Кто-то должен сделать первый шаг

Осознание ударило Чимину в голову. Он сейчас сидит в ванной комнате, на нём очень неприличный костюм и ему кто-то звонит в дверь. Снимать это будет долго, так как пока расстегнёшь все подтяжки и портупеи, а ещё найти, что надеть, поэтому Пак надевает халат и плотно обвязывает поясом, чтобы он не посмел спасть с плеча и открыть вид на костюм. Так он пошёл открывать дверь, злобно бубня, что обязательно припомнит это Тэхёну. Для кого был создан глазок, мы не знаем. По крайней мере, Чимин уж точно. По другому, непонятно, почему он сразу же открыл дверь, не проверив, кто стоит за ней, и даже не спросив. Возможно, теперь Пак будет сначала думать о глазке, а потом об остальном. Ведь он теряет дар речи, а в квартиру входит Мин Юнги. ******** Вся баскетбольная команда вместе собирается. — Отпразднуем! — Ребят, я не хочу. — подаёт голос Юнги. — Да ну! Ты чего, Юн?! Ты же команде победу принёс! Так не пойдёт! Хотя бы часик вместе посидим. — Ладно, но я правда не на долго. Команда уже полтора часа сидит в какой-то кафешке. Мин не пьёт, просто не хочется. Лишь перекусил немного. После игры нужно как-то силы восстанавливать. Юнги всё думает о Чимине. Он свалил и ничего не сказал. — Ладно парни, мне пора. — Да куда ты, Юн? — Не бросай нас, капитан! — Да расслабьтесь, парни, — вступился Хосок, который уже выпил пол бутылки пива, и его немного понесло. — У него сегодня свой праздник. — говорит парень и подмигивает Мину. Тот ничего не понимает, но сваливает под шумок. А за столом достаёт из кармана телефон Тэхён, что пришёл сюда с Чонгуком, начиная кому-то писать. ******** — Ты только из душа? Я то думаю, чего ты не открываешь. — А. эм, ну, да. Проходи. В квартире был полумрак, так как Чимин не любил яркое освещение ночью, перед сном. У него по квартире стояли светильники, которые он включал, проникаясь этой атмосферой. — Опять ты в полумраке. — А мне нравится. Чай? кофе? — Пак старался вести себя максимально непринуждённо, забывая, что вообще-то под халатом на нём не самые приличные одеяния. Но получалось не очень. Ему вечно кажется, что Мин видит, что там, под халатом. — Нет, спасибо. Я не за этим пришёл. Чимин нервно сглотнул. Из-за этого извращенца Кима ему в голову лезут эти неприличные мысли. — А зачем? — Забыл уже? — друзья прошли в гостиную, где Юнги сел на диван, а Пак остался стоять — Ты сказал, что расскажешь кому посвятил своё выступление, если я выиграю. Я выиграл, а ты смотался. — Ах, да, прости. У меня были дела. Поздравляю с победой. — искренне улыбнулся младший, вспоминая, как его Хён играет. — Я верил в тебя. Мин не смог сдержать ответной улыбки, но не отступал. — Спасибо. Тот придурок тоже мне передавал поздравления от тебя. Перед тем, как чуть не задушить нашего мелкого. Чимин прятал улыбку со смешком в кулак, искренне радуясь, за друзей. Они обрели своё счастье. И Пак надеется, что и он обретёт. — Так и кому? — Тому, в кого я влюблён. — Что ты влюблён, я знаю. — Откуда? — младший сначала удивился, а потом подумал и понял, что в последнее время как-то очевидно себя вёл и успокоился, но. — Я как-то увидел твой дневник. — глаза Пака стали по пять рублей, а Мин выглядел виновато. — Я бы честно не читал, если бы знал, что это дневник. Просто он выглядел, как простая записная книжка. — Т-тоесть ты прочёл и не понял, о ком это? — Мини, ты меня совсем за мудака держишь? Я и страницы не прочёл, как понял, что это не просто записная книжка, и перестал читать. Я узнал только то, что ему идёт наша форма, он мило морщит нос, — Юнги кривится от того, что Чимин замечает в этом придурке даже такие мелочи, а на лице Чима появляется улыбка от того, как Мин злится. Ему кажется, или его ревнуют? — и почему-то ты его зовёшь «Шуга». — То есть, ты вот это прочёл и не понял, кто это? Старший молча кивнул. — Но у меня огромные подозрения на Чонгука. — нахмурился Юн. Чимину от чего-то стало очень смешно. Но он просто улыбался, чего не замечал Мин, так как сверлил взглядом пол. Неужели ему неловко? Чимин вдруг почувствовал преимущество. — Нет, не он. Шатен поднял голову и заметил наконец-то эту улыбку младшего. — А кто? — А ты подумай. — Булка, если бы я имел хоть какие-то ещё варианты, я бы обязательно поделился. Ты же знаешь, что я почти ни с кем не знаком. — С ним ты знаком. — Это что, Хорс? — испуганно вылупился Юн на Пака. — Нет. — Фух. — А что, если это ты? — Что? — Это ты. Тот, кому я посвятил то выступление. Этот танец и песня. Ты же всегда считал меня младшим братом, мелким. Вот я и решил показать, что это не так. Это ты — тот, кого я люблю. Юнги охуевает, осознаёт, понимает. Он сам не замечал, как морщит нос. А Чимин медленно, но верно хочет провалиться под землю. Потому