Ошибка

-А ты еще людей любишь? –Засмеялся Колдун, сорвав с молодой березки зеленый листочек и подкинув его, наблюдая, как трепетно тот опускается на поросший травой муравейник. Длинные рыжие волосы, заплетенные в тугую косу, взметнулись, зеленые миролюбивые глаза посмотрели на парня не то сердито, не то ласково и немного с осуждением, а тонкие пальцы аккуратно крутили венок, который Колдун сам только что сделал из ромашек, веточек хвои и цветочков клевера. Она слабо улыбнулась уголками губ, склонилась к земле и сорвала острую травнику. Затем так же умело вплела ее в венок. На высоком холме, который со всех сторон окружал ельник, им было хорошо. Был вечер, и туман постепенно наползал на поля, возвышался и окутывал уже стволы деревьев, а затем шел дальше и дальше. Скоро он доберется до деревни. Слышалось протяжное мычание коров, которых уже загоняли в вычищенные хлева; иногда до них доходили звуки песен и смеющейся молодежи. -Разве? Что ты? – Она засмеялась, и смех будто рассыпался, и от него остались маленькие искры, осветившие темный внутренний мир Колдуна. –Всего лишь помогаю. Тот пожал плечами и уставился на нее с недоумением. Сорвал ромашку и застыл, держа ее в руках. -Я рождена с этим, Абрам, -Тихо и серьезно пояснила Селена и повела головой. Оглянулась: солнце пряталось, оставляя за собой золотистую полосу, которую очерчивали верхушки деревьев. - Какой же смысл жить, не используя этот дар? -Не знаю, - ответил тот. –Мне кажется, что добром они тебе не ответят. -Да ты что? –Удивленно произнесла девушка, отбирая у него цветочек, - разве я сделаю что-то ужасное, чтоб они меня возненавидели? -Люди непредсказуемы. Злы и опасны… Селена лишь махнула рукой и быстрой легкой походкой пошла вниз по тропинке. -Поздно уже, - проговорила она. –Пойдем. *** Колдун и его колдунья сидели на завалинке и о чем-то рассуждали, иногда бросая насмешливые взгляды на мимо бегающих детей. Шесть лет назад его предупреждали, что нечего связывать нити судьбы с колдуньей из другого мира. Говорили, что погибнет Абрам, если увяжется за ней. Но Колдуну было все равно: впервые за свою долгую несладкую жизнь он нашел того, что его понимал и не использовал в своих целях. Селена обладала особым даром, но Абрам про себя называл это невидимой красотой: она видела то, что другие предпочитают не замечать; много времени проводила с животными, особенно с волками, и считала их своими; исцеляла народ и ничем им не угрожала (Когда Колдун узнал это, он пришел в ужас). Селена стала для него лучом света, который рассеивал его томный мир, она, казалось, выметала сумрак и злобу из его души, оставляя там душевную простоту и милосердие. - Куда она подевалась? –Он прищурился и обвел взглядом всю детвору. Девушка прислушалась, тихо молвив: -В сторону леса посмотри. Что-то светло рыжее блеснуло около сосен, которые показывали, что после них идут такие страшные и неведомые для местных жителей заросли, куда те почти не ходили, остерегаясь. Блеснуло, и показалась трехлетняя девочка, сжимающая в руках букет из разных трав. Она улыбнулась, издали заметила родителей и помахала им ладошкой. Абрам фыркнул в кулак и отвел взгляд, Селена чуть улыбнулась, опустив голову. Они видели, как она сорвалась с места, аккуратно придерживая травы, чтобы не смять их, и бежала, и ее волосы безжалостно трепал ветер, иногда прикрывая ими лицо девочки; видели, как старухи да старики по-доброму ухмыляются, иногда глядя то на влюбленных, то на полного радости ребенка. -Говорила же. -Да я знаю, знаю. -Тебя долго не было, -почти неслышно сказал отец, принимая букет из ее рук. Агапа смешно закинула вверх голову, посмотрела на мать и кивнула. -Я в лес ходила! –Сказала она, будто решив похвастаться. Потом уселась на завалинку и посмотрела куда-то вдаль. –Там так… красиво… Колдун вновь взглянул на жену, та ласково смотрела на дочку, сдерживая легкую усмешку на губах. -Пойду я, - вдруг сказала Селена, поднимаясь с завалинки. –А то останетесь голодными и завоете, словно волки. *** Вечерело. Люди стояли возле дома, которое с яростью и азартом пожирало ярко-красное пламя. Какой-то старик охал, качал головой и представлял, какое несчастье они навлекли на себя, когда с распростертыми руками