α + β ⩾

— А где Зоро? — по замершим на секунду озадаченным лицам накама он понял, они опять забыли ему сказать. — О, все нормально, я отнесу, — Санджи взял выставленную напротив места Зоро за столом тарелку. Нами рассеянно улыбнулась. Ну конечно, Санджи не злится, они же не специально, просто это было… ну, как само собой разумеющееся. Они, наверное, сразу после обеда почувствовали, как изменился запах мечника, стал острее и интенсивнее, как пишут в книгах. И как само собой разумеющееся все поняли, что у Зоро начинается гон, и следующие пару дней он проведет в Вороньем гнезде, чтобы не сорваться ни на кого и не поранить Нами. Он был неожиданно деликатным в таких вещах, неотесанный мечник, кто бы мог подумать.       На корабле, забитом под завязку альфами и омегами (а Брук настаивал, что был крайне популярным омегой при жизни), конечно, не могло обойтись без подавителей. Тем более Чоппер делал их сам — одни из лучших, практически возвращающие полный контроль над своим сознанием в период течки или гона. Но он настаивал принимать их, только если вынуждают обстоятельства, как тогда в Скайпии, когда некогда было рассиживаться. А если они одни в открытом море, то лучше переждать брачный цикл без препаратов, чтобы не сбивать гормоны. Все они тут ходячие гормональные бомбы, ну, кроме них с Усоппом.       Усопп сразу напрягся и втянул голову в плечи, когда понял, где Зоро. Испугался, что Санджи его выставит нести еду Зоро, а историй про агрессивность альф в гон он наслышался сполна. Сам же половину про Зоро и придумал. Зоро был доминантным альфой, потому в самой горячке мог сцепиться с другим альфой за территорию или даже пометить Нами. Это стоило бы ему пять миллионов бели и пожизненных процентов, усмехнулся Санджи, подмигивая Усоппу. Все путем, он сам сходит. Втайне он любил заботиться о накама в пик их циклов.       Беты не волновали омег и альф в брачный цикл, Санджи мог пройти через поле, полное возбужденных альф, и был бы словно невидимый призрак, блуждающий среди живых. И чувствующих. — Не оставлять же бедовое Маримо голодным, — кивнул он ребятам, — но за это посуда на вас. Не волнуйтесь, за кормежку лично в номер с Зоро потом двойная смена.       Все радостно закивали, они на самом деле были рады, что у них есть Санджи. Достаточно храбрый, чтобы зайти в самый гон к альфе в гнездо, и при этом чужеродный этому безумному миру запахов и гормонов.       Вечерний бриз обдал лицо приятной прохладой после горячей кухни. А ведь он сегодня постарался на славу. Санджи задрал голову, чтобы посмотреть на Воронье Гнездо, где окопался мечник — Санджи старался, и Маримо оценит его шедевр, надо будет — из гроба достанет и ложку в рот запихает.       С камбуза донесся легкий смех и возмущенный крик Нами. Луффи без его надзора пустился во все тяжкие. Ну и зря, он что забыл, что Нами-свуан — беспощадна? — Уй! Больно же, Нами!       Нами — необычная омега, совсем не мягкая и эмпатичная, как та же эталонная омега красавица Виви. Нами побаивались все альфы этого корабля. Да и не только корабля — Морские Дозорные предпочли бы встречу с тем же Санджи, чем с разъяренной Нами. Потому что чувствовали эту смертельную отдающую озоном угрозу в ее нежном омежьем запахе, Санджи слышал трусливые переговоры дозорных в одной из стычек.       Вообще Санни был забит до отказа необычными альфами и омегами, один Брук «я не пахну омегой, потому что я мертв, йо-хо-хо-хо» чего стоит. Луффи, который всегда вел себя как безалаберный бета, но Санджи знал — Луффи чувствует запахи каждого. Знает, что Нами расстроена, гораздо раньше, чем это заметит чуткий и упредительный Санджи по едва дрогнувшей нижней губе навигатора. Нами говорит, Луффи пахнет подсолнухами, и это дурацкий, не альфий запах. «Не подсолнухами, а солнцем, Ведьма» — поправил ее идиотский мечник, вклиниваясь в их с Нами легкий палубный флирт самым беспардонным образом. Будто можно понюхать солнце, вот балда.       