α + β ⩾

      Зоро стоял на самых перилах корабля и поедал глазами точку городских ворот. Максимум, что он мог поделать в ситуации, когда сам кок велел не лезть в бой без сигнала. Луффи с Робин, как самые не приметные по запаху альфы, пошли ближе, разведать силы противника, остальные же охраняли Ведьму. Та, впрочем, рвалась в бой не хуже, чем Зоро, но уже по своим причинам. — Господин с катанами! Господин! — с берега его звала девушка в красивом платье с кружевами, очень ухоженная бета.       Она повернулась к своему спутнику — Зоро сразу распознал альфу по запаху с нотками горелого пороха — и принялась что-то шепотом у него спрашивать. Альфа коротко кивал, подтверждая. Зоро не стал даже руки на катаны класть, просто сделал запах более предупреждающим, что здесь — его территория, нечего соваться. Для обычного альфы такого знака достаточно, чтобы он не лез разнюхивать про Нами. — О, господин, значит, я права, и вы доминантный альфа, что приплыл на этом корабле! — Хм? — скосил наконец на них взгляд Зоро, до этого все еще фокусирующийся на воротах, откуда могут в любой момент появиться кок или ребята. — Господин, у вас великолепная осанка и мощь, я поражена, — затараторила бета. — И вот один мой друг, он ужасно страдает в течки после гибели мужа. Он попросил меня помочь, привести кого-то из не местных альф, чтобы не пошли слухи, что он позабыл мужа в чужих объятиях в первые же течки. Вы не могли бы облегчить его мучения? Мой друг-омега очень красив и будет глубоко признателен вам. Говорят, у него приятный запах. Маракуйя, — девушка неуверенно повернулась к альфе. — Маракуйя же, да?       Тот опять молча коротко кивнул. — Так что, господин? Мой друг Марсель был бы вам очень признателен, а вы бы хорошо провели время, пока ваш корабль на стоянке! Вы же не имеете пары, иначе я бы никогда не посмела… — Не интересует, — буркнул Зоро, взгляд его снова устремился на ворота.       Он не был удивлен, такие предложения порой поступают доминантным альфам то на одном острове, то на другом, их запах очень привлекателен для омег. Но сам Зоро никогда не пользовался такими предложениями, секс с малознакомыми людьми, особенно когда сознание не туманил гон, казался ему тупым разбазариванием энергии, которую можно было бы потратить на тренировки. Без любви это просто скучное толкание двух голых тел. Зоро не подозревал, что то, что он называл «скука», кок окрестил бы «невероятной романтикой». И это точно ускорило бы момент, когда можно уже будет как следует забраться ему в штаны. Со всей любовью, конечно. — Хм, простите мою настойчивость, господин. Но мой друг правда хорош собой, вот его фото… — Проваливайте, — в словах Зоро не было угрозы. Зато в его резко расширившемся ореоле запаха ее было сполна. Потому стоявший рядом с бетой альфа вдруг побледнел и схватил за локоть все упрямящуюся девчонку. Он быстро и тихо заговорил, явно убеждая ее ретироваться. Она поддалась на уговоры, но то и дело оборачивалась, удаляясь по светлому песку прочь. — Ты чего, Зоро! Ты должен был согласиться! — раздалось снизу, и Зоро от удивления покачнулся на краешке перил. Взглянул вниз на палубу: ну точно, только Усопп мог подползти и подслушивать так незаметно для двух альф. Он лежал, прислонившись к перилам спиной. — У нас тут кока похитили, Ведьму могут украсть, а ты предлагаешь мне сходить ради веселья поебаться? — презрительно бросил он. Как Усопп вообще думает об альфах, что Зоро должен был согласиться на секс без обязательств с омегой, когда встречается с коком? — Ты не понял, — замахал на него рукой Усопп. — И не кричи так! Робин говорит, в городе нет омег. Вообще. А тебя позвали прямо к нему в гости. Ты мог бы все разузнать от первого лица. И кроме того, если всех омег держат в одном месте, тебя отведут туда же, где сейчас Санджи. Вдруг при нападении на бандитов ему потребуется поддержка изнутри их логова. Потому ты мог бы…       Усопп не успел договорить. Зоро оттолкнулся от перил и сделал размашистый прыжок через линию воды прямо на песок с корабля. — Присмотри за Ведьмой, вы с ребятами и без меня справитесь! Он бросился следом за недавними гостями, высоко взрывая сапогами песок: — Стойте, стойте! Я согласен! Страсть как люблю трахаться с кем ни попадя!       