кодовое название «мстители»

пьетро тревожно вздохнул. его сердце судорожно билось — последствие недавней панической атаки и томительного ожидания того, что же будет через пару минут, когда придёт клинт. в голове парня тревожным роем вертятся мысли, мешая сконцентрировать внимание на чём-нибудь конкретном (и желательно хорошем), и кажется, будто приступ паники случится снова в ближайшие секунды. перед глазами мелькают картинки прошлого, перемешиваясь с настоящим, это всё наваливается разом и кажется, будто дальше всё будет только хуже. пьетро вспоминает маленькую ванду, успокаивающую его после того, как он разбил коленку, готовящую ужин заботливую мать, лицо которой уже стирается из памяти, любимые ситкомы сестры — они всей семьёй смотрели их по вечерам по старому телеку; и как покупал мыльные пузыри за доллар ванде на день рождения. но хорошие воспоминания тут же сменяются другими — мёртвые тела родителей, на лицах которых каменной маской застыл страх, страшный крик ванды за стенкой их собственной тюрьмы, на которую они сами подписались. накатывает мешанина из чувств и эмоций, и максимофф не знает как остановить лихорадочно трясущиеся руки; только и может, что с паникой в глазах прожигать взглядом дыру в стене. — эй-эй-эй, пьетро! — тело парня дёргается от неожиданно-мягкого прикосновения к плечу, пока он сам слегка заторможенно переводит расфокусированный взгляд на вошедшего в комнату человека. — хэй, как ты? — клинт? — максимофф будто слепой котёнок тянет руки в попытке ухватиться за чужие плечи и ощутить привычное тепло, но только сжимает тонкую ткань футболки бартона. — да, я с тобой. всё в порядке, слышишь? клинт осторожно прижимает к себе дрожащего парнишку, гладит по спутанным волосам и шепчет что-то глупо-успокаивающее, и они сидят так пару минут, пока пьетро неровно дышит куда-то в шею мужчине. тёплые, умиротворяющие объятья бартона создают иллюзорное чуство защищённости, пока максимофф выводит пальцами непонятные узоры у него на спине в попытке отвлечься, положив подбородок лучнику на плечо. напряжение в теле пьетро слегка ослабляется, но его всё так же потряхивает и он вжимается в клинта сильнее. — эй, пьетро, ты сейчас меня раздавишь. мужчина говорит беззлобно и рук не разжимает, но максимофф торопливо отстраняется, прячет глаза за рукавом длинной кофты и утирает уже подсохшие дорожки слёз. — чёрт, извини. — пьетро, всё в порядке, ты можешь... — да, всё уже в порядке, угу, — максимофф для достоверности пару раз кивает, пусть даже слово «порядок» для его состояния не очень подходит, и делает вид, будто не замечает липкой неловкости их разговора. — ты можешь идти к себе. прости, что разбудил тебя. — я не уверен, что всё хорошо, ты весь трясёшься, — клинт пронзительно смотрит своими чуть сощуренными пытливыми глазами, пытается заглянуть в чужие, скачущие от одного предмета к другому. — всё хорошо, честно, — пьетро делает глубокий вдох, всё ещё пытаясь успокоиться. — это просто... нервы. тяжелый день. неделя. максимофф съедает последнее слово, поджимает губы и чувствует, что его стошнит им же прямо сейчас. — так давай поговорим? может, так тебе станет легче, может, я смогу помочь? лучник берёт его холодную руку в свою тёплую и слегка тянет на себя, в приглашающем жесте, пока максимофф подзависает от такого контраста. пьетро смотрит на их сплетённые руки недоверчиво. кажется, будто это их точка невозврата. нужно рассказать всё. с этой мыслью возвращаются и все те, неприятные, в ноющую тупой болью голову. — ну же, пьетро, поговори со мной. — почему ты так хочешь, чтобы я поговорил с тобой? — потому что только так я смогу помочь. парень тут же застывает будто долбанная