Сразу и навсегда

      Зик был проблемой, это понимали все, и Крюгер, и Эрен, и Гриша. Но только полгода назад проблема вдруг разрослась до титаньих размеров – когда тот, устав слушать главу рода, послал его подальше и патетично хлопнул дверью. И всё бы ничего, не узнай Крюгер, что «пироженщик» начал за его спиной переманивать поставщиков.       Для кого тот это делал – непонятно, то ли для федералов, чтобы раскрыть махинации, то ли для Магата, мечтавшего о единоличной власти, то ли для бандюг из других регионов, но благодаря случайности выяснилось, что Зик посматривает в сторону «владений» Смита. Что не удивительно – последний был довольно крупной шишкой на рынке металлов.       Крюгер, не зная, объединились ли Смит и Зик или последний просто хочет отжать территорию, заслал на разведку Эрена.       Мальчишка, как человек ответственный и не ленивый, быстро согласился побыть агентом ноль-ноль-семь на минималках. Тем более, Крюгер был уверен, тот всегда сможет сам постоять за себя. Гриша поначалу был против, но Эрен, выставив перед ним награды по тхэквондо и потрясая бумажником, сказал, что пора зарабатывать самому и вообще он взрослый, а дикий мир за окнами родного дома манит, будто девица ляжками.       Гриша недолго повздыхал, но согласился. И теперь Крюгер, как истинный наставник главного героя, посвещал юного искателя приключений по скайпу во все тонкости операции и выводил на экран данные о ключевых сотрудниках фирмы.       Со Смитом и Майком они познакомились быстро. Эти двое открывали новое отделение, поэтому Эрен с ними пересекаться практически не будет. Крюгер с самого начала планировал, чтобы парень попал к Ханджи – та по личностным характеристикам вполне подходила, да и отделы её располагались в главном офисе.       Эрен с интересом рассматривал чужую фотографию на экране и кратко записывал инструкции.       — ... но не обольщайся на её счёт, — наставлял его дядя, — не смотря на зажиточную семью, она не белоручка. Разбирается в металлах и сплавах, в офисе сидит, но говорят в основном в лаборатории, в силовых операциях участвует редко. Взаимозаменяемость у них такая: Захариус – склады, отгрузки, охрана, Аккерман – охрана, снабжение, поставщики, Ханджи – поставщики, лаборатория, найм сотрудников. Смит участвовать может во всём, но отвечает, в основном, за судебные тяжбы и бухгалтерию. Все универсальны и, одного убери, другие перераспределят между собой работу.       — Последний, — сказал Крюгер, и Эрен, отрываясь от записей, вновь перевёл взгляд на экран. — Аккерман, племянник Кенни. В теории, с ним ты можешь столкнуться, но самостоятельно не дыши в его сторону, а лучше вообще не смотри. Так как он начальник Ханджи, то тебя скорее всего даже не заметит, твой максимум – поздороваться и убежать. А если убежать не получается – притвориться мёртвым, как опоссум.       — Почему? — спросил Эрен, разглядывая фотографию. Парень казался весьма приятным, немного угрюмым, но даже по фото было видно, что с характером.       — Кенни помнишь? — спросит тот.       — Конечно.       — Этот ещё хуже, сущая машина для убийств. Хладнокровен, расчётлив, с полностью подавленным чувством страха, когда Кенни взорвал здание суда, а федералы ворвались в их дом, он умудрился не только всех раскидать, но и угнать их бронемашину, которую потом мы на черном рынке втридорога покупали.       — Да он крут, — заметил парень, едва не присвистнув.       — Он не крут, Эрен, он опасен. Это тебе не качок, который сидит на своих тренажёрах и высчитывает калории, чтобы булки на руках красивее смотрелись. Этот вырос на улице, его обучал сам Потрошитель и он с малолетства в драках.       — А я что ли нет? — проворчал парень.       — Зайчик мой, не сравнивай твои махания ногами в додзё и резню в подворотне.       Эрен фыркнул.       — Чтобы не быть многословным, я отправлю тебе парочку видео. Одно времён его службы, другое недавнее, меньше полугода. Посмотри и испугайся.       — Не буду я пугаться, — громко казал парень, — меня даже твои парни не пугают.       — Мои парни по сравнению с их семейством – телята, — проворчал Крюгер, — или думаешь, я зря что ли Кенни нанимал?       Зря, не зря, но Эрен всегда думал, что дядя тот ещё перестраховщик. Закончив с основной информацией, Крюгер отправил ему данные о нескольких работниках, рассказал, как Смит и Аккерман связаны с полицией города и, следом, отправил обещанные видео.       Эрен закончив вызов, неспеша выпил кофе, расположился на диване в обнимку с телефоном и, со словами:       — Ну, мистер Аккерман, чем вы сможете меня удивить? — включил видео.       То было снято с камеры на потолке в полуразвалившемся здании и сразу начиналось с драки. Какой-то парень, в чёрном, попал в окружение людей с ножами и мачете. Отбросив одного в сторону, он оказался на мгновение открытым, и на него одновременно напали трое.       Эрен только увидел, как мелькнули лезвия, и несколько секунд спустя все лежали. Парень, одним движением вытер мачете о бедро и вышел за дверь. Видео закончилось.       — Не понял, — недоумённо протянул Эрен, смотря на таймер: шесть секунд.       Это невозможно. Видео наверняка ускорено, он даже не успел разглядеть движений. Мальчишка перевернулся на диване и облокотил телефон о спинку. Сосредоточенно смотря на экран, он замедлил видео в два раза.       Помогло слабо. Эрен нахмурившись, так ничего и не разглядел и замедлил видео ещё больше. Спустя пять минут хитрых манипуляций выяснилось следующее.       Трое напали одновременно: первый со стороны лица, второй справа, третий со спины. Парень пригнулся так, что чужая рука с лезвием проехалась у него над ухом. В это время, второй, целясь в печень, едва не воткнул лезвие тому в висок, но парень повернулся всем корпусом, одновременно выворачивая запястье и вогнал клинок в чужой подбородок. Из-за разворота, лезвие третьего не попало в цель. Левой рукой выдернув короткий нож из ножен под коленом, он крутанул лезвием, пропоров третьему артерию на бедре. Пока первый замахивался, он уже двумя ножами нахлёстом резанул того по руке, а, поднимаясь, вспорол горло.       Эрен вытаращился на экран, смотря как Аккерман, медленно, будто находясь в воде, вытирает клинок и уходит. Попытавшись отойти от шока, парень повернулся и грохнулся с дивана.       — Это невозможно, это же невозможно, — пробормотал Эрен, залезая обратно и включая видео ещё раз. А потом ещё и ещё. А потом он выставил его на перемотку и вывел через проектор на стену.       Какими должны быть сила в мышцах и опыт, чтобы не задумываясь, сделать столько движений, каждое из которых не было лишним? Дёрнись тот хоть раз по другому и у него не было бы половины лица или затылка. Какой должна быть сила в запястье, чтобы снизу вверх, в движении, почти со спины воткнуть кому-то в череп лезвие с половину руки?       Эрен взял лопатку с кухни и в замедленном действии попытался воспроизвести его движения. Уже через пять минут у него заныли икры, и только спустя полчаса, ему плавно удалось соединить все движения в единую связку, но такой скорости, как у Аккермана он, естественно, добиться не смог.       Почему он сам, много лет занимаясь с инструкторами, не может это повторить? Ему что, уйти в горы? И там в снегах, без еды, воды и интернета, под порывами леденящего ветра, в рубище, практиковать махания ножами десятилетиями? Эрен подвыл и упал на кровать без сил, обнимая подушку.       