Прогулка среди облаков

Ride the clouds and drive in the sky look up there Give me your give me your Give me your love love cloud... SEVENTEEN — Heaven's Cloud

Вону всегда мечтал стать пилотом, но сильнее — командиром. С детства он мечтал летать на огромных железных птицах и гулять среди облаков. «Мечта не исполнится без приложенных усилий», — подумал маленький Вону и начал усердно учиться, чтобы поступить в лётное училище гражданской авиации. В старшей школе он чуть ли не волосы на себе рвал, потому что подростковые годы — не самая сладкая вещь в жизни девяноста процентов людей, не правда ли? Изменение в мировоззрении, порванные дружбы, недопонимание, ссоры с родителями по пустякам, приближающиеся экзамены, принятие себя или непринятие... Но Вону упорно каждую ночь и день смотрел на небо, выискивая там смысл идти вперёд. «Всегда смотри на небо», — твердил его дедушка, и Вону слушался. Слушался и никогда не терял надежды. По ночам, когда он разглядывал тёмный небосвод, на котором яркими пятнами были рассыпаны звёзды, Вону обязательно хотел увидеть падающую звезду. Днём, когда солнце ярко светило, ослепляя глаза мальчика, Вону обязательно представлял, как гуляет среди этих облаков, как шагает по мягким белым волнам и утопает в них, не боясь упасть вниз. Эти яркие картинки в голове непременно вызывали широкую, лучезарную улыбку на его лице. В Сунын* шёл дождь. Вону ужасно сильно нервничал, хоть и не показывал этого паникующим родителям. Будто бы не он сдавал экзамен, а родители. Мама зажгла свечи и благовония дома, папа — помолился всем богам, которые только есть, сестрёнка поделилась своей любимой плиткой шоколада, которой не любила делиться вообще ни с кем, но оппа нуждался в поддержке, поэтому Мисо отдала всё и чмокнула брата на удачу. Быстренько попращавшись со всеми домочадцами, поздоровавшись с тетёй из дома напротив и получив от неё пожелание удачи, Вону побежал в школу, по пути раскрывая свой зонтик. Со звёздами. Кроссовки промокли, капли дождя кляксами расходились по низу брюк, руки замёрзли, пока крепко цеплялись за ручку, но Вону упрямо шёл несмотря ни на какие препятствия. В дверях он столкнулся с ним. Ким Мингю. Парень, который был младше его на год. Они каждый раз сталкивались на крыше школы. Вону любил бывать на крыше, иногда — обедать, а Мингю просто выследил его как-то: увидел, как тогда ещё учившийся в десятом классе Вону поднимает натянутую на последнем пролёте ленту с надписью «На крышу запрещено!» и исчезает в мгновение ока, будто заходит в Выручай-комнату. Никто не решался испытывать судьбу, но Гю решил, что ему терять нечего, уж слишком было сильным любопытство, которое подобно дьяволёнку на левом плече нашептывало тихонько: «Ты же хочешь узнать, почему он идёт на крышу...», и Мингю поддался. Огляделся вокруг, убедившись, что его никто не заметил, и пошёл следом за старшеклассником. Вону будто и не удивился, когда увидел новое лицо в его скромном, но просторном обиталище. Тогда стояло начало мая, прошло всего лишь два месяца с начала учебного года. Солнце ярко слепило глаза, и Гю приставил ладонь козырьком, чтобы разглядеть место, где сидел Вону. Чон, увидев гостя, оторвался от своего приятного занятия — поедания рамёна быстрого приготовления — и спросил: — Что ты тут делаешь? Гю опешил. Этот хён был таким... непонятным. Его тон был слишком ровным, по нему понять что-то было невозможно. Он быстренько поклонился, хотя обычно и не делал такого в силу своего бунтарского характера (но перед Вону стало как-то совестно?), и проторотил: — Меня зовут Ким Мингю, я учусь в