патрулём, которому, видимо, было совсем нечем заняться.       Два здоровенных амбала в черной форме свысока смотрели на них сквозь солнцезащитные очки, поджав губы и уперев руки в бока. Подобная поза вынудила Элизабет свести брови домиком и нервно улыбнуться: до чего абсурдно выглядели эти полицейские. Ещё и форма обоим была явно мала, плотно обтягивая мускулистые руки и торс: «О-о-о, ещё и покрасоваться решили, нацепив не по размеру».       — Девочка, ты чего-то не поняла? — первый полицейский чуть наклонился к ней. — Документы.       Бет посмотрела на него с кислой миной: ещё не хватало проблем с полицией ко всему прочему. Парень был молод и довольно красив: волевой подбородок, прямой нос и о-очень подтянутая фигура: «Вот и зачем ты с такой внешностью выбрал подобную профессию, волк позорный?» — документов при себе она не имела.       — По-моему, вы превышаете свои полномочия, офицер, — рукой отодвинув племянницу, Анна вышла вперёд. — Мы не в розыске, у нас не объявлен режим чрезвычайной ситуации или военное положение, мы не обязаны предъявлять вам паспорта.       В ответ мужчина недовольно вздохнул, вытащил из кармана удостоверение и открыл его, после чего женщина переменилась в лице и с удивлением взглянула на сотрудника правоохранительных органов.       — В штате проводится операция по борьбе с наркотиками. К вам вопросов нет, а вот девочка своим поведением вызывает подозрения.       — Чего? Ничего лучше придумать не смогли?       — Она подросток, — резко ответил коп и мотнул головой напарнику в сторону Элизабет. Тот незамедлительно направился в её сторону с намерением обыскать. — А подростки любят пробовать новое, особенно, запрещённое.       Губы Анны дрогнули. Несколько секунд она смотрела на полицейского, слыша, как за спиной его напарник обыскивал девушку под недовольное ворчание той. Разумеется, у неё ничего не было, Анна это прекрасно знала.       — Ага-а-а, — довольно протянул второй полицейский, вытягивая руку из кармана джинсовки задержанной, сжимая между пальцев прозрачный пакетик с тёмно-зелёным содержимым. — То-то ты такая отрешённая, — он потряс находку перед округлившимися глазами задержанной.       — Я не сомневался, как только они вышли из-за угла. Пакуем её.       Сердце сжалось в груди в комок, а после бешено застучало болезненными ударами, отголоски которых разносились по всему телу и особенно сильно били в голове. На лбу выступила испарина, конечности моментально ослабли и затряслись мелкой дрожью. Дыхание перехватило, мир перед глазами поплыл, и Бет более-менее пришла в себя только тогда, когда её подтолкнули к полицейской машине.       — Анна, — сипло выговорила Левин и прочистила горло: сейчас же нужно собраться и всё объяснить, пока есть возможность. — Анна! Мне подкинули! Ты же знаешь, я не!.. Ан-нгх, чёрт, — она выругалась, когда полицейский прижал её лицом к багажнику машины, другой открыл заднюю дверь.       — Да-да, расскажешь это сокамерникам. Лучше не рыпайся, — первый демонстративно опустил широкую ладонь на рукоятку закреплённой на его поясе дубинки.       — Анна, это не правда! — тем не менее Бет послушно следовала указаниям копов: сопротивление при аресте могло сыграть с ней ещё одну злую шутку.       Её грубо усадили на заднее сиденье автомобиля и прямо перед лицом захлопнули дверь. Девушке повезло отстраниться в последний момент, чтобы не получить в нос. Недавно открывшаяся регенерация хотя и могла бы помочь в таком случае, но не избавила бы от боли.       Дверь вновь открылась, и в глубине души Элизабет понадеялась, что полицейские решили отпустить её и подкинуть пакетик кому-нибудь другому, но вместо этого первый коп закрепил на её запястьях наручники. Грубо отбросив руки подростка, отчего та по инерции отшатнулась в сторону, он закинул ключи в нагрудный карман, хлопнул дверью и сел на переднее сиденье.       Патрульная машина тронулась с места, увозя Элизабет от оставшейся посреди пустынной улицы Анны.       