Сердце

Когда за Ямачем закрывается дверь, Эфсун сжимает кулаки так сильно, что ногти впиваются в ладони до крови. Эфсун старается дышать глубже. Она не будет плакать. Она не будет крушить дом. Она не будет никого проклинать. Эфсун надо успокоиться, Эфсун идет умыться и сделать себе мятный чай. Эфсун уверена, что разберется со всем. Когда Эфсун возвращается с чашкой в гостиную, Фатих даже не здоровается — слишком сосредоточен на картах. Эфсун присаживается напротив и молча пьет свой чай. Буря в душе не утихла, буря в душе еще может принести зло. — Шифе бы он понравился, — Фатих даже не смотрит на Эфсун, но улыбается, — Она бы приняла его. Эфсун закусывает губу — еще истерики сейчас не хватало. Еще разговоров про мать сейчас не хватало. Фатих все-таки поворачивается к ней. — Ты слишком увязла во всем этом, твои мысли и душа не спокойны, — Фатих откладывает колоду, — Но проблемы не закончились еще. Проблемы еще даже не начинались. Эфсун хмурится, не те слова, совсем не те, чтобы взять себя в руки. Фатих берет из центра расклада аркан — Башня, нехорошо, Эфсун эта карта не нравилась никогда. — Сама видишь, что впереди, — Фатих смотрит на карты, — Угроза не исчезла, один король сменил другого, но финал всё тот же. — Я решу это, — Эфсун не замечает, что нервно раскачивается на месте, — С одним решила и со вторым решу. — А с третьим решишь? — сарказма в голосе Фатиха хватило бы и на тринадцать Эфсун, — С четвертым что будешь делать? — Решу, Фатих, решу, да и разве ты не поможешь? — Вааааай бееее! — Фатих откидывается на кресле и смеется, смех не злой, Эфсун бы посмеялась тоже, но у нее таких поводов нет, — Твой драгоценный вывел меня со сцены, я ничего не смогу сделать. Эфсун не может уже усидеть на месте, Эфсун начинает расхаживать по комнате, Эфсун ищет и не находит слов для Фатиха. — Душа моя, ты же помнишь, ты не можешь меня ни о чем просить. Я отдал свой долг. Эфсун отворачивается и снова сжимает кулаки. Внутри — трясет, внутри — гнев, и злость, и растерянность. Эфсун помнит, Эфсун понимает, Эфсун хочет кинуться Фатиху в ноги и умолять. Она такая слабая, она слишком мало знает и умеет, она не справится одна. Фатих спокойно собирает карты. — Луна идет на убыль, поговори с матерью, посоветуйся, — Фатих уже надевает плащ, — Это поможет тебе. — Фатих, может быть, всё-таки… — Эфсун звучит жалко сейчас. — Нет, — Фатих не злится, он спокоен, для Эфсун это как приговор, — Меня не так просто убить, но я живу достаточно на этом свете, чтобы понимать, когда стоит, а когда не стоит перекраивать ход событий. Мне жаль, милая, правда. У Эфсун дрожат колени, Эфсун сейчас упадет, ей недоступны картины грядущего, но беду она чувствует кожей. Фатиха ей не уговорить, а больше помощи искать не у кого. Мама, что она ей подскажет, как успокоит? Разве среди маминых зелий и трав сыщется то, что спасёт? Проклятое сердце, что лежит теперь у Ямача в кармане, не дает Эфсун мыслить трезво. Не дает Эфсун убежать и не вмешиваться. Проклятое глупое любящее сердце. Слова Фатиха — золото. Слова Фатиха — то, ради чего иные умирали в прошлые времена. Кто такая Эфсун, чтобы не слушать Фатиха? — Ты… — Эфсун снова делает глубокий вдох, но голос все равно дрожит, — Проведёшь меня к маме? Я… давно… туда не ходила. Фатих подходит ближе и ласково гладит Эфсун по волосам, Эфсун вцепляется в его руку как в последний шанс на спасение. Фатих ничуть не сердится. — Я буду рядом, не переживай.