девятом классе, третья подгруппа! — Я не спрашивал, как тебя зовут и где ты учишься, я спросил, что ты тут делаешь, — таким же спокойным, но твёрдым голосом ответил Вону, даже не взглянув на младшего. Разлядывал плавающие в бульоне солнечные блики. — Мне... Стало интересно! — голос, ломающийся, перебрал все октавы: Вону услышал приятную хрипотцу, резко переходящую от волнения в высокие ноты. — Я уже пару раз видел, как ты исчезал в пролёте и решил посмотреть самому... Он замялся, сжав ладони в кулаки. Вону поднял взгляд. Высокий, худощавый Мингю был похож на тигра. Неуклюжего, но в будущем очень грациозного и сильного. Глупое сравнение в голове вызвало улыбку, и Гю, увидев, как старший усмехнулся, растерялся ещё больше. — Что... Что смешного? — он смотрел, раскрыв свои глаза, готовые выпрыгнуть из орбит. — Ничего, просто ты забавный? — губы Вону согнулись в полуулыбке, полуусмешке, а палец поправил сползающие с переносицы очки в толстой, но всё равно элегантной оправе. — Садись рядом, раз уж пришёл, Ким Мингю. Сказал как одолжение, как показалось Мингю, и продолжил есть рамён, сладко потягивая лапшу, закручённую на деревянные палочки. Странная мысль, посетившая его, ничуть не смутила: «У хёна красивые губы...» — А что ты тут делаешь? — спросил неугомонный мальчик. — Я люблю проводить здесь время между уроками и дополнительными занятиями. Домой идти слишком долго. На крыше спокойно и можно побыть одному. И я люблю смотреть на небо здесь. Тем более в это время охранник не проверяет пролёты, хотя должен, да? — смотрящий до этого на кучевые облака, сбившиеся в густые массы, Вону, повернул голову и посмотрел на сидящего рядом школьника. Гю опешил в который раз, зависнув на глазах старшего. И сердце, гулко и быстро-быстро забившееся в груди, совсем не смутило Мингю, а в мыслях вспыхнуло: «У хёна не только губы, но и глаза красивые...» — Эй, Ким Мингю, ты слушаешь меня? — почему-то тихо спросил Вону. Гю закашлялся, склонив голову вниз, но потом быстро пришёл в себя и, взглянув опять на старшего, ответил: — Э, да, я слушаю тебя! Я хотел попросить... Я могу приходить и сидеть с тобой здесь?.. Вону смотрел пытливо, с чистым интересом на глубине зрачков и непониманием. — Зачем тебе это? — Я... А разве должна быть причина? Мингю храбрился. Вону краем глаза заметил, как большая ладонь для шестнадцатилетнего подростка сжалась на бедре, и опять по-доброму усмехнулся. — Расслабься. Можешь приходить сюда, когда захочешь. — Я хочу с тобой. Вону нахмурился, поджимая губы. Рука, в которой красиво свисала лапша, закрученная на палочках, замерла у рта. — Почему? — Одному быть слишком скучно, — несмело сказал Мингю, солнечно улыбаясь. — Ладно, приходи, когда я буду тут. Но у меня условие, — Вону опустил палочку в пластиковую тарелку и серьёзно посмотрел в глаза младшего. — Никто не будет знать, где мы. Если кто-то из твоих друзей или одноклассников узнает об этом, пеняй на себя. — Я никому не скажу, обещаю! — Закрепим? — спросил Вону, положив на бетон тарелку с палочками. — Как? — Руки пожмём? — Э-э... Давай, — ответил Мингю, всё ещё пытаясь отойти от шока. Руки Вону были тёплыми, но сухими, даже слишком, а руки Мингю, наоборот, влажными. — Ты хоть знаешь, как меня зовут? — спросил Вону, взяв тарелку обратно в руки. — Знаю. Чон Вону. Десятый класс, первая подгруппа. Мало кто не знает тебя в нашей школе, хён, — ответил Мингю, поправляя форменный пиджак с эмблемой на груди. Вону усмехнулся. Ну конечно, он же столько славы принёс школе после участия во всяких олимпиадах и конкурсах. — Ты поэтому хочешь со мной