Мимо проносились очертания невысоких домов центральной части городка. Тишину в машине не нарушал никто. Разве что иногда из рации доносились сообщения о том или ином происшествии в Джаспере.       «Сработала сигнализация на пятой улице, четыре, внимание ближайшим патрулям»       Полицейские продолжали путь, игнорируя диспетчера. «Конечно, здесь же сидит самый опасный преступник всех времён и народов, обоссанные вы мусора, — про себя выругалась Бет, но внешне лишь поджала губы. — Нужно как-то выбираться».       На её счастье патруль попался чересчур некомпетентный, забыв забрать у неё мобильный. Теперь нужно было им воспользоваться и не попасться при этом, иначе проблемы могли стать ещё серьёзнее.       «Из школы Франклина поступило заявление о взломе. Третья машина, проверьте»       Вытаскивать телефон из кармана джинсов было чересчур рискованно, поэтому, сдвинув вверх крышку с экраном, Элизабет нащупала пальцами примерное расположение двенадцати кнопок. Она всегда пользовалась функцией «Т-9», когда можно было нажимать на каждую клавишу по одному разу, так процессор телефона генерировал подходящие слова, заметно ускоряя время написания текста. Но кому писать?       Бет нахмурилась: «Автоботам не вариант: Оптимус скажет, что я в безопасности, не с десептеконами же. Хотя, лучше бы сейчас я снова ехала с Нокаутом… — сравнивая гнетущую тишину в патрульной машине и спокойную внутри спорткара, Левин делала выбор в пользу последнего. — Да и как меня вытащат огромные роботы? Разнесут участок? Точно не в их стиле. М-да, надо было взять номер Нокаута», — с досадой подумала она: звать огромных друзей на помощь бессмысленно. Остаётся разве что…       «Драка в торговом центре «Альбедо», машина семь, отправляю вас»       Девушка прикрыла глаза, смиряясь с мыслью, что придётся связаться с отцом и попросить о помощи. В прошлый раз появление Фоулера было явно лишним, особенно после того, что он умудрился ей врать всё это время. Хорошо, не стал говорить, что спас её: это она сама себя спасла, сбежав от Нокаута и связавшись с Рэтчетом.       Выдохнув, Левин облизала пересохшие губы и наощупь открыла журнал телефона. Бегло поднимая и опуская взгляд, она, чуть вытащив телефон, нашла в списке контакт, подписанный как «отец» и выбрала функцию отправки сообщения.       В последний момент, заметив, как один из полицейских поднимает голову, собираясь проверить задержанную через зеркало заднего вида, Элизабет замерла и убрала руки подальше от кармана с мобильным: сейчас главное не попасться, до участка им ехать ещё минут двадцать, времени достаточно.       «Никто не вызвался на проверку сигнализации. Повторяю: пятая улица, четвёртый дом, ближайший патруль»       Встретившись взглядами через зеркало, мужчина и Бет смотрели друг на друга несколько секунд, которые тянулись для Левин бесконечно долго, и когда полицейский наконец вновь взглянул на дорогу, девушка запустила руку в карман к телефону.       «меня» — напечатала она, поочередно нажимая на кнопки: пять, три, пять, девять. Смотря в одну точку и иногда отвлекаясь на копов, девушка визуализировала перед собой клавиатуру с буквами: «Так, теперь ноль, два, две тройки, две шестёрки, ноль, двойка, ноль…» — напряжённо диктовала сама себе Элизабет, нажимая на кнопки. «везут в» — добавилось в сообщении.       «Девятая машина, направляю на проверку сигнализации: пятая улица, четыре»       Бет хотелось вытереть пот со лба: слишком уж напряжённая ситуация, но нужно закончить сообщение. Она решила писать коротко и отправить несколько посланий отцу: если её поймают, она успеет сообщить хоть что-то. «Шесть, семь, два, шесть, шесть, пять, четыре», — мозг генерировал цифры, пальцы давили на нужные клавиши. «участок» стал последним словом в первом сообщении, и девушка отправила его Фоулеру.       «Девятая машина, как слышно?»       Пять, пять, три, ноль.       «мне»       Меж тем они выехали за город, за окном мелькали последние частные дома, через пару километров уже не будут встречаться на пути.       