встретили эту, на первый взгляд, простенькую семейку. Старик помнил, как медленно и мучительно погибал скот; помнил, как весь урожай пошел прахом, и дождь шел, не прекращаясь, дней семь-восемь. Девчонка тут еще бегала, вспомнилось ему, может, сгорела с ведьмой, а может, сбежала… Старик нахмурился. Он, конечно, был сразу против всех этих знахарей. Пламя остановилось около молодой травы, словно не в силах перейти ее, затем вскочило на нагретое солнцем деревянное крыльцо и затанцевало, безумно воя, заставляя людей перекреститься и отойти подальше. То, что его жену сожгли вместе с домом, он понял сразу: дочь была напугана и из всех сил старалась вырваться из его рук – она его до сих пор не могла узнать: -Пусти! –Агапа царапнула по щеке отца и снова попыталась вырваться из его цепких рук. -Отойди от меня! –Ребенок сверкнул глазами и на миг Колдун почувствовал, как медленно начинает раскалываться голова. Но тем не менее он видел, как слезы градом катятся по бледным щекам дочки, как глаза, полные ужаса и боли, смотрели на него, не отрываясь и не отвлекаясь ни на ветер, ни на ветви, которые окружали их со всех сторон, закрывая лунный свет. Вдруг Агапа как-то странно вздрогнула, качнула головой и медленно начала оседать. Она то всхлипывала, то что-то бормотала, чуть ли не давясь слезами, а потом посмотрела на отца и бросилась к нему. -Тише, -прошептал он, прижимая ее к себе. Слез уже не было, как и сил на то, чтобы осмысливать происходящее. Агапа не помнила, когда все это началось; не ведала, сколько животных погибло, и потому не понимала причину такой ненависти людей. -Мамы нет… -Осевшим голосом прошептала она и еще крепче сжалась от тоски и боли потери. Колдун гладил ее по голове, рыжим, испачканным сажей и пылью волосам и смотрел вдаль. -Я знаю. Мы отомстим, Агапа. Обязательно отомстим, - ответил он чужим сухим голосом, и ребенок снова заглянул ему в глаза: то, что она там увидела, она запомнила на всю жизнь. Агапа вновь прижалась к нему, ища в ответ утешение. -Ты поплачь, легче станет. -На хрупкую спину легли мозолистые тяжелые ладони. И она неслышно завыла, в душе не понимая, сколько еще слез предстоит пролить. Положила макушку на плечо отца и так и стояла: немного пригнувшись, не осознавая, как они будут жить дальше. *** Агапа подняла голову и посмотрела на синее небо, потом поморщилась и прикрыла глаза рукой. Где-то в небесах противно закричала птица. Колдунья в раз, как ей уже казалось, десятый обратила взор к небесам, не обращая внимания, что лучи солнца незаметно, но настойчиво ослепляют ее. Птица, кружа над равниной и одиноким домиком, медленно опускалась. И когда цепкие когти ястреба вцепились в деревянные перила, он, иногда моргая, уставился прямо на девочку. Та равнодушно ухмыльнулась и молвила: -Ты не быстро. Ястреб повел головой, наклонив ее вбок, щелкнул клювом, захлопал крыльями и, вытянув шею, вновь спокойно опустился на длинную палку. -Он охотился, - с крыльца сказал ей отец. -Долго… -Протянула Агапа, накручивая локон на палец и глядя на птицу, которая нахохлилась, не удосужившись получить похвалу от своей хозяйки. -Молодой, да и не та погода сейчас. -Может, ты прав, - ответила девочка и кивнула хищнику, подставив тому свой локоть. Тот быстро перебрался с перекладины на ее руку. *** -Как ты? –Спросила она у Колдуна, который уже сошел вниз и набивал трубку порохом. Он пожал плечами и, сделав затяжку, выдохнул: -Хорошо. Даже внимания не обратили. Агапа поежилась, вспоминая многочисленные изгнания и людей, которые время от времени забрасывали их дом факелами или горящим поленом. -А если они придут даже сюда? –Задала она вопрос и отвела взгляд в сторону, когда Колдун пытливо посмотрел на нее. Агапа перестала бояться людей, когда ей было лет семь-восемь. В тот день она впервые почувствовала в себе истинную Силу, которая за одно только мелькание в глазах колдуньи зеленых огоньков выкорчевала несколько мощных деревьев. -Не думаю. Ты им только не доверяй. –Колдун поднялся со ступеньки и, распрямив плечи, направился в дом. Дверь со скрипом закрылась. Агапа осталась одна. -Не буду…- Прошептала она сама себе через некоторое время и даже не заметила, как Колдун, выглянув в окошко, сокрушенно покачал головой.