Меня тоже двое

Серёжа не спрашивал, куда его вела медсестра Софочка и почему с него впервые за неделю сняли смирительную рубашку. Он был так рад видеть собственные пальцы и разминать руки, что остальное уже было неважно. А вот шедший рядом Птица настороженно помалкивал, с подозрением рассматривая залу с арочным потолком, в который их привели. Здесь их ждали не врачи, как это было обычно, а сидевшие кружком незнакомцы в больничных пижамах. Птица изучал взглядом каждого из них: крупного парня с бордовым шрамом в форме пощёчины через всё доброе лицо; угрюмого бородатого блондина, скрестившего руки; длинноволосую блондинку, которая единственная тут сидела в смирительной рубашке; толстого парня, уткнувшегося в смартфон; то ли парня, то ли — а нет, всё-таки девушку, худенькую, коротко остриженную, нервно стискивающую колени; за её спиной Серёже сначала кто-то померещился, весь в чёрном, но нет — глюк; после неё, дальше по часовой стрелке, сидели двое рыжих с синими глазами: девушка, от огромной груди которой Серёжа не сразу смог отвести взгляд, и всклокоченный парень, рассматривавший собственные ногти. — Вы извините, что мы вот так в ваш мир без предупреждения, — проворковала Софочка, подводя Серёжу к пустому стулу между рыжим парнем и парнем со шрамом на лице. — Доктор считает, что Сергею это будет полезно. — Которому? — поднял взгляд рыжий. — Это вы у доктора Рубинштейна спросите. — Которого? — А ваш разве жив? — спросила Софочка, пока Серёжа осторожно опускался на стул. От уколов взглядов со всех сторон хотелось забиться обратно в свою камеру. — Я так и не поняла, что у вас с ним произошло. — Вот выпустите меня отсюда, дорогуша, и я всё выясню. — Я обсужу этот вариант с Вениамином Самуиловичем. Оставляю вас на час, — погладила Софочка плечо Серёжи. — Надеюсь, вам эта встреча поможет. — З-здравствуйте, — кивнул всем Серёжа. — Я С-сергей Разумовский. — О нет, — отшатнулся от него рыжий. — Эй, ты, — обернулся он к девушке с короткими волосами, — опять твой мозговой слизень мои худшие страхи воплощает? Сощурившись, девушка ответила: — Что-то долго Олег тебя отсюда не вытаскивает. — Он планирует стратегию, ему нужно время! — Яна, Сергей, молчать, — велел парень со шрамом. — Давайте сначала объясним новенькому, что происходит. Сергей, вам объяснили, что это за собрание? — Н-нет, п-просто привели. — Тут ничего сложного, бояться нас не надо… — Парень быстро стрельнул взглядом в сторону хмыкнувшей девушки в смирительной рубашке. — Меня зовут Данила, сейчас остальные тоже представятся по очереди. У нас тут собрание людей с, как бы это сказать… — Шизой, — буркнул блондин. — Нет, со вторыми личностями, которые способны жить своей жизнью. Вот у меня, например, это Сатана. — Серёжа выдавил из себя смешок, а Данила покачал головой: — Я не шучу, во мне живёт Сатана. Так вышло. — У вас… тоже он… делает плохие вещи? — Пытается иногда, но я ему не позволяю. — И у вас получается? — С переменным успехом. — А у тебя не получится, — заявил Птица за спиной Серёжи, который воспрянул было духом от слов Данилы. — Ты кто такой? — посмотрел он в сторону девушки с короткой стрижкой. — Сергею бы с вами поделиться опытом, он всё-таки ваша версия из параллельной вселенной. — Мой тебе совет, — потёр ногти о пижаму рыжий, — сядь в тюрьму, дождись, пока тебя похитит Хольт, потом скажи богу-ворону «да» после того, как этот бог сожрёт Птицу, и ты в шоколаде. — Это кто ещё кого сожрёт, ты, тряпка, — огрызнулся Птица. Его по-прежнему беспокоила та девушка. — Хватит пялиться, ты, ходячая реклама шампуня! — Подождите, а зачем ему меня похищать? Я… он.... мы... вроде бы