подружиться? — Что? — Мингю нахмурился, смотря на Вону с непонимаем в глазах. — Нет! Мне просто интересен ты, Вону-хён. Я же могу так тебя называть? — Ладно, пусть будет так. Можешь, — кивнул старший, а потом всё же отвёл взгляд. — Ты говорил, что любишь смотреть на небо... — нерешительно продолжил Мингю. — Да. Люблю. — Я тоже люблю смотреть на небо, хён. У меня даже есть мечта... — Гю расправил плечи и посмотрел на чистое небо с парой облаков на нём. — Какая? Вону было любопытно. Наверное, впервые с того момента, как они здесь столкнулись и начали разговаривать. — Я хочу когда-нибудь полетать на самолёте. Не как пассажир! — поспешил уточнить Ким. — Хочу полетать как пилот... — мечтательно улыбнулся юноша. И Вону растреялся. Впервые и по-настоящему. Ему показалось, будто его ударили под дых и одновременно вытащили из-под воды, где он задыхался. Мечта... Эта мечта была с ним с детства и тут какой-то парень, учащийся всего на класс младше, говорит ему, что он тоже хочет стать пилотом. — Я тоже... — растерянно прошептал Вону, смотря огромными глазами на Мингю, а тот ошарашенно повернулся к старшему. — Правда?! — Да... Через два года, в ноябрь, они стояли под проливным дождём. Мингю должен был сдавать выпускной экзамен лишь через год, и Вону не понимал, почему Гю пришёл так рано в школу, потому что в этот день уроков не было ни у кого. Абсолютная тишина для тех, кто сдавал решающий многое экзамен. — Хён, — решительно начал Мингю, сжимая локоть Вону. — Я пришёл пожелать тебе удачи. Хён, ты со всем справишься, я верю в тебя! — ободряюще улыбнулся парень. Вону не мог подобрать слов. Как он и предполагал два года назад, Мингю стал выше и шире в плечах. Даже Чона обошёл. Старший по-доброму растянул губы в улыбке и положил руку поверх сжимающей его локоть руку. — Спасибо, Мингю. — Обещай мне, что дождёшься меня, хён? — попросил Мингю под проливным дождём. — Я дождусь тебя, Ким Мингю. Мы обещали друг другу стать первоклассными пилотами, помнишь? — Никогда не забываю. Удачи ещё раз, хён! Порви этот Сунын! Вону засмеялся. На душе стало легче в тысячу раз. — Я пойду. И ты иди домой, у тебя кроссовки сто процентов намокли, пока ты шёл сюда. — И откуда ты всё знаешь... — негодующе прошептал Мингю, пряча глаза под чёлкой. — А вот оттуда. Ну всё, иди, а то я опоздаю. — Ладно. Я буду ждать тебя в нашем кафе, хён. Найди меня, как всё закончится. — Хорошо, — кивнул Вону и, помахав рукой, зашёл в здание школы, чтобы добежать до нужного ему кабинета и сесть за свое место, а Гю стоял всё там же с тоской смотря через стеклянные двери школы на широкую спину хёна. И в этот момент он понял, что любит его. Любит и, кажется, принял это окончательно, не скрывая и не продолжая врать себе. Он любил его все эти два года и, кажется, льющий сейчас дождь стал причиной наводнения, который затопил всё в его сердце: последней каплей стала эта улыбка Вону и страх его больше никогда не увидеть. Дурацкие мысли! 272 Gonghang-ro, Jung-gu, Incheon 20th of August, 인천국제공항 Вону считает Инчон своим вторым домом. Каждый раз, делая посадку на родной земле, Вону радуется как ребёнок, несмотря на свой многолетний стаж работы главным пилотом и капитаном бортов Boeing и Airbus. Ему уже тридцать шесть, пора быть уверенным в себе и своих умениях, тем более, его команда — одна из тех, которой завидуют другие экипажи. Чего стоит только красавица Джихё, которая очаровывает своим голосом и приковывает взгляд всех пассажиров, когда проводит предполётный инструктаж. Минхао, который перевёлся в Инчон, Хансоль, a.k.a. Чхве-идеально владющей английским-Вернон, Сынкван