Примиряющий фактор

Чей-то случайный ход Фатальный поворот Мы друг друга на этой спирали Обретали и снова теряли И остаётся нам Холодным городам Просто ждать, когда станет теплее И дышать, ни о чём не жалея (с) Слот "Круги на воде"

— ...легкое сотрясение мозга, открытая рана волосистой части головы, незначительные гематомы... Гарри слушал вполуха. Гораздо интереснее было рассматривать свои руки, лежащие поверх тонкого больничного одеяла. Они выглядели... грубее, чем он их помнил. И это при том, что Гарри никогда белоручкой не был, физической работы не чурался, любил квиддич и вообще, если честно, частенько забывал в повседневной жизни пользоваться палочкой. И тем не менее. Они действительно были грубее и... больше. Но самой интригующей деталью было явно обручальное кольцо на безымянном пальце. Из белого золота, гладкое, тонкое, без гравировок и камней. Кому-то оно могло показаться слишком простым, но Гарри понравилось. Он улыбнулся. — Целитель Фостер, вы уверены, что это хорошая идея? — вернул Гарри в реальность встревоженный голос Гермионы. Она вообще заметно начала нервничать, когда пару часов назад в "послужной" список Гарри добавилась "травматическая ретроградная амнезия" и выяснилось, сколько забыл Гарри. — Миссис Уизли, — вздохнул целитель. — У меня нет оснований задерживать аврора Поттера в больнице. Его жизни ничего не угрожает, состояние его мы стабилизировали, а реабилитацию ему целесообразнее пройти дома... — Понимаете, я не думаю... — Гермиона, все в порядке, — Гарри решил, что самое время ему вмешаться. Гермиона посмотрела на него. И Рон. И Джинни. Гарри улыбнулся им всем троим самой очаровательной своей улыбкой. Серьезно, зря они так переживали. Да, конечно, ситуация, в которой они оказались, была, мягко говоря, не стандартная. Но Гарри видел в ней, по крайней мере, несколько положительных моментов. Во-первых, целитель Фостер называл его "аврором", а это значит, что Гарри им все-таки стал. Он помнил только, что поступил на аврорские курсы, и дальше все, пустота. Во-вторых, если ранение, повлекшее за собой амнезию, он получил "в поле", значит, был полевым аврором. А это было еще лучше. Гарри всегда думал, что хотел бы заниматься именно полевой работой, а не сидеть в штабе над бумажками. Ну и, в-третьих, он все-таки выжил. Да, не помнил последние лет семь-восемь своей жизни, но он был жив. И это тоже не могло не радовать. Его друзья обменялись осторожными взглядами. Заговорила снова Гермиона, хоть и все еще не слишком уверенно: — Гарри, понимаешь... то, что ты увидишь у себя дома, может стать для тебя... неожиданностью. — Миона. Гарри поднял руку, и Гермиона, немного поколебавшись, все-таки подошла ближе, протянула свою, и Гарри тепло сжал ее ладонь в своей. — Миона, я очень ценю твое беспокойство, — усмехнулся. — Но уже взрослый мальчик, я справлюсь. И даже целитель говорит, что домашняя обстановка может помочь мне все вспомнить. Все будет хорошо. Гермиона еще несколько секунд покусала нижнюю губу, но потом решительно кивнула: — Хорошо, хорошо. Дайте мне полчаса, я подготовлю дом. — Что?.. — попытался спросить Гарри, но она уже была на полпути к выходу. — Так будет лучше! — твердо ответила она, закрывая за собой дверь. Следом вышел целитель Фостер, объявив о том, что его работа здесь окончена. — Я подожду в коридоре, — следующим ретировался Рон. Они остались с Джинни вдвоем. Гарри улыбнулся и похлопал ладонью по одеялу, предлагая ей присесть рядом с ним на кровать. Она, конечно, стала старше. Как и Рон с Гермионой, как и сам Гарри. Но она все еще была прекрасна. Темно-рыжие волосы, собранные