Пять, пять, три, четыре, четыре, пять, шесть, четыре, четыре, ноль.       — Мы достаточно далеко?       «подкинули»       «Девятая машина, приём?»       — Да, — второй полицейский открыл перед собой бардачок и вытащил из него небольшой квадратный пульт.       Шесть, шесть, два…       «Девятая машина?»       Два, шесть, ноль.       — Тогда вырубай радио, ни одной песни за целый день, — усмехнулся водитель.       «траву»       Мужчина нажал на кнопку за секунду до того, как Элизабет нажала «отправить», и мгновением позже телефон в кармане начал нагреваться, с каждой секундой повышая температуру. В следующий момент она услышала шипящий звук в собственном кармане.       — Твою мать! — обжигая пальцы, девушка вытянула мобильный из джинсов и отбросила в сторону. Сделала она это очень вовремя: заискрив, устройство резко выстрелило вперёд себя огненной струёй, и, на радость Бет, не в её сторону.       Второй полицейский обернулся и с широко раскрытыми глазами переводил взгляд с уже угасающего пожара на напуганную Элизабет. Первый, поглядывая за дорогой, несколько раз также повернул голову в их сторону.       — Ты что, идиот, не отобрал у неё телефон?       — В этом уже нет смысла, — проворчал собеседник и, убедившись, что пламя от телефона больше не несёт им троим угрозы, вернулся на место.       Рация молчала слишком долго: «Электромагнитный импульс отключил всю электронику? И разве они не направлялись в участок? Тогда зачем выезжать за город и включать глушилку? Это точно не копы», — догадалась Бет.       — Вы кто такие? — стараясь делать голос увереннее, спросила она, хмуро глядя сначала на одного, а затем на другого похитителя. — Что вам надо?       Мужчины молчали, продолжая наблюдать за дорогой. В голову пришла мысль, что было бы неплохо набросить на водителя наручники и придушить, но план изначально был не рабочим: между передними и задними сиденьями стояла прочная металлическая решётка. Зато стало понятно, почему форма смотрелась на этой парочке как будто была на пару размеров меньше.       Неизвестность пугала: лучше бы её похитили десептеконы. Кто эти мужчины? Что с ней будет? Изнасилуют? Убьют? Сначала изнасилуют, а потом убьют или сначала убьют, а потом изнасилуют? Штрафом и арестом тут точно не отделаться. Сердце начало бешено колотиться в груди, отдаваясь пульсацией в районе висков. Страх перестал сковывать, вместо него у Бет где-то в районе грудины начало зарождаться странное непривычное чувство, отчего по телу проходила крупная дрожь.       — Е-ещ-щё-ё па-ару-у ми-иль и-и мы-ы на-а ме-есте-е, — как-то странно, будто намеренно растягивая слова, проговорил первый мужчина.       — То-ол-лько-о н-не-е то-ор-рм-мо-о-з-зи, н-не-е з-за-ав-ве-ед-ё-ём-мс-ся-я, — второй медленно демонстративно покрутил в руках недавно использованный черный пульт.       Бет удивленно моргнула: не только слова похитителей показались ей замедленными, но и автомобиль тоже как будто бы сбавил скорость: «Опять началось? Чёрт, и как мне это здесь проверить? Они сидят неподвижно и большую часть времени молчат, а вокруг нас пустыня да и только!» — она досадливо поджала губы. Её взгляд упал на ручку двери машины: почему бы не попробовать? Левин зажала пальцами пластмассовый крючок и дернула его на себя — не вышло, дверь была заблокирована и открывалась только снаружи. Она повторила это действие ещё пару раз, и на последний рывок ручка оторвалась, оставшись лежать в ладони.       На скрежет мужчины обернулись, и Бет быстро приняла неподвижную позу: если Нокаут оказался прав, у неё ещё есть шанс. Главное, чтобы никто не понял, в чём суть её неожиданных способностей.       