Wallflower

Когда он только уснул? Сону и сам не понимает. Вроде бы он ждал Сонхуна из душа, а затем ему написал Чонвон. Он настолько задумался над словами друга, что, кажется, уснул прямо на диване. Но проснулся он на кровати и укутанным одеялом. Возле него мирно посапывал Сонхун, от которого так вкусно пахло. Сону едва ли сдержал в себе порыв зарыться носом в волосы хёна, а затем в шею… И поцеловать. «Ну всё, приди в себя, идиот!» — мысленно восклицает он, пытаясь усмирить свои гормоны. Смотрит на время. Пять вечера. Кажется, они достаточно спали. Младший не хочет будить хёна, хоть у них и критически мало времени. Возможно, Пак сильно устал в дороге. Хотя… нужно поскорее проснуться и погулять, время ведь никогда не будет ждать. — Хэй, — голос получился каким-то хриплым, отчего и он прочистил горло. — Хённим… — Ким оборачивается к нему лицом и тянется к нему ладонью, осторожно касаясь щеки. Сонхун лежит неподвижно, но шевелится от чужих движений, морщится и слабо приоткрывает глаза. — Как же ты меня иногда бесишь, хён, — почему-то говорит Сону, не выдерживая. Однако, и сам не понимает, к чему он начал это. Просто хотел сказать это вслух. Сону хотел поговорить с ним откровенно, после того, как тот повёл себя странно. Но не думал, что начнёт разговор именно так. Сонхун в недоумении щурится и молча разглядывает лицо младшего. — Ты меня тоже бесишь, — шёпотом отвечает он. Ким ожидал всё, что угодно, но не такой ответ. Да что он сделал не так, чтобы бесить хёна в ответ? Это не он начал дурацкую игру в молчанку. — Ты со всеми всегда милый и вежливый, всем улыбаешься. Я точно тебе нравлюсь? — уточнил он следом. И это прозвучало абсурдно. — Если ты мне нравишься, то это значит, что я не должен улыбаться другим? Или я не могу вести себя с другими мило или вежливо? — в недоумении интересуется он. — Можешь, но ты слишком… Бля, — Сонхун отводит взгляд и принимает сидячее положение, нервно взъерошив свои волосы. — Она тебе написала? — затем резко смотрит на него своим пронзительным взглядом. Сону сглатывает, не особо понимая его поведения. И чего он такой нервный-то? — Кто? — Та девушка из кафе. Ты дал ей свой номер, — недовольно отвечает он и смотрит так пристально, что по телу проходит дрожь. — Я не давал ей свой номер, а просто свой аккаунт, — объясняется быстро в ответ младший. — Зачем? — не унимается тот. — В смысле зачем? — с возмущением выдаёт Сону. — Ты будешь каждому встречному давать свой номер? — в голосе старшего слышатки нотки злости. Киму не нравилось то, что они сразу начали говорить о какой-то бессмысленной ерунде после того, как проснулись. Это и правда глупо. Сону также садится на кровать, в недоумении глядя на Пака. О чём он вообще? — Она сказала, что мы учились в одной школе. — Тогда давай ты будешь давать свой номер каждому, с кем ты учился в одной школе? Ты же у нас добрый и не хочешь никого обидеть, — с сарказмом проговорил Сонхун, заставляя Сону нахмуриться. — Я же тебе по-человечески сказал, что я не давал ей номер. Я не понимаю, чего ты завёлся так? — искренне не понимал Сону. — Ладно, допустим. — чуть успокаивается Пак, но задает следующий вопрос требовательно: — Тогда почему ты так откровенно пялился на ту девушку? — Что за девушка? — Та, что стояла у ресепшена. — уточнил старший. — Ну-у, — задумчиво протянул Сону, вспомнив, — она выглядела усталой, поэтому мне стало жаль её. — Нафига ты её вообще жалеешь?! — закатил глаза Сонхун, нахмурившись. — Ты же её даже не знаешь! Поведение Сонхуна начало слегка пугать Сону, но он надеялся, что тот успокоится. — Я не вижу в этом проблему… — Кто она тебе, черт возьми?! Ты точно почувствовал к ней жалость? Или она тебе понравилась? Ты мне скажи, если это так. — говорил Сонхун с раздражением, повышая голос с каждым разом. И это, блин, последняя капля. — Блять, с меня хватит, — в итоге Сону не выдерживает и встаёт с места, выглядя злым. — С какого фига ты мне устроил допрос? Совсем что ли с катушек слетел, блять? — Не матерись, — Сонхун встал следом и хотел подойти к нему, но Ким остановил его: — Не подходи, твою мать. — тоном, не терпящим возражения, попросил Сону. И плевать, что хён попросил не материться. Он сам не хуже… — Сону… — растерянно выдал Сонхун, словно только сейчас пришёл в себя и осознал свою ошибку. — Ты меня задолбал своим непонятным характером, знаешь? Меня всё это откровенно заебало! Пошёл ты к черту со своим Пусаном, ясно?! — Ким повысил свой голос, сам того не осознавая. — Ты же сам сказал, что мы поедем в Пусан, чтобы создавать хорошие воспоминания! И что в итоге? Что за дурацкое поведение, хён? Ты теперь к каждому столбу будешь ревновать меня? А имеешь ли ты вообще право на это? — на одном дыхании проговорил младший, но увидев, как Пак просто застыл, нервно усмехнулся. — Бля, ты превращаешь меня в истеричку, Сонхун, — злобно шепчет затем и подходит к дивану, забирая свои рюкзак и куртку. Сонхун будто в замедленном действии наблюдает за ним, но приходит в себя лишь тогда, когда Сону решает покинуть номер. Пак подходит к нему мгновенно и хватает за руку, останавливая. — Ты куда это собрался? — Меня всё достало. Я