в аккуратный хвост, неброский макияж, не портящий милые черты лица. Ее формы чуть округлились за эти годы, стали более женственными, и Гарри подозревал, что в профессиональный квиддич она все-таки не ушла, как хотела когда-то. Но это не имело значения, Гарри был уверен, что любил свою жену и поддержал любой ее выбор карьеры. Или вообще, она могла не работать, она могла сидеть дома с их детьми. Да, тут же решил Гарри, скорее всего, так и было. Джинни воспитывала их детей и занималась домом, а Гарри работал. Хотя и сам Гарри мог не работать: Поттеры, Блэки и слава национального героя уже обеспечили и ему, и его детям, и его внукам безбедное существование. Джинни села рядом. Гарри взял в обе руки ее руки. На ее безымянном пальце, естественно, тоже было обручальное кольцо. Правда, совсем не похожее на кольцо Гарри. Из розового золота с большим количеством мелких камней и крупным бриллиантом в центре. Девочки, улыбнулся Гарри. Конечно же, Джинни захотелось чего-то более яркого и блестящего. — Я рад, что ты здесь. Извини, наверное, здорово тебя напугал, — Гарри поднял ее руку с обручальным кольцом и коснулся губами ее пальцев. Показалось, у Джинни промелькнуло чуть удивленное выражение, но уже в следующую секунду она тепло улыбнулась и мягко высвободила свои руки из его. — Да, Гарри, ты нас всех здорово напугал. И не в первый раз. — Извини, — виновато повторил Гарри. И снова попытался взять ее за руку: она на него обижалась за это? — Я обещаю, что буду осторожнее в следующий раз. А сейчас мы вернемся домой, я увижу наших детей и обязательно все вспомню, я уверен... Джинни моргнула и, кажется, с облегчением даже выдохнула: — О, Гарри! Прости! Нет-нет-нет, мы не женаты. — Что?.. — Да, ты пойдешь сейчас домой... к себе. А я — к себе. И к своему мужу, — она кратко рассмеялась и легонько погладила его по волосам. С той стороны головы, где не было сшитой раны. — Прости, Гарри. Я тебя очень люблю. Но как брата. — Я тоже тебя люблю, — автоматически ответил Гарри и в замешательстве кивнул на свое кольцо: — А это тогда что? Джинни снова рассмеялась: — Боюсь, Гермиона меня убьет, если я тебе скажу. — Почему? Все это, мягко говоря, ставило его в тупик. В своем воображении он уже нарисовал себе идеальную картинку: любимая работа, красавица-жена, двое... нет, трое очаровательных детишек. Это было такое идеальное будущее... не удивительно, что оно оказалось лишь его фантазией. Вряд ли с ним могло произойти что-то столь прекрасное. Скорее всего, с его-то удачей, он нарвался на какую-нибудь безумную фанатку, которая опоила его любовным зельем. И не важно, что любовные зелья на него не действуют. Настроение заметно ухудшилось. Но вскоре вернулась Гермиона, и нужно было собираться... домой. Они вышли из камина в гостиную особняка на Гриммо-плейс. Гарри узнал ее, но... смутно. Мебель была отреставрирована, а в самом доме сделан хороший ремонт. Гарри с интересом оглянулся и решил, что, пожалуй, да, теперь особняк выглядел как место, в котором можно было жить. И даже, чем боггарт не шутит, растить детей. Кстати, вспомнил Гарри, он совсем забыл спросить Гермиону о детях. О его жене она говорить наотрез отказалась, но, возможно, у него все-таки были дети... — Папа! Папа!.. Гарри обернулся как раз вовремя, чтобы поймать две шустрые молнии в объятия. Опустился на одно колено, прижал к себе каждой рукой по ребенку и прикрыл глаза. Хорошо, хорошо, хоть что-то в этой жизни он сделал правильно. Двое мальчишек вцепились в него своими ручками и засыпали вопросами, совершенно не оставляя возможности для ответов. — Папа, тебе