со звонким голосом, Йери — новичок, подающая большие надежды. И... Ким Мингю. Или просто его Гю. Вону чувствует тяжёлую руку на своём плече и поворачивает голову вправо, чтобы встретиться с огромными карими глазами своего парня. Широкая и самодовольная улыбка на лице Мингю вызывает такую же ответную на лице Вону, хотя он пытается всячески сдержаться. Чон качает головой и отворачивается. — Я же сказал тебе подождать меня, Чон Вону, — тихо в ухо мужчине тянет младший, хотя в гуле, который стоит вокруг, их мало кто бы мог услышать. — А ты бросил меня, пока я выходил из такси, и зашагал дальше. — А я сказал тебе поднять свою ленивую жопу с кровати, иначе мы опоздаем, — также тихо басит в ответ Вону, сжимая ручку от чемодана сильнее. Колёсики шаркают по широким белым кафельным плиткам, которыми обложен весь аэропортный комплекс. — Не опоздали бы, ты просто всегда приезжаешь на час раньше. Я не понимаю, зачем? Ты немец, что ли?! — возмущается Мингю. — Я просто пунктуальный человек в отличие от тебя, — отвечает Вону, тыкая локтём в бок мужины. — Ай, больно! Я вообще-то твой ко-пилот, меня беречь надо, — воет Мингю, сжимая руку на плече Чона сильнее. — Тогда соответствуй. Всё, шагай быстрее, нам надо ещё посидеть на брифинге, проверить сводки погоды, провести все инструктажи, а мне ещё на техосмотре самолёта надо всё проконтролировать. — Слушаюсь! — салютует Мингю, сражаясь с желанием поцеловать свежевыбритую щёку своего парня. Мингю пошёл в летную академию вслед за Вону. Он помнит всё и не желаеет ни о чём. Годы, проведенные бок о бок с Вону стоили всего. И теперь он согласен летать как второй пилот, лишь бы быть рядом со старшим. По правде говоря, Ким на всё это согласился лишь из-за Вону. Его часов вполне хватало, чтобы стать капитаном собственного борта, но слишком уж он был привязан к этому экипажу. Когда уже самолёт заправлен, кабина подготовлена и они оба сидят в своих креслах, Вону проверяет наушники ещё раз, снимает микрофон и начинает зачитывать уже вызубренный годами текст за исключением деталей полёта, по которым ещё раз проходится взглядом. Низкий и спокойный голос Вону внушает доверие. — Добрый день, уважаемые пассажиры. Капитан Чон Вону и весь экипаж приветствуют вас на борту Korean Air, члена Sky Team. Это рейс MW704, направляющийся в Лондон. Наше время полета в Лондон сегодня составит 12 часов 40 минут. Во время полета наши бортпроводники будут рады помочь вам любым возможным способом. Готовясь к взлёту, пожалуйста, пристегните ремень безопасности и верните сиденье и столик для подносов в вертикальное положение. Вам разрешается использовать свои электронные устройства во время полета, если они находятся в режиме полёта. Однако более крупные устройства, такие как портативные компьютеры, необходимо размещать под сиденьем или в багажных полках во время взлёта и посадки. Пожалуйста, полностью взаимодействуйте с бортпроводниками, которые действуют в качестве офицеров безопасности во время полета. И для вашей безопасности, пожалуйста, обратите внимание на видеоэкраны для получения информации по безопасности. Вону выключает микрофон и связывается с диспетчером. — Капитан Чон на связи. Разрешите запуск самолёта. — Добрый день, капитан Чон. Буксировку разрешаю, запуск по готовности. Точка 17, взлётная полоса 25R, приготовьтесь и ждите. Хорошего полёта! — Благодарю вас! — отвечает Вону и выключает микрофон. — Ты взял свои солнцезащитные, хён? — спрашивает Мингю, надевая свои. Вону просто кивает, весь сосредоточенный на бумагах. В следующее мгновение он всё-таки надевает очки, сделанные