Сидя неподвижно, Бет смотрела перед собой, мысленно повторяя два слова: «тридцать минут». Если они так и будут ехать, этого хватит? Потом наверняка она свалится от усталости, и тогда её планам конец — сбежать не удастся. «Спокойно, спокойно, вдох-выдох, главное продержаться подольше и не растратить все силы сразу…» — она глубоко и медленно дышала, стараясь уменьшить волнение и не допустить сильного выброса адреналина в кровь. Скорее всего со стороны дыхание казалось частым и прерывистым из-за нормального течения времени для других людей, вот только Элизабет было всё равно: пусть думают, что она напугана и беспомощна, ей важно просто успокоиться.       Какое-то время автомобиль мчался по бездорожью, свернув с трассы и поднимая пыль. Мелкими камешки царапали корпус, но на состояние угнанной патрульной машины водителю явно было плевать.       Сердцебиение успокоилось, и для Левин окружающий мир ускорился, приняв привычный темп. Она на мгновение улыбнулась, радуясь возможности хотя бы чуть-чуть контролировать собственное состояние.       — Мы на месте, — оповестил водитель и вышел из машины. Второй похититель последовал его примеру и открыл дверь со стороны Бет.       — Давай, вылезай. И без глупостей, — процедил он, явно намекая на уже сгоревший телефон.       Девушка понимала, что сейчас действительно лучше не предпринимать попыток побега: посреди пустыни со скованными руками далеко не убежишь, уже через пару часов при такой погоде она упадёт без сил в ожидании смерти от обезвоживания. Угнать патрульную машину тоже не вариант: генератор наверняка сдох после их «бомбочки с сюрпризом», и теперь, когда мотор заглушили, это была просто полицейская рухлядь, которую не завести. Она послушно вышла из машины, незаметно бросив в сторону обломок дверной ручки, и направилась вперед к заброшенному ангару, подталкиваемая в спину вторым лже-полицейским. Её насторожил стоявший рядом вертолёт. Выходит, похитителей больше? Бет предположила, что она оказалась в руках какой-то группировки, которая, как-то выяснив о состоянии её родителей, запросит за неё крупный выкуп.       Внутри было тускло: окна перекрывали старые доски, не давая проникать внутрь достаточному количеству света. В противоположной части здания она мельком заметила длинный стол и медицинские приспособления в открытых ящиках рядом. Дальше рассмотреть не успела — перекрыли вставшие стоящие несколько человек. Четверо были вооружены, их тела защищали тёмно-зелёные боевые костюмы, а головы скрывали плотные маски. Двое других явно были медиками: их выдавали светлая профессиональная одежда и медицинские маски. Глаза, чтобы лиц было так же не распознать, как и у бойцов, скрывали плотные зеркальные очки. «Это точно не простые бандиты, нахрена им врачи? Что они собираются делать? И что делать мне?» — бегло оглядываясь, Бет пыталась придумать хоть какой-нибудь план действий. Её размышления остановил резким движением второй лже-коп, схватив за плечи и заставив прогнуться, и приподнял низ её футболки.       Кряхтя и дёргаясь, девушка пыталась оттолкнуть его, но тщетно: как и его напарник, он был выше на голову и шире почти в два раза — такую груду мышц ей точно не одолеть. Когда к Левин подошёл один из врачей, она лягнула его ногой, но тот в последний момент двинулся назад, уворачиваясь от удара, и посмотрел куда-то в сторону, откуда Бет услышала смутно знакомый голос:       — Не стоит так переживать, Лизабет, мы не сделаем ничего плохого.       «Откуда я его знаю?» — она нахмурилась, судорожно соображая, где могла слышать этого человека. Он был слишком спокоен, здесь было слишком опасно, и это вдвойне пугало.       — Позвольте доктору осмотреть вас, это совсем не страшно, — мужчина точно знал, какой ужас она испытывает. — Будь хорошей девочкой.       «Это… Он?»       Пользуясь замешательством «пациентки», медик приложил к правой части её живота странное устройство, — Бет была на сто процентов уверена, что подобное в больницах не используют и ещё долго не будут: прибор выглядел как из фантастического фильма. Наверняка это был усовершенствованный рентген-аппарат, раз на маленьком экране высветилось изображение.       — Кстати, благодарю за «Гленморанжи», отменный виски.       