больно? Папа, почему ты так долго? Тетя Гермиона сказала, что тебя снова ранило! Папа, почему ты позволяешь себя бить, разве ты не знаешь щитовых чар? Папа, а правда ты нас забыл? Папа... Гарри честно не знал бы, что сказать на это, даже если бы детям все-таки были интересны его ответы. Поэтому благоразумно молчал. Они уже отпустили его и топтались рядом. Гермиона попыталась их утихомирить: — Мальчики, ведите себя хорошо, вашему папе нужен покой. И не забывайте, о чем мы с вами договорились. — А о чем вы договорились с моими детьми? — повернулся к ней Гарри. Гермиона только улыбнулась: — Уже поздно, мне пора. Спокойной ночи, мальчики. — Гермиона! Но она уже ушла через камин. Гарри остался наедине с двумя парами любопытных детских глаз. Ну, что-то сказать все же надо. — Я знаю щитовые чары, но есть заклинания, которые сквозь них проходят. Да, меня ранило, но мне уже не больно. Да, я вас не помню, хотя целители уверены, что это временно. Но я буду очень вам благодарен, если вы мне чуть-чуть поможете. Мальчишки переглянулись. На вид им было лет четыре-пять, скорее всего, погодки. Более старший и высокий мальчик был темненьким и с глазами, смотрящими на Гарри каждый день из зеркала. У младшего серые глаза почти полностью закрывала неровная светлая челка. — Хорошо, я Джеймс, — в конце концов, важно кивнул старший мальчик и протянул ему руку. — А это Скорпиус. Гарри улыбнулся и, как и подобает, пожал крошечные ладошки: — Спасибо, я запомню. — И мы, ну, твои дети, — закончил Джеймс. — А где ваша мама? — на удачу попробовал Гарри. Мальчишки снова переглянулись. И даже построили друг другу рожицы. Гарри очень надеялся, что победит его отцовский авторитет, а не наставления Гермионы. В конце концов, да что за проблема такая с его женой?! Дети очаровательны, их мать не может быть настолько ужасной... — Наша мама? Наша мама... Начал было Джеймс, но его перебил Скорпиус: — Он... — получил удар локтем под ребра от брата, — ...а! Она в больнице! — В больнице? — тут же посерьезнел Гарри. — Что случилось? — Ничего не случилось! — быстро принялся объяснять Джеймс, пригрозил брату кулаком. — Она там работает! Она целитель... ница. В Мунго! А сегодня ночная смена, вернется к завтраку. — Хорошо, — немного расслабился Гарри, потом подумал еще раз: — А вы одни? — Ты должен был прийти, — обиженно произнес Скорпиус, — раньше. Хотя мы и одни можем поиграть! — Даже не сомневаюсь, — серьезно кивнул Гарри. Его новообретенная вера в жену заметно пошатнулась, но он решил оставить этот вопрос до завтра. Вот завтра она вернется, и он поинтересуется у нее, какого черта она оставляет маленьких детей одних в доме. Возможно, даже вежливо и без "чертей". Как пойдет. А еще, почему она не навестила своего раненого мужа в больнице? Раз детей все равно одних оставить могла. Ведь даже Джинни, которая теперь уже просто друг, пришла, а собственная жена — нет. Это было немного обидно. — Так, а не пора ли вам спать? — вернулся к насущным проблемам Гарри. Только в спальне, после того, как уложил детей, Гарри в полной мере осознал, что имела в виду Гермиона под фразой "подготовить дом". Во всем особняке не осталось ни единой колдографии, а говорить отказывались не только дети, но и портреты. И даже Кричер. И Гарри уже серьезно начала раздражать эта "аура загадочности", созданная вокруг его жены. Зачем? Зачем это делать? Ведь завтра утром она все равно вернется, и Гарри ее увидит. Так почему не сказать сегодня, зачем обязательно надо ждать до завтра? Что изменит эта ночь? Так, Гарри постарался успокоиться. Верно, завтра он ее все равно увидит, ни к