supernova

0

Alexei Zakharov - Aurora God Is An Astronaut - Fragile

      В глазах Нико космос мало чем отличался от северного моря. Такой же безразлично холодный, но такой манящий, уходивший в чёрное ничего на десятки миллиардов лет вдаль, как тот — за туманный горизонт. Только под ногами больше не круглая галька и не ледяные волны, лижущие пальцы, а… ничего — больше нет верха, нет низа, потолка и пола. Вместо сосен, стремившихся в хмурое свинцовое небо, — металлические колонны, подпирающие стеклянный «небосвод» космической станции; вместо резкого запаха морской соли — ароматизаторы искусственной атмосферы. Вместо дома — звездолёт на одного.       Ну, ещё на кота, чтобы просто не сойти с ума от абсолютного, всепоглощающего одиночества.       Ведь когда-то он думал, что космос жесток. Из маленького города жизнь перебросила его на орбитальную станцию «Оулу-1», оттуда — в компанию таких же, как он, с вечной зимой в сердце, а потом… в большое плавание в никуда в гордом одиночестве. Наверное, он был отчасти прав — каждый новый день ему приходилось выбивать собственными кулаками до сбитых до крови костяшек. Отцовский звездолёт ощетинился за это время пушками, как ёж, готовый принять за Нико бой хоть с самой вечностью.       Конечно, на самом деле всё было куда проще. Юношеский максимализм и желание не быть тем, какое будущее ему пророчили его родители, переродился в яростное желание жить так, чтобы его собственное имя ещё долго не могли стереть из памяти.       То, что он в своё время перенял у Йоэля. Родители бы сказали — плохая компания.       Нико бы сказал — единственный смысл существования в этом мире. Всё это время космосу было глубоко безразлично на детей, машущих неприличными жестами звёздам. Ледяному ничего, простирающемуся на бесконечность бесконечностей вокруг тебя, плевать на твой маленький кораблик, потерявшийся среди звёзд. Всё это чистая физика, лишённая чувств и эмоций, она работала тринадцать с чёртом миллиардов лет до твоего появления — и будет работать в сто крат дольше после тебя.       Йоэль тогда принёс в его жизнь что-то совсем иное — неугасающее пламя в душе, это решительное желание показать всему миру средний палец. Для него бунт против всех был почти что религией.       Чёрная бесконечность давила на Нико, совсем как в детстве — сосны в лесу, а Йоэль — он был выше всего этого; его душа принадлежала далёким просторам и высшим лигам, не здесь.             Не здесь.       Йоэль пропал с радаров почти сразу после выпуска. То есть, краем уха-то Нико слышал знакомое имя в барах и на чёрном рынке; судя по всему, парень сколотил себе банду из тех, кого когда-то называл просто друзьями, и уверенно пошагал вверх по иерархии.       Казалось бы, никаких обещаний — они хоть и разделили многое за годы, сколько они провели впятером на станции, но в то время было страшно загадывать на завтрашний день, как будто кто-то из них мог представить, что будет после выпуска. В сердце всё равно кололо какой-то иррациональной обидой — словно это не он бросил попытки — а может, даже и не начинал пытаться — искать.       Йоэль был там, а он торчал где-то посередине, цепляясь за свои воспоминания, как за якорь, и медленно утопал.

There's a part of me Losing gravity I don't wanna wait all my life In a state of in between