Он был подавлен и восхищён одновременно. И со смесью жалости к себе и предвкушения от хорошей драки, открыл второе видео, сразу выводя через проектор на стену.       Видео было цветным, но видно, что снято из угла помещения. В небольшом пространстве шла драка. Эрен остановил видео, считая количество махавшихся парней, оказалось пятеро. Какой-то мужик за барной стойкой, то ли спал, то ли флегматично наблюдал за происходящим, то ли уже умер – было не видно.       Когда двери бара открылись, внутрь зашёл парень и прошел к стойке, мельком взглянув на драку. Эрен нажал на паузу, хмурясь. Потом отмотал назад и посмотрел снова.       Он видел его со спины, но что-то в его движениях было такое, что он не мог описать словами. Сильная, крепкая фигура, простые джинсы, кроссовки, тёмная футболка. Эрен несколько раз нажимал на перемотку, не понимая, что не так.       Парень постучал по стойке, рядом со спящим человеком. Один из парней отлетел к нему и тот, поймав его в полёте, развернул к остальным и развернулся сам. И Эрен завис, неосознанно нажимая на паузу.       Парень был... был... Эрен пытался подобрать значения. Злым? Нет. Хмурым? Да. Но, вместе с тем, властным и охуенно привлекательным.       Эрен видит, как тот стоит, как держит другого парня за предплечье, как смотрит на компанию гопников и ему хочется заскринить этот момент, распечатать и повесить как постер.       Он медленно нажал на воспроизведение и увидел, как гопник попытался выкрутиться и отбросить его руку, но Аккерман пнул того в спину и парень отлетел к своим. Драка на миг прекратилась и все посмотрели в его сторону.       Тот ответил им безразличным взглядом и размял запястье.       А дальше Эрен наблюдал избиение котят. Парни махавшиеся между собой, вдруг разом набросились на Аккермана и тот, не разбирая кого бить, первым пошёл в наступление. Кто-то проехался по столу, кто-то зубами упал на стойку, один, очень резвый, решил пробить Аккерману с затылка, и едва замахнувшись, уже через секунду лежал, получив кулаком в пах.       Эрен завизжал как преданная фанатка, когда мужчина ударил с ноги особо бойкого пацана и тот снёс спиной стол. Стоя посреди разрухи Аккерман, заметив, что его снимают, посмотрел прямо в камеру и погрозил пальцем. Камера уехала в сторону и видео прервалось.       Эрен некоторое время сидел, тупо пялясь в стену, а потом быстро полез в присланные дядей документы, более подробно читая биографию мужчины. «Есть ещё видео?», – в конце концов спросил он у Крюгера и погрузился в просмотр ещё двух сталкерских картин, которые чуть позже прислал ему родственник.       Парень не знал, что думать. Он был восхищении, он был очарован и собирался прямо сейчас, немедленно, плевать что скоро ночь, идти и устраиваться на работу в ту контору, чтобы увидеть его вблизи.       На следующий день восхищение приобрело дополнительные черты в виде мыслей «а тот встречается с кем-нибудь?», «почему в биографии не указана личная жизнь?», «как его найти в соцсетях?», «а нравятся ли ему парни?».       На последнем Эрен сам споткнулся, пытаясь понять к чему бы это. И только к концу дня понял, что тот ему понравился.       Ещё через день Эрен принялся мучать поисковики вопросами «как отделить восхищение от влюбленности», «тест на совместимость по Пифагору» и «бывает ли первая влюбленность после двадцати или уже слишком поздно?».       В итоге все затянулось на неделю. Включая не только его попытки самоанализа и понимания, что ему понравился мужчина, но и собеседование и оформление. А когда он вышел в офис, то узнал, что именно с этого дня у мистера Аккермана отпуск. Эрен едва не разрыдался от обиды. Вечером, в очередной раз, засматривая видео до дыр, он обиженно бубнил, что судьба слишком зла к нему и всерьёз думал о том, чтобы купить цветной принтер и напечатать себе плакат с Аккерманом.       