чему лишние нервы. К тому же, никто не мешает ему провести сейчас свое маленькое расследование: Гермиона ведь не могла предусмотреть абсолютно все. В первую очередь Гарри отправился в ванную комнату. И досадливо поморщился, с порога увидев огромное количество разнообразных баночек, тюбиков и бутыльков, расставленных вокруг раковины. Это была одна из вещей, которые он так ценил в Джинни. Ее незамороченность в отношении своей внешности. У Джинни была естественная красота, натуральная. И ей не требовались все эти приторно пахнущие крема, мази, лосьоны, гели, зелья... И Гарри полностью ее поддерживал. А вот его жена, похоже, другого мнения. И Гарри придется смириться с загроможденной ванной и двухчасовыми сборами перед выходом. У раковины лежала еще расческа, на которой остался один длинный светлый волос. Блондинка, значит. Но это для Гарри сюрпризом не стало, в конце концов, он уже видел своего младшего сына. В спальне, к слову, Гарри не обнаружил тонн косметики на столе, что его немного удивило. Зато увидел два платяных шкафа. Открыл первый и нахмурился. Безусловно, костюмы, висящие в нем, были красивыми. И дорогими. Но еще дороже были мантии. Самые разнообразные: официальные и не официальные, светлые и темные, короткие и длинные, легкие и тяжелые. Но определенно мужские. Проблема была только в том, что — Гарри был почти уверен в этом — все они были ему малы. Гарри для верности взял один из костюмов, подошел к большому зеркалу и приложил к себе. Длина — возможно, но вот ширина — абсолютно нет. Гарри не без удовольствия отметил, как за эти годы, что он не помнил, изменилась его фигура. Особую гордость испытывая, конечно же, за пресс и тренированные руки. Вернул костюм на место и задумался. Открыл второй шкаф и вздохнул с облегчением. Вот это точно были его вещи! Аврорские мантии, один официальный черный костюм и куча магловских джинсов и футболок. Задумался еще сильнее, вернулся к первому шкафу. Покопался на полках, обнаружил пару свитеров и — удивительно — тоже магловские джинсы. Одну пару. Достал, развернул и, кажется, наконец-то понял, кому принадлежали вещи в этом шкафу. Гарри никогда особо не задумывался о своей ориентации. В той реальности, которую он помнил, он встречался с Джинни, поэтому ему это не особо-то и надо было. Правда, был за ним один грешок. Вернее, два, два грешка. Пару раз он экспериментально полистал магловские журналы для геев. И даже уже тогда честно признался себе, что несколько моделей вызвали его живой интерес. Живейший. А если представить их в подобных узких джинсах. Сидящих низко-низко на стройных бедрах. Возможно, с расстегнутой пуговицей... Только в джинсах. Гарри вынужден был оборвать поток возникших образов. Иначе со своим живейшим интересом ему наверняка пришлось бы удалиться в душ. А это было не очень красиво по отношению к... его мужу. Эта мысль была крайне странной. Но, вроде бы, не отталкивающей. Особенно в свете этих джинсов. Зато сразу же становилась понятна реакция детей на слово "мама" и объяснима их проблема с женскими окончаниями. Гарри вернул джинсы на место, а сам сел на кровать, тяжело уронил голову на ладони. Еще вчера они с Роном в Норе делились впечатлениями от первого дня на аврорских курсах, а сегодня он уже женат на мужчине, и у них двое детей. Жизнь определенно любила подкидывать Гарри Поттеру приятные сюрпризы. Гарри спал плохо, заснул только под утро, поэтому на завтрак ожидаемо опоздал. Когда он спустился на кухню, дети уже ели тосты с маслом и пили какао. Гарри попросил у Кричера кофе и яичницу. С расспросами решил пока повременить. Да, по словам