Усопп посмотрел ему вслед и устало вздохнул. Даже секунды не дал обсудить план. И все же, зачем похитителям так услужливо приглашать на течку омег всяких альф? Какая трогательная забота. О, вон и Робин с Луффи.       Ребята появились на горизонте возле ворот города, стоило Зоро перестать их ждать. — Эм, милая девушка, не могли бы вы развязать мне руки? Поверьте, я никогда не обижу столь очаровательную и хрупкую леди, — поклонился Санджи перед Шивон, смущенный и ее касанием, и ее словами. Неужели запах перечеркивает для омеги все — внешность, заслуги, характер, капля неприятного аромата — и твоя судьба навеки остаться без альфы? — Не думаю, что ты можешь сделать мне хоть что-то хуже, чем они, — спокойно кивнула Шивон и зашла ему за спину. Санджи заметил на подоконнике глаз Робин и сделал губами беззвучную артикуляцию: «Я буду говорить», чтобы Робин отрастила и уши тоже. Ухо не заставило себя долго ждать, вскочило, как гриб, почему-то под потолком у окошка. — Нет смысла выслеживать банду и бояться, что она скроется. В этом замешан весь город. Омег содержат во дворце как в родильном доме. Они не скрываются и действуют не тайно. Однако подождите немного, я должен увериться, что все омеги под защитой и никто не пострадает, когда вы начнете нападение. Большая часть из них беременна.       Глаз на подоконнике медленно опустил и поднял веко в знак согласия, и растворился в лепестках к тому моменту, как Шивон справилась с полотенцем на руках Санджи и выглянула. — С кем ты болтаешь, тут никого нет. Неужели ты повредился в уме от страха, что с тобой сделают? Они били тебя по голове? — Нет… то есть да, — поморщился Санджи, припоминая, как его «веселые рыбки» пытались вырубить его тяжелыми предметами. — И твои руки, они стянули их слишком сильно, — Шивон склонилась над синими полосами на запястьях, ласково растирая их большими пальцами. — Я ударю их, когда они войдут. Они никогда не бьют беременных. Но я не позволю им забрать тебя. Они захотят пометить тебя, чтобы тебе было труднее сбежать, и чтобы ты не сопротивлялся.       Санджи опустил взгляд на тонкие плечи склонившейся девушки, иссеченные тусклые волосы свесились по бокам шеи, оголяя старые черточки шрамчиков. Эта омега была помечена, и довольно давно. — Я в порядке, — сбивчиво попытался успокоить ее Санджи. — Но вы… они назвали это место, я искреннее приношу извинения за вопрос, но эта палата для общих омег? Это означает, что… — Что у меня нет постоянного альфы. Что у меня дети от разных отцов, — Шивон не поднимала головы, и Санджи был даже немного рад этому. Он не знал, как сможет смотреть в ее лицо и не разгромить палату прямо сейчас на кусочки, тем самым подвергнув опасности соседок или кого-то на нижнем этаже. — Но ваша метка? Как они… негодяи убили вашего альфу, когда он пытался защитить вас? Вот что они делают с непокорными?!       Плечи Шивон как будто стали еще более хрупкими, она сжалась над руками Санджи, теперь уже и сама не желая распрямляться. — Нет. Моя пара жив. Он был против того, что здесь случилось. Он кричал и дрался, но они лишь побили и не пустили его внутрь. Тогда он сказал, что не будет танцевать под их дудку и принимать во всем этом участие, — она замолкла, и Санджи не смел окликнуть ее. Наконец Шивон сказала, совсем не в тему: — Лучше бы у тебя был альфа, добрый альфа, как хромой Нанде. — Во всем этом — в чем? — нужно было узнать, и узнать было страшно. Что-то пугающее, казалось, должно было открыться Санджи, и сердце его замирало, как перед прыжком в пропасть. — Они заперли в родильные дома всех взрослых омег. Но те, к которым их альфы согласились приходить на течки и растить рожденных детей, неприкосновенны. Никто не трогает их, кроме их альф, они живут как семьи, в которых омега на длительном лечении. Всех детей они отдают отцам. Они знают, какие таблетки