Новая работа оказалась нормальной. Даже очень. Сам Эрен, начитавшись в интернете, как унижают и эксплуатируют новичков в компаниях, был приятно удивлён, что это не подтвердилось.       Ханджи была требовательной и веселой, Моблит сосредоточенным и спокойным. Эрен чувствовал себя на своём месте буквально с первого дня, а спустя неделю завалил милым хламом стол, настроил под себя стул, познакомился с поварами в столовой и со слезами на глазах выпросил у Моблита последний любовный роман, что не успела конфисковать начальница.       В одну из суббот, Моблит поймал его выходящим из туалета и сказал пулей нестись в подсобку и тащить в кабинет начальника лестницу, потому что там сейчас уборка.       — Я почти что Джеймс Бонд, а работаю носильщиком, — бормотал Эрен, таща лестницу к лифту. — Тяжела судьба шпиона.       Этаж был всё ещё в разрухе. Парень в первую секунду было решил, что Аккерман вернётся в понедельник, но тогда, все отделы, наверняка бы стояли на ушах. Логичнее было предположить, что это плановая уборка, а большой босс не вернётся до окончания работ на этаже.       Что немного расстраивало. И, будучи грустным, парень приблизился к двери, вспоминая, что мисс Ханджи не разрешала входить внутрь, даже в случае зомби Апокалипсиса.       — Здравствуйте, — сказал он, останавливаясь на пороге и, смотря, как уборщик ловко водит тряпкой по полу.       Мужчина обернулся и Эрен чуть язык не проглотил, когда заметил, как спецовка собирается складками на плоском животе. Он голову мог дать на отсечение, что под этой форменной одеждой жёсткое, тренированное тело.       — Там поставь, — сказал мужчина, показывая рукой в сторону окна и отворачиваясь.       «Что поставить?», «почему он отвернулся, я такой страшный?», — пронеслось в голове и тут же сменилось на «как он двигается» и «какая форма офигенная».       — А мне можно? — спросил он, чтобы хоть как-то привлечь чужое внимание. Он не собирался переходить порог, но просто так уходить не хотел тоже.       — Что можно?       Эрен чуть не сказал «вас потрогать», но вовремя прикусил язык, выдавая нечленораздельное мычание.       — Мне говорили, что в кабинет нельзя заходить, а еще лучше обходить за два этажа. Но сейчас вы тут убираетесь, значит вам разрешили, а мне не разрешали… поэтому… я не знаю, можно ли…       Ох, да плевать, что он выставляет себя идиотом, он это делает каждую сессию в универе и ничего. Главное, что тот к нему обернулся и Эрен мог более подробно его рассмотреть.       — Ни черта не понял, что ты пробубнил, — произнёс мужчина. — Вынь хер изо рта и скажи по-человечески.       Эрен глубоко вздохнул, стараясь не фантазировать, как бы он выглядел с хером этого парня во рту и громко сказал:       — Мне запрещали входить в кабинет. Мисс Ханджи четко сказала: «Эрен, если ты войдешь туда без разрешения – мистер Аккерман оторвет тебе яйца. Да, тебе выплатят страховку, но бубенцами в новогоднюю ночь ты звенеть больше не будешь». А я ещё слишком молод, чтобы становиться евнухом, поэтому как-то не горю желанием заходить и тут наверняка везде камеры.       — Она сказала, а ты, значит, послушал, — в чужом голосе послышалась усмешка. — Какой хороший мальчик.       Эрен почувствовал, как поплыл. Мельком брошенное «хороший мальчик» неожиданно тёплой волной расползлось по телу, вызывая прилив возбуждения. «У меня что, кинк на похвалу?», — с удивлением подумал он.       — Я не хороший, — сказал он, уже представляя, как ходит за этим мужчиной и просит постоянно так себя называть.       «Да что блин происходит?». Только недавно он узнал, что ему нравятся парни, а теперь ещё и кинки пошли. То Аккерман, то этот уборщик...       