детей, его "жена" должна была вернуться к завтраку, а "ее" все еще не было. Но Гарри великодушно дал "ей" час на форс-мажор. Или два. Или три. К полудню его терпение практически иссякло. Дети носились по гостиной, играя в драконов и охотников на драконов. А Гарри делал вид, что за ними "присматривает". На самом же деле, почти не сводил хмурый взгляд с камина, выстукивая ногой по полу ровный ритм. Наконец, еще через десять минут камин ожил. Но вместо "жены" в гостиной появилась Гермиона. — Миона, — расплылся в сладкой улыбке Гарри, — как раз ты-то мне и нужна! Гермиона насторожилась, правильно оценив выражение его лица. Даже мальчишки притихли, во все глаза уставившись на взрослых. — Где он? — окончательно потеряв терпение, резко бросил Гарри. — Он? — приподняв бровь, переспросила Гермиона, покосилась на детей. Но те быстро замотали головами, показывая, что это не они проболтались. — Они до последнего настаивали на местоимении "она", — подтвердил Гарри. — Но я, кажется, аврор. И на основании увиденного в спальне в состоянии сделать самостоятельные выводы. — Гарри... — Гермиона, — Гарри встал. — Все в порядке. Видишь, я не собираюсь закатывать истерику по поводу того, что женат на мужчине. Ты зря так переживала. Ну, где он? Он вообще собирается возвращаться домой? — На мужчине, — тихонько повторила Гермиона, еще раз критически осмотрела Гарри, снова покосилась на детей. — М-м, нет. Пока не собирается. — Что?! — Гарри, не нервничай. С ним все в порядке, он у нас. Просто... побудет еще немного у нас. Поверь, так будет лучше. — Лучше? Лучше для кого?! У него здесь, вообще-то, дети... — Да, и я зашла сказать все это для того, чтобы они не волновались. — И снова оставить меня с ними одного? Миона, я не знаю, что делать с детьми. Тем более в долгосрочной перспективе. — Гарри, не драматизируй. Они уже достаточно взрослые. Они сами тебе расскажут, что с ними делать. — Гермиона! — Гарри сдался. — Нет, это просто смешно. — Гарри? Ты куда?! Стой! Но Гермиона не успела его остановить. Гарри уже взял летучий порох, назвал адрес и вышел из камина в их с Роном гостиной. Конечно, сразу увидел его. Он и не прятался. Сидел за "островком", разделяющим кухню и гостиную, и держал на коленях агукающего ребенка. Ребенок, правда, был рыжим, что сразу же выдавало в нем уизлевскую кровь, поэтому образ "молодого отца" не получился. Или получился. Гарри никогда не видел Драко Малфоя смеющимся без злости и яда, а уж тем более — смеющимся так, мелодично и нежно, над попытками ребенка схватить его за нос. Никогда не видел его лицо таким расслабленным, а ртутные глаза — мягкими и ласковыми. А ореол вокруг этого самого лица из белых, чуть пушащихся после недавнего душа волос, искорками вспыхивающих в ярком свете весеннего солнца, и вовсе делал эту картину нереальной, нездешней. Ожидаемо, появление Гарри подпортило идиллию. Лицо Малфоя тут же закрылось, словно захлопнулось железными ставнями, и в глазах у него появилась настороженность. Он, видимо, инстинктивно повернулся так, чтобы ребенок теперь был перед ним. Будто предполагал, что Гарри не кинется на него, если увидит в его руках невинного ребенка. Хотя Гарри, только войдя в гостиную, тут же остановился. И не двигался больше, палочку не доставал. Правда, почему-то весь дом внезапно заходил ходуном: заплясала мебель на ножках, задребезжала посуда на кухне, зашатались картины, пораспахивались окна... Гарри прикрыл глаза на мгновение и глубоко вдохнул, утихомиривая свою магию. А потом снова посмотрел на Драко, дементор его за ногу, Малфоя и начал напряженно соображать, что теперь