лань, теряющаяся в свете фар. на глаза снова наворачиваются слёзы, которые пьетро быстро смаргивает, и чувствует себя таким же беспомощным, как и четвероногое животное перед неминуемым. — чувствую, наш разговор будет неловким. — не думал, что у тебя есть чувство стыда, пьетро. максимофф промолчал, хотя очень хотелось привычно съязвить, потому что это была его защитная реакция. он не умел справляться с трудностями по другому — тяжёлое прошлое заставляло превращать всё во что-то смешное, чтобы никто ничего не заподозрил. клинт тянет его за руку чуть сильнее, и максимофф тяжело вздыхает, но всё же сдаётся и ложится ему на плечо. теперь они полулежат на кровати парня и мужчина терпеливо ждёт, когда пьетро соберётся со своими бесконечными мыслями. кажется, тысячи вариаций были продуманы старшим максимофф, за всё то время осознавания своих чувств и не одна из них не была для парня удовлетворительной. пьетро сам по себе был все исходы принимающим пессимистом. надумаешь себе самых страшных последствий и не так сильно разочаруешься в конце, когда тебя разочаруют/предадут/обманут (нужное подчеркнуть). это даже немного способствовало в нахождении выхода из разного рода пиздеца, в общем-то. но что-то выход из этой ситуации никак не хотел находиться, а может сам пьетро его и не искал. "походишь, пройдёт" — так говорят. максимофф приподнял голову и посмотрел на клинта. лучник всё так же молчал, по всей видимости, не хотел мешать трудным мыслительным процессам парня. неяркий синеватый свет ночника, подаренного питером на день рождения, позволял рассмотреть мужчину, и взгляд пьетро задержался на уже затянутых мелких шрамах на лице бартона, потом на редких морщинках вокруг глаз, и почти не видных, если не всматриваться, совсем редких веснушках. и на губах, что так хотелось почувствовать на своих собственных. — чего задумался? — парень замечает лёгкую улыбку клинта краем глаза, которая, впрочем, тут же исчезает, когда мужчина слышит ответ. — там был и ты. в кошмарах. бартон непонимающе сводит брови на переносице в искреннем смятении. — альтрон, его бешенные роботы, заковия, что чуть не взлетела на воздух. а, хотя нет, всё же взлетела. помнишь? — такое забудешь. пьетро безрадостно хмыкает. он-то уж точно никогда не забудет. его персональный ад. — ты тогда побежал спасать маленького мальчика, а я закрыл вас от пуль, — голос максимофф был немного хриплым, но ровным и спокойным. — мне снится, что я не успеваю тебя спасти. каждый раз. парень прикрывает глаза, а клинт смотрит на подрагивающие пальцы пьетро и понимает, что он просто до чёртиков боится. боится, что, когда-то вдруг проснётся и поймёт, что весь его сон — реальность, что он действительно не спас этих двоих, и будет бесконечно винить себя в этом. его аквамариновые глаза вдруг потухнут, утратят весь свой цвет и станут такими же безжизненными, как у роботов-клонов альтрона. чувство вины может свести в могилу, уж бартону ли не знать. но он не мог допустить, чтобы это произошло с мальчишкой. пьетро этого не заслужил. наполовину с сестрой не заслужил всей своей дерьмовой жизни, на самом-то деле. — поговорим об этом? — у лучника интонация в голосе такая, будто он не спрашивает, а твёрдо утверждает. — зачем? — безэмоционально спрашивает пьетро, не открывая глаз, ведь знает, что они выдадут его с головой. но внутри его сердце делает кульбиты, как он сам когда-то давно бесстрашно делал «солнышко» на качелях. мужчина заставляет максимофф поднять голову, доверчиво заглядывает в глаза, и пьетро чувствует, как немеет его тело и подрагивают губы. — я живой, слышишь? что бы ты себе не надумал, что бы тебе не подкидывало во сне твоё сознание. ты спас меня, пьетро. я