она сводила его с ума

Кристиан заправил прядь волос Ане за ухо, перед тем как поднять её подбородок своей рукой. — Ты уверена, что хочешь этого? — Даже тогда, когда она стояла неподвижно, он все равно не мог поверить, что они собирались сделать и что Ана согласилась на подобное, особенно после инцидента месяц назад. Он не думал, что она когда-нибудь захочет поддаться боли — именно данным образом и когда-либо вообще. Но она снова удивила его. И он был в восторге от неё. — Да, сэр. — Её глаза даже потускнели, потому что Ана стремилась отыскать покорность, спрятанную глубоко внутри неё. Кристиану это не только нравилось — в этом он нуждался. И как он мог ей отказать? Кроме того, если Ана была честна сама с собой, она вынуждена была признать, что ей нравилось бродить в темноте вместе с Кристианом. Хорошая девочка. Независимо от того, сколько раз он слышал, как она говорила эти слова, они все равно посылали острые ощущения в его член. Он оставил протяжный поцелуй на её губах, до того как взять её за руку и потащить за собой. Она не могла видеть его, но её не покидало чувство, что он наблюдает за ней. Первый укус хлыстом был вполне себе ожидаемым и с лишком. Боль прорезала её тело, когда он встретился с её кожей незамедлительно. — Дыши, Анастейша, — приказал Кристиан, когда она затаила дыхание после острого шлепка. Ана закатила глаза, зная, что он не увидит, как она делает это сейчас. Хотя была уверена, что волноваться о том, что её могут наказать, не стоит. Она буквально слышала радость в его голосе, когда он говорил. Кристиан находился в своей стихии. И каким-то образом он надеялся, что она будет дышать, когда каждый нерв пылал, находясь за пределами. То, что исходило из ее уст, когда она переводила дыхание, — стоны. Она не знала, почему это происходило: потому что это было болезненно или потому что удовольствие просачивалось сквозь боль. — Позволь боли нахлынуть на тебя, детка. Прими ее, — его голос был хриплым и пропитанным похотью, когда он замахнулся для ещё одного удара. Кристиан подавил стон, смотря на следы на ее безупречной коже. Когда он впервые увидел ее, он подумал, что она красива, но когда ее тело было приковано, а кожа — раскрасневшаяся от следов кнута, это захватывало дух. Только лишь поэтому он не отбросил его в сторону и не взял ее, когда она стояла. Снова и снова он бил ее, повреждая ее кожу, пока она не стала выгибать тело после каждого шлепка. Он был больше, чем возбуждён, когда Ана делала, как он велел. Анастейша не только принимала боль, но и свыклась с ней, умоляя о большем. Кристиан сглотнул и бросил кнут на пол. Осторожными движениями он ласкал её спину и попку, разрешая пальцам отслеживать каждый синяк на её коже, перед тем как обойти её, встав напротив. — Открой глаза. Он был вознаграждён её быстрым повиновением. — Хорошая девочка. Его руки продолжали гладить её тело, растягивать соски и теребить их, пока они не стали тугими, а затем он опустился к её животу. Он пронизывал пальцами лобковые волосы, затем прошёлся по её влажным складкам. Кристиан застонал вслух, когда погрузил пальцы внутрь неё. Она была такая мокрая! Он был удивлён, что она так готова. Ничто не подготавливало его Ану так, как кнут. Он думал, что она больше никогда не пойдёт на это, и даже если бы и да, то только чтобы успокоить его. В своих самых смелых мечтах он не думал, что это случится… что она будет хотеть его так, что она будет насквозь промокшей. Его девушке нравились сексуальные извращения! Неподдельная радость охватила его при мысли. Убеждённый в этом, он принялся массировать её клитор большим пальцем так, что она громко кричала. — Кри… сти… Пожалуйста! — Тело Аны дрожало от сильного желания. Она чувствовала, что находится будто в огне, — она горела, была готова взорваться. — Тише, — его голос был едва узнаваем, когда он погрузил свои пальцы в неё. Он так гордился ей. То, что она решилась сделать это для него, говорило больше, чем она знала и чем он мог по возможности объяснить. Со стоном чистого желания Кристиан вытащил пальцы из её тела и упал на колени перед ней. Как бы он ни хотел взять её, и его член почти настаивал на этом, он чувствовал, что она заслуживала это. Это будет её наградой. Единственным способом, которым он мог без слов доказать то, что она значит для него. Кристиан медленно наклонился вперёд, пока его нос не оказался на стыке её бедер; он сделал глубокий вдох, вдыхая её запах. Чёрт. Она так вкусно пахла. С большой неохотой он откинулся на свои пятки. Ему не хотелось расставаться с её пьянящим ароматом, но и ему нужно было увидеть её. — Не закрывай глаза и не отворачивайся, Ана. Я хочу, чтобы ты смотрела, распадаясь на части из-за меня, из-за моего языка. — Он дождался её понимающего кивка, прежде чем намеренно поддаться вперёд и уткнуться носом в её промежность, глубоко вдыхая ещё раз, задевая её клитор. Когда Анастейша выпустила громкий стон удовольствия, он сжал свой член через джинсы одной рукой, отчаянно пытаясь управлять ревущей страстью в его венах, но не мог это контролировать, как неопытный подросток. Она сводила его с ума! Он скользнул руками вверх по её бёдрам, чтобы деть куда-нибудь проворные руки. Слабо двигая своим языком по её клитору, он чувствовал, как её тело начало дрожать. Ана хотела разрядки — так сильно этого желала, но она нуждалась в нём, чтобы подтолкнуть её к краю, чтобы её разрушить. Звук вырвался из горла Аны, искажённый призывами к милосердию. Искры танцевали перед его глазами от её полного подчинения ему. Именно этого он давно хотел, в чём так отчаянно нуждался. Кристиан протяжно рыкнул, взяв её клитор в рот и посасывая, оттягивая. Кристиан не останавливался: его язык исследовал её клитор, который он посасывал снова и снова. Её крики отражались от стен и разносились по комнате, когда оргазм пронзал её тело. Его пальцы впились в её кожу, когда Ана дернулась в протест ограничениям, что никоим образом не могла избежать, — ей только оставалось пережить это и позволить удовольствию нахлынуть и вобрать её в себя. Неспособный больше терпеть, Кристиан встал с пола, спустил штаны, поднял её ноги и забросил себе на талию. Не сказав ни слова, он глубоко погрузился в неё, не прекращая вбиваться в неё и сковывать всё её тело. Вновь и вновь он толкался в неё, быстрее, сильнее, пока с криком не излился в неё. Затаив дыхание, он прислонил свой лоб к её. — Хорошо? Мягкая застенчивая улыбка изогнула её губы, когда она кивнула. Но он хотел кое-что знать, услышать это от неё. — Ты сделаешь это снова? — Он не мог не задержать дыхание, когда ждал ответа. В течение нескольких коротких мгновений он понял, что лучше ему этого не знать, но тогда Ана посмотрела на него влюблёнными глазами и прошептала: — Да, сэр. Облегчение накатило на него. Со злой улыбкой на лице он укусил её нижнюю губу; его руки перемещались вверх и вниз по её телу, прежде чем он тихо проговорил: — Хорошо. В скором времени они вернутся к этому. Но сейчас он будет любить её так, как она заслуживает: мягко и медленно.