I

Lee Groves - Moonshine Kyle Moorman - Vagabond

      Чёрный рынок гудел на сотнях языков, многолюдный, как никогда. Йоэль завис у длинной барной стойки со стаканом пива в руке — отсюда открывался хороший вид на всю обитель контрабандистов и криминальных авторитетов разных мастей, а ещё здесь было относительно тихо — то есть, можно спокойно обсудить дела без лишних ушей, за исключением, разве что, бармена.       На руках у него было два неплохих, вкусных даже, заказа; в данный момент Томми и Олли должны были разбираться с партией самодельных биосинтезаторов — на их собственное разумение; дело не самое чистое, но благое. Федерация обычно клала большой и толстый на здоровье своих «граждан», если вообще помнила о существовании кого-то, кроме своих приближённых.       Он медленно потягивал не такое уж и плохое пиво. Его взгляд зацепился за знакомую кудрявую макушку, пробиравшуюся через толпы к нему.       Йоонас плюхнулся на соседний стул и подозвал рукой бармена. Йоэль мог видеть, каким нервным взглядом окинули его двое ребят за ними — а точнее, кобуру из-под бластера, выпирающую под курткой; его собственный аккуратно прятался под длинной футболкой. Это, может быть, и было проверенным местом, но здесь нередко происходили стычки мелких группировок, и лучше уж быть вооружённым, чем нет — мало ли, кому стукнет в голову устроить разборки и пальбу.       Йоэль подождал, пока Йоонасу поставят его стакан и отойдут от их угла, и спросил:        — Какие новости?        — Нашёл Хенрика, — Йоонас снизил голос до заговорщицкого полушёпота, бросив осторожный взгляд за спину.       Хокка заинтересованно развернулся. Хенрик был оружейником, и насколько Йоэль не любил связываться с ними — всегда какие-то проблемы: то хвост посадят из федералов высшего ранга, то подставят так, что мало не покажется, — настолько с ним было удобно работать; он был проверенным человеком. По крайней мере, за те разы, сколько Йоэль впрягался тащить вчёрную какое-нибудь военное дерьмо, деньги на руки он исправно получал.        — Встрял с четырьмя ящиками каких-то запчастей для корабельных пушек. Говорит, что ищет курьера, кто возьмётся оттащить это в соседний сектор.        — Неплохо. За сколько?        — Сотня.       А вот это уже звучало интересно. Отбиваться от других пиратов и полиции им приходилось не раз — работа тяжёлая, привыкаешь, особенно когда на горизонте маячит неплохая сумма денег — а сотню тысяч кредитов Йоэль считал не просто неплохой, а чертовски хорошей суммой.       Хотя, с другой стороны, это означало, что груз — не груда списанных с какой-то военной базы железок, и одними копами тут точно не обойдёшься.       Голубые глаза Йоонаса сверкали от восторга.        — Что там?        — Он отказывается говорить, — он пожал плечами. — И условия ставит, мол, не открывайте.       Тем более. Йоэль нахмурился.        — Ну, что, нравится?       Сотня тысяч — это сотня тысяч. Это, чёрт возьми, билет наружу из этой помойки, билет в космос, к всегалактической славе, к легендам. Этого хватит сполна.       Так что — чуть поколебавшись — Йоэль кивнул.       Йоонас подскочил и положил руку ему на плечо.        — Отлично. Я уже согласился.        — Чего… Йоонас, блять!