давать, чтобы рождались именно омеги. Скоро у них будут сотни непомеченных юных омег… — А ваш альфа, — перебил рассказ о бандитах Санджи. Ему сейчас было плевать на них, ему было не плевать на сгорбившуюся хрупкую фигуру перед ним, остервенело растирающую его запястья. — Ваш альфа, что пометил вас?! Он остался жив, но отказался приходить к вам, потому они все равно заперли вас, но заставили рожать каждый раз от разного?! Как такое вообще возможно?! — Доктор Зик знает все. У него есть таблетки, чтобы не было выкидыша от чужого ребенка даже у помеченной омеги, — безразлично пожала худыми плечами Шивон. — Я не про это! — громко рявкнул Санджи, и она встрепенулась, наконец подняла на него удивленные большие на бледном лице глаза. Какой дерзкий омега, они точно сделают ему больно. — Я про то, что он выбрал ваши страдания, лишь бы не поддерживать все это насилие! Кем он себя считает?! Борцом за правду?! За свободу?! — Он считает, что нельзя прогибаться под преступников, — грустно сказала Шивон. — Наверное, думает, что лучше и отважнее, чем все эти альфы, что согласились на полурабство. Что тянут на себе кучу детишек лишь ради того, чтоб никто другой не смел насиловать их пару?! Наверное, он очень страдал от того, что у него забрали пару, не так ли?! Ему пришлось столько перенести, бедняге?! — Санджи не замечал, как его ботинки объяло пламя. Еще немного, и он вышибет дверь из палаты, в которой удерживали Шивон, омегу, у которой была пара, но та все равно была самой одинокой из всех. — Я… не думаю об этом. Зачем? — она посмотрела в сторону, даже не в окно, а на стену, и бережно обняла торчавший кнопкой на слишком худом тельце живот. Она берегла это дитя, как могла, в ее ослабшем от таблеток против выкидыша организме не осталось сил на ненависть. — Кто?! Кто согласился делать это против воли! Они нанимают пиратов?! — Нет, — Шивон все так же отстраненно поглаживала живот. — Им же нужны хорошие гены, лучше доминантного альфы. Только иногда приглашают самых сильных и красивых гостей. Но в остальном это альфы из охраны, протестированные доктором Зик, здоровые. Ты ведь не местный? Если у вас на корабле есть доминантный альфа, его могут позвать к Марселю, у него скоро течка. — Че… чего? Какому такому Марселю?!       Шивон наконец перестала гипнотизировать стенку и посмотрела на Санджи. — К омеге Марселю. Его альфа погиб на рыбалке, и он теперь тоже будет общий.       Зоро собирались пригласить на течного омегу, как на торт ко дню рождения. Хотя мечник никогда не позволил бы себе таких развлечений, даже не зная о подоплеке всего происходящего, в Санджи все равно взыграла ревность. Он представил, как подрагивают ноздри Зоро, когда он вдыхает пьянящий запах изнывающего Марселя, кем бы он ни был. И по этой причине тоже «райский» гадюшник нужно разнести в щепки как можно скорее. — Каждый из них… в каждом из них не останется ни одной целой кости, я клянусь вам, Шивон!       Шивон улыбнулась с материнской грустной теплотой. — Ты забавный. Такой боевой. Мне жаль, что ты не родился бетой. Тогда бы это все никогда не коснулось тебя.       Санджи удивленно приоткрыл рот, не зная, что сказать. Впервые ему желали быть бетой ради его же блага и спасения, чтобы жестокий мир не смел пытаться сломать его. Хотя в Джерме именно бету-близнеца мир и семья ломали кто во что горазд.       За дверью раздался скрежет, и Шивон резко бросилась вперед, загораживая Санджи собой — маленькая и низкая, она не доставала ему даже до плеча. — На прием к доктору! Эй, новый омега! Побыстрее, без тебя дел немало! — как-то пошло хехекнул один из охранников, это был новый, не тот, что привел сюда Санджи. — Не смейте его трогать! — зашипела Шивон. — Не дури, кнопка. Разве мы с тобой не добрые друзья? — расплылся в улыбке альфа, насколько понял Санджи по этому мерзкому взгляду на Шивон. Он сломает ему все лицо, если узнает, что это один из альф, насильно сделавших ей ребенка. Он не оставит на нем ни одной целой кости. Но помимо Шивон тут еще много омег, и кто защитит их? Сначала он должен все разведать. — Ничего, спасибо за заботу, милая леди. Я пойду, если меня ждут. Дурной тон заставлять себя ждать.       