«А он достойный соперник и играет в шахматы хорошо. Однако я не намерен сдаваться, как бы хорошо он не играл)»
Размышления Достоевского
На несколько минут Экзюпери убежал в свою комнату, а я со всем спокойствием и интересом принялся разглядывать старый рояль. Интересное творческое сооружение, похожие творения я видел в России много лет назад. Однако те рояли были еще со времен СССР. Я провел ладонью вдоль покрытого черной краской и лаком деревянного сооружения. Материал почти такой же, как у виолончелей тех времен. — Фёдор, ты идешь? Видимо, Экзюпери уже раздобыл шахматы и ждет новую партию. Я вернулся в его комнату — действительно, шахматная доска стоит на столе, но светлый парень что-то разглядывает на одной из полок шкафа. Подойдя ближе, я заметил в ряд стоящие на полках небольшие фотографии, каждая из которых обрамлена в позолоченную рамку. Обычно все, что сродни золоту — для человека самое дорогое. На первых двух из пяти фотографиях Экзюпери стоит рядом с какими-то детьми, на лице сияет радостная улыбка, а на одной фотографии зажмурены его глаза. И на каждой фотографии кто-то чего-то да держит: плюшевый мишка, у другого ребенка пять воздушных шаров, а вот там стоит мальчишка с леденцом. — Кто все эти люди? — озадаченно спросил я, смотря на фото в рамке. — Дети, которым я часто возил подарки в разных параллелях)) — радостно улыбнулся парень, будто возвращаясь в сладкие воспоминания. Я перевел взгляд на него: впервые вижу Антуана настолько счастливым и спокойным. — Дети?.. — Да, именно, дети)) — улыбнулся он, проводя ласковый взгляд по каждой из фотографий. — Все они — сироты из разных стран и разных параллелей. Пока каждый из них не обрел дом, я часто путешествовал к ним. — А потом?.. — Потом их удочерили и усыновили в их реальностях) каждый из них обрел родню) — светловолосый парень прикрыл глаза. — В знак новой жизни я по силе и возможностям покупал им подарки) Символ нового этапа) Хм. Интересно. Я все еще с сожалением смотрю на него. — Зачем так много времени тратить на то, чтобы раздобыть подарки и подарить их тем, кто уйдет? — спокойно, но мрачно спросил я, переводя грустный взор на детские фотографии. — Зачем вообще дарить подарки… Улыбка разом слетела с лица Экзюпери. С ошарашенными, словно рядом с ним появился призрак, глазами Антуан резко перевел взор на меня. — Федор, ты это сейчас серьезно??? Я лишь отвел взгляд и ничего не ответил. — Тебе…так давно не дарили подарки? Это грустно. Как видишь, я не жадный и мне в радость тебе что-то дарить и видеть вновь очаровательные улыбки тех, кто получает подарки от меня — кто бы это ни был) Потому и надо дарить подарки — это весело и приятно) Представь только — ты делаешь что-то хорошее для другого, и при виде этой радости сам становишься счастливым))) — А ты не думал, что этот самый подарок однажды окажется в мусорном ведре? — отрезал я, вспоминая, как много интересных вещей доводилось видеть в мусорном баке. — Федор… — раздраженно вновь он произнес мое имя, слегка хмуря лицо. — Когда даришь подарки незнакомым людям –вполне может случиться и так, как ты говоришь. Но я имею ввиду дарить подарки тем, кто тебе дорог — а это обычно люди, которых хорошо знаешь ты, и которые прекрасно знают тебя. В этом случае такой исход минимален, — он перевел взор куда-то вверх. — Твоя шапка-ушанка…ты так дорожишь ей, и, насколько я знаю, с ней ты прибыл в Японию много лет назад.У тебя есть деньги, и ты мог бы купить себе новую вместо изношенной старой ушанки. Не потому ли ты ее так отчаянно бережешь, что она была подарена тебе кем-то из близких? Я также слегка нахмурился, будто погружаясь в прошлое. Эта ушанка со мной уже много лет — всю мою жизнь в Японии. Она была со мной еще в России. — На сегодня достаточно вопросов, — холодно ответил я, желая скорее избавиться от навязчиво лезущих в голову воспоминаний. — Ты хотел сыграть в шахматы, — я сел за стол с деревянной доской и разложенными на ней фигурами. — Я готов. Скептически смотрящий на меня парень пожал плечами и сел за шахматный стол. По правилам, белые ходят первыми, а белыми на данный момент заведует Экзюпери. Ход. — Итак, как давно ты в Японии? — задал он мне вопрос. Я насторожился и спокойно сделал ход свой. — Примерно 7 лет, — ответил я. — Мой вопрос: как давно ты путешествуешь по другим реальностям? Экзюпери, вероятно, задумался над тем, какой фигурой походить и лишь потом ответил на поставленный вопрос. — С 13ти лет, — ход. — Почему ты так ненавидишь эсперов? Брови сошли к