II

      Интуитивно Йоэль понимал, что легко не будет. Никогда не было, с самого его рождения, и навряд ли в его силах что-то изменить — ему двадцать семь, и он жив просто по счастливой случайности, как и все люди вокруг него. Над его головой была безразличная бесконечность космоса, готовая в любой момент уничтожить его — испепелить или заморозить, неважно; от смерти его отделял один нелепый, неосторожный промах. Это цена свободы — вечно продираться вперёд и отвоёвывать день за днём собственными руками. Через тернии к звёздам и всякое такое.       Та же интуиция подсказывала ему, что их ждёт некоторый подвох — Йоэль привык с насторожённостью относиться к подаркам судьбы, а Хенрик со своей сотней тысяч за перевозку чего-то явно секретного, если не экспериментального, был очень на них похож. Томми действительно выбил из него треть вперёд — чёрт знает, на что он надавил, что Хенрик внезапно расщедрился, но Томми у них и так человек-аргумент, так что неудивительно.       И интуиция не подвела его тревогу.       За его спиной разворачивалась целая техническая драма — Олли воевал с бортовым навигатором, который в упор отказывался работать нормально; периодически их корабль «уносило», по его мнению, в соседний рукав Галактики, а положение относительно плоскости билось в какой-то истерике, меняясь каждые несколько секунд. Долететь до внешних зон на таких приборах было почти что нереально, даже для него — система делала за него массу работы, без неё Йоэлю жёстко аукались пропущенные пары по космической навигации.       Их бортовую систему собирал лично Олли своими руками из кусков списанных десантных кораблей Федерации, то есть, она должна быть по-солдатски надёжной; такое поведение навигатору — а ещё, на самом деле, двум компасам и радиоприборам, но те и так лажали через раз на третий, так что Йоэль их тактично опускал из своих мыслей — было не свойственно от слова «совсем». Ну, либо их родная «Сальмиакки» медленно подыхала, тогда драма грозилась перейти в трагедию.       Йоэль задумчиво постукивал пальцами по приборной панели. Он попытался восстановить порядок событий, и наибольшие подозрения у него вызывал как раз груз Хенрика, с его слов — какие-то особо дорогие картриджи для лазеров, типа экспериментально-нелегальных.       Руки чесались вскрыть пломбу и зарыться внутрь, проинспектировать, так сказать, груз на предмет не учтённых в описи объектов — хотя от этой мысли ему самому становилось смешно, перевоз «вчёрную» был их основным доходом — но договор есть договор. Вскрывать нельзя, сказал Хенрик, иначе наступит каюк и деньгам, и отношениям. Спорить с ней не хотелось, не на текущем их уровне — деньги были нужны вот прямо скоро, какой-никакой постоянный, проверенный заказчик — тоже. В космосе люди, с которыми можно договориться, встречались поразительно редко.       Пломбы выглядели слишком хитровымудренными даже для Йоонаса, что того ужасно раздражало — не должно было быть в этой Галактике ничего, что оказалось бы неподвластно ловким рукам их старпома; ни замков, ни сердец, к которым он бы не смог подобрать ключ (с его слов; звучало, конечно, чрезмерно пафосно и совершенно по-дурацки, но в этом был весь Йоонас).       Из рассуждений его вывел Олли, который в отчаянии стукнул по клавиатуре.        — Да что ж такое-то, перкеле.       Он встряхнул руками в побеждённом жесте и завалился на диван рядом с Томми. Тот лениво приоткрыл один глаз.        — А вручную настроить на… ну, где мы, и просто отключить автоматическое переопределение? — предположил он. — Мы в районе альфы Гончих Псов.        — Думаешь, мне не сразу пришло это в голову? Так смысл-то, если мы от этой точки никуда проложить маршрут не можем, — Матела хлопнул по коленям. — Томми, я механик, а не навигатор. И ты не навигатор. Ты… ты вообще здесь за «пиу-пиу» отвечаешь.        — Это Йоонас…        — Я ни хрена не понимаю в этом чуде техники, точнее, в том, что оно должно делать. Что в нём напихано — да пожалуйста, проводочки, переключатели, всякое такое; но с ними всё хорошо же! С тобой тоже всё хорошо, в этом я тоже разбираюсь!       Томми задумчиво следил за бурной жестикуляцией младшего, чтобы тот ненароком не влетел ладонью в стенку или в его лицо.        — Тут мои полномочия всё! Это что-то непостижимое.        — Я могу эту штуку стукнуть, — он пожал плечами.        — Это негуманно!       Йоэль громко вздохнул, привлекая внимание своей банды.        — Не надо, — с нажимом произнёс он. — В последний раз, когда ты по чему-то стучал в ремонтных целях, наша радиоточка неделю ловила исключительно радио дачников из облака Оорта.       Из коридора донёсся голос Йоонаса. Что он там делал, Йоэль не знал, но звучал он категорически недовольно.        — Это был кошмар!        — Так что, — продолжил Хокка, — план следующий. Мы такими темпами никуда не долетим, но до перегонной станции я доберусь, даже если все звёзды погаснут. Там разберёмся. Так что отбой, Олли, заключай перемирие с навигатором.       Команда согласно закивала. Перегонная станция «Оулу-2» была их вторым домом, тайником, базой и самым надёжным ремонтным сервисом. Кому ещё они могли доверить чинить свою «Сальмиакки», если не им?       В проём сунулся Йоонас.        — Наверняка что-то нам подсунули в груз, вот отвечаю! Сука, эти ящики только отбойный молоток возьмёт.       Йоэль глубоко вздохнул и расцепил пальцы.        — Выравниваю на Вегу, — объявил он. — Через минут двадцать будем у наших, не свалитесь там с дивана. Йоонас, сядь, пожалуйста.       Компас колебался, но пока что показывал приблизительно верное направление до станции — этого было достаточно, чтобы выправить корабль по звёздам и дать полный газ, ускоряясь до сверхсветовых. Зона знакомая, изъезженная вдоль и поперёк, гравитационных аномалий — а зачем им ещё нужен навигатор, если не для отлова случайных «ям» по дороге — не должно быть.       Вот поэтому Хокка всегда с особой насторожённостью относился к подобным клиентам с закрытыми ящиками, которые не посмотришь, не узнаешь — чёрт знает, что они там везут, и кто, помимо клиентов, ещё может быть в этом заинтересован. Одна такая миссия едва ли не завела их всех в могилу, хоть и окупилась потом сполна. Эта тоже — на горизонте маячила возможность хорошо отремонтировать их старый, потёртый и больше похожий на лоскутное одеяло «родной дом».       В целом-то денег могло бы хватить и на полную смену корабля, на что-то более внушительное, вроде летающей крепости или даже списанного крейсера Федерации — хотя Йоэль никогда не испытывал желание вызывать ассоциации с федералами, идея надругаться над молотом гегемонов и превратить его в оплот свободы и гимн беззаконию вызывала у него хищный восторг.       Но пустить «Сальмиакки» на металлолом в его голове было равнозначно предательству; это всё равно что бросить друга, верой и правдой служившего тебе изо всех своих сил, прошедшего с тобой огонь, воду и медные трубы просто потому, что ты нашёл своего человека в верхах. Нет, если им и суждено было двинуться в открытый космос, далеко за пределы федеральных земель, в царство свободы и анархии, то только с ней.       Технически, им ничего не мешало улететь прямо сейчас, но даже Йоэль, который переносил на корабль свою сверхспособность вывозить на одном кофе и упорстве, признавал — им нужно было основательно подготовиться. Томми давно бил тревогу, что им рано или поздно пробьёт днище так, что мало не покажется; даже сейчас, ведя корабль сквозь варп, Йоэль чувствовал, как что-то внутри него дрожит, словно тянет из последних сил.             Может, не зря переносил.       Предыдущая работа, точнее, её разгромный провал, поставила под угрозу их планы. Эту же они были обязаны выполнить — просто потому, что иначе Йоэль не знал, как им быть. Далёкий космос манил, и терпения катастрофически не хватало; им нужно было быть там. Они переросли эту песочницу; можно переловить всех торгашей и испортить настроение федералам, но для Йоэля это всё были мальки, карасики у самого берега. Пора было переходить на взрослые игры.       Даже без нормально работающих приборов.       Даже без штурмана.             Даже без Нико, где бы он ни был.       Вспоминать Нико отчаянно не хотелось, но каждый раз его имя всплывало в его голове, как напоминание о косяках детства. Нико был для него… он бы не сказал «всем», потому что «всем» для него был космос, этот корабль и вот эти трое, но — он был важной частью. Ключевой даже. Он не знал, какой была бы его жизнь, если бы они остались вместе, но он скучал — по шуткам с серьёзным лицом, по дерзости, по тому, как он идеально дополнял его.       Что-то пошло не так в их жизни. Просто — так бывает, наверное, между ними было два курса, и Йоэля пнули прямо из Академии на торговый корабль, оттуда — в круги пиратов и охотников, и контакт был потерян; казалось, что навсегда. И не то что бы он его поддерживал, он ведь даже не пытался.       На одной маленькой Земле люди так легко терялись, а что говорить о космосе? Сотнях световых лет, на которые простиралась Федерация и чёртовы трущобы. Он не имел никакого понятия, где его искать — во внутренних территориях, в «прибрежных» или далеко за их пределами, среди ярких сияющих огней? Где?             Где?       Йоэль моргнул.       Корабль мощно тряхнуло — из варп-прыжка он выходил приблизительно так же плавно, как и в него входил, то есть, резким толчком. Панель управления раздражающе ярко замигала красным, пару раз моргнули лампы аварийного освещения, но спустя пару мгновений всё мешающее отключилось, и кабину заполнил золотой свет местного жёлтого карлика.       Красиво, конечно. Йоэль скосил взгляд на бортовой экран.       Только не там, где надо. То есть направление верное, но дюжиной световых лет раньше, чем надо, и…       И он очень надеялся, что ему показалось.        — А это что ещё такое, — Йоэль вздрогнул от неожиданности. Томми положил локоть на подголовник капитанского кресла, и его голос сочился напряжением. — Как интересно.       Хокка проследил за его взглядом и чертыхнулся — не показалось. Четыре корабля; чёрная обшивка делала их почти незаметными, если бы не блестевшие в лучах звезды стёкла кабин.       «Гадюки». Маленькие, юркие и чертовски опасные. Все двигались в их сторону. Издалека Йоэль не мог разглядеть ни бортовых номеров, ни эмблем, но их положение было крайне недвусмысленным. Как и торчавшие пушки.       Как и то, как медленно нагревалась внутри них плазма.             Чёрт.       Первым из них среагировал Томми.

