Озноб

Ужас накрывает сразу же, веревка выскальзывает из мгновенно одеревеневших рук и тело Огедая мешком валится на землю. Боль выламывает Кулкана, собственный крик оглушает… Кулкан открывает глаза и видит перед собой Огедая. Живого, здорового, в пижаме и с нахмуренным лицом. Огедай сидит рядом, на краешке кровати и трет специальной тряпочкой свои очки. — Оги? — голос не слушается Кулкана, выходит какой-то надрывный клёкот. — Ты звал меня во сне, — Огедай надевает очки и убирает тряпочку в карман, — Громко, я услышал, когда шел из кабинета. Кулкан оглядывается — он в своей комнате, в своей кровати, укутанный в одеяла как в кокон, от ночника мягкий свет, на тумбочке батарея лекарств. Кулкану внезапно очень холодно, Кулкана колотит озноб. — Что со мной? — После выпуска… — Огедай поджимает губы на мгновение, во взгляде сдержанное недовольство, — Ты пропал на две недели. Чагатай поставил всю охрану на уши, прочесали весь город. Тебя нашли на улице, рядом с каким-то притоном. Врач сказал, что ты сильно простыл. Кроме прочего. — Простыл? — Кулкан сильнее кутается, озноб теперь совсем уж реальный. — Да, отец был против, но мама настояла, чтобы ты остался дома, — Огедай всё ещё хмурясь тянется к брату и кладет ладонь ему на лоб, — У тебя температура высокая, я скажу, чтобы позвали врача. — Не надо! — Кулкан хватает Огедая за руку и прижимает обратно ко лбу. Ладонь Огедая — блаженное облегчение, Кулкан не отпустит её не за что. Огедай смотрит всё так же, Огедай не в восторге от происходящего, но Кулкан правда болен, что же поделать? — Отец уже выбрал рехаб, — Огедай все же высвобождает руку, но уходить не спешит, — Тебя отвезут туда, как только поправишься. — Ты будешь меня навещать? — Кулкану плевать, что сейчас он звучит очень жалко. — Навещать? — Огедай почти удивлен, — Наверное… Если получится… Мама будет приезжать, конечно же. — Нет, ты приезжай. Не бросай меня там одного. Ладно? Огедай вдруг похож на маленькую, будто испуганную сову. Кулкану бы засмеяться, в шутку свести все, но у Кулкана ком в горле — ему не до шуток. Огедай качает головой, расправляя сбившийся плед. — Не бросишь? — Не брошу.