Сразу и навсегда

      Открыв глаза, он почувствовал, что за окном уже больше полудня. Прокрутив в уме вчерашние события, Ривай вдруг с удивлением обнаружил, что никуда не нужно торопиться: в доме тихо, Эрен под боком сопит, а нападений в ближайшее время не предвидится.       Последнее казалось непривычным. Нужно возвращаться к размеренному ритму, но за эти дни он уже привык работать на больших скоростях, поэтому ещё некоторое время его наверняка будет заносить.       Ривай медленно поднялся, чувствуя, как ноют мышцы, и, подхватив телефон, пошёл в ванную. На экране высветилось с два десятка сообщений от Ханджи, Смита и сотрудников. Последние, все как один, писали, что полиция подоспела вовремя, несколько домов обстреляли, но никто серьёзно не пострадал. А вот у Ханджи дела обстояли веселее:       «Это мудачьё заявилось к моим родителям!».       «Блять, я теперь до них дозвониться не могу, Смит дал людей, мы едем туда. Ты доехал? В полицию есть смысл звонить?».       «Ты не поверишь. У них Моблит».       «Его Смит предупредил, как только ты уехал, а он отправился к моим родителям, чтобы их защитить».       «Я не знаю, как на это реагировать».       Ривай, сидя на краю джакузи и водя щёткой по зубам, подумал, что Моблит не только отличный парень, но и хороший стратег. Этим поступком он показал Ханджи, что на него можно положиться, познакомился поближе с её родителями, а заодно поставил её в зависимое положение, где она будет чувствовать себя обязанной. А значит, слить его, как всех остальных ухажеров, ей просто не позволит совесть.       Написав, что как проснётся, она может ему позвонить и пожаловаться на жизнь, он в вкратце описал, что случилось у него и переключился на другие сообщения. Майк сказал, что в офисах всё спокойно, а Смит объявил, что они с Крюгером вечером договорились о встрече в баре.       Ривай закатил глаза. Он вечером собирался квартиру проведать, а никак не выслушивать наполеоновские планы начальства и родственника Эрена.       Сделав несколько десятков отжиманий и умывшись, он вернулся обратно в кровать под бок к мальчишке с четким ощущением, что пора сматываться. Пока не было нового витка перестрелок, а Абсолютное Зло-Крюгер и мистер Зорг-Смит создавали план по порабощению планеты, следовало хорошенько отдохнуть.       Слушая, как сопит парень, он силой воли остановил себя, чтобы не задрыхнуть и стал выбирать, куда купить билеты. Ему нужны теплое море, много вкусной еды и экскурсии.       Спустя полчаса Эрен под боком завозился: тяжело вздохнул, полежал немного, а потом начал перекатываться из стороны в сторону, пытаясь освободиться от одеяла. Аккерман с улыбкой наблюдал за его потугами, пока тот не привалился к нему и не позвал:       — Ривай?       — Да, радость моя.       — Я застрял.       Аккерман отложил в сторону телефон и приподнялся, разворачивая этот голубец.       — На тебя одеяло напало? Не удивлён. Я бы тоже захватил в плен такого красавчика.       Мальчишка сонно заметил:       — У меня всё тело как деревянное, а на спине так вообще будто бегемот лежит.       Ривай вытащил из под того часть одела, откинул в сторону и взглянул на спину. Как он и думал, вся правая сторона была сплошным синяком.       — Да тут просто географическая карта, — заметил он, — по тебе рельеф Пангеи можно изучать.       Эрен тяжело вздохнул.       — То-то я чувствую себя, как тысячелетняя развалина.       — Надо мышцы размять, — сказал Ривай и поцеловал его в плечо, — давай, поднимайся, будем отжимания делать.       Парень зарылся в подушку и захрапел. Аккерман рассмеялся.       — Что за ленивец, — заметил он и погладил того по руке, — так и будешь со спиной весь день мучиться, если не разогреешься.       — Я знаю другие способы, чтобы разогреться, — заметил тот.       — Никаких других способов, — заметил Ривай, — с такими синяками только на пузе спать. По тебе будто трактор проехал.       — Я хоть и деревянный, но не совсем же полено, и сейчас как встану... — проворчал мальчишка и с кряхтением попытался подняться, но быстро рухнул обратно на кровать. — Или нет.       Аккерман фыркнул и принялся разминать тому ладонь и предплечье.       — В ближайшие дни только сон и массаж, и никаких больше каскадёрских трюков.       — На это я согласен, — пробормотал тот и повернул голову, смотря на него. — А если у меня всё болит, мне будет завтрак в постель?       — Без проблем. Сейчас разведу на полу костёр, а ты пока добудь барашка на завтрак.       — Но я не хочу барашка, я хочу кофе с чем-нибудь вкусным.       — А я хочу, чтоб ты не мучился со спиной и разогрел мышцы, — сказал Аккерман, разминая ему плечо.       Эрен замычал в подушку и растёкся по кровати.       — М, как хорошо, — знакомо простонал тот.       — Ты это специально? — подозрительно уточнил Ривай.       — Ага, — довольно ответил он. — А можно я тебя буду провоцировать и мы разогреемся по другому?       — Ты меня уже провоцируешь, пока тут голышом лежишь.       — Отлично, — довольно заметил парень, а потом забормотал. — Ой, ой, у меня что-то мышцу на попе защемило.       — Где? — удивился Ривай. Ещё не хватало, чтобы седалищный был задет. Он провёл рукой по ягодице. — Сюда отдает?       — Мне кажется везде отдаёт.       Аккерман сместился и помял внутреннюю сторону бедра и голень.       — Здесь тоже?       Мальчишка утвердительно замычал.       — А пальцы как? — спросил он, приподнимая стопу.       — Совсем плохо, их тоже нужно погладить, — жалобно сказал Эрен и добавил: — И другую ногу тоже не мешало бы.       Аккерман отчётливо представил себя в костюме овцы. Хитрый голожоп разводил его на массаж всего тела и, видимо, не собирался подниматься совсем, что уж говорить про отжимания.       — Странно, — заметил он, принимаясь разминать чужую стопу. — Может, поедем в больницу?       — Нет-нет, сейчас всё закончится, — сказал тот, причмокнув губами, — вот прямо уже заканчивается, ещё чуть-чуть помять.       Ривай подавил желание укусить нахала за жопу. Тот слишком беспечно лежал на пузе, забывая, что «мистер Крокодил» был весьма опасен.       Хотя, что ему жаловаться? Чем наивнее барашек, тем вкуснее.       — Печаль какая, — заметил он, разминая мальчишке икры, — если нерв зажат, один день массажа ничего не исправит. Нужно каждый день.       — О, да? — удивился тот, а потом забормотал: — Ну конечно. Я тоже так думаю. Неделю на одну ногу, неделю на другую, а потом в спине что-нибудь замкнёт...       — Точно, — заметил Ривай, и, нагнувшись, поцеловал ямочки внизу спины. Эрен замычал в подушку. — У нас ещё отпуск впереди.       — Ага.       — Не будешь же ты купаться и загорать с такими болями?       — Само собой, — пробормотал тот.       Аккерман крепко прихватил его за ягодицу и уточнил:       — Или поедем в санаторий? Лечиться грязевыми ваннами и физкультурой?       — Физкультура мне нравится, — заметил тот, ерзая.       Ривай только посмеялся и помял упругую попку, понимая, что парень его уже не слушает. Он прилежно стал разминать чужие мышцы, думая, что массажист из него так себе — руки всё норовили оказаться не в тех местах, а на стоны слишком легко было отвлечься. Но он, в отличии от своего члена, героически сохранял спокойствие, хоть и срывался порой на поцелуи симпатичной родинки на ягодице.       Ривай подтянул пижамные штаны и сел мальчишке на ноги.       — М? — вопросительно промычал Эрен.       — Так удобнее, — заметил он, сдвигаясь вперёд и упираясь стояком ему в ягодицы.       — Ну, так то да... — пробормотал парень, и застонал, когда Аккерман принялся сильно разминать спину. — Так то, очень удобно...       Когда он надавливал на спину, мальчишка будто специально задирал жопку и Ривай через некоторое время мог думать только о том, как приятно вжиматься в чужую задницу. А сонный Эрен как-то быстро забыл, что у него что-то болит.       Нагнувшись, он поцеловал его в плечо и спросил:       — Как спина?       — Хорошо, — пробормотал тот.       — В ногу не отдаёт?       — Неа.       — Вот и отлично, — заметил Ривай, поднимаясь с разморенного парня и не обращая внимания на стояк. Его воля была так же крепка, как и член.       Перекатившись на свою сторону, он достал телефон и притворился очень занятым.       Эрен несколько секунд полежал в ступоре, а потом произнёс:       — Не понял.       Ривай, стараясь не заржать, ровным голосом спросил:       — Что такое, сладкий?       — А продолжения не будет?       — Какого продолжения? — «удивился» он, смотря на озадаченного парня. — Радость моя, у тебя так сильно болела спина, что отдавало аж в обе ноги. Никаких продолжений минимум месяц.       Эрен смотрел на него несколько секунд нечитаемым взглядом, а потом подтянулся поближе и выхватил телефон. Ривай и глазом моргнуть не успел, как тот засунул его под подушку и с вызовом посмотрел на него.       — Значит, бунт? — спросил Аккерман, прищурившись.       Эрен засопел, смотря на него во все глаза.       — У тебя же только что всё болело, — напомнил Ривай медленно приподнимаясь.       — А я уже выздоровел, — быстро отмазался тот и по пластунски попятился назад.       — И в ноги не отдаёт?       — Теперь в другое место.       — И спина больше не болит?       — Массаж меня исцелил.       — А ну иди сюда, притворщик, — угрожающе сказал Ривай и подался вперёд. Эрен заверещал и задрыгал ногами, принимаясь путаться в одеяле. Аккерман быстро поймал мальчишку и, навалился на него, щекоча брыкающегося нахала. — Мышцу, говоришь, на попе защемило, сейчас мои зубы на твоей попе защемит.       — Я протестую! — воскликнул со смехом Эрен. — И пожалуюсь начальнику своей начальницы!       — Поздно, сладкий, начальник уже видел твою голую попу, теперь тебя ничто не спасёт, — заметил Аккерман, целуя мальчишку то в бок, то в открытый живот.       — Тогда своему парню.       — А он тем более мимо не пройдёт и засосов понаставит.       — Какой ужас, видимо мне стоит смириться и принять свою тяжелую участь.       — Точно-точно, погоди, сейчас попец оближу и принимай что хочешь, — заметил тот, отпихивая мешающее одеяло. — Хочешь участь, хочешь что другое.       — Я знаю, это был намёк, — рассмеялся Эрен, обнимая его, руками и ногами.       — Никаких намёков, красавчик, — сказал Ривай, придержал его и перекатился вместе с ним на спину, — раз не хочешь отжиманий, будет перетягивание питона.       — А как определим победителя? Чей питон издохнет первым?       Аккерман рассмеялся, а Эрен поерзал, удобнее устраиваясь на нём.       — Чтобы питон издох, надо из него весь яд высосать.       — Питоны же не ядовитые, — посмеялся парень, — там точно яд?       — Даже не сомневайся, я известный профессор-питоноукротитель, — заверил его Ривай и поиграл бровями: — Могу достать и показать диплом.       — А этот диплом мне в глаз ядом не стрельнет?       — Если ты на него сядешь, то нет.       — Какой инновационный способ получения образования.       Парни в унисон рассмеялись и Ривай подтянул Эрена повыше. Мальчишка так приятно на нём лежал, что можно было кончить только от этого, но у Эрена как всегда были свои планы, и тот ничуть не стесняясь принялся стаскивать с него штаны. Ривай улыбнулся, когда парень заворчал что-то про дурацкие тряпки. И пока он сам стал шарить в тумбочке у кровати в поисках смазки, Эрен во всю встал воевать с его одеждой.       — Сладкий, твоё стремление к учёбе просто удивительно, — заметил Аккерман.       — А то. Это я ещё знания не начал впитывать, — заметил тот.       Штаны улетели в неизвестном направлении, а голый мальчишка лег сверху и недвусмысленно заёрзал, целуя его в ключицу. Риваю осталось только ускориться со смазкой и не спустить раньше времени, когда парень стал тереться задом о его член.       Тяжело было сохранять хладнокровие даже когда мальчишка стонал, что уж говорить о том, когда он переходил к активным действиям. Аккерману понадобилась вся сила воли, когда Эрен насаживался на пальцы, а потом и член. Из-за неудобной позы тот подавался назад медленно, слишком медленно, но Ривай едва не закатывал глаза от удовольствия, сильнее стискивая чужие бёдра и разрываясь между желанием резко усадить того до конца и продлить момент.       Когда Эрен опустился полностью, то замер и, запрокинув, голову, застонал:       — Ммм, Ривай, давай всегда так будем...       Аккерман ощутил, как по телу мальчишки прошла дрожь и сам от этого едва не охнул: слишком приятно было чувствовать того на себе. Сейчас, когда парень голый и возбуждённый сидел на нём, у него, наконец, появилось ощущение, что они только вдвоём.       Не сдержавшись, он подался вперёд, сгребая парня в охапку.       — Давай, любовь моя, давай, — сказал Ривай, целуя его лицо и гладя тело. «Всю жизнь и как можно чаще».       Он всегда хотел слышать, как тот стонет, смотреть, как блестит от пота кожа и подрагивают мышцы, чувствовать, как тот сжимается от накатывающего удовольствия и пытается его продлить.       Эрен целует его и они медленно двигаются. Ривай оглаживает его бока, плечи, мнёт ягодицы, а член так плавно скользит внутри, что от этого быстро становится жарко. От трения словно огонь разгорается внутри.       Парень постепенно привыкает и с каждым разом двигается всё резче, а дыхание становится тяжелее. Быстро захотелось сильнее и Ривай поймал себя на мысли, что уже мнёт его ягодицы, натягивая мальчишку на себя. Скоро на них живого места не останется от его пальцев, но было так хорошо, что он просто не мог остановиться.       