Токийские мстители.

Неловкость зашкаливала, но подростки медленно гуляли по парку, оставляя между друг другом минимальное расстояние. Дзёшико изо всех сил старалась сохранить невозмутимость, но розовый румянец всё равно лежал на щеках. Кейске чувствовал себя не лучше. Старался смотреть куда угодно лишь бы не на... возлюбленную. Внезапная мысль поразила. Заставила смутиться, внутренне застыть. Застыть от страха ошибиться в своих чувствах, от страха, что эти мысли слишком смелые. Баджи сглотнул, тихо выдохнул. Мужская ладонь коснулась женской. Дзёшико почувствовала, что ещё немного и задохнётся. Тёплая ладонь осторожно коснулась чужих пальцев. Решившись, Кейске взял руку девушки в свою, чуть сжал и заметно расслабился, когда Дзёшико тоже сжала его ладонь. Баджи выдохнул, прикрыл глаза, нежно сжимая чужую ладонь. Шоджикири судорожно вздохнула, погладила большим пальцем чужие костяшки. Остановилась, заглянула ему в глаза и даже если бы он очень захотел отвести взгляд — не смог. Чёрные, бездонные они смотрели прямо в душу и Кейске не препятствовал им, открывался на встречу, склонившись над девушкой. Задумчивое выражение, хмурые брови, рваный шрам, чёрные ресницы, поджатые, от чего-то бледные губы. Он хотел бы улыбнуться, но не смог. Хотел бы сказать, что-нибудь, но не смог вымолвить и слова. Хотел бы коснуться губами, спародировать поцелуй в уголок её губ. И... тоже не смог. Она отстранилась также внезапно, как придвинулась. Сделала несколько шагов вперёд, показывая Баджи спину. Он нагнал её быстро, взял за руку, прижал к себе, крепко обнимая. Дзёшико застыла и Кейске коснулся её напряжённой спины и плеч. — Ты... — в пол голоса начал Баджи, устраивая подбородок на макушке девушки. Дальше сказать что-либо не получалось. Слова застревали в горле, не соглашались складываться из мыслей и образов в слова. — Не уходи. — с рваным выдохом сорвалось с губ. — Ты тоже... — тихо-тихо произнесла Дзёшико. — Не уходи. — её фигура обмякла в объятиях. И Кейске был готов покляться, что никогда не видел Дзёшико такой маленькой, такой хрупкой, такой кроткой и беззащитной. Он нежно и осторожно прижимал её к своей груди. Внутри расплывалось чувство, что ему доверили важную тайну, подарили маленькое, но самое дорогое сокровище и Баджи никогда не посмел бы сломать его или выбросит как ненужный хлам. — Обещаю. — так же тихо ответил юноша. Дзёшико подняла голову, пытливо посмотрела в глаза напротив и удовлетворённо кивнула: — Обещаю. Она усмехнулась, перед Баджи вновь была Дзёшико, которую знали все. Перед Баджи вновь была мелкая черноволосая бестия, устраивающая цирк на каждом собрании. Он усмехнулся. Видимо, теперь это его бестия.