Бет резко повернула голову в сторону говорившего. Из-за тусклого освещения она не видела его лица. Мужчина стоял в тени, но светлые волосы и крепкое телосложение выдавали собеседника.       «Сайлас…»       — Всё на месте, — осмотревший её медик отошёл в сторону и показал напарнику результаты, тот кивнул. — На стол её.       Мужчина позади толкнул Бет вперёд. Она замерла, чувствуя, как от осознания происходящего мозг буквально сжимало в черепной коробке, дыхание перехватило, оно стало чаще, нервные окончания раскалились как медная проволока, сердце запустило бешеный темп. Взглянув на то, как медленно врачи разворачиваются в направлении операционного стола, — а это был он, Левин не сомневалась, — она поняла: адреналин запустил её способность.       «Ключи у него, — посмотрев влево на первого мужчину в полицейской форме, Элизабет простроила в голове план побега. — Нужно попытаться, — она перевела взгляд вперёд, на стол. — Иначе мне точно не жить».       Чуть развернувшись влево, Левин схватила дубинку на поясе державшего её лже-полицейского, замахнулась ею назад и почувствовала, как попала по голове, после услышала жёсткий хруст. Затем, прорычав, резко нанесла удар влево, в рёбра главного их лже-полицейского патруля. Последовавший хруст, как и в первом случае, её не остановил: тело под действием адреналина двигалось на инстинктах, и сейчас инстинкты кричали, что нужно защищать свою жизнь.       Подняв голову, она на миг замерла: врачи пятились назад, за охрану, а бойцы, как в замедленной съемке, хватались за оружие, собираясь направить его на пленницу. Понимая, что сейчас может произойти, Бет, выронив дубинку, быстро зашла за спину первому полицейскому и в прыжке перекинула через его голову закованные в наручники руки.       «Стоять на месте, или придушу его!» — хотела выкрикнуть она, но вместо этого услышала от самой себя нечленораздельные звуки, как будто пролаяла фразу, причем, в основном гласные. Нахмурившись, Бет вновь попыталась повторить то, что собиралась произнести, и одновременно с этим резко потянула на себя протянутую меж руками цепь, желая пригрозить похитителям, но результат со словами остался тем же. Посмотрев на бойцов и медиков, по их жестам, пусть и двигались они замедленно, она поняла, в каком замешательстве все находятся. Переведя взгляд на Сайласа, Бет убедилась в этом, так как мужчина, желая рассмотреть интересующий его объект получше, вышел на свет, и сейчас его лицо выражало крайнее удивление и… испуг? Если ей не показалось.       Опустив глаза, она ужаснулась: её второй похититель лежал на холодном полу ангара. Его разбившиеся солнцезащитные очки отлетели в сторону, открыв молодое лицо, слегка покорёженное и застывшее в ужасе. Верхняя часть черепа была раздроблена, в нём виднелось сильное углубление, дошедшее почти до половины лба. Наружу выглядывали окровавленные осколки сломанных костей и что-то ещё, а на полу вокруг головы растекалась тёмная жидкость.       Одновременно с этой картиной, от которой Бет затрясло крупной дрожью, до её ушей донесся жуткий хрип и бульканье у самого уха: мужчина, которого она удерживала, судорожно цеплялся руками за горло, давя на неё своим весом и едва стоя на ногах.       Шумно дыша со срывающимся на выдохе голосом, Элизабет нырнула рукой в нагрудный карман полицейской формы, в панике рыская в нём в поисках ключей от наручников. Параллельно этому она упорно тащила дёргавшегося мужчину к выходу, откуда её привели, и старалась не обращать внимание на то, как её ладони согревает что-то тёплое, стекающее изо рта заложника.       Дрожащие пальцы нащупали кольцо, прикрепленное к небольшому ключу. Вытянув его из кармана, Бет перехватила мужчину удобнее, чтобы одной рукой дотянуться до другой, и не с первой попытки вставила ключ в замок браслета. Немного повернув его вправо, она почувствовала, как рука освободилась от металла, но со свободой пришла и новая проблема: удерживать живой щит стало сложнее. Заложник сильнее навалился на неё, и ей пришлось перехватить его, давя освобождённой правой рукой в лопатку и удерживая левой спереди за грудь. Своим телом, упираясь щекой в собственную окровавленную ладонь и плечо мужчины, Левин старалась более-менее создать баланс. Что будет, если он упадёт? Её точно не пощадят после того, что по нелепой случайности Бет натворила со вторым похитителем. Наверняка, не церемонясь, застрелят.       