Эрен отклоняется назад, а Ривай за бедра притягивает его к себе, мальчишка помогает, упираясь лопатками в кровать и подается навстречу, стараясь побыстрее. Ривай принимается двигаться размашисто, зная, как тому нравится, и парень всхлипывает, кусая свои пальцы и подмахивая.       В какой-то момент, он выгибает спину и стонет, замирая как струна, а из члена вырывается семя. Аккерман по инерции ещё продолжает двигаться, смотря, как он кончает, а потом в движении останавливается, чувствуя, что оргазм накатывает будто волна. Тепло растекается по всему телу, у него шумит в ушах, но член не опадает и выходить не хочется.       — Ещё хочу, — стонет Эрен.       — Я тоже, — вторит ему Ривай, стирая ладонью сперму и пот с его живота.       «Потом на неделю сделаем перерыв», — говорит сам себе Аккерман и понимает, что врёт, возбуждаясь от того, как мальчишка гладит себя.       Позу поменять всё же пришлось, чтобы мальчишке было удобнее и Ривай целует его загривок, когда тот разворачивается к нему спиной, пытается приласкать, но получает от нетерпеливого мальчишки по руке.       Ривай рассмеялся, убрал свою руку с члена, схватил его за бедро, и одним толчком вошел внутрь. Эрен протяжно застонал. Да, то, что надо.       Они сразу взяли быстрый темп. Когда он вбивался, о красивую попку мальчишки бились яйца, ему казалось, он в состоянии слушать этот звук вечно.       Эрен выгибался в его руках, а чужое наслаждение ощущалось, как своё собственное и Ривай понимал, что не в состоянии остановиться. Иногда он снижал скорость, и, поворачивая голову, вовлекал парня в грязный поцелуй. Эрен стонал в чужие губы, двигал бедрами и просил сильнее, задыхался, сам прыгал на члене и скрёб Ривая ногтями.       В какой-то момент, чтобы не стонать слишком громко, мальчишка прикусил пальцы, но Аккерман отбросил его руку и закрыл ему рот ладонью. Тот замычал и Ривай буквально почувствовал, как того повело. Жар окутал всё тело, чужое наслаждение моментально передалось ем со дрожью, звуком влажных шлепков и запахом пота. Ривай бормотал Эрену на ухо о том, какая у него сладкая попка и тот похабно стонал ему в ладонь, оклячивая зад сильнее.       Мальчишка кончает первым и придавливает к нему, Ривай убирает ладонь и гладит его тело, почти до судорог заставляя себя замедлиться. Ему так хорошо, а стенки так сжимают, что кажется сейчас кожа с члена слезет.       Он медленно, глубоко толкается в него, ведёт языком по шее парня и кладёт руку ему на горло, не сжимая. Мальчишку начинает возбуждённо трясти от этого проявления власти и тот насухую кончает во второй раз. Ривай кусает его в плечо и замирает, стараясь вплавиться в того, и не желая, чтобы это когда-нибудь заканчивалось.       Уже сидя в ванне с парнем, Ривай поймал себя на мысли, что не помнит, как здесь оказался.       Вроде бы кто-то из них планировал помыться, но потом они начали целоваться, а Эрен спросил на воде ли смазка или на силиконе. И оба быстро сошлись во мнении, что надо проверить (то, что они проверяли это в джакузи уже не раз — никого не волновало). В конце-концов — чем больше повторений, тем достовернее опыт.       — Радость моя, ты уже знаешь расписание на учёбе? — спросил Ривай, целуя Эрена в плечо, пока они сидели в воде, отмокая.       — Я посмотрел, но там нет расписания, только требования — принести к таком-то числу такую научную работу или отчёт, — ответил тот, гладя его ногу под водой. — В основном с научником придётся общаться, а мы по электронке и так постоянно переписываемся.       — То есть, никто не закатит истерику, если ты отлучишься на неделю? — уточнил он, думая, куда брать билеты. Когда согласует даты, он предложит Эрену несколько вариантов на выбор или же тот может подобрать свои.       — Обо мне вспомнят только перед новым годом — не раньше.       — Да быть не может, как о таком красавчике забыть? — не поверил Ривай.       Эрен улыбнулся.       — Я хотел попросить мисс Ханджи, чтобы она мне засчитала практику и поставила большую печать на отчёт, когда я всё оформлю. Она же не откажет?       — Конечно нет, — ответил он, ведя губами рядом с его ухом. — Но ты можешь меня попросить, и я с удовольствием приму у тебя любую практику.       — М, но там написано производственная практика, а не постельная.       — Вообще не проблема, — заметил Аккерман и быстро добавил: — Шутки про производство и станковые приводы вошли в чат. Покажешь мне свою ось вращения?       Эрен рассмеялся, а Ривай под шумок пощупал его ляжку под водой.       — Думаю, мне стоит попрактиковаться в обтачивании заготовок, — со смехом сказал тот.       — А ты уже нашёл подходящий станок?       — Да я могу и на своём аппарате.       — Какое безобразие. Ты же должен показать своё мастерство, а не прятать его.       — Так я на своём станке и покажу продольную обточку, на нём я справляюсь виртуозно.       Ривай подавил желание завыть.       — Если станок твой — то и печать тебе ставить самому, — запротестовал он, — иначе практику не засчитают.       — Начальник будет против? — улыбнулся Эрен.       — Конечно нет, на твой станок он с удовольствием посмотрит, — заметил Ривай, прижимая парня к себе, — просто должен лично убедиться в твоих навыках.       — Ммм, устраиваясь на работу, я не думал, что всё будет так сложно.       — Понимаешь, ему нужен повод, чтобы чаще тебя видеть в кабинете. Просто, как тебя увидел, он оказался сражён наповал твоим умом и сообразительностью, — сказал Аккерман, целуя его в щёку и быстро добавляя: — И токарным станком, конечно же.       — А я то думал... — начал Эрен, но вдруг замолчал и с удивлением на лице развернулся к нему. — Ривай, погоди. Всё же выглядит так, будто я специально устроился на работу ради печати по производственной практике. Будто я такой продуманный, что ради неё и с тобой познакомился.       Аккерман хмыкнул и подумал, что Эрен в очередной раз погружается в пучины фантазии. Видимо, сегодня был любовный роман о начальнике и подчинённом.       — Я сразу об этом догадался, — проникновенно сказал он, делая непробиваемое выражение лица.       Эрен округлил глаза.       — Ещё когда ты своей сладкой попкой сидел на моём столе, я понял, что ты пытаешься булками печать нащупать.       Эрен запрокинул голову и рассмеялся. Аккерман невозмутимо продолжил:       — То-то она такой тёплой показалась. «Солнышко согрело», — думал я, а тут просто кое-кто её ягодицами приласкал.       — Я вынес... — смеясь, сказал тот, — вынес её, пока ты не заметил.       — Не может быть, — «не поверил» Ривай. — Мне срочно надо проинспектировать тебя, чтобы её найти. Я знаю, вас шпионов учат всяким хитростям, поэтому стоит проверить самые непредсказуемые места.       — Так уже много времени прошло.       — Проверка всё равно не помешает.       — Зачем теперь нужна печать, если ты уже согласился отчёт подписать?       — Ах, как хитро. Значит, тест на совместимость по Сейлор Мун и предложение купить мне самокат были ради подписи? Я сражен твоим коварством. И теперь уверен, что весь план с Магатом ты придумал. И всё ради печати в отчёт.       Эрен продолжал смеяться, и, отклонившись назад, чуть не свалился в воду, Ривай поддержал его и только улыбнулся, смотря, как тот веселится.       — Кстати, на счёт коварства, — сказал он, притягивая парня к себе и целуя его мокрые ключицы. — Я должен тебе кое-что интересное рассказать.       Эрен обнял его ногами и закинул руки на шею.       — Твой дядя нам оказывается проверки устраивал.       — Когда? — удивился парень, оглаживая его затылок.       — Когда говорил, что против наших отношений, — сказал Ривай и вкратце обрисовал ситуацию: всю историю — начиная от того, что Зик изначально работал на Крюгера, заканчивая целями «любимого» дяди.       Эрен поначалу удивился, а потом стал недоволен. Аккерман не знал, как тот отреагирует, поэтому старался подбирать слова, чтобы парень не пошёл разбираться с Крюгером, но на деле — всё оказалось не так печально. За время истории они успели помыться и теперь вылезали из ванной.       — Я в шоке, — заметил Эрен, обматываясь полотенцем. — Зик мог бы хоть рассказать по-человечески, а не устраивать истерики. Да и сам дядя мог просто предложить приехать к Кенни, а не выдумывать такой странный план.       — А ты бы согласился? — спросил Ривай, вытираясь. — Жить непонятно у кого, в то время, как на улицах города будет мордобой с участием твоего дяди?       — Ну, конечно нет. Я бы обязательно остался, чтобы принять в нём участие.       Ривай на это только выразительно посмотрел на мальчишку.       Эрен в ответ тяжело вздохнул и стал рыться в ящике в поисках фена.       — Мне не нравится, что он так мной манипулирует.       — Он всеми манипулирует, не только тобой. Ури вон тоже не в курсе был на счёт его наполеоновских планов. Кенни только — да тот, скорее бы скунса в жопу поцеловал, чем сознался.       Мальчишка фыркнул, вставляя фен в розетку, и щёлкнул кнопкой включения.       — Я в великом возмущении, — сказал он, направляя на Ривая струю воздуха. Тот быстренько подставил голову под тепло. — И он ещё столько времени постоянно ворчал. И зачем нас было проверять?       — Страдания, сэр. Чем больше ты страдаешь, тем ценнее для тебя отношения.       — Это что же, мне надо постоянно в сексе отказывать, чтобы я его больше ценил?       — Не. Постоянно я не смогу, давай хоть через раз.       — Ну, Ривай, ну почему ты шутишь? — возмутился тот, перебирая его волосы, чтобы те под струёй воздуха быстрее просохли. — Я же не ребенок, у которого надо варенье отбирать. Да и страдания быстро забудутся. Он что, рассчитывает на то, что мы расстанемся, только потому, что я не хочу целыми днями рыдать?       — Давление извне ещё. Ромео и Джульетта не померли бы, если бы родственники сделали вид, что им плевать.       — Он хочет нашей смерти?       — Не-не-не, сладкий, я не о том.       — Собирается устроить поножовщину двух семей?       — Мама ему не даст. Он тогда утром проснётся с топором в голове. Я про то, что если создать видимость, что весь мир против нас, разве это не заставит сплотиться теснее?       Эрен на некоторое время замолчал, вероятно вспоминая вчерашний вечер и стряхнул капли со спины Ривая.       — То есть, он нам ещё и услугу оказывал? — спросил парень и добавил. — То же мне сваха.       — А ещё он говорил, что ты больше ценишь то, что даётся с трудом. Так что готовься к тому, что если захочешь поцеловаться, сначала придётся выучить зулусский.       Эрен отвёл в сторону фен, прижался к нему и без разговоров поцеловал в шею.       — С тебя — префикс множественного числа существительных, — улыбнулся Ривай.       Тот поцеловал его в плечо.       — О, притяжательные суффиксы подъехали, — одобрил Аккерман.       Мальчишка погладил его по животу и заметил:       — Я планирую сразу очень много задолжать.       — Неужели?       — Да, а потом мне наверно придётся это отработать?       — Что значит, «наверно»? — «возмутился» Ривай, забирая у того фен. — Я собираюсь с пристрастием допросить тебя на счёт придыхательных согласных и показать глоттализацию.       Эрен рассмеялся, уловив намек, но только собрался что-то сказать, как неожиданно чихнул.       — А, нет, мистер бацилла, никакого обучения, будем сушиться, — сказал Аккерман и направил на него струю воздуха. Мальчишка только печально что-то проворчал, но послушно встал под фен.       После ванной они переоделись, а Эрен предложил посмотреть какой-нибудь фильм и поесть. Аккерман был уверен, что все ещё спят (иначе Кенни бы давно орал внизу про то, что рабы не получат еды), поэтому согласился покрошить крошками на кровать и убить пару нейронов в мозгу глупой комедией.       Эрен пошёл вниз за едой, а Ривай стал убирать постельное бельё и загружать в стиральную машину, параллельно думая на счёт того, нужно ли будет поменять замок на двери в квартире, и стоит ли заехать в строительный магазин.       Всё шло к тому, что со временем скорее всего придётся переехать в дом вместо квартиры. Его мечта о хорошем рве, наполненном битым стеклом и кольями, не должна оставаться не исполненной.       Включив телевизионную «приставку», Аккерман уставился на список фильмов, но прощёлкав несколько идиотских названий, услышал крик на первом этаже. Так как галлюцинаций у него никогда не было, а память о нападении была ещё свежа, Ривай быстро перемахнул через кровать, схватил кобуру и вытащил ПП.       Проверив обойму, он отбросил кобуру в сторону и распахнул дверь.       Если на них опять решили напасть, он подвесит нападающих за яйца вместо люстры, а в жопу вставит лампочки.       Охрана внизу была на месте, никакого волнения не было. Вместо этого, у лестницы на второй этаж, какая-то девица держала Эрена за предплечье. Риваю это, мягко скажем, не понравилось.       — Или ты его отпускаешь, или будешь смотреть на свои прострелянные ноги, — ничуть не ласково сказал Аккерман, выходя к лестнице, и передёрнул затвором.       Девица уставилась на него снизу вверх с удивлением, но взгляд быстро сменился неприязнью.       — Вы мне угрожать вздумали? — громко спросила она.       — Ривай, подожди пожалуйста, — сказал Эрен, смотря на него, — это моя мама.       «Блядство», — только и подумал Аккерман, понимая, что совсем забыл про её приезд. Однако, сохраняя хладнокровие, спокойно смерил женщину взглядом, понимая, что доверительных отношений точно не построить. А значит, самое время идти в нападение.       — Не похоже, — сказал он: — Какая же мать будет так грубо обращаться с собственным сыном?       Карла за секунду изменилась в лице, но хватку свою отпустила.       — Не вам тут указывать, как я должна себя вести, — ощетинилась она, поправляя сумку на плече. — Мало того, что я вижу вокруг погром, так меня ещё с оружием встречают. У вас всегда так принято?       — Всегда, — не моргнув глазом ответил Ривай, медленно спускаясь вниз. — Хотя чаще у нас принято сразу стрелять в тех, кто не предупреждает о визите. Что-то охрана в этот раз расслабилась.       — И как только наглости хватает. И вам я должна доверить единственного сына?       — А он что, недвижимость, чтобы им распоряжаться?       — Может быть вы оба перестанете меня делить? — спросил Эрен.       — Мы не делим, — наставительно сказала Карла, поворачиваясь к нему. — Я, например, забочусь о тебе, а он ищет лишь собственную выгоду.       — Это вам голоса в голове говорят? — спросил Аккерман. — И о какой же выгоде они толкуют?       — О том, что вы не встречаетесь с человеком себе под стать, а решили воспитать под себя домашнего мальчика из хорошей семьи, — ядовито улыбнулась та. — Надеетесь, что когда он войдёт в семейный бизнес, вам тоже что-нибудь перепадёт?       Эрен на это лишь закрыл лицо рукой.       — А, так вы за деньги беспокоитесь, — протянул Ривай. — Собственного сына меряете деньгами, которые боитесь потерять?       — Вы пытаетесь намекать, что я плохая мать, но у вас ничего не выйдет. Эрен может и не видит, но я прекрасно понимаю, что через него вы пытаетесь пролезть в нашу семью.       — И зачем мне ваша семья? — спросил он, останавливаясь на лестнице в нескольких ступенях от неё, и презрительно добавляя: — Я с вами и вашим мужем спать не собираюсь.       Карла на несколько секунд встала в ступор, а потом удивлённо спросила:       — Что?       — Сюрприз-сюрприз, — протянул он, — я по ночам с вашим сыном не в ладушки играю, так что вы мне нигде не обосрались. Да и денег у меня вполне хватит, чтобы заткнуть вам ими рот. Может, подберёте аргументы посущественнее?       Он увидел, как женщину передёрнуло и она, сжав кулак, воинственно посмотрела на него и сказала:       — Вы не в состоянии обеспечить его безопасность. Вы сам — одна большая проблема, судя по вашей биографии. И вместо того, чтобы держаться подальше от хороших людей, пытаетесь утянуть их с собой на дно. Думаете, я не знаю, чем вы тут промышляете? О вас ходят слухи один хуже другого.       — Да вы что? — с сарказмом спросил Ривай. — Не хотите наведаться в наш склеп мёртвых родственников? У нас там оргии некрофилов каждую пятницу проходят, сегодня как раз подходящий день.       — Вы издеваться надо мной вздумали?       — Но, это лучше чем в вас стрелять, правда?       — Замолчите оба! — закричал Эрен. И Ривай и Карла как по команде закрыли рты и посмотрели на него. — Может вам мой труп дать, чтобы вы его перетягивали?!       Пока его мать подбирала слова, парень, повернулся к ней и сказал:       — Всё, что сказано про деньги — чушь собачья, и я не знаю, зачем ты это придумываешь. Не нравится, что мы встречаемся? Значит закрой глаза и не смотри. Чем больше ты будешь протестовать, тем больше я буду сопротивляться. Я позвоню отцу и расскажу, что ты здесь устроила. С каких пор ты вообще любишь закатывать скандалы в чужом доме?!       — Но, Эрен...       Не слушая её, он посмотрел на Ривая, видимо собираясь высказать, всё что думает, по поводу угроз матери, но его остановил голос, донёсшийся со второго этажа:       — Ба, кого я вижу, — громко сказал Кенни. — Карла, красотка, ты что же не предупредила? Мы бы тебя с цветами встретили.       Кенни и Ури стояли на лестнице и теперь смотрели на разворачивающуюся сцену.       — Добрый день, мистер Аккерман, — произнесла та, приосаниваясь и заставляя голос звучать ровно.       — Кому-то добрый, а моему засранцу видать нет, — хохотнул тот, смотря на Ривая. Тот на это лишь закатил глаза.       — У нас небольшой погром, не обращайте внимания, — сказал Ури, спускаясь по лестнице. — Вы давно приехали?       — С десяток минут. Люди на входе пропустили.       — Конечно они пропустят, это же не наш засранец, — заметил Кенни, идя вслед за Ури, и смотря на Ривая. — И вот чё ты пистолет достал?       — Крик услышал, — ответил тот, щелкая предохранителем. — Думал тебе кошмар приснился и ты визжишь спросони.       — Вот обормот. Убирай пукалку, а то Карлу напугаешь.       Карла натянуто улыбнулась и заметила:       — Я вижу след от автоматной очереди на мебели, едва ли меня уже что-то напугает.       — Непредвиденные обстоятельства, — прокомментировал Ури.       — Мне охрана сказала, что Эрен тоже здесь... — заметила она, вероятно имея в виду Крюгера.       — Он спит, у нас выдалась тяжелая ночь.       — Тогда я подожду, пока он проснётся, заберу сына и мы поедем домой.       — Я никуда не поеду, — быстро сказал Эрен. — И если ты не слышала с первого раза, то я буду повторять это до тех пор, пока ты меня не услышишь.       Карла холодно посмотрела в ответ и заметила:       — Я поговорю с твоим дядей и ты передумаешь.       Ривай увидел, как мальчишка от злости сжал перила лестницы.       Чтобы там не думала себе мать Эрена, он не собирался того отпускать. Тут вам не дорама о плохих родственниках и неразделённой любви, единственное, что поддавалось тут разделыванию — это люди Крюгера, когда те попробуют сунуться и забрать мальчишку.       Эрен посмотрел на него и Аккерман с непробиваемым выражением лица сложил большим и указательным пальцем сердечко. Парень похлопал глазами, несколько секунд не понимая происходящего, а потом улыбнулся и прикрыл рот ладонью.       Ривай заметил, что тот немного расслабился, и разжал хватку на перилах.       — Куда так торопиться? — удивился Кенни. — Погоди, сейчас я пороюсь в холодильнике, немножко закусим, немножко выпьем, а потом уже будем думать, что с порога сразу такое обсуждать?       — Не успели приехать, а уже пытаетесь нас бросить, — заметил Ури.       — Я не вас пытаюсь бросить, я пытаюсь огородить своего сына... — слабо запротестовала та.       — Вы наверное Карла, — прервал её громкий голос Кушель, и все подняли взгляды, смотря на мать Ривая. Та, поправляя халат, стала спускаться по ступеням, и, не давая никому вставить ни слова, заговорила: — Мне о вас столько рассказывали. Но я не думала, что в жизни вы выглядите, как ровесница своего сына. Надо срочно накрывать на стол и встретить вас как положено. Вы наверно с дороги?       — Э, да, — неуверенно произнесла та, — а вы...       — Я — Кушель, — представилась та, и без объяснений опять перехватила инициативу. — Как вам дорога? Наверняка было тяжело добрать до нашего города. Эрен говорил, что вы планировали вечером прилететь. Неужели расписание изменили?       — Я просто торопилась...       — Ах, ну конечно, как же можно иначе. Здесь половина вашей семьи, да ещё и в таких интересных событиях участвует. Вы в курсе, что Эрен скупил половину города?       — Если не весь, — добавил Ури. Внимание Карлы быстро переключилось на это событие. Кушель и Ури окружили её, и первая взяла женщину под локоток, ненавязчиво направляя в сторону кухни.       Ривай потянулся было к Эрену, но между ними встал Кенни, и цедя сквозь зубы сказал:       — Стой, где стоишь. Чё, не видишь, мы ей пытаемся зубы заговорить.       — Мы уже успели познакомиться, — мрачно заметил Ривай.       — А то мы не поняли, — проворчал тот и все трое медленно пошли за Карлой, Ури и Кушель на кухню. — Пока делайте вид, что вы соседи, а лучше, что вообще не знакомы.       — Я не хочу, — недовольно сказал Эрен.       — А я не хочу, чтобы засранец пустил твою мать на стейк, — зашипел Кенни. — Думаешь, он будет тихо сидеть пока тебя забирают?       Эрен оглянулся на Ривая, но тот в ответ только задумчиво почесал висок дулом пистолета. Сидеть он конечно не будет, но и увечья наносить матери парня в его планы не входило. Идеальным выходом было ту связать и загрузить в самолёт, но он не думал, что мальчишка обрадуется подобному раскладу.       То, что он не нравится какой-то женщине — это одно, а то, что Эрен из-за него может поругаться с матерью — совсем другое.       — Рожи попроще сделали оба и улыбаемся, — сказал Кенни и сам первый начал давить оскал, когда Карла вспомнила про сына и оглянулась на них.       Судя по всему, лица Эрена с Риваем её не убедили, та нахмурилась и что-то сказала Ури. Когда женщины первые зашли на кухню, Ури не поворачиваясь, показал им за спиной кулак.       — Это всё вы виноваты, засранцы, — заметил Кенни, вместе с ними медленно продвигаясь вперёд.       — У тебя улыбка, как у людоеда, она подумала, что на бефстроганов идёт, — не согласился Ривай.       — Чё б ты понимал в дружелюбии. Эрен, хоть ты научи его хорошим манерам.       — Хорошие манеры против моей матери не помогут.       — Значит нужна тяжелая артиллерия.       — Гранатомёт?       — Алкоголь.       — Она не любит пить.       — Крюгер, когда увидел ваши лобзания, почти забухал. Её тоже это ждет, — заметил Кенни, и с этими словами толкнул их обоих в открытые двери кухни, словно в пасть к крокодилу.