должен делать. Гермиона осторожно вышла из-за его спины: — А я предупреждала, — заклинанием снова закрыла окна, чтобы не было сквозняка. Гарри снял очки, с силой сжал переносицу и тяжело опустился на рядом стоящий диван. — И? Сколько бы он у вас жил? Неделю? Месяц? Год? А если я никогда ничего не вспомню? А там дети... Черт, дети! Малфой мгновенно оказался на ногах: — Поттер, ты оставил детей одних?! — Всего лишь беру пример с тебя, Малфой! — почти рефлекторно, ядовито откликнулся Гарри. — Какого черта, я прихожу домой, а дети одни?! — А он больше не "Малфой", — с кресла подал голос Рон, подливая масла в огонь. Улыбался он при этом во все тридцать два зуба и явно наслаждался ситуацией. Малфой быстрым шагом направился к камину. Проходя мимо них, усадил ребенка на колени к Рону, в упор взглянул на Гарри. — Если бы кое-кто не загремел в больницу с простреленной дурной головой, они бы одни не остались, — сказал очень холодно, у Гарри даже возникло желание поежиться. Потом взял порох и отправился на Гриммо-плейс. — А мы точно женаты? — философски спросил Гарри. Рон и Гермиона синхронно покивали. — Сочувствую, друг, — Рон дотянулся и похлопал его по колену. Гарри растер лицо ладонями: — Черт. Мне надо выпить. — Только не при ребенке, — тут же предупредила Гермиона, забрала сына у Рона и ушла с ним в другую комнату. Рон, будучи хорошим хозяином, достал два бокала: он не мог позволить гостю пить в тоскливом одиночестве. И бутылку отличного огневиски. Разлил первые два пальца. — Он все еще засранец? — Редкостный, — с усмешкой подтвердил Рон. Отсалютовав друг другу, выпили. Рон снова разлил, выпили без тоста. — Ну, по крайней мере, задница у него неплохая. — Э, стоп, — запротестовал Рон, — рано! Для этой части я еще слишком трезв! Гарри вздохнул, не стал спорить. И подставил бокал для очередной порции. Гарри вернулся домой поздно вечером. В особняке было темно и тихо: дети наверняка уже спали. Гарри прошел в спальню, закрыл за собой дверь. Драко больше-не-Малфой в черной шелковой пижаме полулежа сидел на заправленной кровати и читал в мягком свете прикроватной лампы. Поднял на Гарри взгляд. Настороженности в нем больше не было, была... усталость, что ли. Помолчали. — Если у тебя с этим проблемы, — Драко широким жестом указал на кровать и на себя в ней, — можешь пойти в гостевую комнату. Я попросил Кричера постелить там постельное белье, — и снова вернулся к своей книге. Гарри еще немного понаблюдал за ним от двери, а потом подошел вплотную и, мягко забрав книгу, второй рукой скользнул ему под шею, приподнимая голову. Драко не успел даже нахмуриться. Гарри накрыл его губы своими и втянул в горячий поцелуй. Драко сначала не отреагировал, но потом сдался и ответил. И лишь через минуту положил ладонь ему на грудь, призывая остановиться, Гарри послушно чуть отодвинулся. — Поттер, ты пьян? — шепотом спросил Драко. Его теплое дыхание почти осязаемо коснулось влажных губ, Гарри очень хотелось поскорее закончить с разговорами и вернуться к поцелуям. — Я пил, — поправил Гарри. — Но я не пьян. И это была чистая правда. С Гермионой в том же самом доме у них с Роном не было даже шанса напиться. — Ты вспомнил? — выдохнул Драко. Получился не совсем вопрос — скорее, просьба. Гарри очень хотел, но не мог солгать: — Нет. Драко вопросительно поднял брови. — Но я ведь твой муж, — пояснил Гарри, показал жестом между ними. — Я же имею на это право. Драко, судя по взгляду, не особо впечатлился этим ответом. — А если я не вспомню? — спросил Гарри. — Амнезия не поддается лечению. Я либо вспомню, либо нет. А если — нет? — И ты готов