Так, стоп.       — Как скажешь, — спокойно произнёс мужчина. — Оставь лестницу около двери, бунтарь, я сам заберу.       — Хорошо, — пробормотал Эрен, и, прислонив лестницу к стене, медленно отошёл назад.       Это же не может быть Аккерман? Конечно нет, зачем ему самому убираться в кабинете? Хотя, с другой стороны, это же его кабинет.       Эрен обернулся, смотря как тот водит тряпкой по полу, пытаясь найти знакомые движения тела. У него слишком мало видео, чтобы разобрать. А если это он, живой, объемный, к которому можно прикоснуться, который охуенно выглядит в спецодежде...       Эрен по одним предплечьям мог сказать, насколько у того сильные руки и всё тело.       Парень почувствовал, как щеки заполняет румянцем. «Если это он, то в жизни ещё лучше». А потом пришло озарение: причёска та же. И сомнений не осталось.       Выходит, он благополучно провалил все наставления Крюгера, даже не вспомнив о них. Но с другой стороны тот не показался ему (ни на видео, ни сейчас) «хладнокровной, расчётливой машиной для убийств», может информаторы дяди в очередной раз сплоховали? И кто если не Эрен, должен разобраться в этом?       — Извините, а можно вопрос? — спросил он, буквально разрываясь между желанием подойти ближе и голосом дяди, который настойчиво бубнил в голове «машина для убийств, осторожно, бла-бла-бла». — А вам разрешено здесь находиться? Или вам уже, ну, того самого? Всё оторвали?       И, спрашивая это, Эрен чувствовал только азарт и нервное возбуждение. Его будто затягивало в водоворот, а предвкушение развязывало язык. Да кого интересуют наставления и чужой бубнёж, когда перед ним такой охрененный парень?       А ещё чуть позже он узнал, что у того отличное чувство юмора. Видят боги, Эрен не хотел выходить из его кабинета, а хотел лишь сидеть или пялиться на него, ну или ходить хвостиком следом или слушать, как тот смеётся над его шутками.       Уже вечером, лежа в кровати, завернувшись в одело, он пересматривал видео на телефоне и в смущении вопил в подушку.       «Я должен быть стойким, надо быть сдержанным», — повторял он про себя в воскресенье, слыша стук контейнеров в рюкзаке, и, думая о том, что сегодня того не будет, а значит, следует собраться с мыслями, может быть загнуться в особо извращённую позу и помедитировать.       Естественно, всё полетело очень далеко и в нецензурное место, стоило ему увидеть, как Аккерман бросает ключи на вахту и идёт к лифтам. Парню показалось, будто сами боги пинают его под зад, чтобы он быстрее шевелил булками.       «Я не сталкер, мне просто спросить», — оправдывал себя Эрен, пролетая проходную.       И, как оказалось, не зря.       Выяснилось главное – тот ничего не имел против отношений с парнями, поэтому, болтая и смеясь, Эрен понял – его теперь ничто не остановит. Почему он должен отдавать кому-то этого охрененного мужика?       На следующий день он шатался по коридору как призрак и даже просил Моблита специально не закрывать дверь. А вдруг Аккерман пойдёт мимо? Да, прикоснуться к тому не получится, но, может, они хоть посмеются?       Эрен пролистал весь роман Моблита в поисках пикантных сцен, примеряя их на себя, но что-то получалось слабо. Главный герой-любовник был какой-то квёлый и нихрена не напоминал Аккермана с его цепким внимательным взглядом, крепким телом и потрясными руками.       «Дурацкий роман», — раздражался парень, растянувшись на столе и жуя лакричного червяка, — «почему там не рассказывают, как у меня всё внутри скручивает от желания?».       — Что вздыхаем, сокровище? — спрашивает Ханджи, как ниндзя, тихо входя в комнату.       Эрен только горестно невнятно промычал, не переставая жевать.       — Обидел кто-то? Диарея? Влюбился?       Парень лишь подвыл на последнем.       — Ну давай, рассказывай, на какого парня ты запал?       — Почему вы думаете, что это парень? — спросил тот поднимая голову и даже переставая жевать. Лакричный червячок уныло повис во рту.       Ханджи облокотилась на стол и посмотрела на него поверх компьютера.       — Отдать такое золотце как ты в женские руки – согрешить против природы. Женщины нихрена не умеют обращаться с красивыми парнями.       Эрен с улыбкой зажевал остатки червяка.       — А как же вы?       — А кто тебе сказал, что я умею? Я умею ими командовать – не более. Так что, тот парень секси?       Эрен завис, не зная, что ответить. Учитывая, что ему до этого вообще никто не нравился, а сейчас он буквально плавился от чужого взгляда, можно считать, что тот секси? Что там обычно подразумевается под этим термином? Смазливость? Ну, нет, Эрену такое нафиг не сдалось – ему нравилось что-то более грубое, резкое, жесткое. Красивое тело? Он был уверен, что там не просто красивое, а офигенное тело, без лишней мягкости и плавных переходов. Он буквально мог представить, как ведёт рукой вниз по чужому животу, чувствуя ладонью сухие мышцы, венки и жесткие волосы, а потом дальше...       — Ты сейчас задымишься, — рассмеялась Ханджи, смотря в его красное лицо. — Он так горяч?       Эрен прижал руки к щекам и прошептал:       — Очень. Очень горячий, там такие руки, охуенные руки, а ещё он так смотрит, и так смеётся, и так двигается, а как шутит...       — Ну, всё-всё, я поняла, — с улыбкой сказала Ханджи, — и где ты его встретил?       — Он пол мыл, — прошептал Эрен.       — Клининг что-ли? Они в среду и в субботу у нас бывают.       — Ну, так я в субботу.       — Блондинчик? Или такой пухловатый, мелкий? Или такой с татухами на лице?       Парень помотал головой.       — Где он мыл? На нашем этаже или внизу?       Эрен показал глазами на потолок.       — У Ривая? В его отделах? — спросила Ханджи.       — В кабинете, — тихо ответил Эрен, не став уточнять, что это был её начальник.       Парень поначалу пофигистично отнёсся к тому что тот босс, а теперь задумался. Тогда были выходные, что если сейчас с началом рабочей недели, Аккерман уже не будет к нему столь приветлив? Что, если он всё нафантазировал и теперь столкнётся с реальностью, в которой с ним даже здороваться не будут?       — Хмурый, крепкий, язвительный, со светлыми глазами? — медленно уточнила Ханджи. Эрен, не поднимая головы от столешницы только кивнул. Зое хмыкнула и довольно сказала. — Да, он офигенный.       Парень поднял на неё взгляд. Ханджи смотрела на него с улыбкой, а в глазах плясали самбу черти.       — И, что скажете? — осторожно спросил он.       Зое приподняла брови:       — Я могу сказать, что у тебя хороший вкус, — произнесла она, и, потянувшись, потрепала его как щенка по голове, — если Моблит будет меня спрашивать, я на обеде.       И Эрен не успел даже рта раскрыть, как она стремительно вышла из кабинета.       — Я тут душу изливаю, а меня бросают, — только и сказал он вслед открытой двери, — я и так знаю, что он офигенный.       Парень выдвинул ящик и достал очередного червячка.       — Нет бы, что-нибудь существенное сказать, — заметил он, жуя сладкую конфетную жопку и вновь укладываясь на стол. — Интересно, если я устроюсь посыльным в дом, где он живёт, это будет слишком навязчиво?       День тянулся как горящая резина и Эрену хотелось пойти к Аккерману в кабинет, притворившись, будто перепутал этажи, или сделать вид, что гулял по строительному мусору и случайно проходил мимо, но он мужественно себя останавливал.       