III

      Корабль выбросило в добрых четырёх десятках световых лет от Веги. Йоэль особенно не смотрел, куда направлял корабль — времени разбираться и выруливать по звёздам не было, нужно было уходить, прямо сейчас, без вопросов.       Их «Сальмиакки» не была слабым кораблём. Не была и маленьким. Только это быстро превращалось из достоинства в недостаток, когда они имели дело со стайкой мелких истребителей типа «Гадюк», особенно оборудованных настолько мощными лазерами. Такие ожидаешь на турелях кораблей-носителей, на обороне космических станций, и никак — на охотничьих машинах.       У них был чертовски хороший снайпер. Это напрягало Йоэля больше всего — кабина «Сальмиакки» находилась глубже, чем у других кораблей, она была закрыта с обоих сторон мощными надстройками, но он всё равно ухитрился попасть.       Лобовое стекло пошло трещинами и вылетело, выбитое давлением наружу.       Им повезло, что в Академии учили накидывать на себя шлемы буквально за считанные секунды, а Олли после того… не самого приятного случая предусмотрительно распихал запасные по всем удобным местам. Не привыкать, конечно, сбегать от смерти, с этим сопряжена вся их жизнь — но Йоэль предпочёл бы пока остаться в этом мире, а не отправиться в иной в каком-то глупом нападении исподтишка. Его финал должен быть величественным и грандиозным, как взрыв сверхновой, и никак иначе.       Хокка вжал дроссель в максимум. Пальцы подрагивали — адреналин бушевал в венах, заставляя нестись с бешеной скоростью мимо звёзд. Да, у них были часы свободного воздуха на четверых — не так мало, чтобы нервничать, но и не много, чтобы разбазаривать время на круизы.       Волосы, наспех убранные под шлем, щекотали щёки.       По крайней мере, все были живы. Йоонас занял соседнее место за панелью управления и громко матерился в общую связь. Йоэль мог повернуть голову и наблюдать, как двигались его губы за прозрачным стеклом шлема, но его голос шёл через наушники, непривычно глухой и механический, с помехами на каждом слове. Томми и Олли было не видно, они ушли оценивать внутренние повреждения от мощных лазеров, но зато было хорошо слышно — в те моменты, когда канал не занимал Порко.       Бардак. Его мозг кипел, и всё, что он мог делать — нервно стучать пальцами по дросселю и рычагам; хорошо, что этого никто не слышал.        — Пиздец, — послышался голос Томми. Йоонас заткнулся.        — Совсем плохо? — переспросил Йоэль.        — Да. Такую щель прожгли.        — Мощные лазеры, значит, — это был Олли. — Интересно, чьи. Корабли, в смысле.        — Корпораты, — мрачно сообщил Томми. — Лого «Сириуса».       Йоонас с глухим стуком уткнулся шлемом в панель управления.       Йоэль удивлённо вскинул брови.       Видимо, он был слишком занят маневрированием и выворачиванием штурвала, чтобы нормально разглядеть противника. Это было дерьмово — если «Сириус» нанял охотников, чёрт знает зачем, у них были серьёзные проблемы. Одно дело таскать контрабанду под какой-то конкретной преступной группировкой, по этому поводу Йоэля не сильно парили их мотивы или деятельность, главное, чтобы деньги платили, да и рабов не подсовывали, но совершенно другое, и где он проводил черту, — оказываться втянутыми в водоворот разборок между несколькими такими синдикатами.        — Среди них, если мне не показалось, — внезапно продолжил Томми, — ещё была «Кобра». Синяя.       Йоэль задумчиво хмыкнул. «Змеюги». Поздороваться с ними бы своим средним пальцем.        — Да?        — Позади всех. Она не стреляла.        — Надо будет стукнуть на базу, спросить, какого хрена происходит, — пробурчал он. — И доползти до наших. Мы на этом дырявом корыте ни в какие высшие лиги пиратов не пробьёмся.       На их удачу, в следующей системе обнаружилась одна-единственная платформа-заправка, даже с услугами ремонта. Без скидок, конечно, и любовного отношения, но хоть что-то. Этого должно быть достаточно, чтобы заделать основные дыры, прежде чем их корабль развалится, не добравшись до родной базы.       Томми вернулся в кабину один и согнал Йоэля с места пилота, чтобы вырулить нормально на площадку.        — Так, — Йоэль направился в сторону кают-компании. — Вы как хотите, я пошёл выбивать ремонт стекла. Надеюсь, они его тут делают, я как-то не планирую задохнуться.