специально под его зрение, и опять связывается с диспетчером. Мингю пальцами тихо отчитывает цифру три, выгибая большой, указательный и средний палец, и запускает железную птичку, вырулирвая её на указанная полосу. Голос девушки в наушниках похож на голос робота, зачитывающий инструкцию, но такова их работа. — На взлётной полосе 25R. SVT171, отсутствие ветра свыше 30 уз, готово для взлёта. Вону щёлкает нужные кнопки и кладёт руку на свой руль. Взлёт. Самое невероятное и будоражещее чувство, которое доводит иногда до эйфории. И Вону, и Мингю помнят свои первые полёты. Удивительно, но они не боялись, их бил мандраж по другому поводу — эйфория от первого раза в небе. Огромная махина гудит и трясётся, но уверенность обоих словно расходится флюидами по всему борту самолёта. Тяга на взлётном режиме — проверено. Скорость ветра по анемометру — проверено. Максимальная скорость для взлёта. Скорость вращения — проверено. Голос диспетчера ещё раз оповещает: — Положительный подъем. Ускоряйтесь. Солнце слепит даже сквозь черные стёлка. С ними связывается диспетчер British Airways: — ADF839, добрый день. Набор высоты с 2000 футов на высоту 5000 футов. Направление взлёта BINIL 1K/1S. Дальше всё происходит по накатанной: чеклист после взлёта и автопилот. Наверное, самая приятная часть полёта, когда ты наблюдаешь на ситуацией, но всё уже под контролем. В Лондон они прилетят уже следующим днём. Boeing 888 — лучшая в своем роде, и Вону нравится управлять этой птичкой. Предзакатное небо чарует своими красками, и они оба не могут отвести взгляд от красоты, которую вытворяет солнце своими лучами, а облака рисуют картины. Всполохи на небе медленно переходят из янтарно-красных в тёмно-фиолетовые, Мингю снимает свои очки, окладывая их, чтобы насладиться зрелищем вдоволь. Он вдруг чувствует, как сильная ладонь сжимает его бедро, и удивлённо смотрит на то, как пальцы двигаются вверх, к паху. — Х-хён?.. — шепчет Мингю, боясь спугнуть инициативу. — Обещаешь быть послушным мальчиком, Мингю? — говорит Вону, поворачивая голову, и Мингю ещё больше прошивает этот взгляд, пуская мурашки вдоль позвоночника, завершаясь щекочащим ощущением в паху. Чёрт. Перемена давления может вызывать сильное возбуждение, но Мингю уже давно не мальчишка, который возгорается как спичка от одной только смены положения в воздухе, но нахождение рядом Чон Вону может в любой момент изменить его планы. — Потерпи до Лондона, — шепчет гладя Мингю поверх форменных чёрных брюк. — Чон Вону, это... это так не работает, — шипит в ответ младший, откидывая голову на подголовник. — Ты сам же меня и дразнишь, чёрт бы тебя побрал. Положение спасает стучащий в дверь кабины пилотов бортпроводник. Вону убирает руку, а Мингю начинает кашлять от смущения, сменив угол, под которым сидел, на более острый, чтобы его очевидное возбуждение было не так заметно. — Хэй, я вам есть принёс, парни, — говорит зашедший Сынкван. Он одного возраста с ними, так что обращается к ним как друзьям. — Спасибо, Сынкван, оставь вот там, — кивает Вону. — Мингю, с тобой всё в порядке? — обеспокоенно спрашивает Сынкван, а Мингю усмехается, поворачиваясь к другу, сталкиваясь с тёмным, пожирающим взглядом своего парня. — А? Да, я в порядке, Кван, есть хочу — жуть! — Ну ладно, я пойду, — кивает бортпроводник и выходит из кабинки, закрыв её за собой. Оставшийся полёт мужчины разговаривают обо всём, лишь бы рассеять напряжение, которое коконом обхватывает их обоих. Удивительно, как несмотря на прожитые бок о бок года, они всё ещё готовы залюбить друг друга до срывающегося дыхания, которое