Он как-то спрашивал у Робин (по секрету, конечно же), чем пахнет для остальных членов команды Зоро, и она сказала — нагретой на солнце древесиной. Неожиданно неагрессивный запах, доминантные альфы обычно пахли резко — порохом или ромом, заявляли о своем появлении в городе или на поле боя ударом в первую очередь по нюху соперников.       Здорово, что Усопп — бета, для его вылазок и вранья нужно быть таким незаметным, как Санджи. Иначе все враги раскусили бы всю его ложь еще до того, как он откроет рот — по запаху. А вот так — верят, еще рты открывают, многие альфы и омеги слишком привыкли доверять своему носу, и принимают за чистую монету даже самую неправдоподобную ложь, если та ничем не пахнет.       Насвистывая, Санджи принялся карабкаться вверх с тарелкой на макушке. Он даже любил, когда у Зоро гон. В принципе, он не понимал, чего всех так напрягает, Маримо же невыносим и остальные девяносто дней цикла, особой разницы нет. Зато Санджи чувствовал себя действительно необходимым, важным винтиком команды, которая порой забывала сообщать ему очевидное для них. Что конечно Нами не сойдет на сушу на острове с горячими источниками, она так пряно пахнет в последние дни, у нее скоро течка. Или что от Робин уже давно пахнет Френки, и это приятно и словно бы само собой разумеющееся. Даже что Робин — альфа. Как он опростоволосился с Робин, до сих пор стыдно. И совсем немного — обидно, он слишком джентльмен спрашивать такое в лоб, другие не додумались ему элегантно подсказать, и он оказался в нелепом положении. Он думал, что Робин — как он, бета, и даже очень этому обрадовался. — Тук, тук, потный ублюдок, — Санджи приоткрыл люк в Гнездо. Как всегда жарко и душно, Зоро старается не выпускать свой усилившийся аромат наружу, вдруг ветер принесет его команде, им будет не по себе. Нами пугают запахи альф в гоне, все об этом знают. Теперь все, Санджи узнал последним, когда Луффи в Скайпии просто отдал ей свою шляпу, чтобы уткнуться в нее носом и нюхать подсолнухи. Ну, или солнце. А Санджи спросил: зачем? И все опять так на него посмотрели. — А, это ты, кок, табаком разит… — Зоро лежит на диванах у окна. Даже не отжимается, хотя не привык давать себе спуску, это значит, что сейчас подбирается самый пик гона. Санджи видит, как пропитались потом волосы на его лбу, а грудь под зеленым кимоно тяжело вздымается от хриплого дыхания. — Нет, альфа с запахом табака с соседнего корабля. Пришел на аромат. Ищу кого бы трахнуть, потому что я такой альфистый альфа, что обычные альфы для меня — омеги. — Ха! — выдыхает почти горячий пар изо рта Зоро. — Это гейская шутка, идиот. И я не обычный альфа. — Да, Робин говорила, — Санджи расставляет посуду на полу около лежащего на диване Зоро. — И в чем тут гордость. Тебе только еще хуже в такие моменты. — Мелочи, — как всегда стоически выдыхает Зоро. «Ничего не случилось», — вспоминает Санджи тот день. Если бы он был альфой или омегой, он бы лучше понимал, зачем тогда в Триллер Барк Зоро так поступил. Но он бета, и он чувствует, что не до конца понимает. Это бесит.       Санджи подходит к окну и открывает одну створку на проветривание, якобы закурить, но на самом деле это скрытая забота — Зоро закрыл себя в такой духоте. — Эй! — раздраженный рык. — Они все равно все на камбузе. Лазанья сегодня пальчики оближешь. И такая ароматная, что они и не заметят, — отмахивается Санджи и закуривает. Если бы здесь был другой альфа, они бы уже с Зоро точно сцепились, в каком мечник состоянии. А Санджи, который в обычные дни то и дело с ним дерется, — ничего. У Зоро мало сил на потасовки ради развлечения в дни гона, он лишь иногда лениво огрызается на подколы. В такие редкие дни они с Санджи почти друзья.        