Confusion.

Пальцы привычно касаются клавиш ноутбука. Милли набирает команды не задумываясь, ей не нужно вызывать их в памяти или напоминать себе правильный порядок ввода. Пока тело механически действует, оторванное от реальности сознание скользит в потоке мыслей, вырывающихся в голову. Но едва входная дверь хлопает, как девушка сползает с дивана, грохая ноутбук на низкий столик, и забирается в кресло. Несколько нажатий, логин, пароль, и она наблюдает, как на экране проступает загрузочная полоса. Ожидание томительно, система практически не справляется с возросшим потоком игроков. Кто же знал, что людям так понравится наблюдать за жизнью неигровых персонажей. Надо бы заказать дополнительные серверы, делает заметку Милли, постукивая микрофоном наушников по губам. Наконец, монитор темнеет, чтобы затем взорваться красками компьютерного мира. Звук в наушниках оживает, Милли натягивает их на голову, оставляя одно ухо открытым. На всякий случай. Её игра… Нет, их с Кейсом игра открывается перед глазами яркими цветами. Мир, в котором можно делать всё, что угодно, кроме причинения вреда НПС, конечно же. Но, как оказывается, насильственные действия в сторону неигровых персонажей не так уж и важны, когда с ними можно взаимодействовать по-другому. Общение, совместный отдых, даже прогулки. Всё это в игре, естественно, однако некоторые люди вовсе не выходят из дома, зато проводят свои часы перед компьютерами. И теперь у них есть довольно живые собеседники, вместо заученных фраз и наборов действий. Респаун сначала в парке, затем через портальную пушку на берег пляжа. Милли разворачивает камеру, проверяя. Он там, как и договаривались. Сердце в груди стучит быстро, кажется, ещё немного и выпрыгнет из сдерживающей клетки рёбер. – Привет, – шепчет она в микрофон. Парень машет в камеру, он точно знает, куда нужно смотреть. И Милли чувствует себя под прицелом чужого взгляда, но тут же одёргивается. Он не может видеть её реальное тело, только аватар. На эту мысль неприятно схватывает горло. – Привет! – как всегда жизнерадостный, облепленный водорослями и мокрый с ног до головы, Парень улыбается, запоздало поворачиваясь к модельке. – Сегодня мы исследовали воду! Хорошо, что ты не забыла добавить возможность плавать. Милли не может удержать себя от смеха, хоть и пытается скрыть это за кашлем. – Я хотел выпустить Голди, но решил не делать этого. Всё-таки это мой друг, нельзя выкидывать друзей в море, – он болтает обо всём на свете, делится переживаниями, рассказывает про поездку на динозаврах, устроенную вчера вечером. Жалуется, что она не смогла почувствовать под руками кожистую шкуру диплодока, согласившегося служить горкой для игроков. – Всегда думал, что динозавры холодные, но этот, представляешь, он горячий! Такой тёплый, обнимал бы его вместо подушки. – Я бы не… – Милли осекается быстрее, чем успевает продолжить мысль, к счастью, Парень не настаивает, интуитивно понимая её ответ. Всё, что она способна почувствовать – прохладные клавиши и прикосновение нагревающегося системного блока около ноги. – У вас разве нет динозавров? Это недопустимо! – ей приходится объяснить, что они вымерли несколько тысяч лет назад, и Парень ещё добрых пять минут бубнит о несправедливости реального мира. В чём-то он прав, считает она. – Хочешь прогуляться? – спрашивает, когда удаётся вставить хотя бы слово. – Думал, ты никогда не спросишь. Они двигаются вдоль берега, Парень снимает ботинки и носки, чтобы почувствовать тёплый песок под пальцами. Милли вытягивает ноги, изо всех сил пытаясь представить, каково это. Она не была на пляжах очень долго, сначала занятая разработкой собственной игры, а затем пытаясь отсудить часть прибыли у своровавшего её Антвана. Впрочем, её никогда не радовали пляжи, так что потеря не велика. И хотя Кейс постоянно твердит, что они ещё успеют съездить и оттянуться, ей не хочется покидать дом. Или, всплывает неожиданная мысль, не хочется покидать игру. – Ты надолго? – в левое ухо кричат чайки, Милли крутит мышкой, чтобы избавиться от этого настойчивого шума, Парень разворачивается следом за аватаром, не выпуская его из виду. Интересно, что он видит? Видит ли он его живым, таким же как он? Скорее всего – да. Милли ещё не способна осознать это, хоть и близка к пониманию. Всё равно за столько месяцев трудно свыкнуться с ощущающим себя искусственным интеллектом. Открытие его казалось прорывом, наполнило разум чувством собственной значимости, знанием собственных возможностей. Но сейчас, когда шумиха вокруг утряслась, сознание никак не поспевало за реальностью. – Нет, извини, заскочила на пару минут, – девушка удобно подбирает под себя ноги, перестав воображать несуществующий пляж, треплет рукой светлые волосы, задевает наушники и чудом не сбрасывает их на