— Париж, — мечтательно вздыхает Джемма, когда их поезд подъезжает к Лионскому вокзалу. — Вот это жизнь.
Найл надел кепку на голову вместо ответа. Одним ухом он слушал объявления, параллельно сосредоточившись на своём телефоне, чтобы перенаправить камеры в зоне, через которую они будут проходить на стены, надеясь, что к тому времени, когда охрана успеет осознать этот взлом, они уже уедут.
К сожалению, Найл не был самым уверенным в себе хакером, а Гарри исчез, бормоча на ломаном французском о круассанах, почти час назад, поэтому он очень надеялся, что их транспорт подождёт.
Гарри появился, когда они направлялись к дверям, в толстовке и капюшоне, натянутом на его локоны. Он коротко кивнул Найлу, но, казалось, он погружён в собственные мысли.
— Охрана на пять часов, — бормочет Джош, пока они спускаются по платформе. — Никаких признаков того, что нас узнали. Никаких пушек. Думаю, мы в безопасности.
Найл лишь кивнул, замечая знакомую машину, ждущую на улице. Он позвонил своему любимому клиенту, как только они решили переехать в Париж, и был счастлив увидеть, что он приехал лично. Жан был одним из старейших клиентов Гарри и Найла, и он без ума от мальчиков, словно они его внуки (которых у него было много). Несомненно, Джемма и Джош тоже понравятся ему.
Несмотря на то, что после шестидесятилетия Жан ушел из «бизнеса», он все еще следил за миром преступности, особенно за тем, что касалось его «petits diables»*. Он точно знает, чем они занимались в последнее время.
Проскользнув на пассажирское сиденье, Найл ухмыльнулся своему водителю. Жан - загорелый старичок, с пучками седых волос, растущих из обоих ушей. Если бы Найл встретил его на улице, он бы предположил, что он абсолютно безвреден. К счастью, он знал его лучше.
Жан управлял своей системой черного рынка и отмывал деньги с двадцати лет, и, насколько можно было судить, он полностью управлял Парижем до выхода на пенсию, после чего передал это дело своему внучатому племяннику Кристофу.
— Алас, — говорит он Найлу на английском с сильным акцентом, пока Джемма укладывает свой багаж в багажник его старинного «Фольксвагена». — У моих ворот испанцы разбили лагерь. Нам предстоит долгий путь домой.
Найлу было даже жаль Джемму и Джоша, которые никогда не испытывали прелести вождения Жана на себе, и он скорее всего даже не будет придерживаться таких тривиальных правил, как ограничение скорости и дорожные знаки.
Как и ожидал Найл, Жан вылетел со стоянки, как ракета, как только они хлопнули дверью. Он слышал, как Гарри хихикает, и быстрый взгляд в зеркало заднего вида подтвердил, что Джемма была в полном ужасе, схватившись за край своего сиденья, как будто оно вот-вот разорвется в ее руках. Джош, как всегда, выглядел невозмутимым — он даже не пристегнул ремень безопасности.
— Как поживаешь? — крикнул Найл, пока машина с ревом мчалась по узким улочкам.
— Я? Хорошо, очень хорошо! — радостно ответил Жан, ускоряясь с едва сдерживаемым восторгом. — Мой сын в полной заднице. Дурак! Снова оказался в тюрьме, — он грустно покачал головой.
— Отстой, — вздыхает Найл, пытаясь пристегнуть ремень безопасности, когда машина опасно раскачивается. — Ты вытащишь его?
Жан посмотрел на него, как на сумасшедшего.
— Издеваешься? Время, проведенное в маленькой комнате, сделает его лучше! Может перестать тратить все мои деньги, идиот, — он посигналил пешеходу, ожидающему зеленый свет; они радостно махали ему, когда Жан мчался мимо.
— Так почему же у вашего дома испанцы? — неожиданно спрашивает Джош, дерзко наклоняясь через щель между передними сиденьями.
Жан резко затормозил, чтобы позволить матери перевести сына через дорогу. Внезапная остановка отбросила Найла вперед, и он едва удержался от удара о приборную панель.
— Они хотели себе красивый кусочек Парижа и думали, что мой сын им его подарит. Потом он попал в беду, и
меня начинают просить занять его место, словно я не ушел на пенсию.
— Вы сможете от них избавиться? — обеспокоенно спрашивает Джемма.
Жан рассмеялся, снова давя на газ и сразу заворачивая за угол.
— Конечно! Я скажу им, что умер.
Джемма выглядела так, будто не знала, как реагировать на это, но Найл расхохотался. Жан, должно быть, умирал сотни раз за последние несколько лет. Это становилось его ответом по умолчанию для тех, кого он не хотел видеть.
Они оказались в захламленном гараже, заворачивая на последнем повороте с особенно громким скрипом тормозов.
— Подожди, — предупреждает Жан, увидев, что Джемма тянется к дверной ручке. — Мы ещё не всё.
Внезапно пол начал опускаться. Брови Жана подпрыгнули, и он ухмыльнулся, глядя на пассажиров.
— Высокие технологии, не так ли?
Они посмеялись в ответ — Джемма смеялась скорее с облегчением от того, что машина наконец остановилась.
— Впечатляюще.