это вот так просто принять? Что ты женат на Драко Малфое? — Хм-м-м, — сделал вид, что задумался, Гарри. — Я точно знаю, вон в том шкафу лежат магловские джинсы. Магловские джинсы определенно помогут мне примириться с этой суровой действительностью. — Поттер, — с расстановкой переспросил Драко. — Ты думаешь, нас связывает только секс? Гарри скользнул по его телу, обтянутому черным шелком, медленным, ленивым взглядом. От узких голых ступней и щиколоток, по бесконечным ногам и стройным бедрам, к плоскому животу. Остановился на острой ключице, виднеющейся в широком вырезе пижамной куртки. — Нет, что ты, Малфой. Я уверен, что без ума от твоего чудесного характера, — очень серьезно произнес Гарри. — Джинсы? Пожалуйста? Драко фыркнул. А потом, видимо, что-то для себя решил и потянул Гарри на себя, ухватив в горсть его футболку на груди. Гарри усмехнулся и с радостью подчинился. Он окунулся в поцелуй, на этот раз отчего-то щемяще нежный, а перед глазами заплясали картинки... Бесчетное количество таких же вечеров, когда Гарри поздно возвращался с миссии, а Драко ждал его в постели и делал вид, что читает книгу. И потом с напускным раздражением его отчитывал за "сверхурочные", а сам украдкой осматривал на предмет новых ранений, гематом, шрамов. И как потом по утрам их будили дети, потому что засыпали они только перед самым рассветом. Дети называли их "сонями" и тащили завтракать. А потом либо Гарри, либо Драко уходил на работу, оставляя второго на растерзание маленьким непоседам... И много, много чего еще. Почти десять лет за пару секунд, калейдоскоп из улыбок, слез, признаний, грязных подгузников, каши на потолке и едва уловимого запаха зеленых яблок от волос... Гарри замер, осторожно перевел дыхание. — Что случилось? — у Драко дыхание тоже было сбито, но по другой причине. — Все хорошо, — еще через секунду ответил Гарри, открыл глаза, улыбнулся. — Я должен тебе кое-что сказать, но с одним условием. — Поттер? — Чур джинсы остаются в силе! — Поттер! — потерял терпение Драко. — Я вспомнил, — усмехнулся Гарри и снова потянулся за поцелуем. Но Драко вдруг с силой его оттолкнул: — Ты идиот! — зарычал, почти закричал в голос. — Тупоголовый! Непрошибаемый! Я так тебя ненавижу, я клянусь... Гарри поймал его лицо между ладонями: — Драко, Драко, извини! Извини, — нежно коснулся губами щеки, — я обещал, что такого больше не повторится, — лба, — и не сдержал слово. Мне очень жаль, — кончика носа. Драко вывернулся из его рук, но заметно успокоился. — Гарри, ты хоть понимаешь, что если еще... — вздохнул, провел пальцами по его небритой челюсти, внимательно вгляделся в честно извиняющиеся глаза: — Я, наверное, просто рехнусь. — Понимаю, — серьезно кивнул Гарри, поймал его руку у своего лица и мягко поцеловал, под губами почувствовав тонкую полоску: белое золото, без камней и гравировок. — Поэтому я решил принять предложение Робардса. Я стану Главным Аврором. Больше никакой полевой работы. Драко моргнул: — Когда ты это решил? — Только что, — улыбнулся Гарри. — Ты пожалеешь, — произнес Драко, но не слишком уверенно. Льдинки в глазах уже растаяли под приливом неожиданной надежды. Гарри притянул его ближе, уткнулся носом в висок и вдохнул полной грудью тонкий аромат зеленых яблок. — Нет, — прошептал на ухо. — Тем более ты можешь на это повлиять. Драко издал вопросительный "м-м". — Я серьезно. Те магловские джинсы... Драко не дослушал и одним удачным тычком отправил его на задницу на пол. И когда Гарри отсмеялся, ему пришлось еще часа два уговаривать мужа не отправлять его в гостевую комнату. А потом еще немного перед сном...