На выходе охранник схватил его и ощупал карманы, особое внимание уделяя карманам на брюках, то есть тупо щупая за задницу. Лицо его, сначала дебильно-возбужденное, быстро сменилось на гримасу отвращения, когда он «разнюхал» запах Санджи. — Тьфу, блять, теперь я понял, почему ребята отказались тебя обыскивать, — он нашел таки пачку сигарет и со злостью смял ее в руке. — Ну и воняшь. Курить теперь тебе точно не дадут за красивые глазки, ни один охранник на тебя не купится. Двигай.       Санджи грубо толкнули в спину, Шивон кричала: «Не смей обижать его!», когда за ними запирали дверь камеры-палаты. Можно было злиться на охранника, а можно было примечать количество дверей и коридоров, по которым его вели. Все ключи удачно оказались в связке у охранника. Наверное, такая есть у каждого из местных приближенных к власти.       После нескольких поворотов его опять вывели в «приемную» часть дворца-роддома, где окна были чистыми и высокими, а вдоль открытых дверей палат стояли кадки с пальмами. Здесь располагали якобы «свободных» омег, но вот красивая дверь-решетка на выходе очень сильно развеивала иллюзию престижного роддома.       Санджи впихнули в кабинет с высокими потолками и приятным запахом свежесорванных цветов. На столе стоял красиво составленный букет, потому что за столом сидела, пусть и в возрасте, но очень красивая женщина. Ее полностью седые волосы обрамляли густой копной лицо со строгими черными глазами и острым почти хищным носом. — Доктор Зик, вот новенький! — отрапортовал охранник. Санджи замер, внезапно пораженный. Доктор Зик, что раздавал местным омегам таблетки, чтобы те рожали только омег, что вел их беременность, чтобы у них не было выкидыша после насилия не своим альфой, все это — женщина.       Он сбился на пороге, словно споткнулся о неожиданный факт, и охранник протащил его за локоть пару шагов, чтобы Санджи стоял прямо перед доктором Зиком. — Так, так, так, — голос у нее был полный и сильный, гораздо моложе, чем она сама. — Такой ладный юноша, да еще сказали, что непокусанный омега, и такой ужасный запах? Какая неприятность, я бы и сама не прочь была укусить славного юного омегу вроде тебя, была бы уставшему доктору услада в часы отдыха. Но этот запах, — она печально покачала головой.       И Санджи понял: эта пожилая женщина — альфа, может, даже доминантная, судя по тому, как почти на вытяжку стоял перед ней охранник-альфа. Доктор Зик посмотрела на того с усмешкой: — Чего ширинку-то расстегнул раньше, чем запах учуял, — процитировала она пошлую альфье-омежью поговорку. — Сразу сдулся, как запах почуял. Но это не беда, олененок, я как раз исследую природу формирования запаха у омег. Тут в больнице есть, на ком делать тесты. Так что таблетка утром, таблетка вечером, и через пару недель запах может выравняться, — она одобряюще улыбнулась Санджи. — А там посмотрим, чем запахнешь. Может, себе оставлю, если послушным будешь. А может, дам таблеток на год-два, да продадим на аукционе. Так что советую сотрудничать, чем покладистее будешь, тем больше таблеток с собой дадим. Ты ведь понимаешь, в каком бешенстве будет тот, кто тебя купит и укусит, когда ты из сладкого пирожочка с вареньем вылиняешь обратно в свой природный запах?       Зубы Санджи скрипели, но он молчал. Потому что все внутри него разрывалось от противоречий. Вот кто был центром всех злодеяний, вот чей злодейский ум сделал эту человеческую ферму возможной в принципе! И одновременно — это была женщина, пусть и альфа, но женщина в почтенном возрасте, раза в три его старше. — Какой стеснительный, это мило, — засмеялась доктор Зик и потянулась к полкам над столом. — Заведем ему медицинскую карточку, не будем безответственны перед осмотром.       Санджи смотрел, как красивым почерком доктор вывела на обложке папки — «Пациент номер семьдесят четыре. Омега, мужчина, поступил непомеченным».       