пол. – Захотелось пройтись. – Опять занимаешься разработкой? – он вспоминает о том, что Милли говорила ему недавно, и это ощущается печально. Однажды Парень сказал, что ему интересно знать всё, о чём она может сказать. Её прошлое, её настоящее, её будущее. Тогда она считала, что разговаривает с игроком, а теперь знает – это не так. Парень не игрок, не живой человек. – Ты когда-нибудь отдыхаешь? – Стараюсь, – звучит неестественно, однако комментариев не следует. Они продолжают идти, чайки улетают, что несказанно радует. В ушах теперь только тихий шелест ветра и далёкий шум плещущейся воды. Милли хочется оказаться там, внутри игры, стать чем-то больше, чем девушкой за монитором, нажимающей кнопки в определённой последовательности для вызова команд. Хочется ощутить шероховатый и мокрый песок, хочется погрузиться в воду, чувствуя, как мягкие волны бережно обхватывают тело в намокшей одежде. Ей хочется… Дверь дёргается, кто-то пытается повернуть ручку, но она постоянно выскальзывает. Милли будто окатывают холодной водой, она вздрагивает, дёргая мышкой. Хорошо, что мышка не с проводом, иначе все статуэтки на столе давно полетели бы вниз. – Всё хорошо? – наверное, со стороны аватара, закружившегося на одном месте, выглядит забавно. – Да, я… Мне нужно идти, – Милли почти шепчет в микрофон, надеясь, что её голос не разносится по квартире. – Увидимся. Игра сохраняется, девушка отскакивает от компьютера в ту секунду, когда дверь открывается, впуская в общую квартиру Кейса, нагруженного пакетами. Он проносит их в кухню и только затем появляется в комнате. Милли тарабанит по клавишам ноутбука, ждёт несколько секунд, чтобы вскинуть голову и улыбнуться ему. Кейс улыбается в ответ, неловко опираясь на косяк. Хочет строить из себя крутого парня, а на самом деле едва не падает, не ожидая, что стена так далеко. – Всё ещё возишься с кодом? Могу помочь, – она смеётся на реплику, но качает головой. – Ты же знаешь, что я отлично в этом разбираюсь, – запоздало Милли понимает, что фраза намекала на совместный процесс разработки. Кейс бы не стал помогать, скорее, он бы уселся рядом, восторженно наблюдая, как его девушка создаёт из вполне обычных слов нечто большее. Быть может, он не так уверен в собственных силах, часто принижая свой вклад в игру, но он прекрасно видит, что Милли хороша в программировании, вряд ли ей когда-либо понадобится его помощь с этим. Он всего лишь хотел провести время вместе. Кейс не меняется в лице, принимает удар стоически, даже если ему требуются все его силы на это. За годы общения он привык к тому, как часто Милли отказывала, совершенно не раздумывая над словами. Это не грубость, только черта её характера. Она не желает сделать ему больно, просто не думает, как звучит для кого-то ещё её отказ. И, возможно, будь Милли другой, Кейс бы никогда не обратил на неё внимание. Не то чтобы он любил недоступных, ему нравятся честные. – Хорошо, тогда я приготовлю ужин. Хоть в чём-то ты действительно плоха. – Эй! – Милли бросает подушку, Кейс ловко уворачивается, спеша оказаться в недостижимом для неё месте. И уже оттуда показывает язык, вторая подушка не долетает, как он и ожидал. – Можем ли мы поужинать мороженым? – Это было вчера. Я ценю, что ты подпитываешь мозг сладким, но всё же это не еда, – доносится ответ с кухни. – Еда, – спорит Милли. – Ты и сам знаешь. – Не такая еда, которая нужна телу, – его не переспоришь, это то, что ей нравится в Кейсе. – Ладно, на десерт мороженое. Милли возвращается к коду, вписывая команды, Кейс гремит чем-то на кухне. И она ловит себя на мысли, что ей нравится такая жизнь: занятие любимым делом, с любимым человеком, который верит в её силы, как она в его. И всё же взгляд на мгновение падает на выключенный монитор компьютера, а сердце почему-то неприятно сковывает внутри тяжёлая удушающая хватка. – Кейс, – шепчет Милли, низко склоняясь над ноутбуком, – Кейс… Мысли не отступают, как раньше, когда она произносила его имя, сбивая их с пути. Желание вернуться в игру усиливается, и Милли упрямо смотрит в ноут, хоть и не может прочитать ни строчки напечатанного кода. Они так сильно, так неприятно расплываются перед глазами, разъезжаясь в стороны, что она не сразу может понять – почему. А когда понимает, спешит вытереть слёзы длинными рукавами свитера. Ей нельзя этого знать, нельзя чувствовать, нельзя допускать ни единой мысли. Она совершенно не влюбилась. Она совершенно не может сделать что-то непоправимое. Она любит Кейса, она должна любить только Кейса. Потому что он любит её, и это правильно. Так и должно быть. Её заинтересованность базируется на развитии искусственного интеллекта. По крайней мере, именно так она оправдывает себя, снова и снова возвращаясь в собственную игру. Интерес. Не влюблённость. Всего лишь интерес.