переходит в блаженный стон. — Куда поедем в Лондоне в этот раз? — спрашивает Мингю, после того, как они заканчивают ужинать. — Не знаю, посмотрим по обстановке? У нас будет всего лишь день, вряд ли мы что-то успеем сделать кроме как прогуляться до какого-то нибудь паба и выпить пару шотов крепкого виски, а потом завалиться в отель и выспаться, — говорит Вону, внимательно слушая сводки в наушниках. Турбулетность не придвидется, они уже пролетают над Центральной Азией, часы показывают время в разных городах мира, по которым сверяется Вону. На небе — ни облачка, чисто, и звёзды рассыпались красивой мозаикой по антрацитовому небу. — Да, разберемся по ситуации. Ещё одна прогулка среди облаков, хён. Сколько таких прогулок у нас было? — У меня три тысяча девятьсот шестьдесят пять часов, — сосредоточенно отвечает Чон, следя за показателями на панели. — Чёрт, я и забыл, что ты считаешь каждый свой полёт, — усмехается Мингю. — Так это не считаю, а в отчётах указывется, Гю-я, — тянет Вону, откровенно усмехаясь над своим парнем. — Не умничай, Чон Вону, иначе получишь в номере отеля. — А кто говорит, что я не специально? — ровным тоном говорит старший, удивляя переменой своего настроения. — Никогда не привыкну к тому, как ты можешь говорить такие вещи вот так спокойно, чтоб тебя, — причитает Мингю, ёрзая на сидении. На рассвете, когда Мингю пару раз зевает, прикрыв рот, Вону думает, что никуда они из номера отеля не выйдут и завалятся спать, чтобы набраться сил перед полётом обратно. Маршрут на планшете показывает, что они уже над Восточной Европой. Ещё через пару часов Вону связывается по микрофону с пассажирами, оповещая их о том, что необходимо пристегнуться, так как самолёт готовится приземлиться в аэропорту Лондона. Солнце ярко светит уже в столице Англии, и Вону думает, что как же всё-таки удивительно устроена вселенная. Они буквально сегодня утром вышли из собственного дома, а уже встречают рассвет в совсем другой стране, на другом конце планеты. Шасси самолёта наконец-то касается асфальта, самолёт закономерно трясёт, но в следующее мгновение мужчины слышат аплодисменты в свой адрес. Ещё один полёт завершён успешно, а железная птичка безопасно приземлилась. Доехав из аэропорта до отеля, они и правда заваливаются на двуместную кровать. Сил хватает лишь на то, чтобы перекусить за общим завтраком со всем экипажем, а потом уже, разойдясь по комнатам, принять общий душ. Однако, когда Мингю ложится распаренный на Вону, старший ощущает упирающееся в его поясницу возбуждение, очевидно требующее внимание. Мингю оставляет мокрые поцелуи вдоль шеи и плеч и жарко шепчет в ухо: — Зря ты меня дразнил в кабине пилотов, Вону-я... Чон чувствует самодовольную улыбку и отвечает: — Мингю, я очень устал, моя поясница ноет и даже одного захода на ночь она не выдержит, малыш. — Не называй меня так, хё-ё-ён, — тягуче шепчет Мингю, засасывая нежную кожу шеи. — Я буду очень нежным, обещаю. Широкая рука Гю всё-таки скользит под ткань брюк и оглаживает оживающий под прикосновениями член старшего. — Ох... Чёрт, Ким Мингю, — стонет в подушку Вону, раздвигая бёдра шире. — Очень хочу тебя, хён, давай погуляем среди облаков ещё раз, — смеется младший, уктнувшись лбом в шею, и Вону подхватывает смех мужчины. — Встань с меня, хочу тебя видеть, — говорит Вону и переворачивается на спину, а следом Мингю всё равно ложится на него и начинает целовать, не дав даже набрать воздуха в лёгкие. Оба мужчины отдаются волнам страсти, руки блуждают по груди, спускаясь вниз, Вону тянет футболку Мингю, желая её снять, не разрывая поцелуй. Оба