что к нему пришло осознание происходящего. Он только что признался в чувствах Юнги. А тот все молчит. Чимину становится как-то не по себе и, кажется, он скоро расплачется, если Хён хоть что-нибудь не ответит. — Почему Шуга? — Ч-что? — Почему Шуга? — Мин встал с дивана, а Чимин опустил глаза, бегая ими по полу. — А. Ну, у тебя белая кожа, как сахар. А ещё я помню, как твоя мама называла тебя «сахарок» в начальных классах. Вот сейчас шатен ахренел. Хосок, оказывается, прав был… Во всём прав. Задумавшись об этом, к Юнги только сейчас пришло осознание, что вообще-то ему сейчас в любви признались. Не кто-то там, а его Чимин. — Чимин~и, — Юнги подошёл к склонившуму голову парню — Посмотри мне в глаза. А вот сейчас младшему стало страшно. Страшно посмотреть в глаза и услышать отказ. Он не перестаёт крутить в своих маленьких ручках краешек пояса и медленно поднимает глаза. — А минуту назад таким уверенным выглядел. — Мин улыбается, а сердечко Пака пропускает удар.— Я тебя тоже, Чимин~и Удивлению Чимина нет предела. Он хотел этого, ждал, но честно не думал, что тоже нравится Хёну. Но большее удивление постигло его, когда Юн приподнял его голову чуть выше за подбородок, и Пак почувствовал тепло его губ на своих. Его целуют! Чимин отходит от шока и отвечает на поцелуй, обнимая Хёна за шею и позволяя обнять себя за талию. Младшему очень нравится этот поцелуй. Нравится, как старший покусывает его губы, как исследует его ротик и как тот играет с его языком. Вдруг Чимин чувствует как пояс халата ослаб. (А вот нечего было мучить этот самый пояс.) Видимо, он ослаб, пока младший его терроризировал от своего волнения. А потом в голову Чимина врывается воспоминание о том, что там, под халатом, и он краснеет как раз тогда, когда Мин отстраняется от его губ с характерным чмоком, разрывая ниточку слюны между ними. — Так засмущался от поцелуя? — Чима тихонько мотает головой, сжимая толстовку на плечах Хёна, но Мин, кажется, этого не видит. — А утверждал, что уже взрослый. И знаешь, я поверил, когда пошёл приводить себя в чувства после твоего выступления. Ты заставил меня ревновать. — Юнги сильнее сжал талию младшего, а, что таить, младшему это очень понравилось. И, если уж у него был план получить Юна целиком, то будь, что будет, а Чимин этого добьётся. Он знает, что красивый, тем более в этом белье. Чимин притягивает свою улыбаку ближе и повторяет поцелуй Мина. Они целуются, долго целуются, а Пак невзначай исследует тело Мина. — Советую перестать так делать, иначе я не сдержусь. — Юн специально опускает руки ниже, хватаясь за филейную часть Пака, притягивает его ближе к себе, в плотную, и смотрит так плотоядно. Пак от такого чуть не стонет, но заглушает себя, не позволив стону вырваться наружу, отчего получилось какое-то сдавленное мычание. Пояс совсем ослаб и от резкого движения, которым Мин припечатал Пака к себе, с плеча младшего спал халат, открывая вид на чёрную лямку с какой-то пышной сеточкой. — А я и не прошу останавливаться. — томно шепчет Чим прямо в губы старшего, обжигая своим горячим дыханием. Шатен поднимает одну руку, проводя по голой медовой коже плеча, задерживаясь на чёрном материале. Чимин без слов отстраняется, отходя от Юна на пару шагов. В пол смотрит и халат медленно с себя сбрасывает. Его смущение видно даже в этом полумраке комнаты. Юнги смотрит, пожирая взглядом. Рассматривает всего Пака с ног до головы и обратно, язык за щеку толкает. А потом подходит медленно, руки на плечи кладёт, голову его влево склоняет, рукой по шее  проводит и ниже ведёт, по хрупким плечам и изящному боку, надавливает сильнее, его мягкостью наслаждается,  после пальцем портупеи подхватывает и ближе к себе притягивает, ловя томный вздох и омут карих глаз напротив. — Мне нравится. — хрипло шепчет Юн на ухо младшего, обеими руками по мягким бокам проходится.— Уверен, что хочешь этого сейчас? — Уверен. — Чимин руки на шею Мина возвращает. — Ты не представляешь, как давно я этого хочу. Юнги руки на талии сильнее сжимает и, о Боже, рычит прямо на ухо Пака, что всё тело мурашками покрывается. — Тогда делай, что я скажу. Чимин чувствует огромное желание подчиняться, хочется делать всё, что ему только скажут. И это чувство так нравится младшему, оно возбуждает. — Я подчинюсь тебе, — говорит Пак и облизывает такую соблизнительную шею старшего. — Пак Чимин, ты не представляешь, что делаешь со мной. — Юнги целует за ушком и поцелуями ниже спускается. Шею выцеловывает и засосы оставляет. — Мой. Теперь только мой. — рычит в шею, больно зубами впивается, а младший стонет. Юнги крышу сносит. Он подхватывает его под сочный зад, в спальню несёт и на мягкую кровать вместе с ним валится. — Ты у меня неделю сидеть не сможешь.