оплатили костюм полностью, претензий не было. — Слушай, я Хольта вообще впервые в жизни видел, так что ему повода особо не надо. Таково бремя Сергея Разумовского, — вздохнул, получается, тоже Сергей Разумовский. — Всем ты нужен, все тебя хотят заполучить. — Ладно, ты не помогаешь, — сказал Данила. — Продолжим знакомство. Напротив вас сидит Яна. — У меня в голове живёт демон, который убивает нас обоих, но если он из моей головы уйдёт, это тоже нас убьёт, — проговорила на одной ноте Яна. — Сочувствую. И это никак не вылечить? — Кто знает, — пожала Яна плечами. — Но он всё равно лучше тех паразитов, которые вселялись до этого. Ладно-ладно, — сказала она вполоборота, — ты не паразит, ты сосед. — Пиявка, — сказал Птица. А потом вдруг как гаркнул: — Я тебе сейчас оба твоих пальца отломаю, если ты продолжишь мне их пока… иди сюда! И он нырнул в центр круга из стульев, исчезнув в клубе воображаемых перьев. Данила, судя по его спокойствию, ничего из этого не видел: — Яна сумела договориться с Балором, так что её опыт тоже будет вам, Сергей, полезен. — С кем ты там опять подрался? — отвернулась от них Яна, взявшись за спинку стула. — Так. Ещё у нас есть… если честно, я не успел спросить имя, его к нам затолкали в последний момент за пару минут до вас. Парень, ты кто такой? Вздрогнув, толстяк поднял голову и, робко улыбнувшись, ответил: — Я Карп. Турбокарп. — А, это тот ходячий распил бюджета, — снисходительно произнёс Сергей. — Вы продолжайте без меня, — сделал успокаивающий жест Карп. — Меня просто когда дополнительно спрашивали, какие у меня способности, я сказал, что могу плодить астральные сущности и одна из них живёт своей жизнью. В аниме одном такое видел, вот и сказал. Меня поэтому сюда запихнули. Но на самом деле я никаких голосов не слышу, всё хорошо. И он вернулся к смартфону. — Значит, мы переходим к Андрею. Для того чтобы объяснить Андрея, мне понадобится часа два, так что обойдёмся самой сутью, ладно? Предыстория в другой раз. — Привет, я Андрей, — мрачно сказал блондин, — и моя шиза сидит справа от меня, — показал он большим пальцем на блондинку в смирительной рубашке. — У меня всё настолько плохо, что и у моей шизы есть шиза. — Следи за языком, пока я тебе его не отрезала, — возмутилась блондинка. — Меня расщепило на две сущности, я не чья-то горячка, я Яра! — Так, не путать с Яной. — У меня есть своя судьба, своя душа, и её у меня отняли! Но однажды мы с Василисой воссоединимся, и тогда… — Не будем о грустном, — перебил её Данила. — Их с Андреем опыт тоже может быть полезен, потому что они как раз в процессе… гармонизации отношений. — Я из-за неё тыщи миров грохнул. Пыхххх! — Ой-ой-ой, можно подумать, ты сам не хотел! — Хотел, но тебя-то это как оправдывает? — А знаете, — сказал Данила, видимо, заметив ужас на лице Серёжи, — давайте мы в следующий раз подробности обсудим. — И эти люди запрещают мне ковырять в носу, — меланхолично произнёс Сергей. — Устроят геноцид, а потом психом обзывают. — Напомни, непсих, — повернулась к ним ненадолго Яна, — как ты там в президенты планировал избираться с целым садом мёртвых бомжей. — Я бы всё спрятал, очевидно. — Так, давайте и это потом. — Зачем я… — проговорил Серёжа. — Вы… Зачем мы собирали в саду мёртвых бомжей? — Я тебе больше скажу, солнышко, — скосил на него взгляд Сергей. — Когда мы их туда отвозили, они ещё были живые. Смекаешь? — О боже, — отодвинулся Серёжа, чувствуя приступ тошноты. — Ника, пожалуйста, — упавшим голосом произнёс Данила. — А что Ника? — откликнулась рыжая девушка. — Я ещё раз говорю, я здесь по ошибке! У меня не отдельная вторая личность, а совсем отдельная… личность… клон