Санджи воображает себя гордым дрессировщиком, с улыбкой вошедшим к тигру в клетку. — Фу, тарелка пахнет Ведьмой, — портит его фантазию Зоро. — Я тебе дам «фу»! Не употребляй в одном предложении Нами-свуан и фу! — Я что ли виноват, что она воняет этими своими мандаринами, — Санджи поворачивается, чтобы увидеть, что Зоро сел на кровати и по его виску стекает капля пота. Зрачок в здоровом глазе широкий — почти черный от возбуждения из-за остаточного омежьего аромата. Он держится из последних сил, чтобы не отдать разум инстинктам. Ничего страшного, Луффи и Френки успеют его скрутить, если его сознание померкнет и он кинется вниз, никто не станет его судить, это нормально для альф. Просто лично для Ророноа Зоро это будет проигрышем. — Прости, я уберу, — спокойно соглашается Санджи. Он и забыл, что обычно Нами сидит за столом рядом с Зоро. Но в этот раз ее аромат успел попасть на тарелку, и малая его толика дожила все же через путешествие к Вороньему Гнезду через вечерний бриз. Он взял бы чистую тарелку, если бы знал. Если бы ребята догадались его предупредить, но они такие беспечные, для них все это очевидно и без слов. А в итоге виноват невнимательный Санджи, а страдает и без того находящийся на грани Зоро.       Санджи быстро выбрасывает сигарету, берет большой кусок лазаньи на ладонь, чтобы выставить тарелку вниз на ступеньки. Пусть не мучит и без того истерзанного Маримо своим омежьим мандариновым духом. — Уж извини, другой нет, так что открой рот и скажи «А-а-а-а», — Санджи протягивает руку с лазаньей, чтобы Зоро сам не пачкал руки. Ему же еще долго тут сидеть, и выбраться в ванную только ночью получится. Потому он протягивает эту лазанью в знак понимания и признания его проблемы, чтобы Зоро откусил напрямую — ел прямо с рук Санджи. — Давай, Маримо, Чоппер говорит, альфы сжигают десятки тысяч калорий за один гон. Тебе надо поесть, иначе пострадает мышечная масса.       Зоро поднимает на него блестящий глаз, от тела так и пышет жаром — Санджи чувствует даже на расстоянии вытянутой руки. Открытое окно не помогает, из-за Зоро тут ужасно жарко и душно. А он еще смотрит молча и воздух из ноздрей пускает. Омег вид такого альфы заставляет замереть на месте в первобытном инстинкте подчиниться сильнейшему. Санджи же продолжает пихать в Зоро лазанью. — Давай, Маримо, пока я кок на этом корабле, никто не будет голодать.       Зоро не очень соображает, что предлагает Санджи, лазанья толкается ему в губы, но он не отводит тяжелого взгляда от узла на галстуке кока. — Совсем завис, может, лучше попросить у Чоппера хотя бы одну таблетку, Робин-сан? — Санджи уже давно заметил глаз Робин на одной из стен гнезда. Накама внизу пусть и не могут подняться к Зоро, все равно очень о нем переживают. Санджи улыбается, ребята замечательные, ему повезло попасть на корабль Луффи. — Проваливай! — рявкает Зоро на глаз, хотя вроде выращенные при помощи дьявольского фрукта части тела не должны пахнуть Робин. — Тут все нормально! Как иначе! За кого вы меня принимаете!       Глаз Робин скорбно моргает, Санджи расшифровывает это так: «Я понимаю, Зоро и без гона не образец воспитания. Я прощаю ему это». И исчезает в лепестках сакуры. — Тц! Я надеру тебе задницу за Робин-чан, — качает головой Санджи. И хитро подначивает Зоро: — В четверг. Будешь готов к четвергу, прямоходящее маримо, а? — Ха! Я буду в норме уже во вторник, — выдыхает тяжело Зоро, и пот льется и льется по его шее за воротник. Санджи видит, как ходит кадык, когда Зоро в очередной раз сглатывает, усмиряя свое дикое «я». Зоро очень хреново. Но он держится.       