возбуждаются как по щелчку. Они всё-таки прекращают целоваться, каждый из них раздевает человека напротив, и у обоих под хлопковыми брюками нет белья. — Один раз, — шепчет Вону, — мы оба устали, Гю. — Да, хён, один раз, но я честно лопну, если мы не займёмся сексом прямо сейчас, — жарко говорит Мингю, заглядывая в тёмные глаза напротив. Они оба сидят друг напротив друга и целуются, вылизывая рты друг друга. Старший обхватывает стоящий колом член Мингю в кольцо пальцев и потирает проступившую на головке естественную смазку. Дышать нечем, и Гю отрывается от губ, чтобы гортанно застонать и выругаться от наслаждения, прошившего всё его тело. — Тебя надо растянуть, Вону, — хрипит младший. Мингю встает с кровати и идёт к раскрытым чемоданам. Где-то в глубине должен быть тюбик со смазкой и пачки презервативов. Вону смотрит на широкие плечи своего мужчины и облизывается. Чёрт возьми, он выглядит как греческий бог. — Красиво? — с улыбкой спрашивает Гю, встретив плотоядный взгляд мужчины. — Очень. И что я сделал, чтобы заслужить тебя? — Просто ответил мне взаимностью в том кафе, хён, — смеется Мингю, шагая обратно к кровати. Ставит колено на постель, а потом и вовсе садится, подогнув ноги под себя. Подтягивает Вону на себя под колени так, чтобы старший сомкнул лодыжки в замок за спиной. Младший, как и обещал, нежный, но нетерпеливый. Палец, следом — два, на трёх пальцах Вону болезненно стонет, но просит не останавливаться. А в следующий момент Мингю всё-таки находит простату, и Вону подкидывает на кровати от крышесносных ощущений. — Гю, — стонет старший. — Ты такой красивый, Чон Вону. — Ах, — мужчину выгибается в пояснице до хруста, потому что пальцы продолжают натирать чувствительный бугорок, — чёрт, Мингю, хватит, я сейчас кончу без рук. Долго уговораивать не приходится. Вону уже достаточно растянутый и влажный. Мингю входит одним толчком до самого конца, и из горла обоих вырывается стон, полный удовольствия. Толчки учащаются, горячая кровь бурлит в венах каждого. Их обоих не хватает на слишком большее. Мингю развязно и глубоко целует мужчину, и Вону со страстью отвечает, кусая губы. Пальцы оглаживают крепкий член, Мингю двигается быстрее, ощущая, как Вону сжимает его всё сильнее, и в следующую секунду их обоих накрывает оргазм, как лавина обрушившаяся на обоих мужчин. Мингю не может сдержаться и плюхается грудью на грудь Вону и утыкается носом в мокрую от пота шею. Ощущение, будто они действительно парят в облаках, настолько им легко и хорошо в данную минуту. — Давай всё-таки прогуляемся завтра хотя бы вдоль Темзы до полёта, Вону-я... — хрипит Мингю, оставляя поцелуй на шее. — Мне бы твою энергию, Гю, — басит Вону, оставляя поцелуй на лбе мужчины. — Ладно, прогуляемся. Даже купим по магнитику, чтобы в сотый раз налепить его на заполненную до краев дверцу холодильника, — смеется мужчина. — Точно, так и сделаем! — счастливо улыбается Мингю, а потом всё же выходит из Вону, стягивает презерватив и убегает в ванную, чтобы не бросать использованное на пол. — Душ примем завтра, хён? — спрашивает Мингю и видит, как Вону почти засыпает. — Клянусь, я не смогу встать с постели, даже если меня потащат бульдозером. Ложись, — зевает мужчина, прикрывая и так слипающиеся глаза. — Давай уже спать... И Мингю ложится рядом, накрывая их обоих тонким покрывалом. — Давай и во сне встретимся на облаках? — Ким Мингю, тебе тридцать пять лет, спи, — тихо шепчет Вону, засыпая. — Во мне всегда будет жить романтик. — Спи, мой романтик. Сладких снов. И да, давай встретимся на облаках... — шепчет Вону, уткнувшись в шею своего парня.