переносице, пожалуй, это самый противный для меня и самый навязчивый вопрос. — Потому что все они — грешники, — холодно ответил я. — Пф, — фыркнул он. — Так ты тоже, выходит, грешник) Ты ведь тоже эспер — это дилемма. Я нахмурился, делая ход и убирая пешку Экзюпери с шахматного поля. — Я побил — два вопроса мои, — произнес я. — Зачем ты решил заключить меня здесь? И второй: зачем ты крадешь кошачьи картины? — Хммм… — задумался Антуан, делая свой ход и одолевая сразу две мои фигуры. — Твой ум сыграем мне на руку. Да и кто еще заберет тебя себе, если ни я) У нас вполне себе честная сделка: ты помогаешь мне, а я исполняю твою мечту. А насчет второго вопроса — нужно родственника найти и освободить. Теперь три вопроса за мной) Я напрягся: а он достойный соперник и играет в шахматы хорошо. Однако я не намерен сдаваться, как бы хорошо он не играл) — Первый, — довольно произнес Экзюпери, смотря на меня. — Почему Крысы? Второй, где ты жил все эти годы? И третий, есть ли у тебя близкие люди? Я спокойно улыбнулся, одолевая еще одну фигуру Экзюпери. — Крысы — догадайся сам, раз уж я вор и продаю за деньги информацию, полученную в ходе слежки за другими людьми) — со всем спокойствием ответил я. — Жил и живу под землей (тюрьма не в счет). И близких у меня нет… А что насчет тебя? Где твои близкие? И почему именно этот дом и эта параллель? — Долго рассказывать) — покачал головой Антуан. — Тогда расскажи, а игра пусть продолжается само собой) — предложил я. Экзюпери сделал ход. — Один из моих близких заточен в картину с котом. Я не помню картины, ка кона выглядит и где может находится. Помню, была ночь, и отец уже давно прибыл из больницы. Да, он хирург и всегда спасает людей, отказываясь от взяток и прочей дряни. — Наверное, он хороший человек… — предположил я, делая ход свой. — Очень хороший… — мрачно ответил Экзюпери. — Он верил, что даже если на хирургическом столе будет убийца, то такой трансформации должна была быть причина и, словно давая такому человеку вторую жизнь, он верил, что ощутив на себе и увидев чье-то добро, даже убийца сможет стать лучше. — А что с ним произошло?.. Экзюпери сжал зубы, я почувствовал: сейчас нагрянет буря. — В ту ночь в наш дом кто-то постучался, кашляя и моля о помощи. Отец велел ждать дома, быстро выбежал наружу и опрашивая больного. Помню, их было двое. Один стоял в тени — лишь мерцали фиолетовые глаза, а второй подошел к отцу и…красный свет, и отец заключен в картину с котом. Паршивцы забрали картину с собой…в ту ночь…я остался совершенно один… Расширив глаза от ужаса, я в полном изумлении смотрю на Экзюпери. Ночь на третий месяц после прибытия в Японию… Тогда еще в газетах писали о пропаже и каком-то мальчишке. Так этим ребенком….был Экзюпери?! — А что… — напряженно спросил я, следя за ходом Антуана и несколько уходя в свои размышления. — С твоей мамой? — Она умерла, когда мне было 8 лет, — пожал плечами светловолосый парень. — Работала доктором на военной службе) А я вот в то время учился летать на истребителе с дедулей) До сих пор мечтаю стать летчиком))) Молчание. Мы молча играли минут пять, пока Антуан не поднял золотые глаза на меня. — Федор? Ты в порядке?.. Я посмотрел на него: почему он за меня волнуется? Я совершенно чужой и незнакомый для него человек. Даже эта игра не выдаст обо мне всей правды. Так зачем он помогает мне? Из-за сделки? Нет…чувствую, что это тут не при чем. — Ты ведь своровал меня не только из-за моего ума, верно? — мрачно спросил я, атакуя ладьей его пешку. — Ну… — замялся парень. — Ты выглядел таким одиноким и брошенным, вот я и решил несчастную мушку подобрать и приютить))) Впервые за огромное количество времени я чувствую, как пылают щечки. Что происходит? Меня…кто-то хочет приютить? Это же шутка, верно?) Как можно кого-то взять с улицы и вот так просто приютить? Постороннего и совершенно незнакомого? Он явно тот еще шутник, хотя и более слабый, чем Дазай) — А что насчет этого дома? — напомнил я, не отрывая от него взгляда. — Я мало что помню, — пожал плечами блондин. — Разве что, что постоянно сюда возвращаюсь. Как-то этот дом и эта параллель запомнились мне лучше всего, наверное, потому что стали отправной точкой, — я медленно перевел взгляд на делающий ход ладью Экзюпери. — А что насчет пустоты в этом доме? — вопросительно я посмотрел вновь на него, одолевая слона Антуана. — Хм, — задумался парень. — Насколько я знаю, однажды местный я покинул этот родительский дом и теперь живет в общежитии врачей местной