IV

       — Что ты делаешь?       Олли закрыл за собой вход в грузовой отсек.       Последние пятнадцать минут он искал Йоонаса по кораблю; Томми оставил его, отправившись контролировать процесс ремонта — чужие люди, нельзя их оставлять наедине с «Сальмиакки».       Это было одно из последних мест, куда он ещё не заглядывал, и, конечно, их старпом сидел здесь, на корточках возле чёртовых коробок и упорно расковыривал один из замков.        — Пользуюсь случаем.       Он достал откуда-то свой старый инструментарий — в полёт с Йоэлем он обзавёлся целой грудой многофункциональных гаджетов для хакерства, но, видимо, всё-таки забрал со станции Теему свои надёжные и привычные, сделанные своими руками.       Олли усмехнулся.       Все эти скобы, электронные отмычки, ретрансляторы, панельки навевали воспоминания. Они жили на форпосте — одни против всех, и всё это не раз помогало им как-то выкручиваться. Когда они были сами по себе, вдвоём с Йоонасом, потом с Томми и другими, а потом…       Сколько времени прошло. Йоонас притащил его и Томми к Йоэлю, а их старые друзья теперь заправляли мастерской в открытом космосе, в которой они довольно-таки часто теперь обретались — жизнь у них такая, сложная, что некоторые вещи менялись почти что каждый лунный цикл.       Если Йоэль сможет, и они правда вырвутся за пределы окраин и внутренних колоний, их будет не хватать. Впрочем, у них были они сами; лучшая команда, в которой Олли когда-либо оказывался за всю свою жизнь.       Триумфальный возглас Йоонаса вырвал Олли из воспоминаний.        — Гляди, — он вскочил на ноги и подцепил пальцами тонкий разъём в корпусе ящика. — Поддалась-таки мне, скотина.        — Ну-ка, давай приоткроем тайну, что за херня там ломает наш корабль, — Олли опёрся на соседний стеллаж.       Порко с трудом отодвинул крышку.       Внутри и правда лежали какие-то картриджи — как и завещал Хенрик, для лазеров. Только вот Олли, может быть, и не так хорошо разбирался в культуре народов Федерации, а у Йоонаса, может быть, и мало опыта с федеральными кораблями военного назначения — его мало интересовали уничтожители здравого смысла в Галактике, но…       Олли запустил руку в блок и вытащил один за ручку.        — Опа.       …их знаний хватало, чтобы понять — к этому рука человека не притрагивалась. Красивое слюдяное стекло было изрезано какими-то символами, и Олли это больше напоминало какие-то странные чертежи. Сквозь кристаллическую породу проглядывались внутренние конструкции, красиво переливаясь в приглушённом свету отсека. Если бы оно не выглядело более-менее похожим на части лазера, и не занимало четыре, мать его, коробки, набитые до верха, Олли бы даже подумал, что это какая-то инопланетная реликвия.        — Вау, — выдохнул Йоонас. — Красиво.        — Красиво-то да, — Матела постучал картриджем по краю контейнера. — Только она вот и корёжит нашу электронику. Потому что магнитная дохера, а кое-кто явно не умеет её возить.       Йоонас моргнул. И ещё раз.       А потом до него дошло.        — Вот же суки! — он перехватил его у Олли и начал вертеть его в своих руках. — Значит, втихую контрабасим инопланетное оружие?        — Это многое объясняет, — Олли пожал плечами.       Йоонас расплылся в хитрой ухмылке.        — Как думаешь, оно влезет в наши пушки?