Всех отвлёк яркий неоновый свет и грохот сверху. Свет шёл горизонтально вдоль крыши ангара, оставляя за собой разрушения и обломки, летящие вниз. За первым лучом последовало ещё несколько, от которых на пол также посыпались металлические части крыши, не попавшие на девушку и её заложника лишь благодаря тому, что они уже были близки к выходу. Остальные пригнулись, прикрыв головы руками. Краем глаза Бет заметила, как Сайлас последовал её примеру и поспешно отступил ближе к стене.       Она врезалась спиной в тяжёлую дверь и навалилась на неё своим и весом заложника. С тяжёлым, протяжным для её ушей, скрипом дверь начала отъезжать назад, пуская вовнутрь свет, освещавший измазанное в крови лицо девушки. Напоследок взглянув на преследователей, она увидела, как ближе к центру лежал один из бойцов, проткнутый упавшим сверху обломком арматуры. Оба врача были рядом, оказывая ему первую помощь, но и без медицинского образования Левин понимала, насколько серьёзно подобное ранение. Вытаскивая за собой всё ещё дергавшегося в конвульсиях и хрипящего в её руках мужчину, Бет не отрывала испуганных глаз от Сайласа, отвечавшего ей ещё более заинтересованным взглядом, чем до этого.       Протиснувшись между дверьми и вытянув за собой булькающего в собственной крови заложника, девушка обернулась в поисках источника выстрелов: откуда кто-то из её друзей узнал, что она тут? В паре сотен метров она заметила красного бота, который принял альт-форму и направился в сторону ангара.       Тяжесть от окончательно ослабшего мужчины стала невыносимой, и Бет, согнувшись в коленях, опустилась с ним вниз. Вынырнув из-под падающего тела, она подхватила его обеими руками и опустила на землю, сев рядом. Правая рука испачкалась в чём-то теплом и липком. Опустив взгляд на нижнюю часть туловища, девушка замерла, её губы задрожали, а пульсация в сознании постепенно доносила до неё произошедшее: в нижней части рёбер, куда она нанесла удар, форма приобрела более тёмный оттенок и сейчас характерно блестела на солнце. Она пробила ему кости?       Разведя ткань в стороны, оторвав пуговицы, Элизабет раскрыла место удара и замерла. Даже сквозь кожу и образовавшееся из нижних рёбер месиво можно было разобрать положение костей: одна из них впилась несчастному в лёгкое, раздирая его изнутри при каждом движении, часть другой выглядывала наружу сквозь слои мышц и кожи.       Бет пыталась что-то сказать, но, как и в прошлый раз, её речевой аппарат был неспособен произнести внятно хотя бы одну фразу. Побочное ли это действие от её адреналинового ускорения или последствия испуга и последовавшего шока — сейчас она не хотела и не могла думать об этом. Главным для девушки стала попытка спасения мужчины, которого она так нелепо покалечила.       Несчастный булькал и плевался собственной кровью, смотря на неё широко раскрытыми от осознания ужаса происходящего глазами. Его горло также выглядело неважно: поперёк шеи тянулся тёмно-розовый след от наручников, а вместо выпирающего кадыка виднелась впадина. Слабеющими руками мужчина хватался за собственное горло, неосознанно пытаясь помочь себе.       Подняв облако песчаной пыли, рядом остановился красный спорткар и открыл заднюю дверь: «Запрыгивай», — замедленно услышала она.       Вместо того, чтобы заскочить в автомобиль и поскорее удрать, Элизабет, чувствуя, как от усталости слабеют конечности, подхватила мужчину под руки и потащила за собой.       «Что ты делаешь? Нам нужно сматываться!» — она смогла разобрать замедленные слова Нокаута, пока втаскивала на сидения истекающее кровью тело. Слова всё ещё звучали для неё как в замедленной записи, но уже слегка быстрее, чем крики похитителей в ангаре. Она подошла к своему пределу.       «Шлак, зачем ты его сюда притащила? Он загадил весь салон!» — недовольно проворчал десептекон, однако, как только ноги пострадавшего оказались внутри, захлопнул дверь и дал по газам, унося их прочь от заброшенного ангара.       Мужчина пока слабо дёргался, удерживая почти онемевшие руки на горле и пробитых рёбрах, и почти невидяще смотрел куда-то перед собой, его взгляд выражал полнейшее неверие в происходящее и приближающуюся собственную смерть. Видя это, Бет протянулась вперёд, к водительскому сиденью и хлопнула по рулю, привлекая внимание Нокаута. Тот, показывая, что готов к диалогу, материализовал собственную голограмму. Недовольное человеческое лицо десептекона уставилось на девушку с немым вопросом.       — В-в-в-в, — протянула она, надавив передними зубами на нижнюю губу. Левин пробовала протянуть каждый слог, чтобы в своём непонятном состоянии адекватно произнести хотя бы два слова. — В-в-в бо-о-ол-л-л-льн-н-ни-и-иц-у-у-у.       Голограмма отшатнулась от неё, но, по взгляду убедившись, что Нокаут понял её сообщение, Элизабет отдалась в руки слабости и спасительному забвению в кромешной темноте, рухнув на пол между креслами.

***

      Открыв глаза, Бет обнаружила себя на задних сиденьях внутри Нокаута. Со всех сторон их окружало бескрайнее звёздное небо. Спорткар был припаркован возле одной из скал, тянущихся вокруг Джаспера, вдали от города, казавшегося скоплением скромных огоньков. Было непривычно тихо.       Попытка встать оказалась безуспешной: тело буквально ломило от усталости. Казалось, от перенапряжения кости вот-вот затрещат и рассыплются. Мышцы отзывались болью по всему телу, в голове был сплошной туман. С болезненным стоном она опустилась обратно и приложила руку ко лбу, безразлично смотря на крышку авто.       — Очнулась?       Бет устало повернула голову вправо. На водительском кресле она увидела голограмму Нокаута.       — Ты провалялась почти двенадцать часов. Сколько же от тебя проблем. Как тебя вообще занесло в такую глушь? Если бы не я, тебя бы уже растащили по частям по углам города.       — А тебя как? — слабо выдохнула девушка и зажмурилась. Ужасно хотелось есть и пить. Голова раскалывалась.       — Как меня занесло? Я решил, что за тобой стоит проследить и не прогадал. Хотел как-нибудь разделить вас с той женщиной, но «копы» сделали за меня всю работу.       Девушка резко расширила глаза, приподнялась, перевернувшись на бок и посмотрела на десептекона: «Точно, тот парень… Он же отвез его в больницу?» — она озвучила терзавший её вопрос:       — Нокаут, тот парень… Я просила тебя отвезти его в больницу. Он в порядке? У него были, — «Я сама нанесла их», — Такие серьёзные раны…       Десептекон не ответил и скрыл голограмму.       — Нокаут?       — Что ты хочешь от меня услышать?       — Что ты сделал всё так, как я попросила.       — Тогда это была бы ложь.       Её губы дрогнули. Голосовые связки стянули невидимые нити, отчего произнесённое слово прозвучало слишком тихо и хрипло, но аудиосенсоры Нокаута смогли уловить его:       — Что?       — Фрэнки, — десептекон вновь визуализировал свою голограмму, теперь уже рядом, на соседнем сиденье. — Подумай сама: что бы сказали в больнице, привези я его с пробитым его же рёбрами лёгким и сломанным кадыком? Люди почти всегда умирают с такими ранами. Я практически сразу выбросил его где-то на обочине.       Девушка хотела что-то сказать, но не смогла выдавить и звука. Сердце снова бешено заколотилось в груди, стало трудно дышать от нахлынувшего волной осознания.       — И кроме того, они убили моего напарника. Разобрали по запчастям, чтобы создать своего очередного боевого робота: уверен, таких у них полно. Они мои враги, так почему я должен был проявить сочувствие к тому, кто работает на этих подонков? Даже если он простой рядовой и ничего не знал, он понимал, куда ввязался.       — Потому что он человек, — Левин ответила дрожащим голосом, после чего шмыгнула носом и до боли закусила губу, чувствуя, что скоро не выдержит и не сможет сдержать в себе эмоции.       — Человек? — голограмма Нокаута пропала, и Бет резко крутануло. Открыв глаза, она обнаружила себя сидящей на его осязательном модуле. Десептекон пристально смотрел на неё ярко-алой оптикой. — Вы считаете, вас нельзя трогать только из-за придуманного вами же понятия «человечность». «Система установок личности, обусловленная нравственными нормами и ценностям, представленная в сознании переживаниями сострадания и реализуемая в общении и деятельности в актах содействия и помощи», не переживай, у меня есть доступ к вашей сети, которую вы называете «интернет». Я изучал людей и вашу культуру с момента прибытия на Землю. И сделал выводы, что вы, земляне, многим отличаетесь от нас. В вас больше жестокости и ненависти друг к другу, но есть и любовь, например, к насилию. Из интереса, чувства долга или ненависти — всё это не важно, да и мне, если честно, плевать. Но, говоря о человечности, мы, не люди, намного человечнее вас.       Всхлипнув, Бет обхватила себя руками и заплакала. Она больше не могла сдержать в себе того страха за собственную жизнь, что пережила за последние сутки, отчаяния и осознания содеянного собственными руками. Она убила этих людей. Собственными руками размозжила голову одному, рёбра и кадык другому, заставив умирать в муках. В ушах стоял хруст и чавканье в моменты ударов, от которых внутренности сжимались в холодные склизкие комки. Если бы у неё были силы, наверняка бы способность заработала вновь, но их не осталось. Всё, что могла делать Бет — это сжимать пальцами рукава своей джинсовки и, утыкаясь носом в поджатые колени, сотрясаться в громких рыданиях.       — Я не имел ввиду тебя.       Она помотала головой в ответ и сильнее обхватила себя руками. То, что её в таком состоянии видел Нокаут, Левин было плевать: кому он расскажет? Мегатрону? Почему-то в голове возникла мысль, что и напоминать ей об этом он впоследствии не станет.       — Та-ак, Фрэнки, — она не видела, но чувствовала его движения собственным затылком: как его несколько раз аккуратно коснулся огромный металлический когтепалец. — Я говорил о тех ублюдках, а не о тебе, дошло?       — Я их убила, — Бет подняла на него покрасневшие глаза, её щёки блестели от слез. — Я убила их!       — Хочешь сказать, до этого так не делала?       — Конечно нет! — она вновь содрогнулась от рыданий. — Я… Какой ужас, я проломила ему голову… А… А он… Он так долго умирал... Он умирал на моих руках… Его горло, я… Я двигалась так быстро, я не поняла…       — Ты убила их, когда двигалась быстро? — повторил десептекон.       — Да! — выкрикнула Бет и вновь закрыла лицо ладонями, ногтями царапая собственный лоб. — Я не хотела, я не хотела убивать их, Нокаут! Что мне теперь делать? Если кто-то узнает… Что я скажу маме? А Кляйн, Анна? Что скажут Оптимус и остальные? М-мои друзья? Я сделала… Я это сделала, — уже тихо произнесла она, продолжая всхлипывать от неугасающих рыданий. — Нокаут, что мне делать?       Он ничего не ответил. Десептекон некоторое время молча смотрел на человечку в его руке, сжавшуюся в жалкий комок ненависти к себе. Поначалу он не понимал её реакции, но затем в момент пришло осознание, что она не просто гражданский, далёкий от войны, но и обычный подросток. В её бланке ученика была написана дата рождения, значит, Бет сейчас семнадцать циклов по кибертронскому календарю. Даже не четверть ворна. Ничто по меркам трансформера.       — Фрэнки, — позвал он.       Бет, продолжая обхватывать себя руками, подняла голову. Нокаут притянул её к своему фейсплету и почувствовал протоформой, как та в отчаянии прижалась к нему в поисках поддержки. Уловив аудиосенсорами тихое «спасибо», десепткон накрыл человечку когтепальцами, как будто защищая от жестокого внешнего мира.       — Я же сказал, я на твоей стороне.