всегда в недоумении, и это уже раздражает. Отпусти меня, пожалуйста, — пытается прозвучать как можно спокойнее Сону, но плохо получается. — И куда ты пойдешь? — тяжёло вздыхает Сонхун, хмуря брови. — Это мой родной город, точно не потеряюсь, — упрямо выдаёт Сону и пытается отдернуть руку, но не получается, ведь хён намного сильнее. — Блять, отпусти! — Я сказал, не матерись. — пытается говорить спокойно Хун. — А ты прям святой, да? — фыркает Ким, не выдержав. — Я, конечно, не подарок, но тебе совсем не идёт материться. — Да блин, тебе можно всё, но мне ничего нельзя, да? — младший офигевает от такой несправедливости. — Бля, Сону, не испытывай моё терпение. — начинает злиться Пак снова. — В отличие от тебя, у меня не настолько святой образ. Ты сам создал такую репутацию, а не я. — Ну нифига себе. — Сону шокирован из-за слов старшего и с того, как он сам после своих же слов использовал мат. — А ничего, что ты влияешь на меня отрицательно? И отвали уже от меня! А то я буду кричать… — младший уже хотел вскрикнуть, как Сонхун заткнул его рот грубым поцелуем, прижимая его к двери всем своим телом, отчего Сону роняет свои вещи на пол. Парень целовал его с яростью и больно кусал губы, не смотря на сопротивления и попытки оттолкнуть. Сону в какой-то момент всё же смог оттолкнуть от себя хёна и сам не успел осознать, как влепил ему громкую пощёчину, отчего Сонхун наконец-то отстраняется, выглядя растерянным. Глаз хёна закрывает длинная чёлка из-за неожиданного удара, а сам он тяжело дышит, словно не до конца осознает происходящее. Ким застыл, слушая, как в тишине громко бьётся собственное сердце. Его так тошнит от миллиона мыслей. Он чувствует, как одинокая слеза медленно катится по щеке, а затем другая… И сам задумывается о том, как безобидная поездка превратилась в такую бессмысленную разборку. Ему обидно и больно из-за этого. Ведь всё началось нормально. Они даже разговаривали… буквально обо всём на свете! Но из-за ревности Сонхуна… всё пошло не так. Наверняка, Сону отреагировал так резко, потому что никто не ревновал его раньше? Он и так натерпелся из-за бесконечного контроля со стороны матери. И вот, Сону подумал, что всё это позади. Но нет же… — Сону, п-прости меня, — Сонхун поднимает свой взгляд, и его голос слегка дрожит. — Если хочешь, ударь меня ещё раз… Сону не хочет бить его и даже фыркает нервно, но.. Пак вздрагивает, когда получает ещё одну пощёчину. Он, видимо, не ожидал такого поворота. Даже для Сону это было неожиданно. Сону ударяет кулаком в грудь. Следом идет один удар в живот. Однако, старший не сопротивляется, он лишь терпит и молчит. В следующий момент Сону подходит к нему и обхватывает его лицо ладонями, внимательно смотря. Сонхун поднимает свой взгляд, встречаясь с его. — Успокоился? — слишком тихо спрашивает хён. — Истеричка ты. И кто тут истеричка-то? — Прости… — Сону чувствует перед ним огромную вину и неуверенно целует его в уголок губ. На самом деле, ему тошно от себя. Зачем он только бил его? — Ничего страшного, я даже не почувствовал боли, — хмыкает вдруг Сонхун, заставляя Сону возмутиться и отпустить его лицо. Да, он бил не настолько сильно, но первая пощёчина всё же причинила хёну боль, судя по покрасневшей коже. От такого вида Ким лишь сглатывает надоедливый ком в горле. — Солнце, не плачь. Ты же знаешь, я не выдерживаю такого, — говорит Сонхун после ласковым тоном, хотя и у самого глаза почему-то блестят, будто вот-вот слёзы выйдут наружу. — Я не хочу становиться, как она… Она тоже решает проблемы насилием, — слёзы не перестают литься, Сону никак не может успокоить себя. Сердце ещё сильнее сжимается, причиняя огромную боль и заставляя жалеть Сону о том, что он не принимает таблетки вовремя. — Кто она? — осторожно спрашивает Пак, нежно вытирая его слёзы. — К-как мама, хён. Я н-не хочу быть как она. И как всё дошло до этого? Как теперь успокоиться? Сонхун ведь не особо знает о матери Сону. Да, он рассказывал как-то о ней, но не о том, как она постоянно била его и наказывала самыми жестокими способами. — Я уверен, ты намного лучше, малыш, — успокаивающим голосом произносит Сонхун, приблизившись вплотную. — Это я виноват, что довёл тебя до такого состояния, поэтому не вини себя, хорошо? — изо всех пытается объяснить старший, чувствуя настоящее сожаление перед ним. — Я… — Тише, — видя состояние Сону, он притягивает его в свои объятия, мягко гладя по спине и целуя в макушку. — Ты ни в чём не виноват. Это я не умею контролировать себя, несу какую-то херню. Ты попытайся не обращать на меня внимания в такие моменты, потому что я настоящий придурок. Я пытаюсь исправиться, хоть мне и бывает тяжко. Но это же ты… я не контролирую себя рядом с тобой, понимаешь? Сону вроде бы успокаивается в объятиях старшего, хотя понимает, что ранее повёл себя нелепо. Ощущает настоящий стыд за своё поведение и вздыхает, но хён изо всех сил пытается загладить свою вину, поэтому «закрывает» на это глаза. Это правда, Сонхун не идеальный, но он хотя бы старается меняться. Возможно, ему тяжело. И Бог знает, через что он проходит. Сону даже не догадывается, ведь хён никогда не говорит о своих чувствах.