На «Барати» Санджи не раз видел, как сводит альф гон с ума, как бросаются они к первым попавшимся омегам — взять, заклеймить, обладать! Глаза совсем темные от расширившихся зрачков, рык звериный, и эта силища… Но среди персонала всегда хватало крепких молодцев, чтобы скрутить беднягу и не дать случиться беде. Без фингалов никогда не обходилось, бедняга Патти, всегда ему доставалось, но он никогда не колебался перед тем, как броситься на помощь омеге. Потом этих альф называли дураками, что не подумали заранее, не заперлись или не выпили сонного снадобья, но никогда не высмеивали. Такое может случиться с каждым.       А Зоро говорил, отвечал, пусть и заторможено, мечник держал под уздой своего альфу, хотя он доминантный. Все доминантные альфы впадают в амок в пик гона — слишком высока концентрация гормона. Зоро первый такой уникальный на памяти Санджи. Вот уже действительно — моря полны невероятных чудес, а на СанниГо полно чудиков. — Черт, пока ты капризничаешь, сыр стекает! — Санджи торопливо собирает другой рукой сползающий с куска лазаньи сыр и отправляет себе в рот. Долго смакует, посасывая палец, чтобы оценить оттенки: быть может, в следующий раз положить чуть меньше базилика? Заменить его на…       Зоро сшибает его с ног, и бережно лелеемая на ладони лазанья шмякается шапочкой вниз на деревянные доски. Шмякается и Санджи, но не с приятным хлюпом, он слишком костляв для этого, а больно ударяясь лопатками о пол Гнезда. — Охренел! Ты что творишь?! Все альфы, как альфы, а ты лямбда ебаная! Неизвестный науке мудамент! — рявкает он и почти стукается лбом о низко нависшего над ним Зоро. Белков у него больше не видно, он словно те альфы, что впадали в безумие на «Барати». Зоро рычит, обнажая заостряющиеся у альф в такие дни клыки — знак готовности отстаивать свою территорию до смерти. Иногда альфы в помрачнении рассудка от гормонов загрызали других альф одними зубами.       «Допрыгался», — испуганно думает Санджи. Он же не чувствовал, чем пахнет Зоро, быть может, в последние минуты его состояние резко ухудшилось. Быть может, Луффи опять вис на нем в обед, и Санджи все еще пахнет другим альфой вблизи. Вот балда, не мог сам догадаться. Он напружинивает ноги, готовый вывернуться из-под рвущих зубов Зоро. Мелькнула приятная мысль: может, Зоро решил, что Санджи альфа и на него нападает лазаньей? Все же в амоке табачный запах схож с запахом альф.       Зоро больно сжимает его плечо, молча сверлит темным глазом, и Санджи кривится — не хочется допускать вывиха. Он упирается коленом мечнику в живот. — Убирайся! — вырыкивает вдруг Зоро. Хотя Санджи решил, тот уже отдал весь контроль альфе. — Я тебе не какая-то твоя девчонка, чтобы с рук меня кормить! И не инвалид больной! Своим бабам будешь жратву в лицо руками пихать! Убирайся! И не приходи больше! Пусть Усопп еду носит!       Зоро еще раз сжимает его плечо, Санджи щурится от боли, потому упускает момент, когда Зоро с силой отталкивается от него и становится на ноги. Пока Санджи неловко поднимается, прислушиваясь к вывихнутому плечу, Зоро уже стоит к нему спиной и дышит в открытое окно. — Пусть Усопп еду носит.       Санджи молча уходит. Даже сбегает, судя по тому, что забывает лазанью на полу. Он попросит Усоппа принести новую порцию, наверное, этот кусок тоже пах Нами, вот беднягу Зоро и развезло. Если бы Санджи только почувствовал ее запах сразу, если бы мог понять, как менялся запах Зоро, пока они болтали, он бы не допустил этого. Он бы сам смог помочь Зоро. Но он — не может.       Никакой он не дрессировщик в клетке с тигром. Он слепец в этом полном красок и чувств мире. Впрочем, это удел всех бет.