это, короче! — И где этот клон тогда? — развёл руками Сергей. — Да вот граблями машет, — усмехнулся Андрей. — Мы не похожи, — возмущённым хором ответили выглядевшие близнецами Сергей и Ника. На несколько мгновений повисло неловкое молчание. И в наступившей тишине из-за стенки кто-то крикнул на английском: — Тебе в дурдоме самое место, стерва! — Подождите, — резко обернулась на голос Ника, затем наклонилась вперёд, чтобы посмотреть в глаза Даниле. — У злодеев что, собрание одновременно с нашим? — Изменили расписание, да, санитаров не хватает. — Они посмели собраться без меня?! — повернулся к стене Сергей. — После того, что ты устроил в прошлый раз, тебя решили в одно помещение с Хольтом больше не пускать. — Это ему нервишки лечить надо, я тут при чём? — При том, что во всей психушке проводку менять пришлось, потому что надо было тебе ему рассказать, как ты деньги у него тырил. — Я искал общие темы для разговора, подумал, ему будет интересно. — А ты мне не указывай, — опять заорал мужик за стеной, — лысый хрен! — Магистр там?! — вскочил на ноги Андрей, и Яра вместе с ним. — Андрей, нет, мы же обсуждали!.. — встал у него на пути Данила. — Уничтожим всех, кто встанет у нас на пути! — заорала Яра. — Вот как знала, — вынула какие-то кругляши из рукавов Ника, — что взрывчатка пригодится. — Нет, стойте! Возглас Данилы утонул в грохоте взрыва и прокате щелчков от разлетевшейся штукатурки. Пока Серёжа откашливался, Ника, Сергей, Яра и Андрей ломанулись в образовавшийся в стене проём, по ту сторону которого поднялся кровожадный гвалт пополам с жужжанием электричества. С криком «Яна, помоги!» Данила, у которого загорелись голубым светом глаза, побежал за ними. Яне дважды говорить не пришлось: её губы растянулись в усмешке, и, сказав: «Одному наваляли, наваляем и пятерым», она кинулась за Данилой. Серёжа остался сидеть, слушая удары, треск и крики и глядя на влетавшие через проём пыль, всполохи пламени и клочья молний. Карп приподнял голову, глянул в сторону потасовки, потом посмотрел на Серёжу: — Участвовать в потасовке ведь необязательно? — Д-думаю, что нет, — отвёл прядь волос за ухо Серёжа. — А, ну хорошо, а то у меня с физрой не очень. Продолжать сидеть молча, пока там все шумели (к потасовке присоединились санитары, сделавшие пару предупредительных выстрелов в потолок), было неудобно. Так что Серёжа обрадовался, когда Карп спросил: — У вас тоже вторая личность или вы как я, по ошибке? — Да, и эта личность, она… ужасные вещи делает. Хотя. Конечно, по сравнению с тем, что тут рассказали… Нет, — стряхнул мысль «Птица ещё ничего» Серёжа. — Всё равно плохие. — А вы прямо её видите, как меня сейчас, или это как воображаемый друг, когда ты понимаешь, что только представляешь его? — Я его вижу… кстати, я его что-то не вижу. Серёжа осмотрелся. Заметив в углу комнаты — в том, который до этого пристально рассматривала Яна, — тёмное пятно, он встал со стула. Он не поверил своим глазам и пробежал в угол, чтобы убедиться. — Всё нормально? Серёжа присел рядом с Птицей, у которого голова была вывернута на сто восемьдесят градусов, и потыкал его пальцем. От первого же его прикосновения чёрная грудь начала рассыпаться, как горсть сдуваемого песка. Запустилась цепная реакция: вот уже крошились шея, лицо, огненно-рыжие волосы, крылья. К моменту, когда поражённый Серёжа выпрямился, от Птицы на полу не осталось уже ничего, кроме единственного чёрного пера. — Ладно, не буду мешать вашему общению, — решил Карп. А Серёжа, широко улыбнувшись, подбежал к двери и поколотил в неё кулаком. — Софочка! Меня, кажется, на эти собрания приглашать больше не надо…