Он вообще считал себя очень терпеливым, но в обед следующего дня просто не выдержал, и решил, что раз вселенная не хочет их встречи, то в жопу такую вселенную.       Когда лифт приехал, он поздоровался с Конни, уже думая о том, что придётся ждать следующий, и увидел, что объект его фантазий вполне себе спокойно стоит, привалившись к стенке лифта и смотрит на него. Эрен захлопал по кнопке, практически ощущая себя искателем, нашедшим золотую жилу. Настроение с отметки «устроить миру геноцид» быстро изменилось на «неважно куда вы едете, мне тоже туда».       И он был по настоящему рад, когда тот разрешил пройтись с ним до парковки. «А где до парковки, там и до дома, а где до дома, там и до кровати», — думал парень. Пока не догадался, что тот собирается наблюдать за Ханджи.       Эрена замкнуло. Та сказала, что тот «офигенный», потому что они встречаются? Он честно пытался не разреветься, но видимо его состояние было настолько очевидным, что Аккерман разрешил идти с ним.       И, именно благодаря этому, он увидел как Зик, пытается неуклюже флиртовать с Ханджи.       — Это мой брат, — ответил он на вопрос Аккермана и вспомнил, зачем вообще здесь находится. Он же шпион. — Сводный, он повар-кондитер. Может, мы внутрь пойдём? Мне теперь тоже интересно, почему он ничего не рассказывал.       — Сиди.       — О чём они говорят?       Аккерман принялся рассказывать, читая по губам, а потом стянул маску и Эрен уставился на него, абсолютно забыв и про Зика, и про свою миссию. Он впервые видел чужое лицо так близко и в первую секунду едва не протянул руку, чтобы дотронуться. Всё, что он произнёс в этот момент, скорее всего напоминало восторженное пищание.       — Эрен, мне нужна информация про Зика, — сказал Аккерман, спуская его с небес на землю.       «Кто такой Зик?», — озадачился парень, не сразу уловив нить разговора. Зачем вообще Аккерману его брат, а его брату Ханджи?       — А что я получу за неё? — спросил он, думая, как тот отреагирует на требование о поцелуе.       — А что ты хочешь? — спросили у него и Эрен вдруг понял, что это его шанс. Когда ещё представится возможность побыть с Аккерманом наедине? Что, если завтра тот найдёт себе парня? Эрену останется только реветь ночами в подушку, думая об упущенных возможностях.       — Свидание, — бескомпромиссно ответил он, зная, что это лучшее требование в его жизни и он об этом никогда не пожалеет.       Аккерман удивился и абсолютно точно не собирался идти с ним на свидание, но Эрен помнил, как тот говорил, что подыскивает себе парня. И ему плевать, что случайно обронённая фраза была лишь шуткой, он будет требовать свидание до тех пор, пока не услышит согласия. Чем он хуже первого встречного парня? У него тоже есть две ноги, две руки и голова.       Эрен никогда не был на свиданиях и абсолютно не знал, что там делают, он и не встречался-то ни с кем ни разу. Ну, поцеловался на выпускном с парнем по пьяни. Да то даже поцелуем назвать было нельзя – будто черенок от лопаты облизывал. Никаких ощущений, от слова совсем. А сейчас вдруг накрыло.       От чужой близости, от теплоты, от отношения, от ненавязчивой заботы, которую он замечал, и, конечно же, от крепких рук, что обнимали. Его повело. Кажется, он первый к нему потянулся и, кажется, тот был не против. А дальше как в тумане.       Он хотел всё и сразу. Он хотел везде потрогать и чтобы трогали его, он хотел стонать не сдерживаясь, и двигаться, сидя на чужих коленях. Парк, не парк, плевать. Но самым главным было то, что Аккерман был не против, что он сам его целовал, сам обнимал и Эрен надеялся, что это не мимолётная прихоть на пару минут.       