— Это ничего! — ухмыляется Жан, повернувшись лицом к Гарри. — Я попросил друга установить новый брандмауэр на мои банковские счета. Не хочешь протестировать?
— Я легко взломаю их, — предупреждает Гарри, наконец снимая капюшон, чтобы встряхнуть волосы.
Жан пожал плечами.
— Мне то что? Это всего лишь деньги. В моём детстве—
Найл застонал.
— Начинается…
— … я работал, чтобы заработать все до последнего франка! Теперь люди просто берут деньги в банке и говорят, что вернут их, но никогда не делают этого.
— Скорее похоже на ограбление, — протянул Гарри. — В чем, я уверен, вы
никогда не принимали участия.
— Это было больше… заимствование. С очень небольшим количеством разрешений.
Автомобиль приземлился на дорогу, которую Жан, очевидно, вывел из метро; старые кабели и участки железнодорожных путей были видны при слабом освещении. Включив фары на полную, Жан завел двигатель. У Найла создалось впечатление, что он гордится собой.
***
Как и предполагалось, Гарри взломал новый брандмауэр Жана менее чем за час. Приступая к исправлению каждой обнаруженной им лазейки, он позволил мыслям сосредоточиться на своем главном приоритете: Луи Томлинсон.
Гарри не питал иллюзий относительно трудностей, связанных с попыткой добиться расположения агента МИ-6, каким бы пресыщенным он ни казался; он понимал, что, по сути, обманывает врага. Он не хотел им быть, но, впервые увидев улыбку Луи на камере, он понял, что ему конец. Проблема заключалась только в том,
как подобраться к Луи, не попав в тюрьму — место, которое он отчаянно не хотел посетить, если честно, — или не будучи пристреленным. Встретить его в ресторане было достаточно странно. Он не намеревался оказаться под прицелом Луи, если только «ствол» не был своего рода намеком (который ему было гораздо интереснее исследовать).
Отвлеченный, Гарри отложил клавиатуру и постучал пальцами по столу. Пока он обдумывал это, Джош зашел в комнату.
— Одевайся, — приказывает он, скручивая футболку и швыряя ее в лицо Гарри.
— На мне штаны, — отвечает Гарри. — Как мне добиться Луи?
Джош выругался себе под нос, уже на полпути к двери.
— Я не веду этот разговор, он выводит меня из себя.
— Но это сложный вопрос! — серьезно возражает Гарри, пытаясь победить нежелание Джоша.
— Приятель, сложно пройти американскую таможню с пистолетом в штанах. Если ты не можешь переспать, это не моя проблема, — подняв руки, Джош выскользнул из комнаты.
Гарри возобновил беспокойное постукивание. Если бы это был кто-то другой, он, возможно, пригласил бы их на свидание или организовал мероприятие, на котором он мог бы легко сблизиться с ними, но не в этот раз. Он вздохнул про себя.
Возможно, пришло время вернуться в реальность.
***
— Десять! — восклицает Лиам. — У нас десять!
Луи снял очки и потер переносицу. После паузы, в которой он внезапно заметил, что Зейн был подключен к его компьютеру, он повернулся к Лиаму.
— О чем ты, черт возьми?
Лиам указал на беспорядок карт и профилей, разбросанных по его рабочему месту.
— Места! Я сузил круг, у нас есть только десять потенциальных убежищ.
Луи издал звук восторга. Он начал понимать, почему все предупреждали его о сложности выпускных миссий — у них было много работы. У него даже не было времени зайти к матери, не говоря уже о том, чтобы ее избегать. Вся их комната была теперь была в беспорядке с диаграммами, черновиками и дополнительной информацией, нацарапанной на каждом доступном месте, как гигантская паутина теорий.
Даже на кровати Зейна, которая сохраняла статус зоны, свободной от работы, почти три года, были разбросаны стопки бумаги.
В такие моменты Луи сомневался в здравии своего ума.
В такие моменты и в моменты, связанные с Гарри Стайлсом. С последнего телефонного звонка прошло целых два дня затишья, и это дало ему достаточно времени, чтобы возненавидеть каждую частичку себя за то, что он не сообщил об этом. Он был занят, — это было несложно — и поэтому у него был готовый предлог, чтобы не посоветоваться с кем-то, но он подозревал, что отмахиваться от возможности выследить международного преступника из-за того, что он не мог уделить времени, не прокатит, особенно с матерью.
Она убьет его, когда узнает.
А если она этого не сделает, Луи был уверен, что найдется масса людей, готовых бросить первый камень.
Вздохнув, Луи надел очки и продолжил работу.
***
Гарри уставился на пустое электронное письмо.
Было бы так просто, почти слишком, послать Луи что-нибудь кокетливое и продолжить список непрочитанных сообщений.
Гарри не был ленивым, но ему нравилось думать, что он знает, когда остановиться, и сейчас определенно было самое время, чтобы остановиться и обдумать, что именно он делает. До того, как он зашёл слишком далеко или сделал что-то глупое.
Есть целый список причин, по которым он должен дважды подумать, прежде чем написать Луи. А теперь, когда он находится в городе любви, казалось, самое подходящее время подумать о них.
Гарри закрыл письмо, не написав ни слова.