больницы. — Врачей? — напрягся я. — То есть… — У меня есть навыки доктора и хирурга) Ну…не профи, конечно, — усмехнулся он. — Мама ж, говорю, была доктором на военном фронте. Я получал навыки от каждого из родителей. — Но почему тогда тебя тянет не в медицину, а в полет? Шаг. Антуан продумывает свой следующий ход. О чем, интересно, он думает в большей степени: о шахматной партии или своем прошлом? — Сколько себя помню, всегда хотел летать, — ладья Экзюпери одолела моего слона. — Дедушка был летчиком, а потому на момент его жизни я интенсивно поглощал все те знания, которые он мне давал. После нескольких уроков физики, я произвел под его надзором свой первый полет) — двигаю свою ладью к ферзю Антуана. Побью ферзя — король станет более уязвим и доступен. — Летал я множество раз на военном истребителе дедушке. Так что полеты — моя первая стихия) А что насчет в твоей? И, кстати, шах. Я перевел взгляд на шахматную доску: ладья Антуана стоит напротив моего короля. Неужели пора бежать? — Моя стихия не воздух, а подземелье. — Почему не земля? — Вероятно, потому что слишком много времени провел под землей) — ответил я, все же с удачей спасая своего короля. — На землю я выходил не часто. В принципе, если ситуация скажет быть на земле — я со всем спокойствием останусь на верху. Я обратил взор к доске — Антуан сделал шаг ладьей, которую в последствии я удачно побил ладьей своей. — Твой король остался без защиты) — улыбнулся я. — Ничего, он же король) — точно также растянулся Экзюпери. Мы играли еще минут десять — Экзюпери убегал, а я пытался его догнать. И вот в один момент он атаковал мою ладью. — Теперь у тебя одна ладья вместо двух и один король у меня, который спокойно может бегать от твоей ладьи по всему полю) — улыбнулся Экзюпери. — Выходит, ничья) Я в последний раз обвел глазами шахматное поле, надеясь найти новый выход, но ситуация оказалась совершенно такой, такой описал ее Экзюпери. — Действительно, ничья) — спокойно произнес я. Золотоволосый парень посмотрел на настенные часы: его физиономия быстро приобрела довольно удрученный вид. — Завтра надо будет снова уйти, — он поднялся из-за стола и направился к шкафу. –Так что ложись тоже спать. Все-таки этот день был трудным и долгим для обоих. Глупо было бы спорить. Столько всего произошло за сутки: его воровство меча Фукудзавы, прибытие со мной сюда, а затем поиски одежды и смена шахматной партией довольно прекрасной игры на рояле. Вероятно, Экзюпери прав, и пришло время отдыха и сна. — Насколько я помню, кровать в этой квартире одна… — протянул я. — Да, одна, — подтвердил парень, совершенно спокойно обнажая передо мной свое тело и ища что-то в шкафу. — Потому спать будем вместе. Нокаут! Спать…вместе?! И это сказал парнишка, который со всем спокойствием устраивает перед незнакомым человеком эротику? На несколько мгновений я завис, ошарашенный происходящим и поведением Экзюпери. Почему он так спокоен? Это ловушка? Однако разрыв связи с мозгом автоматически вынудил мои глаза какие-то секунды пристально наблюдать за тельцем у шкафа. Он худой, но не выпирают ребра, вполне стройная для парня фигура наряду с его невысоким ростом. — Извиняюсь, но ты какого роста? — приподнял бровь я и тут понял, что смотрю на почти голого парня и резко отвернулся, ощущая жар на щеках. — У меня 162 см. А ты все 182 см, судя по всему, — шкаф, судя по звуку захлопнулся. — А ты чего отвернулся? Засмущался что ли?) Так он еще и подстебист. Прекрасно — нечего сказать. — Не облизываюсь на каждого незнакомца, — спокойно отозвался я, все еще смотря куда-то сквозь окно. — Мы уже знакомы, так что не прокатит, — я обернулся: Экзюпери лег ко мне спиной на край и без того узкой кровати и укрылся легким одеялом. — Второй конец твой, как и другая половина. Доброй ночи, незнакомец Фёдор) В последних его словах явно послышалась усмешка. Я сглотнул от осознания странной мысли, что буду спать с парнем. Как-то звучит это… За окном раздался шум, который резко и стих. Подойдя к окну я обнаружил какого-то человека в плаще. Видимо, у него упала тяжелая сумка — от нее раздался грохот. И, между прочим, это расклейщик объявлений. Странно, почему кто-то клеит объявления в темное время суток? Присмотревшись, я увидел крупную надпись «Цирк Ривьерра». Хм…так это циркачи. Однако стоило мне прищуриться и внимательнее посмотреть на персону переднего плана, как глаза тут же распахнулись в удивлении, словно не веря в увиденное. На переднем плане с вытянутыми в стороны руками улыбается Гоголь!