тут, с тобой. — тогда почему мои сны так похожи на реальность? почему ты умираешь почти каждую ёбаную ночь? — парень не отстаёт; его вопросы отдают скорее упрёком, нежели желанием знать ответ или интересом. он не хочет винить во этом бартона, просто мысли в голове превратились в кашу, и максимофф чувствует жгучее желание уколоть побольнее. мужчина перед ним закусил губу, не отвечая, и отвёл взгляд. всё таки в пламенных речах он не мастер, этим всегда занималась наташа. парень в ответ только неудовлетворённо хмыкает. — но послушай, я чертовски горжусь тобой, пьетро. ты один из самых смелых людей, что я встречал, — клинт не сдерживает улыбку, когда видит, как тут же притих максимофф, прислушиваясь. — я верю, что ты сможешь справиться с этим, всё это время ведь справлялся, — «сильно сказано, скорее делал вид». — но теперь тебе не обязательно справляться в одиночку, слышишь? а потом он целует пьетро без каких либо предупреждений, ненадолго касается чужих губ своими. парень от неожиданности замирает, но поначалу чудом не сталкивается с бартоном лбами. сердце максимофф резко замерает, а потом начинает биться с новой силой. клинт, чувствуя ступор пьетро, отстраняется. — не ожидал этого? — лучник смотрит на парня и улыбается. — чего смешного? — видел бы ты своё лицо сейчас. — эй, посмотрел бы я на тебя, если бы тебя так резко поцеловали. — значит, тебе не понравилось? — я не говорил этого, — тихо и неловко произносит максимофф. лучник снова тянется к пьетро и целует его, чувствуя его слабую улыбку. максимофф всё ещё не верится, что это реальность, кажется, будто это правдоподобный сон или коматозное видение. но мужчина напротив легко доказывает обратное, мягко прикасаясь к парню, будто он весь из хрусталя. и пьетро ощущает через ткань кофты тёпло руки клинта, легко сжимающего его запястье. — я буду с тобой, пьетро. мы справимся с этим. веришь мне? — верю. максимофф в порыве тянется за новым поцелуем, но клинт резко останавливает его и спрашивает: — когда ты вообще в последний раз нормально спал? парень, грубейшим образом остановленный, разочаровано мычит и, зная, что от него не отстанут, снова ложится на кровать, укладывая свою голову рядом с плечом лучника, и принимается вспоминать. но тут приходит осознание, что... — я не помню? — это ты у меня спрашиваешь? — смотри, почти каждый раз, когда я засыпаю, мне снятся кошмары. ну и знаешь, я подумал... — принимается объяснять максимофф, активно жестикулируя. — о нет, только не говори... — что лучше просто не спать. — ты серьёзно? — отчаянно спрашивает бартон. — до сих пор помогало, знаешь ли. клинт смотрит на улыбающегося пьетро и думает, что ему достался самый глупый мальчик. смотрит и удивляется его беззаботности. сколько он уже уживается со своими кошмарами? несколько месяцев или пол года? — и ты даже не собирался с этим что-либо делать? даже рассказывать ванде? — не то чтобы, — максимофф посмеивается и бартон понимает, что момент откровений закончился, и больше парень ничего дельного не расскажет. — может, останешься на ночь? если ты хочешь, конечно. — ну если ты так просишь, — произносит клинт так, будто делает одолжение, и максимофф закатывает глаза, — то конечно. — ага, только костями во сне не бренчи. — только если ты не скинешь меня с кровати. — я подумаю, — пьетро весело фыркает. — спокойной ночи, клинт. — спокойной ночи, пьетро. лучник обнимает его одной рукой, прижимая к себе и касается чужого виска губами. они тут же погружаются в приятную тишину и парень позволяет себе закрыть глаза, чувствуя как на самом деле устал. отчего-то он чувствует, что сегодня ему больше не будут сниться кошмары. наконец пьетро удалось спокойно выдохнуть.