Вернувшись назад в офис, он, конечно же, рассказал и Крюгеру и отцу, что Зик собирался подкатить свои пасхальные дары к Ханджи. У Крюгера было несколько версий происходящего, и тот мучал его своими наставлениями и заботой, а дальше, почти сутки у Эрена пухла голова от криков брата по поводу «мерзкого развратного мужика», «растлителя невинных парней» и «сатира, посмевшего покуситься на сладкий персик».       Голова болела ровно до тех пор, пока Аккерман не завалил его на стол. А стала совсем легкой, когда любимый братец сделал финт ушами и пришёл в офис на разборки.       Аккерман думал, что Эрен всё ещё не знает, кто он. Парень не стал его разубеждать, потому что не видел в этом большой проблемы. Какая разница знал он, или нет? Это бы ничего не изменило.       Когда Ханджи сказала ему разблокировать брата, Эрен первое время ещё раздумывал, но потом, услышав крики Зика в трубке, о том, что нельзя отходить от «злобного мужика» ни на шаг, возблагодарил всех известных богов.       Зик, коротая время в аэропорту, скинул ему всё досье, что было на Аккермана, постоянно предупреждая и предостерегая. Эрен, как послушный брат, кивал, соглашался и писал сообщения отцу, чтобы тот узнал, какие есть ближайшие рейсы и куда Зик мог направиться.       Передав, Крюгеру, что любимый братец дал дёру из города, Эрен умолчал о том, под чьей опекой будет находиться. И совесть его не мучила.       Он просмотрел все видео, что ему отправил Зик и периодически восторженно прижимал руки к щекам, усиленно стараясь не возбуждаться. Его озабоченность этим человеком выходила на новый уровень. Он жаждал единоличного обладания.       Каждый последующий день ему было мало.       И, каждое последующее утро, он хотел большего.       Ему всё нравилось. И как тот хмурится, смотря в телефон, и как смеётся, пиная его ногой под столом за завтраком, и как трогает, и как шутливо борется с ним за место под душем. Эрен хотел присвоить его себе, как жадный купец мешок золота, и с радостью и довольством ждал выходные.       Но, Харибда укуси его за яйца, он бы ни в одной дурацкой фантазии не мог представить, что в этом небольшом городе, именно в баре Кенни Потрошителя, встретит Кирштайна.       И при каких обстоятельствах? Когда тот надирается из-за несчатной любви.       Весь юмор ситуации был в том, что Кирштайн годами всем рассказывал, что у него есть невеста – почти жена – которую он невероятно любит, и, которая также обожает его, но почему-то не хочет жить в большом городе.       Однажды, они почти подрались из-за этого на похоронах. Очередная шишка синдиката умер под какой-то любовницей и безутешные родственники устроили пышные похороны, пригласив на них представителей всех известных родов. Крюгер, сказав, что не собирается торчать там один, прихватил и Эрена с Гришей.       Йегер-младший, заметив знакомую лошадиную морду, подошёл поздороваться и сказать пару ласковых фраз, среди которых была «да нет у тебя никакой невесты, лапшу всем на уши в колледже вешал, а теперь продолжаешь».       Кирштайн отчего-то сильно рассвирепел и попытался засветить ему в глаз. Не растаскивал их разве что умерший синдикатский босс, тихо лежащий в своём гробу.       Эрен получил потом нехилого пинка от Крюгера за своё поведение, так что задница болела ещё несколько дней.       И что получается? Эрен, выходит, был прав и нет у Кирштайна никакой невесты.       Он бы с удовольствием сейчас посмеялся тому в лицо, вот только за его спиной стоял Аккерман, который узнал, что Эрен относится к Синдикату. А, учитывая недавнее происшествие с гранатой, что тот мог подумать? Что Эрен нуждается в защите или в опеке, когда за его спиной Крюгер со своими людьми?       Смешно.       Эрен вдруг резко понял, что в этот самый момент тот мог обдумывать, как от него отказаться. И впервые за долгое время, ему стало по-настоящему страшно.