V

      Йоэль громко выругался.       С каждой минутой их корабль становился целее под надзором Томми, но, с другой стороны, так же быстро к ним подбирались охотники — настолько, что он задницей чувствовал, что спокойно улететь отсюда им не удастся. Тем более со сломанным — хрен знает, почему — навигатором.       Олли и Йоонас ещё куда-то делись, как обычно.       Можно было бы попросить их сбросить груз, просто оставить его среди космоса, и слинять, пока их дорогая «Сальмиакки» не превратилась в груду металлолома. Только тогда о том, чтобы залететь к своим, можно будет забыть — за ними откроется масштабная охота, не только со стороны «Сириуса», но ещё и с двух других сторон. Сталкиваться в бою с бандой Хенрика не очень хотелось, и тем более навлекать гнев на своих друзей — а к ним они направятся с вероятностью в сто, мать их, процентов.       Так что Йоэль планировал как-то выкручиваться, и даже составил какой-никакой план — но, когда на соседнюю платформу одна за другой стали приземляться те самые чёрные «Гадюки», и в их главе — широкая синяя «Кобра», его уверенность слегка сдулась.       Томми сидел задом наперёд на капитанском кресле. Выражение его лица ничего хорошего не сулило.        — Предложения? — Йоэль взглянул на него.        — Договориться. Сколько они предложат за груз. Сбыть им, плевать мы хотели на внутренние разборки Галактики. Что им попадёт это «секретное оружие», или что у нас там, или кому-нибудь ещё. Одна херня по галактическим рынкам поплывёт.        — Знать бы ещё, что это, — Хокка кисло покачал головой, но направился прочь из кабины. — Последи сверху, если что-то пойдёт не так — распугивай рабочих и заводи трактор, будем сматываться.       Томми приставил ладонь козырьком.        — Понял, принял.       Йоэль спрыгнул с трапа и направился к кораблям, расправив плечи. По крайней мере, здесь был воздушный купол, который нежно поблёскивал в свете местной звезды — он мог здесь спокойно дышать и идти, не подпрыгивая на пару метров вверх. Единственное — ему пришлось долго огибать разбросанные повсюду коробки рабочих. С другой стороны, в случае перестрелки… Кабины «Гадюк» приоткрылись сверху, как у обычных истребителей, и вниз сошли пять пилотов, все в плотно закрытых и затонированных шлемах.        — Окей, пацаны, — начал Йоэль. — Давайте так — мне кристально плевать, чьи деньги я получу. Вы прекрасно знаете, как у нас делаются дела в Галактике, так что — вы мне цену, я вам груз.       В его наушнике раздался твёрдый, сухой голос. Йоэль представил за чёрным стеклом каменное лицо и хладнокровный, как будто роботизированный взгляд — с таких и станется быть настолько искусными снайперами.        — Груз вместе с кораблём, цена — твоя жизнь. Отдаёшь корабль — остаёшься жив. Условия не подлежат пересмотру.       Йоэль нахмурился. Сначала ему показалось, что это его мозг опять чудит, и он плохо расслышал, но нет — пилот снова повторил те же слова, как запись.       Окей, нет — значит, нет. Выворачивались и из более дерьмовых ситуаций, на поясе-то полный заряд в бластере, как-нибудь отстреляется. Да и он был уверен, что Томми за ним следит — чувствовал спиной его пристальный взгляд из кабины пилота.       Он ожидал, что вот-вот начнётся перестрелка, когда до них дойдёт, что кроме «нет» ответа не будет, но повисла какая-то напряжённая пауза — и через спины пилотов Йоэль увидел, как у «Кобры» сзади спустился трап, и к ним быстрым шагом направился кто-то… довольно-таки низкий. Тоже в шлеме.        — Ваш босс? — Хокка попробовал звучать небрежно и сложил руки на груди — так, чтобы удобно было, если что, перехватить бластер.       Он был весьма озадачен — они вроде как чётко и ясно, безапелляционно даже, заявили свои требования, зачем? Он нахмурился, наблюдая за ним — пилоты молча расступились и пропустили его вперёд. Он продолжал идти, даже когда между ними было несколько метров, пока не оказался очень близко, буквально на расстоянии вытянутой руки. Мужчина — судя по довольно широкой конституции.       Йоэль напрягся и выпрямился. Его ладонь обвилась вокруг бластера на поясе.        — И что предложишь ты?        — Тише, — внезапно произнёс он, почти шёпотом.       Что-то кольнуло в сердце Йоэля, но он не мог понять, что именно — воспоминание? Узнавание? Тревога?             Подождите, узнавание?       Руки мужчины скользнули под шов шлема и медленно стащили его с головы. На плечи упали длинные каштановые волосы. На Йоэля воззрилась, с неподдельным удивлением и почти что ужасом, пара пронзительно-изумрудных глаз.        — Нико?

You are a part of me 'Cause you're my supernova You are the light I need To die and start over