Так сейчас в «больнице» семьдесят три омеги, смекнул Санджи. Значит, есть и еще один этаж, быть может, там держат тех, кто уже родили и ожидают возобновления течек. Нужно будет учесть это при спасении пленников. — Давай-ка прощупаем твою железу, — доктор коснулась было его руки умелыми быстрыми пальцами, и Санджи в ужасе отдернул ее. Это доктор, она быстро поймет, что нет у него ни под кожей запястья, ни тем более на шее никакой железы для запаха и гормонов. Его тут же разоблачат, а он должен собрать хотя бы еще немного информации. Тем более он не знал, как должен поступить, если ему придется атаковать и защищаться, он точно не сможет поднять руку на доктора Зика. — Какой стеснительный, — умилилась женщина, явно наслаждавшаяся робким смятением симпатичного молодого омеги, она была старая и опытная альфа, знавшая толк в противоположном поле. — Не надо меня бояться, я тут самая ласковая. Тебе бы ко мне приластиться, пока ты никем не покусанный. Я бы о тебе позаботилась.       Тут Санджи залился краской. Ни разу еще в его жизни леди не напирали на него столь решительно и с нахрапом, явно с намеком, что собираются им овладеть. Он смятенно захлопал глазами, совсем потеряв ориентиры. Ему быть польщенным? Но ситуация кричала своей неправильностью. — Нет, ну гляди какой робкий, чисто олененок, как тебя звать-то? — по-своему истолковала внутреннее смятение Санджи доктор-альфа, она с удовольствием осмотрела фигуру Санджи. Тот нервно сглотнул, и правда вдруг ощутив себя оленем в лесу, который легко просматривается хищником насквозь. — И сложен хорошо. А запах — не беда, с моей лабораторией и знаниями это поправимо. Надо бы дать премию тем, кто тебя выследил. А сейчас иди сюда и снимай рубашку для осмотра. Тебе же лучше, если я лично своими руками без перчаток везде тебя прощупаю, оставлю метки своего запаха, он отпугнет этих сластолюбцев, — доктор имела в виду охрану.       Доктор Зик протягивала вперед руку с открытой ладонью, словно и правда приманивала пугливого оленя куском хлеба с солью. — Давай, давай, — ласково уговаривала она, что еще больше вводило Санджи в панику, и стрелка его компаса крутилась, как на волчке. — Ты же не хочешь, чтобы тебе приписывали каждую течку нового альфу, согласно списку, — доктор Зик подмигнула и кивнула на листок на косяке.       Голова Санджи автоматически дернулась и проследила взглядом. На листке значился список из десятка или больше имен, рядом с ними стояли какие-то черточки разных цветов и цифры, похоже на график дежурств, только это было графиком оплодотворения «общих» омег согласно их готовности к новому зачатию. Лично составлено и проверено доктором Зиком, как гласила подпись внизу.       Санджи впился взглядом в проклятый листок, это был как готовый список преступников для суда. Или — список для тех, кого приговорят к казни. Семьдесят три омеги на трех этажах. Десять преступников поименно. У него достаточно улик, чтобы не бояться того, что его уже раскроют. — Что же, — и тут к нему вернулась вся дерзость и уверенность, что улетучилась из него при виде доктора-альфы, — если ученая леди так желает, — он поклонился с вызовом. Доктор Зик приподняла тонкие брови, обнаружив в пугливом юном омеге невесть откуда взявшийся характер. Это будет любопытно, она любила сложных омег.       Санджи посмотрел ей в глаза и вызывающе усмехнулся, сбросил пиджак, не сводя глаз с главной преступницы. И взялся за низ рубашки руками, собираясь задрать ее полы вверх для игры в доктора, в ходе которой доктор Зик обнаружит весьма разочаровывающий факт о новом омеге. — Нахуя вам столько дверей! И все одинаковые! — знакомый голос и тут же — знакомый грубый удар по двери, с каким Зоро всегда беспардонно вламывался на камбуз. Погодите, откуда здесь Зоро?       Но он был здесь. Стоял в проеме с открытым ртом и пялился на заголившегося Санджи, успевшего к его стыду уже задрать рубашку до самых сосков. Доктор Зик с энтузиазмом наблюдала за действом и не сразу отвлеклась на незваного гостя, полностью уверенная в своей власти над всеми альфами острова. — Ма… маримо? — выдавил Санджи.